В тени Хогвартса

23 марта, 1898 год

— Веди себя прилично, Оминис, — шепнул ему Марволо, когда Оминис дернулся в сторону девушки, лежащей на полу, чтобы помочь ей встать. Марв взял его за локоть и протащил мимо нее, — не пытайся влезть не в свое дело. Винсент поднял девушку за волосы и поволок за собой, продолжая с улыбкой пересказывать какие-то новости и сплетни, игнорируя ее вскрики. Они прошли пару метров и Марволо толкнул одну из боковых дверей, пропуская всех вперед. Он вошел последним и замок зловеще щелкнул позади него. В комнате было темно и слышалась какая-то приглушенная возня. Винсент толкнул вперед свою девочку и она, не удержавшись на ногах, с грохотом и стоном упала куда-то в темноту. Оминис замер у самой двери, крепко сжимая в дрожащих руках волшебную палочку, пока Марволо медленно зажигал свечи одну за другой. Он сделал шаг назад и уперся спиной в стену, когда свечи немного осветили пространство и он заметил в углу три сидящие прямо на полу фигуры. Это были три мальчика, едва-едва достигшие совершеннолетия, с заткнутыми ртами и завязанными глазами. Их руки были связаны за спиной и они даже не пытались пошевелиться или издать хоть звук, когда услышали вошедших, лишь синхронно повернули головы ко входу. Марволо широко улыбнулся, наблюдая за Оминисом, лицо которого медленно вытягивалось от ужаса. Мальчики были очень похожи друг на друга, хоть и было понятно, что родственных отношений между ними нет: невысокие, стройные, с белоснежной кожей, в некоторых местах покрытой синяками, со светлыми волосами примерно одной длины. Оминис нервно сглотнул, не в силах отвести в сторону волшебную палочку, пытаясь избавиться от кома в горле и перестать дрожать. Когда Марволо приглашающе махнул рукой в сторону дивана, Оминис автоматически двинулся к нему и обессиленно осел в подушки на самом краю. Напротив него уже разливал виски по стаканам Винсент. — У твоего брата безупречный вкус, правда? Даже слепой может оценить, — рассмеялся он своей шутке, наклонившись вперед и протягивая один из стаканов Оминису. Тот глубоко вдохнул запах алкоголя и, убедившись, что там нет посторонних примесей, сделал большой глоток. Напиток обжег горло и немного привел его в чувства, пальцы на палочке чуть расслабились и он позволил себе выдохнуть. В конце концов, он же не ожидал от Марва посиделок в ресторане или посещения театра? Марволо подвел одного из мальчиков к дивану и усадил его между собой и Оминисом. Винсент восторженно захлопал в ладоши. Марв резким движением потянул Оминиса за руку, приблизив его волшебную палочку к лицу послушного юноши между ними, заставляя вглядываться в него. Медленно, с явным наслаждением, он стянул вниз к шее повязку на его глазах и Оминис попытался отпрянуть подальше, но уже и так сидел на самом краю дивана. Все пространство перед его лицом заняли светло-голубые глаза мальчика с расширенными зрачками, которые ни капли не сузились от внезапного яркого света. Они не пытались сфокусироваться на лице перед ним или на ком-то из присутствующих, они смотрели в пустоту, точно так же, как без палочки смотрели глаза самого Оминиса. — О боже, — ошеломленно проговорил он едва слышным шепотом. Он почувствовал как ледяной пот заструился по его шее и позвоночнику. — Хотел бы я сказать, что они идеальны, но это не совсем так, — расслабленно произнес Марволо, вытаскивая кляп изо рта юноши и поднося к его губам бокал с перламутровым напитком, пар над которым поднимался характерными игривыми завитками, — почему-то их зрачки упорно не хотят сливаться с основным цветом их глаз. И я бы очень хотел знать, в чем причина того, что твои все-таки слились. — Какого…? — пробормотал Оминис, чувствуя, что теряет связь с реальностью. Происходящее казалось таким сюрреалистичным бредом, что поверить в то, что все происходит на самом деле, было почти невозможно. Он медленно переводил волшебную палочку с сидящих на диване на двух юношей в углу и обратно. Что, черт возьми, происходит? Зачем его брату понадобились настолько похожие на него мальчики? Зачем он ослеплял их? Он понимал, что все это явно не к добру и резко поднялся на ноги, пятясь к двери, намереваясь уйти. — Куда ты собрался, малыш Оминис? — искренне удивившись, спросил Марволо, возвращая на стол пустой бокал и поглаживая по волосам сидящего рядом с ним юношу, — имей в виду, трансгрессировать отсюда нельзя, нужно сначала выйти в паб наверху. Но ты не успеешь добраться туда, если попробуешь. — Не порть веселье, Оминис, — недовольно протянул Винсент, приманивая к себе девушку. Она широко улыбалась сквозь слезы, пока пыталась встать с пола и подойти к нему. Но одна из ее лодыжек была неестественно вывернута, поэтому она просто начала ползти на четвереньках, бормоча что-то о своей безграничной любви. — Садись обратно. Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — ухмыльнулся Марволо, указывая Оминису на пустое место на диване. Тот на ватных ногах вернулся обратно , думая только о том, что нужно дождаться момента получше. Ему не хотелось видеть эту комнату и людей в ней, но убрать палочку он не мог. Сердце колотилось где-то в горле, норовя выпрыгнуть наружу, а голова вот-вот грозила взорваться от перенапряжения. Оминис почувствовал давящую боль в висках и поморщился. — Тебе все еще настолько не нравится в нашем обществе? — грустно пробормотал Винсент, скучающе направив палочку на подползшую к нему девушку, — Империо! Девушка вздрогнула и моментально перестала плакать и улыбаться. Ее лицо приняло пустое равнодушное выражение, она села на колени и выпрямила спину. Маг лениво помахал палочкой из стороны в сторону и она медленно поднялась на ноги, опираясь на сломанную ногу так, будто ничего не чувствовала; на ее лице не дрогнул ни один мускул, но Оминис услышал тошнотворный хруст ее костей и отвернулся, сжав пальцами переносицу. Игнорируя свою травму девушка подошла к нему, взяла пальцами за подбородок и повернула его лицо к себе. Он услышал мерзкое хихиканье Марволо, когда она вытащила язык и провела им по подбородку Оминиса. Он резко отвернулся и слегка оттолкнул ее, но ее нога, едва державшая ее тело, с треском вывернулась еще больше и она рухнула на низкий столик перед диваном, разбив бутылку и расплескав вокруг себя виски. Ее тело странно вздрогнуло, поднялось и словно отшвырнуло само себя в сторону, оставшись лежать у стены. Ее взгляд был все таким же стеклянным, несмотря на то, что теперь ее щиколотка распухла и приобрела багровый оттенок, а живот и бедра были усеяны впившимися осколками. Она безвольной куклой лежала на полу, даже не моргая, пока Винсент, ее мучитель, сокрушался по поводу пролитого зря алкоголя. — Еще и мантию мне залила! Да твоя жизнь стоит дешевле, чем эта мантия! Тергео! — мокрые пятна исчезли с его мантии, но высшая степень раздражения на его лице осталась. Он сделал шаг в сторону девушки и та снова затряслась, как сломанный механизм, пытаясь подняться на ноги. Рукой она упиралась в стену, помогая себе. Оминис вцепился пальцами в обивку дивана, не в силах отвернуться от происходящего. Возможно, он бы даже попытался ей помочь, но ощутил на своем плече тяжелую руку Марволо, которую тот протянул по спинке дивана позади светловолосого юноши. Рука властно сжалась и он услышал тихий шепот: «Наблюдай и не дергайся». Оминис нервно сглотнул, чувствуя ноющее напряжение в теле и желание как можно скорее убраться отсюда. Внезапно снова раздался хруст костей: девушка с такой невероятной силой придавила свою кисть к стене, что запястье и пальцы буквально размазывались по ней. Но ни одного крика, ни одного стона не сорвалось с ее губ. Оминис до боли закусил губу и все-таки отвернулся, на несколько секунд зажмурившись. Марволо все это время неотрывно следил за ним и удовлетворенно хмыкнул. Он шепнул что-то юноше, сидевшему между ними, и развязал ему руки. Следы от веревок на них были темно-фиолетовыми, свидетельствуя о том, что большую часть своей жизни здесь он проводил в них. Он осторожно потер их, медленно с опаской идя к своим товарищам по несчастью. Его босые ноги наступили на осколки, он немного поморщился, но просто пошел дальше. Оминису казалось, что его голова сейчас взорвется от происходящего вокруг него безумия. Марволо и его друг, казалось, совершенно искренне не воспринимали этих маглов как людей, играя с ними, как с животными, как с игрушками. Они напоминали детей, давящих жуков ногами просто потому, что могут это сделать, не думающих о том, что это может быть чем-то большим, чем минутным развлечением для них. Конечно, они получали от этого и дополнительные взрослые удовольствия, но в основе лежало именно отношение к маглам, как к низшим недостойным существам, судьба которых незначительнее судьбы насекомых под ботинком. Для них боль маглов не была равна собственной боли, для них их кровь была другого цвета, для них их жизни не стоили ничего. Оминис ощутил ужаснувший его трепет в своем сердце и тут же задавил его отвращением и страхом. Ему казалось, что они сидят в этой комнате уже целую вечность, хотя наверняка не прошло еще и часа. Он подумал о Себастьяне, одиноко сидящем в их спальне. Тревога кольнула его изнутри и ему до боли захотелось оказаться с ним рядом, в тепле и безопасности его объятий, пусть эта безопасность и была эфемерной. Но вокруг него был лишь тяжелый, пропахший амортенцией и алкоголем, воздух, а рядом с ним — два совершенно непредсказуемых мага. Оминис почувствовал движение у своих ног и резко опустил вниз палочку, широко распахнув глаза. Рядом с ним прямо на полу расположились три белокурых юноши; их глаза больше не были завязаны и внушали Оминису ледяной ужас своей пустотой и равнодушием. Неужели его глаза выглядели так же? Их головы синхронно повернулись в сторону Марволо, будто они могли его видеть. Но тот даже не смотрел на них, не сводя восторженного безумного взгляда с Оминиса, который не мог отвести волшебную палочку от этих невинных магловских мальчиков. Кроме ужаса, он чувствовал отвращение ко всей ситуации и жалость к ним. Они казались ему жуткими призраками и он боялся даже дотронуться до них, чтобы не почувствовать, как его пальцы проваливаются сквозь несуществующую прохладную плоть. Его слух вновь прорезали доносящиеся из угла влажные хрустящие звуки и тихие подначивания Винсента. Голова одного из юношей легла на его колени и он содрогнулся и даже потянулся оттолкнуть его, но услышал тихий голос брата сбоку. — Дотронешься до него и я сломаю ему ногу, — с нескрываемым удовольствием произнес он, беря со стола уцелевший стакан с виски и не отводя глаз от Оминиса. Тот тут же отдернул руку, которая уже практически коснулась мягких волос. — Марволо, что бы ты ни задумал, тебе лучше прекратить, — твердо произнес Оминис, хотя все его внутренности сжимались и тряслись. Конечно, он отлично владел разными способами нападения и самозащиты, но ему никогда не доводилось противостоять другим магам в одиночку. Он задрожал, когда почувствовал, как пальцы другого юноши заскользили вверх от его лодыжки к колену. Его рука едва успела дернуться, как палочка вылетела из его рук и упала где-то далеко с едва слышимым стуком. — Экспеллиармус! — выкрикнул Марволо за мгновение до этого и рассмеялся, — твое лицо как раскрытая книга. Невозможно не догадаться, что ты планируешь сделать, если посмотреть на него хотя бы секунду. Комната перед глазами Оминиса превратилась в непроглядную черноту и он ошеломленно заморгал. В течение долгих лет он не позволял себе оказаться в подобной ситуации ни разу; он мог отложить волшебную палочку только в присутствии Себастьяна, потому что только рядом с ним чувствовал себя в безопасности. Внутри него закипела злость на самого себя за то, что он потерял бдительность и остался безоружным. Безоружным рядом с Марволо, прямо как в тот ужасный день пятнадцать лет назад. Мысли лихорадочно заметались в его голове, перебирая и отметая вариант за вариантом, пытаясь найти самый адекватный выход из ситуации. «Адекватным выходом было бы вовсе не приходить сюда, убравшись вместе с Себастьяном куда подальше еще вчера», — съязвил его внутренний голос и не согласиться с ним было невозможно. Он почувствовал, как юноша убрал голову с его колен и даже хотел облегченно вздохнуть, но тут же ощутил, как он придавил его к дивану, сев ему на колени. Он толкнул его руками в грудь, вначале легко, надеясь на то, что мальчик все-таки недостаточно силен, но потом сильнее. Тот лишь крепко сжал спинку дивана за плечами Оминиса и сдавил свои бедра, прижимая его к дивану с еще большей силой. Оминис громко выругался, прекращая попытки, и повернул лицо в ту сторону, где сидел Марволо. — Что тебе нужно от меня? — произнес он не дрогнувшим ледяным голосом, стараясь не показать своего страха перед происходящим. — Ничего. Мне нужно весело провести этот вечер, а ты можешь мне это обеспечить, — в его голосе дрожало садистское наслаждение и Оминис был уверен, что на его лице сияет широчайшая ухмылка. — Так-так, что у вас тут происходит? — с любопытством, растягивая слова произнес приближающийся к ним голос Винсента. Он волочил что-то за собой, в нос Оминиса ударил густой запах крови и он услышал, как что-то с мягким чавканьем упало неподалеку. Винсент со стоном опустился в кресло напротив, — ох, я так устал. Стоит ли оно вообще того? Все эти магловские девочки радуют меня не дольше пары дней, а потом я так устаю… Может, тоже попробовать мальчиков? — Попробуй, но я думаю, что все дело в тебе, а не в них, — пробормотал в ответ Марволо, — ты просто не умеешь выжимать из них все, на что они способны. — Какого черта происходит?! — в ужасе завопил Оминис, чувствуя настойчивые поглаживания двух юношей, сидящих у его ног, пытаясь отпихнуть от себя третьего, расположившегося у него на коленях. Его била крупная дрожь от осознания абсурдности всего происходящего. Даже в самых страшных кошмарах он не сталкивался ни с чем подобным. — Расслабься, малыш Оминис, и получай удовольствие, — прошептал над его ухом Марволо и Оминиса всего передернуло от страха и отвращения, когда он ощутил его горячее дыхание на своей шее. Он попытался отодвинуться в сторону, но сидящий на его коленях юноша прижал его к спинке дивана всем телом и начал недвусмысленно ерзать бедрами. Оминис почувствовал как вслед за дыханием его шеи коснулись губы и язык и начал яростно извиваться, пытаясь высвободиться. Его кошмарно затошнило, а все мышцы словно свело судорогой. Он начал громко ругаться и ругательства эти перемешивались с угрозами и мольбами прекратить это. Но его попытки вырваться были абсолютно бессмысленны: трое юношей крепко и надежно удерживали его. Он ощутил болезненный укус на своей шее и громко вскрикнул, чувствуя, как в уголках его глаз начинают выступать слезы. — Успокойся и не раздражай меня, Оминис, иначе за тебя придется расплачиваться твоему драгоценному Себастьяну, — пробормотал Марволо, сжав пальцы на горле младшего брата. Тот замолчал и замер, пытаясь вдохнуть, но потом с новой силой начал вырываться, пока пальцы на горле окончательно не перекрыли ему доступ к кислороду, — я предупреждаю в последний раз. Рот Оминиса беспомощно открылся, пытаясь впустить в организм хоть каплю кислорода. Он почувствовал, как медленно мутнеет его сознание и как конечности постепенно перестают его слушаться. Он не понял, что произошло, но уже в следующее мгновение обнаружил себя прижатым щекой к гладкому паркету. Воздух снова поступал в его легкие, прорезая их мучительной обжигающей болью. Только он подумал о том, что нужно подняться на ноги, как сильные руки с хрустом вывернули его предплечья, сжимая их за спиной. Он не смог сдержать крик, уверенный, что как минимум одна из костей сломалась. Оминис снова начал пытаться вырваться, но услышал скрежет суставов и почувствовал пронзительную боль с еще большей силой. Он закричал, срывая голос, чувствуя, как горячие слезы против его воли начинают прокладывать соленые дорожки на его щеках. — Отпусти меня, чертов кретин! — его голос совершенно не был похож на тот, который он привык от себя слышать. Он был наполнен зверской яростью и всепоглощающим страхом. Оминис начал беспомощно биться под тяжелым грубым телом, придавившим его к полу, как кролик в капкане. Паника захлестывала его, мешая нормально думать, заставляя тратить последние силы на безрезультатные беспомощные рывки. Боль от крепко сжатых запястий и вывернутых локтей режущими горячими лезвиями устремлялась вверх до плеч, шеи и пронизывала даже позвоночник. Каждая попытка хоть немного ослабить ее оборачивалась новой адской вспышкой. Оминис попытался использовать ноги, чтобы столкнуть с себя Марволо или хотя бы извернуться и пнуть его, чтобы он на секунду расслабил пальцы на его предплечьях, но как только он дернулся, его лодыжки обвили тонкие, но сильные пальцы. — Прекращай извиваться, Оминис, — прохрипел грубый шепот у него над ухом и его обдало запахом табака, виски и пота, — будет только хуже, если будешь сопротивляться. — Отвали от меня, придурок! — снова закричал Оминис и тяжелая рука с силой впечатала его лицом в пол. Снова хруст, отвратительный металлический привкус во рту, невозможность дышать. Через несколько секунд рука на мгновение отпустила его, а потом рванула за волосы. Оминис открыл рот, чтобы вдохнуть воздух, потому что нос был забит кровью. Но едва он успел наполнить легкие наполовину, как его лицо снова встретилось с полом, пусть и не с такой силой, как в первый раз. — Я так не хотел портить твое личико, но ты меня вынудил, — прорычал Марволо, его рука резко схватилась за пояс штанов Оминиса и потянула их вниз к коленям. — Нет! Нет! Остановись! Пожалуйста! — тело Оминиса снова начало извиваться и трястись от ужаса с новой силой, все остатки злости, гордости, разума улетучились, уступая место необузданному страху и попыткам хоть как-то спасти себя, пусть для этого и придется умолять своего мучителя о пощаде. Оминис давился кровью и слезами, трепыхаясь из последних сил, рвя связки в клочья, не понимая, что даже если его и услышит кто-то за пределами этой комнаты, на помощь к нему не придет никто. Последним, что он услышал перед тем, как всю нижнюю половину его тела пронзила нестерпимая разрывающая боль, было тихое позвякивание кубиков льда в бокале Винсента.