DRLV

      После завершения аудиозвонка, продлившихся 10 минут и 23 секунды, на Тэхена напала настоящая микропаника. Он спешно стягивает с себя фартук и бежит в ванную, в надежде уложиться в эти пять минуточек, в которые сам себя и загнал. Повязка для умывания, служащая скорее средство убрать длинную коричневую челку с лица отправляется обратно в шкафчик, и уже влажные и чистые от теста руки стараются создать из своего гнезда на голове что-то похожее на прическу. В первую их "встречу" хотелось бы, чтобы пред Юнги предстал хотя бы чуть-чуть привлекательный Ви, а не то небрежное подобие человека, смотрящего на него в отражения зеркало. Волосы уже стали полувлажными, в попытках сделать их лучше, и школьник басисто хнычет, быстро впитывая влагу полотенцем, когда с кухни доносится звонок. Он бежит, чуть ли не падая в коридоре и неуклюже врезаясь в дверной косяк и с бушующей в нем тревогой принимает звонок.       Красота бывает разной: лишающей дара речи и способности ясно мыслить; изящной, смотря на которую грудная клетка заполняется теплом; манящей, которой невозможно противостоять, когда готов приклониться перед ней на колени; притягивающей взгляд, когда если и пройдешь мимо, то потом обязательно обернешься. Красота, конечно, понятие растяжимое и для каждого она своя, но, если бы его спросили, что такое красота, он бы не задумываясь сказал – Юнги. Потому лицо у Юнги маленькое и кругленькое лицо, аккуратный, будто кукольный носик, с красивыми пухленькими губами-бантиками и интересными, будто лисьими глазами. Смотрит он мягко, но при этом опасно, прищуриваясь. У парня по ту сторону экрана бледная кожа, как кусочек сахара, который Ким так обожает и в чай кладет по два кубика, но больше удивляло изящество худой молочной шеи с ужасно красивыми ключицами, выглядывающими из-под растянутой футболки. Юнги красив свой не стандартной, не списанной с экранов телевизоров красотой, и, если красота в глазах смотрящего – все вокруг ужасно слепые. Красота у Юнги не навязчивая, не броская, не вычурная, она натуральная и заставляющая сердце школьника буквально выпрыгивать из груди. Наконец-то у картин в комнате появится лицо.       – Ну, привет что ли… – нелепое молчание длиною в честные две минуты, в которые оба рассматривали что-то невообразимо красивое, прерывает крашенный, неловко прочистив горло.       – Привет… – теплый голос доносится как-то совсем тихо, а голова собеседника в неловкости отпускается вниз, рассматривая свои пальцы.       Три…две…одна…соединение прошло успешно, а отсоединение Шуги от вселенной еще удачней. Перед ним пристало, что не есть настоящее искусство, рядом с которым даже проходить нельзя, не то, что касаться. Он будто экспонат на выставке ван гога; нереальный и изящный, чью красоту невозможно перенести на холст во всей его превосходности. Потому что черты лица у Ви списаны со всех стандартом красоты. Тэхен…Тэхен он неземной, потому что никто не может выглядеть так красиво на прогнившей земле. Он будто сошел с небес, такого как он, скверные людские руки просто недостойны, да даже смотреть на что-то такое божественное должно считаться на ровне с грехом божьим. И Мин почему-то мысленно радуется, что всегда был атеистом, вспоминающим про бога, только в самые страшные эпизоды своей жизни. Честно он не ожидал лицезреть что-то настолько прекрасное, от чего ощущает себя полным ничтожеством. Достоин ли он вообще общаться с кем-то таким?       – Как дела? – ничего умнее Юн не придумывает, отводя взгляд куда-то на настенную полку, рассматривая вмиг заинтересовавшие его книги. Ужасно неловко.       – Да неплохо, а твои? – школьник непроизвольно басит и ужасно смущается, закрывая лицо огромными кистями. – Прости, кажется я такой неинтересный.       – А, да не... – Мин и сам краснеет до самых ушей, закрыться бы тоже в ладошках, да он уже взрослый мальчик. – Я так не считаю, типа, ээ…знаешь, я ожидал увидеть, кого-то другого.       – А кого ты ожидал? – шатена эти слова ужасно расстраивают и размазывают по стене.       – Честно? – и это «честно» вновь режет по нездоровой самооценке Тэхена не поперек, а смертельно вдоль. – Кого-то не настолько красивого. – признание сбивает обоих будто последние кегли в боулинге, вызывая у одного смущенную улыбку, а у другого искреннее удивление.       – Правда? – и руки как-то сами отлипают от лица, заставляя прильнуть ближе к экрану айпада.       – Конечно правда! – и Мин непроизвольно улыбается, почему-то находя реакцию парня какой-то чересчур милой. – Так удивляешься, будто не часто это слышишь.       – Не слышу. – по губам быстро пробегает язык, а красивое лицо приближается еще ближе.       – Ой, да ладно тебе, я щас себя просто помойным ведром рядом с тобой ощущаю! – и Мин сдержанно смеется, желая вызвать у больно серьезного мальчика улыбку. И получается, правда вот улыбается он не от самокритичной шутки. Улыбается он от чужой улыбки, потому что улыбка у Шуги прекрасная, мармеладная улыбка дёснами, Тэхен никогда чего-то красивее в своей жизни не видел, и наверно не увидит.       – Не говори так, – и студент даже чуть себя виноватым ощущает, слыша какую-то обиду в чужом голосе. – Ты очень красивый, правда.       – Ну все, меня это смущает, – крашенный тоже закрывается руками, чем вызывает в Киме поджатые смущенные губы и мешочки под глазами. – Может займемся этими твоими синабонами?       И они действительно начинают свою совместную дистанционную готовку. Юнги, как опытный кулинар советует добавить в тесто чуть больше муки, чтобы то не липло к рукам и с каким-то восхищением наблюдает как парень по ту сторону экрана усердно его замешивает. Школьник для своих шестнадцати выглядел уж больно крепко: пижамная рубашка от барббери была подвернута в локтях, а крепкая медовая шея была так соблазнительно открыта из-за расстёгнутых пуговиц, что Мин невольно залипает. Каштановая кудрявая челка чрезмерно мешалась глазам, потому её обладатель часто смахивает ту предплечьем, а широкие кисти вжимают несчастное дрожжевое тесто в стол, в надежде скорее с ним покончить.       – Ты бы волосы прибрал. – хрипит светловолосый и неловко прочищает горло. – Мешают наверно, резинкой там челку убери или чет типа такого.       – Ох, ты прав, – Ким поневоле смущается от некой заботы и отводит еле виднеющиеся из-под отросшей челки глаза. – Подождешь меня пять секундочек? – и под «без проблем», мальчишка скрывается из кадра, оставляя после себя светлую кухню в молочных тонах. Юнги бы наверно в таком доме жить не смог, он привык к темноте вокруг себя, от неё как-то спокойно и ничего хуже ожидать уже нельзя, а от белых стен, люди как известно, сходят с ума. Но действительно ли сейчас причина в стенах, а не в убежавшем кареглазом мальчике?       – Очень плохо выглядит? – шатен возвращается в смущении и черном бархатном ободке с белыми бусинами, наверно мамином, почему-то никак не смотря в камеру. А Мин слов подобрать не может. Если красота бывает разная, то у Тэхена такая, от которой сердце замирает и челюсть как в мультиках нужно с пола поднимать, такая, от которой пытаешься выдать из себя хоть что-то, но в голове совсем пусто.       – У тебя такие красивые глаза. Если бы Тэхен был песней, то это точно была бы «Алена Швец – некрасивые глаза»