***
— Можно? — Конечно. Костя с опаской зашёл в комнату, закрывая за собой дверь. От представшей перед ним картины у него перехватило дыхание. Влад сидел на окне и курил, свесив одну ногу на балкон. Из одежды на нём были лишь клетчатые домашние брюки. Бледная обнажённая спина так и манила россыпью маленьких родинок, а щёки были покрыты лёгким румянцем. Влад легко улыбался, чуть прикрыв глаза и подставив лицо яркому солнышку. Тёплый ветерок трепал его волосы, вынуждая несколько прядей упасть на глаза и отбросить игривую тень на алые скулы. Костя не мог налюбоваться на это произведение искусства. Он так и замер возле двери, не решаясь и шага сделать в сторону этой красоты. — Я думал, ты спрашивал разрешения зайти в комнату и поговорить, а не пялиться на меня, — Влад рассмеялся, стреляя в Костю нечитаемым взглядом. Он затушил сигарету и бросил бычок на балкон, сильнее разворачиваясь к солнышку и открывая Косте лучший обзор на идеально ровную спину. Слова Коноплёва подействовали, как пощёчина, и Костя тут же вышел из своей прострации, сокращая расстояние между ними и усаживаясь на кровать. Он с ногами залез на постель, подползая к Владу ближе и приваливаясь к стене рядом с окном. С чего начать разговор, он понятия не имел. Такое, кажется, было с ним впервые. Неловкие и неуместные паузы были редкими гостями в его жизни. Плотников всегда считал, что способен заполнить собой всё пространство и вытащить со дна любой диалог. А тут он молчал, будто воды в рот набрал. Мыслей было много, а вариантов, как их высказать, ноль. — Я скучал, — первым нарушил тишину Влад, в прочем, так и не повернувшись к собеседнику. Он задумчиво всматривался в ближайшее окно, пытаясь разглядеть хлопоты соседей. — Я тоже, — тут же отозвался Костя, слегка склоняя голову в бок и упираясь макушкой в чужую руку. — Прости меня. — За что? — Коноплёв действительно хотел знать, за что именно извиняется Костя. За то ли, что припёрся к ним пьяный в хламину, или же за всю ситуацию в целом. — За то, что мы до сих пор не вместе, — почти что прошептал Костя, прикрывая глаза. Сейчас хотелось просто послать всё и наброситься на Влада с поцелуями. Чтобы не было этих мучительных выяснений отношений и долгих пауз. Но это они уже проходили, и свою ошибку Плотников усвоил слишком хорошо. С Владом надо словами, как бы это не было тяжело. — Почему ты тогда не писал мне всё это время? Почему столько ждал? — наблюдение за соседями наскучило, но сидевшее внутри жуткое волнение не позволяло перевести взгляд на Костю. Влад пытался зацепиться глазами за что угодно, но от этого переживания лишь сильнее сковывали все внутренности. — Я не хотел отвлекать тебя своим выяснением отношений от экзаменов, — Косте контакт был необходим, поэтому он не сдержался, оставляя лёгкий поцелуй на чужом локте. — Ты бы мне заваленной сессии не простил, я же тебя знаю. От этого «я же тебя знаю» приятно заныло в груди, и Влад вновь невольно улыбнулся. Словно не было этих двух недель и тонны переживаний. Перед ним был всё тот же Костя. Простой и открытый. В которого Влад, на свою голову, и влюбился. — Знаешь какой я, и всё равно любишь? — больше в шутку протянул Коноплёв, приглаживая растрепавшиеся от ветра волосы. — Люблю, — ни на секунду не задумавшись, тут же ответил Костя, поднимая взгляд на покрасневшие куда сильнее щёчки и не сдерживая глупой улыбки. — А песню до сих пор не посвятил! — Влад продолжил отшучиваться, хотя внутри все пылало от распирающего счастья. Костя сказал ему это. Сам! Это дурацкое, но такое важное слово на букву «л». И не лобзик, как в старинном приколе, а самое настоящее люблю! — Ты же знаешь, я не умею писать песни, — Плотников оторвался от стены, мечтая затянуть наконец Влада в объятия и не отпускать его никогда-никогда. — Да чего там уметь, — отмахнулся Коноплёв, слегка вздрагивая от прикосновения холодных ладоней к его нагретой солнышком коже. — Рифмовать каждый может. Тут главное вдохновение найти, понимаешь? — Вот его-то у меня как раз никогда и не было, — Костя ладонями с боков плавно перешёл на бедра, медленно придвигаясь. — Но теперь, кажется, есть, — он поддался вперёд, оставляя несколько влажных поцелуев на чужой пояснице. От этих слов и мягких поцелуев у Влада по спине пошли мурашки. Он наконец развернулся к Косте лицом, заваливая его на кровать и усаживаясь сверху. Костя улыбнулся, как довольный кот, тут же перемещая руки на его поясницу и начиная буквально кончиками пальцев исследовать каждый сантиметр идеальной спины. — Пойдём погуляем, — неожиданно протянул Влад, скатываясь с Кости на кровать и прикрывая пылающее лицо руками. Он искренне был рад, что им удалось поговорить и хоть как-то обозначить их отношения, но он так же понимал, что если они останутся в этой комнате ещё хоть на пять минут, они могут наделать много глупостей, о которых потом будут жалеть. Влад не хотел торопиться. Он боялся, что такое поспешное перемещение в горизонтальную плоскость их пиздец каким хрупким отношениям сейчас навредит. — С тобой хоть на край света, — без какой-либо обиды отозвался Костя, мягко притягивая к себе его лапку и переплетая их пальцы. Как бы ему не хотелось Влада всего от макушки до самых кончиков пальцев, он прекрасно понимал опасения парня. У него никогда раньше не было вдохновения, и обретя его, Костя ни за что свою музу не потеряет.***
— Да ползи ты, хуле застрял? — Да у меня жопа не пролезает, погоди ты! Костя наконец отворил тяжеленный люк, кое-как выползая на крышу. Он с трудом выбрался, удерживая в одной руке увесистый пакет, а второй цепляясь за старые, ржавые ступеньки. Когда он полностью оказался на крыше, он тут же освободил руки, помогая Владу забраться следом. — Ого! — тут же воскликнул Влад, как довольный ребёнок подскакивая на ноги и осматриваясь по сторонам. — Красота какая! — Ты красота, — улыбнулся Костя, снимая с себя джинсовку и расстилая её на нагретой солнцем крыше. — Аккуратней только! — он за секунду сократил расстояние между ними, хватая Влада за руку и оттаскивая подальше от края. — Шлёпнуться хочешь? — Просто хотел посмотреть вниз, — Коноплёв посильнее вцепился в чужую руку, чуть наклоняясь вниз и рассматривая красоту вокруг. — Пойдём, жрать уже хочу, — он потянул Костю к расстеленной куртке, усаживаясь и раскладывая коробки с едой. — А если бы я упал, ты бы расстроился? — Малыш, я б ахуел, — Плотников сел рядом, легко толкая Влада в плечо, чтоб перестал задавать идиотские вопросы. — И хватит говорить всякие глупости! Только я тебя заполучил, а ты уже с крыши пикировать собрался. — Ну ты с заполучил-то не торопись, — фыркнул Влад, замирая с коробкой роллов в руках. — Ты даже не спросил, может я уже передумал! — Хорошо, что мне нужно сделать, чтобы ты стал моим парнем? — закатив глаза, протянул Костя. Игривый Влад, конечно, забавлял его безумно, но иногда он со своим кокетством натурально перегибал палку. — Ну для начала, не торопиться с выводами, — Коноплёв закончил выставлять еду, собираясь сделать красивую фоточку для соцсетей. — Надо же спросить, ну, обсудить… — Влаааад! — не дал ему закончить Костя, с громким стоном заваливаясь на спину. Хотелось этого вредного совёнка закусать до полусмерти. — Да шучу я, — рассмеялся Влад, нависая над Костей и легко кусая его за нос. — Чтобы быть моим парнем, просто будь! — он чмокнул Плотникова в щёку, помогая ему снова принять сидячее положение. — И постарайся не быть мудаком. Потому что одного мудака в паре явно предостаточно. Настала очередь Кости хохотать, и смех этот был до неприличия счастливым. Вообще, весь этот день был пропитан каким-то невероятным счастьем, позитивом и теплом. Начали свою прогулку они с завтрака, который по времени больше смахивал на обед. Косте из-за жуткого похмелья, которое всё ещё било по башке, кусок в горло не лез, в то время как Влад тянул себе в рот всё что ни попадя. Он съел парочку круассанов, какую-то странную тарталетку, так ещё и Костину несчастную слойку доел. И залил всё это чуть ли не литровым капучино. Некстати у Кости в голове пронеслось, что такого возлюбленного хер прокормишь, но он быстро понял, что ради этой улыбки готов вообще на всё. После еды они до самого вечера шатались по парку, в котором прошло когда-то их первое «свидание». Посидели под тем же деревом, прошлись по той же набережной. Опять болтали ни о чём, но в то же время и обо всём на свете. Костя и так насчёт своих чувств ни капли не сомневался, но от этой солнечной улыбки, красочных историй и ласкового голоса он пропал окончательно. Влюблённость, любовь, страсть – плевать как это называется! Он хотел быть с Владом каждую секунду и не отпускать его никогда. Как ни странно, после их довольно короткого утреннего разговора Влад от его прикосновений больше не шугался. Будто наоборот даже, стал сильнее ластиться, как маленький довольный кот. А когда Влад сам взял его за руку, Костя натурально ахуел. Это было настолько неожиданно, что всё тело будто током прошибло. А потом разлилось невероятное тепло. Будто тысячи искорок забегали между ними, соединяя раз и навсегда. Хотелось говорить всякую романтичную чепуху, но Костя из раза в раз себя одёргивал. Он пока не понял, как лучше с Владом общаться, чтобы снова не оступиться и не поспешить. Сдерживаться, конечно, было безумно сложно, но он старался отдать бразды правления Владу и позволить ему решать, когда и какие грани можно переходить. Но даже несмотря на лёгкую неловкость, день прошёл просто замечательно. Костя чувствовал, что они настоящая влюблённая парочка счастливых дурачков, и от этого любые, даже самые простые повседневные действия казались чем-то особенным. Вот и эта крыша. Плотников был на ней уже тысячу раз. Он узнал об этом месте, ещё когда учился в школе. Они встречались тут с друзьями, чтобы выпить пивка и пообщаться. Он водил сюда девчонок, пытаясь красивыми видами впечатлить их и склонить к чему-нибудь интересненькому. Он приходит сюда один, просто побыть наедине с собой и подумать о вечном. Огромная часть жизни Кости связана с этой крышей, но ещё никогда это место не казалось ему таким особенным. — Харе витать в облаках, ешь давай! — Влад щёлкнул Костю по носу, привлекая его внимание. Он подтолкнул к нему коробочку с роллами и передал палочки. — Что за ерундистику ты купил? — Костя вытащил палочки из упаковки, уставившись на них, как на девятое чудо света. Он попытался их разъединить, но в итоге сломал одну из палочек пополам. — Ты что, роллы раньше никогда не ел? — Влад выгнул бровь, еле сдерживая смех. Наблюдать за таким Костей было одно удовольствие. — Неа, — Костя потыкал куском палочки один из роллов, как крайне подозрительный объект, и отодвинул коробочку от себя подальше. — Меня, значит, хейтил за то, что я твою эту шаверму не пробовал, а сам никогда роллы не ел! — Коноплёв настойчиво пододвинул коробку обратно, передавая Косте запасные палочки. — Да я в общем к рыбе как-то без особого энтузиазма… — он нервно почесал затылок, не зная, как от этого «шедевра» повежливее отказаться. — А тут оно ещё и сырое. — Да не сырые они, а запечённые! — Влад подхватил один из роллов палочками, поднося его Косте и тыкая чуть ли не в губы. — Давай, зайчик, открывай ротик. Паровозик чух-чух-чух и вся хуйня, — приторно мило протянул он, в конце, правда, срываясь на тихий смех. Но пока Плотников вёл внутренний диалог с самим собой, нужны ли ему в желудке эти ваши подозрительные суши, несчастный ролл решил всё за него. Просто-напросто наглым образом вылетел из палочек, прям шапочкой из соуса приземляясь ровно Косте на белую футболку. От смеха Влад аж на спину завалился. Он тихо похрюкивал, уложив руки на живот и буквально задыхаясь от комичности ситуации. Как говорится, никогда такого не было и вот опять. — Ну вот и чего ты ржёшь? — вопреки всей неприятности ситуации улыбнулся Костя. Он аккуратно отлепил от футболки шапочку, вытирая руки салфеткой. — Очень смешно! Прям обхохочешься! — Ну простиии, — вытирая выступившие в уголках глаз от смеха слёзы, протянул Коноплёв. Он оценил масштаб катастрофы, прикидывая, что с пятном без подручных средств им точно не справиться. — Но это правда смешно! Наказание тебе за твою вредность. — Да я ангел, блять, — желания сидеть в футболке с гигантским жирным пятном у Кости совсем не было, поэтому он быстро снял испорченную вещичку, вытягивая вперёд руку. — Гони рубашку давай. — Я, конечно, думал о том, что ты меня разденешь, но представлял это более романтично, — усмехнулся Влад, снимая просторную клетчатую рубашку и передавая её Плотникову. — А вот я почему-то не представлял себе, что тебя раздеваю, — Костя накинул рубашку, в прочем, совсем не спеша её застёгивать. — Но теперь буду, — он хитро улыбнулся, поддаваясь вперёд и опрокидывая Влада на спину. Чего явно не хватало в этом идеальном дне, так это поцелуев. И они, видимо, решили сполна эту нехватку восполнить. Поцелуи были очень медленные и аккуратные. Будто оба ещё присматривались, прощупывали друг друга, пытаясь понять грани дозволенного. И даже шаловливые руки Влада, то и дело залезающие Косте под рубашку, не мешали им не переходить черту. Настроение было прекрасное, и невероятные эмоции, окутавшие их с ног до головы, можно было чуть ли не пощупать руками. Оторвались они друг от друга с трудом, но даже просто лежать рядом, едва соприкасаясь кончиками пальцев, было чистым удовольствием. — Кость? — Мм? — Да нет, ничего. Сколько они так пролежали, сказать никто не мог. На улице уже начинало холодать, но нарушать эту идеальную атмосферу никто из них не собирался. Они молчали, думая каждый о своём. Но почему-то оба были уверенны, что мысли у них схожи. Не хотелось думать о будущем, что-то загадывать и делать поспешных выводов. Но Влад был уверен, что всё у них будет хорошо и надолго. И он точно знал, что Костя думает так же. — Я, кажется, придумал песню… — тихо протянул Костя, с трепетом переплетая их пальцы и переводя на Влада полный нежности взгляд. — Споёшь мне? — Конечно.