Мир праху твоему [книга первая]

      «За редким исключением, останки никак и ничем не могут навредить ныне живущим. Всякому, кто претендует на высокое звание вейморанта должно знать, что почившие много слабее пребывающих в напоенном жизнью царстве Вейны».       Исключение, да.       Одно такое исключение прямо сейчас парило посреди центральной части Мёрзлой Тиши, сложив руки на груди и сверля меня любопытным взглядом. Мало того, этот крайне подозрительный дух имел форму, что уже само по себе заносило его в список «подстерегающих юных вейморантов опасностей».       Насквозь просвечивающая фигура могла не только похвастаться «человекоподобием», но и далёкой от привычной серости палитрой. Замерев в двух шагах от откликнувшейся на песенный зов души, я, как следует, пригляделась.       Разметавшиеся по плечам волосы цвета спелой пшеницы, слегка прищуренные глаза, свободно могущие потягаться по насыщенности с первыми ростками «Весеннего Сада» и дышащие врождённым благородством черты лица.       — Ой, да будет тебе, — смех призрачной девушки золотистыми искрами осел на покрывавшей усыпальницу ледяной корке. — Нет, я конечно польщена твоими выводами, но до аристократии мне как до престола божьего.       «За редким исключением… за редким исключением… за редким исключением…»       Впившаяся в память фраза из учебника не давала мне покоя, и я стала потихоньку отступать к лестнице. Связываться с тем, кто свободно читает твои мысли без заключения договора уж точно не стоит.       — Тебе не поглотить мою душу, — недолго думая, выпалила я, стараясь выглядеть грозной. — Потому что я знаю, что ты такое!       — И что же я такое? — насмешливо вопросила призрачная красавица.       — Неприкаянная душа, ищущая вместилище для обуявшей её злобы, — заученно ответила я, довольная быстрой разгадкой коварных планов собеседницы. — Или мести. Или зависти. Или прочих негативных чувств и эмоций.       — А, вот оно что, — потенциальная носительница коварных планов опять рассмеялась. — Забавно. Ну что ж, торопиться мне всё равно некуда. Изменишь мнение — приходи.       Пристроившись на обломке декоративной колонны, она замурлыкала себе под нос песенку, вроде той, что мы исполняли на два голоса. «Исключительная душа» в самом деле никуда не торопилась, ведь в её распоряжении имелось то, чего не было у живых — вечность.       — Здесь полным-полно душ, только и мечтающих о том, чтобы выбраться из Моровых объятий и стать послушным инструментом в руках умелого вейморанта, — произнесла я. — Они просто не смогут игнорировать такую блестящую возможность.       Излучая самоуверенность, я принялась сновать по закоулкам гробницы в поисках страждущих заключить договор, попутно прислушиваясь к собственным ощущениям. «Введение в вейморантию» гласило, что имеющие высокую совместимость души тянутся друг к другу и я надеялась её прочувствовать.       Наверное, мои поиски были бы куда более успешными, если бы не моров холод, сковывавший по рукам и ногам. Лихорадочно вспоминая нехитрые упражнения, я разминалась на месте, бегала по кругу и растирала продрогшие конечности. И это, разумеется, нисколько не способствовало моим изысканиям.       — Хочешь знать, почему никто не спешит откликаться на твой зов, о юная вейморантка? — многократно отражённый от ледяных стен голос воплощённой души застал меня врасплох.       — Ага, ага, — нарочито небрежно бросила я, похлопывая себя по онемевшим щекам. — Думаешь, я поверю в твоё бескорыстие? Скажу «да» и ты тут же займёшь моё тело.       — Тогда сделаем вид, будто бы я разговариваю сама с собой, — легко согласился «исключительный дух». — Видишь ли, это место нечто вроде свалки. Добрые и злые, печальные и счастливые, храбрые и трусливые — всё вперемешку. Из-за подобного смешения энергий очень сложно — если не невозможно — сохранить ясность мыслей. В теории, более-менее сильная душа ещё может как-то проявить себя, но… Гляди-ка, вот и она!       Жизнерадостный тон призрачной девушки плохо вязался с притаившемся во тьме чудовищем. Синюшное, покрытое трупными пятнами, оно мрачно сверкнуло на меня чёрными провалами глаз, после чего попыталось сцапать за ногу.       — Чего же ты? — насмешничала оставшаяся в центральном зале душа. — Дай-ка вспомнить… ах да, это душа прямо-таки мечтает о том, чтобы стать послушным инструментом в твоих руках. Нельзя игнорировать такую блестящую возможность, сама сказала.       — Захлопнись, — пропыхтела я, скатываясь по покрытым льдом ступеням. — Лучше бы помогла, раз такая умная.       — Да, я очень умная, — голос призрачной девушки звучал серьёзно. — Гений тысячелетия. Непревзойдённая. Уникальная. Не-по-вто-ри-ма-я. Лучше бы тебе усвоить это прямо сейчас, милая.       Неприкрытое самолюбование духа прямо-таки взывало к остротам, однако у меня попросту не было на них времени. Синюшная образина неумолимо настигала, готовясь вонзить остатки зубов в неприкрытые части тела.       — Известно ли тебе о трупном яде, деточка? — покровительственный тон болтливого привидения начинал раздражать. — Малая концентрация относительно безопасна, вызывая лишь воспаление. Большие же дозы, угодившие в свежие раны, могут с лёгкостью привести к смерти. Вот же незадача, правда?       Стиснув зубы, я в последний момент увернулась от чудовища и побежала вниз, к центральной части, где находился мой единственный шанс на спасение. Всё ничего, но я не учла, что сохранившее частичку разума создание повалит меня на пол и мёртвой хваткой вцепится в плечо.       — Помоги! — взвыла я, простирая здоровую руку в сторону томившейся в извечном ожидании души. — Помоги мне!       — Что дашь взамен? — буднично поинтересовалась та, склонив голову набок.       — Всё, всё, что захочешь! — ошалело проорала я, чувствуя, что восставшая из мёртвых тварь вот-вот откусит мне руку. — Плевать, просто плевать! Помоги!       — Имя, деточка, — серьёзно проговорила душа. — Назови своё имя.       — Уна, — прохрипела я, почти смирившись с потерей конечности.       — Отлично. Меня зовут Лулука Фиделия Ноксис, — обратившись лёгким ветерком, девушка заскользила к моей прии. — Лулука, Лулу, Лу — называй, как угодно.       Изо всех щелей начали сползаться тени усопших. Едва различимые, просвечивающие, плотные, истощённые, они подползали к Лулуке-Лулу-Лу и, поклонившись, отдавали нечто размером с рисовое зёрнышко.       Угрожавший моей жизни монстр быстро утратил ко мне интерес, торопливо пристроившись в конец импровизированной очереди. По большей части внимательно изучавшая подношения Лулука одобрительно кивала и с улыбкой гладила душу-дарителя по голове. Реже — огорчённо вздыхала, побуждая незадачливую душу сникнуть и раствориться в воздухе.       — Молодец, молодец, — живо откликнулась на пожертвование синюшного монстра Лулука и снисходительно потрепала его по щеке. — Теперь всё будет в порядке, малыш. Не прикидывайся задохликом, Уна. Время заняться делом.       Кое-как поднявшись на ноги, я с изумлением отметила, что больше не чувствую холода. Источающая ровное ласковое сияние прия тёплым одеялом укутывала озябшее тело, не давая морозу проникнуть внутрь. Отодвинутая на задворки сознания мысль по типу: «У меня получилось» тоже согревала душу.       — Заменить собственный прах чужим — та ещё задачка, — бормотала Лулука, наблюдая за тем, как подаренные душами частицы всасываются в прию. — Нужно быть полным безумцем или крайне одарённым магом, чтобы решиться на подобное. Тебе невероятно повезло, что я отношусь ко вторым, Уна.       Доверху заполненная частицами сторонних душ прия мелко задрожала и я, напрягшись, схватилась за вместилище. Лулука, напротив, беззаботно улыбнулась и накрыла мою руку своей:       — Извини, я ненадолго позаимствую энергию накопителей. Не переживай, всё будет в порядке.       Непоколебимое доверие между вейморантом и присягнувшим ему духом гарантировало полную безопасность, но я бы поспорила. Мы с Лулукой не подписывали договор и не клялись в товариществе. Каждый из нас преследовал собственные интересы, вынуждая пресловутое доверие отойти на второй план.       — Тяжек, горек дальний путь, но пришла пора уснуть, — шепнула моя новообретённая компаньонка. — Закрывай скорей глаза, вечность рядом, ты и я. Лемра дарит нам покой, прочь печали, скорбь долой!       — Колыбельная для мертвецов? — вяло зевнув, я потёрла глаза. — Думаешь, сработает?       — Всенепременно, — пообещала Лулу, окидывая замерцавшие души самодовольным взглядом. — Слово Безымянной Ведьмы!       — А-а-а… так ты… — пробормотала я, сползая на пол и из последних сил борясь с дремотой. — Та самая… ну и плевать…       И поставив в глубокомысленных рассуждениях жирную точку, я с довольной миной погрузилась в сон.