Мир праху твоему [книга первая]

      Для обитателей главного поместья Антен я была подобна Лемре, имя которой по поводу и без поминала Лулу. Неудобная, утомительная и, если уж начистоту, не шибко-то и нужной.       Фамилия «Антен» довлела надо мной точно также: как бы есть, но как бы и нет. И как Вейна с нескрываемым презрением смотрела на несчастное, незаконнорождённое дитя Мора, так и дядя с тётей бросали исполненные сожаления и толики пренебрежения взгляды.       Поэтому-то отношение дворцовой служанки воспринималось мной за данность. С чего вообще ей заботиться о ком-то вроде меня? И всё же адресованные мне слова о «жертве» слегка выбивались из привычного ряда издёвок.       — Жертва?.. — вопросительно протянула я, в надежде, что девушка поддержит разговор.       — Ага, я так и сказала, — щербато улыбнувшись, служанка тряхнула собранными в хвостик волосами: — Ничего удивительного… с твоей-то силой и полнейшим неумением ей пользоваться только жертвой стать и остаётся.       — Извини, но я не понимаю, — честно созналась я. — Сколько себя я помню, меня называли невестой кронпринца Нейрена Финниф и членом благородного семейства Антен. Никак не жертвой.       — Ой, да ладно? — дерзко захихикав, служанка прошла мимо меня, намеренно толкнув плечом и без спроса уселась в кресло. — Ну что, давай поговорим? Иначе помрёшь, не узнав ни «за что», ни «почему», ни «зачем». Кстати, я — Зеене Морис, первая ученица дворцового мага Солана. Тебе представляться не надо, я и так всё о тебе знаю, бедолажечка.       Лениво щёлкнув пальцами, Зеене преобразилась: униформа придворной служанки исчезла, сменившись тёмно-зелёной мантией с характерной серебряной нашивкой, символизировавшей Академию Вейморантов. Мои кузен с кузиной носили похожие, так что распознать её не составило труда.       Однако же внешность Зеене осталась прежней. Угловатое лицо, маленькие, близко посаженные глаза мутно-серого цвета, россыпь веснушек, курносый нос и плохо сочетавшиеся со всем этим рыжие волосы.       «Крыса, вылитая», почти наяву услышала голос Лулу я. «Отними академическую нашивку — и что в остатке? Толика волшбы и куча гонора. Понабрали всякий сброд».       — Не впечатляет? — огорчилась Зеене. — Деревенщина, как есть деревенщина. Впрочем, чего уж там, тебя специально бездумной дичкой растили, чтоб вопросов лишних не задавала. Чего стоишь? Присаживайся, тут в пять минут не уложишься. Хм-м, пожалуй, начнём с того, что твой якобы жених, кронпринц Нейрен, не имеет предрасположенности к магии.       «Как вы узнали? И что собираетесь делать с новым, подрывающим репутацию королевской семьи знанием?»       Внутри всё похолодело: Лулу хватило мимолётного взгляда, чтобы распознать секрет Нейрена, а распознав — пойти против него в открытую на Морровом Банкете. Если бы не заступничество леди Селлос, она бы влёгкую разделалась с кронпринцем, обезопасив и себя, и меня.       — Да-а-а, — насладившись моей растерянностью, колдунья вернулась к объяснениям. — Уникальное явление, не спорю. Тем удивительнее, что её величество Аллиннин, сокрыла сей позорный факт от общественности и его сестёр и братьев, а затем принялась искать решение проблемы. И нашла его в твоём лице, Уна Бесфамильная.       Последовавший за ехидным уколом рассказ вынудил меня в ужасе обхватить руками плечи. Тайное знание, почерпнутое из запретных книг и, не менее запретных исследований, гласило, что «исправить» врождённый дефект Нейрена могла лишь человеческая жертва.       Особое дитя, взращенное таким образом, чтобы удовлетворить даже самые высокие магические запросы.       Владелица чистейшей силы, беспрепятственно льющейся по венам, достаточно умелая, чтобы кое-как пользоваться ею и недостаточно умелая, чтобы противостоять тем, кто захочет прибрать эту силу к рукам. Обязательная инициация в пятнадцать лет несколько осложняла дело, но заполнение прии мелкой душой, в целом, никак не должно было повлиять на процесс «взращивания».       «Искусственные оковы» — любимый приём озабоченных быстрым темпом развития учителей. Обычно используется в том случае, когда ученик значительно опережает программу и рискует впасть в состоянии нестабильности, но…»       Чистейшую силу необходимо постоянно держать под контролем, поэтому меня с самого раннего возраста ограничивали «Искусственными оковами» из опасения, что та выйдет из-под контроля и тогда со мной будет не совладать. Из раза в раз леди Селлос, которой я беззаветно доверяла, обновляла и проверяла наложенные чары, при случае подкрепляя те физическим наказанием.       А что насчёт отношения?       Улучшить качество потенциальной жертвы можно было двумя путями: трепетной привязанностью и безграничным отчаянием. Согласно всё тем же запретным исследованиям, оба метода доказали свою эффективность. Оставалось лишь выбрать, каким именно стоит воспользоваться…        «Где та, другая?»       Его высочество невзлюбил меня с первого взгляда. Пускай меня и готовили к роли «жертвы», кронпринц Нейрен не считал нужным обращаться со мной как с невестой… Да что там, как с человеком! Зная наперёд, что моя жизнь оборвётся ради его же выгоды, Нейрен сквозь пальцы смотрел на издевательства со стороны удочерившего меня семейства Антен.       «Спросят о прахе мага — ври напропалую. Захотят узнать о твоём элементе или объёме магической энергии — тоже ври. Принижай себя или уходи от ответов. Информация о наших ресурсах — залог нашего выживания… если ничего не случится».       Лулу просчитала всевозможные варианты ещё при нашем знакомстве и пришла к единственно верному выводу: меня сознательно готовили к закланию. Большинство бы сдались уже здесь, но Безымянная Ведьма, при одном упоминании о которой у вейморантов тряслись поджилки, не привыкла отступать.       Осторожно прощупывая почву, Лулука терпеливо искала брешь в разработанном королевской семьёй плане, одновременно давая уроки по защитным чарам. Иногда я даже обижалась, мол, почему бы не показать какое-нибудь боевое заклинание, которое бы заставило всех признать во мне могущественного вейморанта. Теперь же я понимала, что Лулу сознательно ограничивала меня, подготавливая к игре на выживание.       «Это наш гарант на случай непредвиденных обстоятельств. Есть ещё кое-что, но ты пока не потянешь».       Успевшая встать мне поперёк горла пентаграмма явно была если не последним, то одним из последних барьеров, которому полагалось защищать меня от посягательств кронпринца и тех, кто за ним стоит. Разыгрываемой между Лулу и Нейреном шахматная партия ещё только предстояло начаться, но моя Наставница уже готовила пути отступления.       «Истина… далеко не всегда приглядна, деточка. Наша ситуация весьма… необычна и тебе лучше пребывать в неведении. <…> То, с чем нам предстоит столкнуться… практически неразрешимо для обычного человека. Не скрою: чем сложнее проблема, тем интереснее с ней разбираться, однако…».       Проще говоря, не повстречай я Лулу, спокойно прожила бы до восемнадцатилетия, после чего всё также спокойно оказалась принесена в жертву, став очаровательным прахом для прии кронпринца Нейрена. Опека знаменитой Безымянной Ведьмы давала шанс на выживание, хотя бы и один к миллиону.       Возможно, мы с Наставницей действительно смогли бы ускользнуть из дома Антен и отправиться странствовать по миру, если бы не Морров Банкет. «Неизвестная переменная» в лице Нейрена проявила повышенный интерес к Лулуке и бессознательно ускорила подготовку к жертвоприношению. Семейство Антен тоже заволновалось, никак не ожидая от «меня» такой магической осведомлённости.       Лулука до последнего не хотела вмешиваться, специально оговорив ключевую фразу, но втайне надеясь, что я ею не воспользуюсь. А я в своём эгоизме попросила её о заступничестве, сразу заявив о «себе», как о невероятно одарённом вейморанте, способном безжалостно расправиться с любым противником.       Ни королевская семья Финниф, ни преданное ей семейство Антен никак не могли допустить утраты контроля над «жертвой».       Они вновь стали искать ответы в запретных гримуарах, уделив пристальное внимание разделу о «злых духах», к которым Лулу при всём своём желании не могла относиться. Через некоторое время поиски увенчались успехом и меня под пустячным предлогом увезли к Храму Четырёх, где находились священные реликвии.       Единственное досадное упущение — предусмотрительность самой Лулуки, которой почти удалось освободиться от влияния напитанных божественной силой предметов. Она наверняка сбежала бы, если бы не проклятый артефакт, «Сердце Вейны», погрузивший её в забытье. Утратив защитницу и став «простушкой Уной», я оказалась пленницей во дворцовых стенах и останусь ею, покуда не закончится подготовка к ритуальному жертвоприношению.       Идеальная жертва, взращённая в безграничном отчаянии.       Раннее «пробуждение» магических сил вселило страх в сердца членов королевской семьи, и они решили незамедлительно провести жертвоприношение, не дожидаясь окончательного «созревания». И всё же… всё же мне хотелось думать, что…       «Возможно всё, если не доказано обратное. Потому что я — ученица Безымянной Ведьмы».