Анче приоткрыла глаза, когда лучи солнца ударили в закрытые веки. Черный дернулся, переворачиваясь на левый бок, открывая ее взору свою могучую спину. Ощущение того, что с ней случилось, что-то потрясающее не покидало голову девушки. Что? Что? Анче лежала в постели рядом с главным мужчиной своей жизни, рядом со своим альфой. Она уткнулась носом в лопатки Черного, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, и вдруг почувствовала едва уловимый запах на его коже. То, о чем раньше приходилось только читать и фантазировать, мучаясь в догадках. Метка смешала их запахи, рождая неповторимый аромат, который теперь будет вечным напоминаем о их связи. Девушка улыбнулась, физически ощущая понятие
«счастье».
— Я готов просыпаться так каждое утро, - раздается хриплый голос Черного.
— Прежде, мне хотелось бы добавить еще кое-что в это утреннее пробуждение, - ее пальцы скользят по мышцам, названия которых Черный вдолбил в ее мозг еще в детстве.
— И что же? – любопытство в голосе парня пересилило его сонливость.
— Стесняюсь сказать вслух, - улыбнулась Анче, потянув одеяло в сторону.
Черный уже пару минут топтался у раковины, после того, как Анче и Эрик удалились наверх. Ему требовалось перешагнуть ошметки своей гордости, и выразить свою благодарность, за помощь в спасение Анче. Всю свою сознательную жизнь ему было проще ненавидеть и огрызаться с бывшими состайниками, теперь правила игры менялись, и ему предстояло подстроиться под них, ради главного составляющего. Стервятник, Лэри, Табаки, Слепой, Лорд и Сфинкс, сидели за столом, уставившись в доисторический экран ноутбука, что Шакал нашел в одной из комнат.
— Я хотел, - неожиданно, все лица уставились на него одного, заставляя пробудиться в накаченном теле защитный рефлекс. Черный нервно сглотнул. — Хотел сказать спасибо, за Анче.
— Ты ещё не понял? - грабли Сфинкса со всеми остатками дружелюбия мазнули по плечам
Чёрного. — Мы пошли на это в любом случае, даже если бы ты, как баран упёрся все сделать один.
— Анче - часть нашей семьи, - улыбнулся Слепой, забираясь под руки альфы.
— И даже ты, Черный, - фыркнул Табаки, отрываясь от клавиатуры. — Часть этой семьи, хоть и отказываешь принимать очевидные вещи.
Черный улыбнулся, вполне дружелюбно, оказывается, быть частью этой стаи довольно приятное чувство.
Сфинкс зевает, спускаясь по лестницы, он пытается угадать по своим биологическим часам время. За тот промежуток жизни, что он прожил бок о бок с Табаки, этот навык стал базовым аспектом выживания. С кухни тянуло кофе и поджаристым хлебом, Сфинкс бы многое отдал сейчас за бутерброд с сыром.
За столом сидела девушка, медленно пережевывая хлеб. Сфинкс, громким шарканьем, заявил о своем присутствие и запрыгнул на один из стульев.
— Должна сказать тебе спасибо, и, наверное, извиниться, что не уделяла должного внимания твоим лекциям, - Анче улыбается Сфинксу, сегодня она чувствует себя лучше, и, по крайней мере, не отказывается от еды. Она толкает тарелку к граблям, собираясь отправится за еще одной кружкой.
— Предпочёл, чтобы эти уроки и во всем тебе не пригодились, - он крепко сжимает её ладонь, довольно пронырливо управляя своими граблями. — Я рад, что с тобой все хорошо.
Сфинкс никогда не признается в том, что переживал за Анче. Маленькая, хрупкая, всю свою жизнь она была не только сестрой Эрика, но и его тоже. И если уж выбирать, с кем ей связать свою жизнь, то кандидатуру Чёрного Сфинкс одобрил, пусть и скрепя сердце, но он был единственным, кто любил Анче больше Эрика, Сфинкс и Циммермана старшего.
— А где твои шутки, раз я связалась с Чёрным - то это самое тёмное пятно в моей биографии?
— Анче, - Лысый весело засмеялся, а потом добавил чуть серьёзнее, словно они вернулись в Дом, и ему снова приходится объяснять очевидное. — Ты ещё не поняла? Чёрный и есть вся твоя биография. Смутная, непонятная, порой слишком резкая, но твоя.
— Спасибо, Сфинкс, спасибо.
И не понятно за что она благодарила парня, но им было достаточно этих слов и чашек с кофе, пока весь остальной дом ещё не был разбужен трелью птиц, кроме вышеупомянутого альфы, что наматывал круги перед особняком.
Девушка подставляет лицо лучам солнца. Ее свобода пахнет травами и землей. Черный усаживается рядом, на лбу едва заметная испарина, она протягивает ему бутылку воды, рождая воспоминания из детства. Анче просит у Чёрного телефон, набирая заученную комбинацию цифр. Циммерман, не без помощи Эрика, знает, что Волков сильно переживал по поводу ее пропажи, и пришло время, сообщить, что с ней все в порядке.
— Да? - на том конце рявкает злобный голос.
Девушка задерживает дыхание.
— Привет, это Анче.
В трубке слышатся шорохи, и что-то летит на пол.
— Боже, Анче. Где ты? Ты в безопасности? Не отключай телефон, Серый сможет отследить твоё место положения...
— Со мной все хорошо, - она мягко перебивает мужчину, пока на дом Стервятника не обрушался отряд спецназа. — Я в безопасности, теперь в безопасности. Пока ситуация не уляжется, гощу у своего друга.
— Я могу приехать?
Анче смотрит на Чёрного, что сидит рядом, становясь немым свидетелем этого разговора, он кивает головой. В его глазах читается уже знакомое –
«они твоя семья».
— Конечно, я сброшу тебе адрес.
Волков быстро прощается, обещая заехать в ближайшее время. Анче возвращает Черному телефон, устраивая голову на плече парня.
— Думаешь, это хорошая идея?
— Анче, - грубые пальцы с характерной нежностью сжимают ее коленку. — Он, правда, переживал за тебя. Стоит дать ему шанс, занять хоть какое-то, небольшое место, в твоей жизни.
Олег и правда приезжает довольно быстро. Встречает его Черный и Сфинкс, словно хотят убедиться в том, что безопасности Анче ничего не угрожает. Девушка сидит рядом с Эриком, что вырисовывает в своей тетради задний двор особняка. Стабб примостился у ее ног, намекая, что тоже не против получить свою порцию внимания.
— Ты же знаешь, Черный запрещает брать тебя на руки, ты пес, а кош.. – начинает читать нотации Анче, но Стаббу, абсолютно плевать на ее слова. Бультерьер весело машет своим хвостом, радуясь голосу хозяйки.
— Анче.
Девушка поднимает голову, чужой, незнакомый голос, заставляет пса впасть в панику и зарычать. Волков с привычно хмурым лицом едва сдерживает счастливую улыбку, Черный отзывает Стабба в сторону, не мешая воссоединения отца и дочери.
— Привет, я..
Договорить у девушки не получается, сильные руки прижимают ее к груди, а запах пихты ударяет в нос. Знакомая аура защиты, что обычно исходит только от Черного, вдруг обволакивает ее с невероятной силой. Анче поддается этим чувствам, прекращая изображать из себя бревно, она обнимает мужчину в ответ. Эрик тихо заезжает в дом, с улыбкой прикрывая дверь на веранду. В данный момент они не нуждаются в разговорах. И Анче, и Олег понимают, это эта встреча еще не повод заслужить прощение за отсутствие в ее жизни, но сейчас, они просто позволяют насладиться друг другу этим чувством объединения. Альфа все еще стремится защитить своего детеныша. Даже если детеныш уже отрастил собственные зубки. Дверь за их спинами приоткрывается снова, и Волков нервно дергается, словно кто-то пришел отнять у него главную ценность. Черный неловко застывает в дверях.
— Мы приготовили чай.
Анче сразу же вспоминает Македонского, который любит прятаться за занавесками и заваривать самый лучший чай, если запасы кофе на исходе. Она улыбается, и тянет Олега в дом, пришло время представить его широкой аудитории.
За столом шумно, Сфинкс притащил гитару, и теперь Слепой, чуть ли не слез умолял Черного сыграть, Табаки подключается, обещая ему петь только приличные песни. Вожак Псов непреклонен, и, кажется, буквально готов испепелить Сфинкса взглядом.
— После этого, тебе стоит меня бояться.
— Брось, Черный, я итак в благоговейном страхе перед тобой, - Лысый подмигивает Анче. — Но это не мешает мне оставаться твоим
лучшим другом.
Черный фыркает на это заявление, но устраивает гитару на коленях, перебирая пальцами струны. Анче откладывает в сторону печенье, наслаждаясь теми секундами, когда Табаки еще не затянул свои любовные баллады.
Ни слова! Ни слова!
За меня говорят мухи
И что-то присочиняет ветер..
Когда Гитара переходит в руки Лэри, который начинает наигрывать чуть быстрые мелодия, заставляя Табаки чуть ли не пустится в пляс, Волков утягивает Черного на веранду.
— Ты ведь понимаешь, что я приехал, не только убедиться в безопасности Анче, - Олег протягивает парню пачку сигарет, на что он только отрицательно машет головой. Свой лимит он выкурил за время отсутствие Ани. — Мне нужно знать имя этого ублюдка.
— Я не знаю его имя, только фамилия – Дагбаев.
— Он представился Алтаном, не знаю, насколько этой информации можно доверять.
Анче застывает в дверях, Черный недовольно цокает, стягивая с себя свитер, который тут же падает на плечи девушки. Она улыбается, подходя ближе к двум альфам.
— Прости, что не спросил прямо, - Волков скидывает тлеющий пепел. Он, как и Черный, привык бороться с нервными потрясениями никотином. — Боялся, что тебе неприятны эти воспоминания.
— Все нормально, - отмахивается девушка. — Не только ты избегаешь этой темы.
Их прерывает Шура, синеволосый парень, что приехал с Олегом. Волков кивает, выбрасывая сигарету, и уже движется в сторону выхода, когда Анче его окликает.
— Олег!
— Да? – мужчина поправляет свой пиджак.
— Там был еще один, Алтан звал его Вадиком. Вдруг, эта будет тебе полезно.
Олег и Шура переглядываются, и синеволосый уточняет.
— Просто Вадик?
— Иногда, он называл его Драконом, кличка, в лучших традициях Дома.
Олег сидит в машине, смотря, как в окнах родного дома зажигается свет. Сережа звонил уже пару раз, отправляя то гневные, то любовные сообщения. Волоков не понимал, как он мог быть таким идиотом? В голове всплывали все упоминания Дагбаева в их разговорах, и тот злополучный ужин, на котором так настаивал Сережа, а он, как дурак, радовался, что Разумовский решил принять Анче в семью.
« Лера спит. Ты еще долго собираешься сидеть в машине?»
Волков толкает дверь в квартиру. Ароматические свечи и вино, которое им доставляли прямиком из Франции, другого Сережа просто не любил и воротил свой красивый нос. Олег смотрит на свое отражение, освежившись холодной водой, он немного приходит в себя, уже не собираясь сразу же нападать на свою омегу за такое предательство. Разумовский развалился на диване.
— Прости, клубника не дождалась тебя, - он хитро улыбается, отправляя последнюю ягодку в рот. — Как съездил?
— Отлично. Если хочешь знать – Анче в порядке. А еще узнал очень интересную вещь.
— О, и какую же?
— Как со всем этим связан Дагбаев.
Сережа дергается, отрываясь от бокалов, вино бежит по стеклянному столику, встречаясь с пушистым ворсом белого ковра. Олег столько раз прощал его, но теперь в глазах горел праведный гнев. Разумовский нервно сглотнул.
— Ты продал нашу дочь.
— Она никогда .. – пытается оправдаться рыжеволосый.
— Ты это сделал.
— Дагбаев более выгодная партия, чем этот её
Серо-буро-малиновый, - фыркает Сергей, обиженно скрестив руки на груди.
Волков закрывает глаза, злобно щетинясь, когда мужчина напротив делает шаг в его сторону. Серёжа поджимает губы. Алтан должен был увезти её из города, из страны, он бы вытерпел редкие открытки и семейные застолья, но теперь - побег Анче стал ему немым укором, что он снова облажался.
— Олеж, ты должен меня понять..
— Я всю жизнь только и делаю, что пытаюсь тебя понять. Каждый чёртов раз, когда дело касается твоих гениальных мыслей. Только посмотри вокруг, к чему все привело нас в этот раз?
— Она..
— Аня, Серёж, Анче, если тебе хочется. Ты ни разу не назвал её по имени, словно она и вовсе тебе чужая.
Волков залпом осушает бокал вина, чертыхаясь, он переступает через кроваво-красное пятно, направляясь в сторону балкона с пачкой сигарет. Сережа опускается на диван, запуская пальцы в волосы. Ему снова придется вымаливать прощения, только теперь у двух озлобленных волчков.
