Иногда мы не хотим ничего знать. Иногда мы боимся узнать.
Доходим до какой-то черты, а потом поворачиваем назад
Стивен Кинг «11/22/63»
Кто-то ходит вокруг колодца, Стайлз слышит его осторожные шаги. Слышит, как ломаются тонкие скелеты сухих листьев под его ногами. Тень ползет по стене, и она не кажется просто тенью. Кажется живой. Пальцы впиваются в землю, роют ее, и Стайлз не может их остановить. Будто он пытается до чего-то докопаться, но это просто грязь на дне колодца. С каждым разом тень все ближе, каким-то образом она сползает по стене. Неминуемо приближается. Она не должна его коснуться. Стайлз не знает, в чем причина его опасений, но это просто есть. Чертова тень пугает его, заставляет мерзнуть сильнее обычного. Переломанные кости в теле болят, хотя они не должны. Потому что они давно срослись, все зажило. И только сам Стайлз не может зажить дальше. Так и сидит в проклятом колодце. Но если раньше он думал, что еще можно попытаться вылезти. Что если он сам выберется, то больше никогда здесь не окажется. То теперь, ему придется соприкоснуться с тенью. Этого никак нельзя допустить. Я хочу проснуться, пожалуйста, я просто хочу проснуться. Стайлз понимает, что начинает паниковать почти как наяву. Такое однажды уже было, в тот первый раз, когда он еще не знал, что это сон и думал, что опять вернулся в настоящий колодец. Что на самом деле его не нашли и не вытащили. Холодные тиски сдавливают его горло, выбивают воздух из легких. Стайлз корчится на влажной земле, покрытой прелой листвой, все больше закапывается в нее руками. А тень неумолимо ползет по камням, тянет свою прозрачную лапу. Она может стать плотной. Воплотиться. И тогда, что она с ним сделает?.. Горячая рука ложится ему на плечо, и Стайлз распахивает глаза, но уже в реальности. Питер сидит на его постели и с интересом его рассматривает. - Дорогуша, так сладко спалось, что решил прогулять работу? – ехидно спрашивает он. Его рука все еще греет плечо, это хорошо, помогает вернуться. Мысль о том, что сны могут перетекать в реальность, пугает его. Там, среди леса Стайлз каким-то невероятным образом умудрился заснуть с открытыми глазами. И он шел в темноте за парящим светлячком, пока чуть не переломал себе ноги. А может и свернул бы шею, если бы Питер его не остановил. Именно поэтому так жутко стало снова проваливаться в колодец. И теперь во сне Стайлзу кажется, что он больше не управляет собой. Будто он снова во власти того человека, и на этот раз он не ограничится тремя трупами. Марин сказала, что это нормально, и он просто боится перемен, вот и скатывается в привычное состояние. Что так бывает, и надо просто перебороть, и идти вперед. Что он сам препятствие на пути к выздоровлению. Потому что быть слабым легко и привычно, знакомо. А за чертой, где он преодолевает себя – неизвестность. Но Стайлз не так уж в этом уверен. Он уже пошел напролом и чуть не убился. - Я не... Папа наверно забыл меня разбудить, - Стайлз понимает, это тот момент, когда он должен быть честным. Это важный момент. Он закрывает лицо руками, трет его, чтобы избавиться от сна и слабости, которая просачивается с ним в реальность. Это не помогает. – Помнишь, ты меня спрашивал. Я действительно кое-что скрываю. Просто я не думал, что это так важно. Но теперь мне кажется, что это не касается только меня. Как будто я должен попытаться... доверять. Потому что ты привел меня в тот дом... - он убирает руки и видит, что Питер смотрит на него иначе. – Ты конечно читал дело и знаешь про колодец и что меня вытащили... Только вот вытащили меня не всего. Каждый раз, как засыпаю, я снова там. Это не так плохо, скорее скучно, но есть один нюанс. Утром, каждое утро, отец кладет руку мне на плечо, чтобы разбудить. Как ты сейчас, - Стайлз вглядывается в его глаза, они такие спокойные, знающие. – Так что я смогу спать, даже если конец света наступит. Ну, при условии, что никто не будет меня трогать. Не такая уж страшная тайна, как ты думаешь? В любом случае, я ничего не могу с этим поделать... - Ясно, - Питер похлопывает его по плечу, смотрит куда-то в потолок, потирает подбородок. – Что-нибудь придумаем... – звучит зловеще, учитывая, кто это говорит. – А теперь марш собираться на работу, иначе оштрафую. - Удивительно, всего на секунду мне показалось, что ты мне понравился, - фыркает Стайлз и откидывает одеяло. - Тебе не показалось, - говорит Питер, когда он уже почти доходит до двери в ванную. Стайлз оборачивается, ожидая увидеть его самодовольную улыбку и приготавливает пару едких фраз, чтобы опустить его с небес на землю. Но Питер уже стоит спиной и кажется рассматривает вещи на рабочем столе. Или его внимание привлек стаканчик на подоконнике... Не важно, нужно быстро принять душ. В комнате все равно нет ничего особенного, ничего, что он хотел бы скрыть. Вода смывает остатки сна и приводит его в более осмысленное состояние. Стайлз замирает с зубной щеткой во рту. Это странно осознавать, но как будто он только что сделал совершенно для себя немыслимое. Как будто он попросил помощи у Питера. Не напрямую, и уж точно Стайлз бы не хотел, чтобы это так выглядело. Но самой помощи хотел бы. Но почему его? Нет, этот человек определенно кое-что знает о посттравматических расстройствах. Возможно даже побольше многих. Шесть лет — это долгий срок. Что он там видел? Был ли у него свой «колодец»... После того, как Стайлз вторично устроился в отдел и получил хотя бы отдаленное понятие о том, чем они там занимаются, все как будто изменилось. Так быстро и незаметно, что он даже слегка начал привыкать, что все, кроме Дэнни, - он все еще нормальный парень в конце концов, - теперь постоянно вторгаются в его личное пространство. Сначала это напрягало, но Марин сказала, что взаимодействие с командой должно пойти ему на пользу. Что если продолжать отталкивать от себя людей, то никогда не сможешь двигаться дальше. Это значило бы наверно остаться в колодце навсегда. Подобная перспектива его не устраивает, и Стайлз не хотел бы. Поэтому теперь, когда Кира обнимает его на прощание, он не отстраняется, хотя все еще каменеет. Та упрямая его часть, что талдычит ему не привязываться, не позволять себе быть в команде, постепенно становится все тише и тише. И если Кира протягивает половинку своего кекса или печенье, которое она печет по выходным, или шоколадный батончик, то он берет. Хотя это все еще напоминает о Констанс и ранит. Утром он обычно пропадает в полицейском архиве, выискивая какое-нибудь странное дело для Дэнни. Иногда он просит что-то конкретное. У Стайлза еще нет полного доступа к файловой системе, но он знает, что они пользуются разработанной Дэнни программой, которая облегчает поиск таких дел среди внесенных в базу департамента шерифа. И по большей части это удобно, но Стайлз все равно доверяет своей голове больше, чем алгоритму. Над входом в архив особого отдела теперь висит камера, а замок сменили на электронный с ключ-картами. Каждый визит туда фиксируется, и сведения о посещениях передаются прямиком на компьютер Дэнни. А этим утром он проспал, м-да. Стайлз достает из шкафа свежую красную футболку и черные джинсы. Питер предусмотрительно покинул комнату, и теперь гремит чем-то на кухне. Должно быть ищет кофе, но тот еще вчера закончился. Стаканчик переместился с подоконника на стол, на свободной от логотипа стороне красуется нарисованная маркером зубастая-ушастая рожица. Художник выискался. Стайлз берет стаканчик, но рука замирает над мусорной корзиной. Он вздыхает и ставит его обратно. Рожица скалится на него победной улыбкой. Стайлз показывает ей средний палец. Не наглей, а то закрашу. Телефон мигает сообщением от отца. Он извиняется, что не смог прислать Скотта или Марин, чтобы разбудили. Теперь понятно, почему Питер изменил своим привычкам и вышел на свет божий раньше полудня. Какие-то умники решили обчистить полуразрушенный бурей склад, и отец еще ночью выехал на место. И до сих пор не вернулся. Стайлз спускается и сразу идет к холодильнику, чтобы собрать отцу обед, вряд ли в ночи он этим озаботился. И только потом обращает внимание на Питера, который быстро печатает что-то на своем мобильном. У него в зубах бутерброд, и майонез капает ему на пиджак. Это так непохоже на обычного Питера, что Стайлз сперва делает фото, и только потом начинает смеяться. Смотрит в его полные непонимания глаза, и это смешит еще больше. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он поворачивает телефон экраном к Питеру и заодно протягивает салфетку. - Я отправил это в рабочий чат, - довольно сообщает Стайлз, наблюдая, как Питер с обиженным лицом оттирает пиджак. – Потому что нечего лазить по чужим холодильникам и объедать сотрудников. - Между прочим, это из-за тебя я остался без завтрака. Кора собиралась приготовить вафли, - мечтательно тянет он. Стайлз в целом удивлен, он был уверен, что Питер живет один как сыч в своем болоте. – Я и для тебя бутерброд сделал, - он указывает на тарелку. Шедевр кулинарного искусства от шефа-говнюка как на зло выглядит аппетитно. – Ешь живее и поехали. Мне еще Тео отчитывать за то, что опять упустил нашего горного льва. Я начинаю подумывать взять поганца на работу, как только мы его поймаем. Будет патрулировать вместо Тео, - Питер как будто взаправду обдумывает такой вариант. – Ладно, этот день все еще может стать не таким плохим. Ты собираешься есть, или ждешь божественного вмешательства? Я и так тут с тобой задержался. - Кстати, как ты попал в дом? – Стайлз сдается и принимается за свою порцию. Перед глазами стоит реалистичная картина с горным львом за одним из офисных столов. Он сидит прямо и чинно, при галстуке. И недовольно бьет хвостом, если его отвлекать от работы... - В окно залез, - непонятно, шутит он или нет. – Хватит фантазировать, жуй активнее. Странное ощущение. Питер все еще раздражает его, все еще почти ничего не объясняет. И конечно с успехом продолжает таскать оставленный без присмотра кофе. Но он не кажется чужим здесь, иррационально хорошо смотрится за кухонным столом. Не вызывает отторжения. Стайлз размышляет об этом, когда они покидают дом. В машине его мысли плавно возвращаются к колодцу и предполагаемой возможности из него выбраться. Стайлз все еще чувствует удручающее смущение от своей слабости. Это все потому, что он разбудил меня. Достал оттуда. Просто иллюзия доверия. Должен ли он действительно быть откровенным? Должен ли упомянуть про тень? После пробуждения страх перед ней медленно выветривается. И чем дальше голова от подушки, тем менее реальной представляется опасность, которая от нее исходит. Питер рядом излучает спокойствие и уверенность. Похож на взрослого, каким представляешь его в детстве. Человека, что все знает и все контролирует. Но ведь это далеко не так. Как он этого добился после того, что с ним произошло в прошлом? Об этом не спросишь. - Так ты... – решается Стайлз, глядя на Питера в зеркало. – Действительно думаешь, что мое... хм... состояние можно как-то исправить? - Я думаю, что мне известна его причина. Знаешь причину проблемы – найдется и решение, - Питер сворачивает к заправке. – Даже не проси, если я еще раз допью это за тобой, моим вкусовым рецепторам хана, - он злорадно улыбается, когда Стайлз, уже было открывший рот, чтобы сказать, что ему жизненно необходим кофе, захлопывает его. – Ты первый начал. Я даже не уверен, что этого достаточно за унизительное фото, которое теперь наверняка гуляет по всему участку. - Боже, ты как ребенок, - но в одном он прав – на заправке продают премерзкое пойло, которое сравнивать с благородным напитком язык не повернется. – Как на счет просто перестать таскать мой кофе? - Тогда перестань его пить, - Питер выходит из машины и внезапно оказывается с другой стороны, так что Стайлз невольно отшатывается от окна. – Я думаю, дорогуша, все дело в том, что тебя никто не обучал. - Ты опять про это? Ну извини, сова ко мне не прилетала. И бородатый мужик не приходил. Но однажды в лесу я встретил монашку, а потом старик дал мне меч* и как завертелось... – Стайлзу приходится самому смеяться над этим, потому что Питер явно не выкупает, раздражается и уходит расплачиваться за бензин. Ах да, маги, колдуны, злые волшебники. Стайлз корчит рожу боковому зеркалу. Дело не в том, что он не готов поверить в существование сверхъестественных сил и людей, которые ими управляют. Дело в том, что он до сих пор в недоумении от того, что его подозревали в чем-то подобном. Где я, и где магия... Он бы уж точно придумал таким способностям гораздо лучшее применение, чем устраивать потопы, выводить из строя генераторы и пытаться разрушить город посредством бури. То, что он успел прочитать про друидов, как-то больше склоняется к созиданию и целительству. А по мнению Питера, тот, кто обосновался в Бикон Хиллс, вовсе не имеет цели никого излечивать или собирать полезные травки. Уже на подъезде к участку Стайлза вдруг охватывает непонятное чувство. Оно и внутри, и снаружи одновременно. Будто вибрация от натянутой струны. Заставляет неуютно ерзать на кресле и оглядываться по сторонам. Что интересно, Питер рядом напрягается и словно к чему-то прислушивается. Лицо его становится все более хмурым, по мере того, как они заезжают на парковку. Патрульных машин почти нет, видимо многие заняты на складе или разбираются с еще какими беспорядками. Неподалеку от главного входа одиноко стоит девушка и смотрит куда-то вверх. Ее застывшая фигура выглядит неприкаянно. Стайлз с удивлением отмечает, что на ней нет обуви и платье слишком легкое, не по погоде. Словно что-то заставило ее выйти из дома как есть... Когда девушка поворачивается к ним, он забывает и про странное чувство и про колдунов со злыми намерениями. Слышит крайне тяжелый вздох рядом. - Вот дерьмо. Этот день будет очень плохим, - Питер выходит из машины, и Стайлз спешит последовать его примеру. – Она никогда не приходит просто так. На самом деле Стайлз готов с этим поспорить. День, когда встречаешь Лидию Мартин, априори не может быть плохим. По крайней мере, так было раньше, в его школьные годы. Сейчас конечно Стайлз не чувствует того благоговения перед ней, но надо признать, что Лидия все также прекрасна и неотразима. Даже стоя босиком посреди парковки с застывшим выражением непонимания на лице и отсутствием привычного идеального макияжа. Ее волосы гораздо длиннее, чем он помнит, а губы уязвимо алеют на бледном лице. Она хватается за Питера, будто именно его здесь и ждала, а потом окидывает удивленным взглядом Стайлза. В ее глазах скользит узнавание и что-то еще, чего прежде там не было. Как нет и ожидаемого пренебрежения. И сама Лидия кажется другой, совсем чужой. Чуждой даже на фоне обитателей особого отдела. - Надо ехать, у меня закончился бензин по дороге сюда, - Лидия тянет Питера за руку обратно к машине. Она будто не в себе. - Конечно, милая, - он непривычно мягок с ней, даже осторожен. – Только сходим за шерифом и раздобудем тебе какую-нибудь обувь и куртку. - Нет, время и так упущено, - Лидия чуть прикрывает глаза, а потом снова распахивает. - Ладно, - Питер снимает пиджак и накидывает ей на плечи. – Стайлз, найди своего отца. Скажи, я напишу, куда ехать. Когда сам узнаю... Да вы издеваетесь! Глупо наверно злиться из-за этого, но Стайлз все равно злится. Невооруженным глазом видно, что у них какая-то своя история. Что-то, что связывает их на каком-то особом уровне, и о чем сам Стайлз не имеет ни малейшего понятия. Он не вспоминал о Лидии уже очень давно. Джексон обмолвился, что у нее свое агентство по организации мероприятий. Но честно говоря, тогда Стайлз был занят своим шатким положением и пропустил это мимо ушей. Его детская любовь стерлась во времени где-то между обучением в академии и падением в колодец. Но сейчас Стайлз все равно убеждает себя, что бесится из-за того, что один наглый козел оказывается ворует не только кофе. А вовсе не из-за того, что его с собой не взяли. Машина выезжает с парковки, и Лидия в ней все еще сжимает руку Питера. Стайлз с досады замахивается на входную дверь ногой, но передумывает. С его везением такое вымещение злости на неодушевленных предметах может закончиться переломом пальца. Стайлз приветствует немногочисленных помощников, что занимаются бумажной работой и отвечают на телефонные звонки, которых все еще предостаточно, и скрывается за дверью кабинета шерифа. Отец дремлет, откинувшись на спинку кресла, совсем не хочется его будить. К сожалению, он открывает глаза прежде, чем Стайлз успевает ретироваться. Смотрит устало, но улыбается. Машет рукой на виноватый взгляд и подозрительно оглядывает свой будущий обед, который Стайлз успел достать из рюкзака. - Я просто ненавижу его, - Стайлз ставит контейнер перед отцом. – Сначала он обворовал наш холодильник и принудительно меня накормил, потом опять лишил меня кофе, а теперь укатил в неизвестном направлении с моей школьной любовью. Козел. - Тебе вообще не стоит пить кофе, - его тон все еще сонный. Отец приоткрывает контейнер, чтобы убедиться в его содержимом и отправить Стайлзу взгляд, полный разочарования. А потом будто осмысливает услышанное и забывает про свою ненависть к овощам с тушеным мясом. – Погоди... Лидия была здесь? - Ага, стояла посреди парковки и ждала Питера. Он сказал пришлет тебе адрес. Что бы это не значило. Объяснить что-то мне никто конечно не соизволил и вообще, - Стайлз не успевает договорить, потому что отец поспешно встает, хватается за телефон и уходит. – Ясно, и ты не будешь. Продолжайте в том же духе, игнорируйте Стайлза! – кричит он захлопнувшейся перед его носом двери. *** Первый раз Питер проклял этот день, когда звонок шерифа оторвал его от расслабленного утра и лишил божественных вафель и редкого общества Коры. И это действительно казалось самым ужасным. Во второй – когда Тео сообщил, что в очередной раз потерял след в лесу. Опять выслушивать нотации. В третий – когда увидел Стайлза таким уязвимым. Это не должно так задевать... По всем законам вселенной на этом его злоключения и закончились бы, но нет. Кто-то наверху явно меня ненавидит. Питер пока откладывает закономерный вопрос, почему его ненавидят все подряд. Чертов день, чертов беззащитный Стайлз, чертов волк! И чертова Лидия. Питер смотрит на нее краем глаза, все такое же отрешенно-сосредоточенное лицо банши в поисках очередного трупа. Изредка она командует свернуть, и учитывая, как далеко они уехали от центра, их ждет особенно злачное место. Судя по карте, промзона на окраине. Надеюсь она не заставит меня лезть в коллектор. Не хотелось бы, чтобы этот день стал дерьмовым буквально. - Быстрее, Питер, - она нервозно теребит край платья. В этом состоянии от Лидии невозможно ничего толком добиться, только следовать за ней. Небось даже не помнит, как из дома вышла. - Хочешь, чтобы нас остановили? – Питер запоздало отправляет шерифу сообщение, чтобы нашли ее машину. Она наверняка стоит открытая посреди дороги. - Разве ты не работаешь в полиции? - А ты видишь на этой машине мигалку? Сомневаюсь, что каждый патрульный знает мои номера наизусть. По мере приближения к месту назначения взгляд Лидии становится совершенно безумным. Но это ненадолго, Питер знает, что стоит ей добраться до желанного мертвеца, как она снова придет в себя. Можно только порадоваться, что за рулем не она. И Питер в общем-то радуется, но задумывается, почему вообще Лидия ехала в участок, а не сразу на место смерти. Почему-то кажется, что не просто так. Дурное предчувствие поселяется у него внутри, и вряд ли его будет так просто выселить. Лидия просит остановить возле одного из зданий промзоны. Точнее недействующей ее части, что конечно хорошо, потому что не надо никого уговаривать пропустить их на территорию. На этом хорошее заканчивается. Лидия отмирает и больше никуда не торопится. Что бы не гнало ее вперед, это больше не имеет значения. Пока она придирчиво осматривает себя в зеркало, Питер отправляет адрес шерифу. Объяснений он вряд ли дождется, за все время их сотрудничества, - если это можно так назвать, - он успел уяснить, что способности банши нестабильны и никогда не дают четкой картины происходящего. Наконец Лидия выбирается из машины, осторожно ступает, осознав, что на ней нет обуви. Питер сказал бы, что предлагал приодеться перед выходом на трупный парад, но какой толк. - Почему Стайлз приехал с тобой в участок? – интересуется Лидия, обходя здание. - Ну, я взял его на работу, - дурное предчувствие усиливается, ведь чуткий нюх волка позволяет ему уловить запах аконита. Очень плохой день. – Когда ты видела его в последний раз, ты уже знала? - Нет, но тогда я и о себе мало что знала. Мы подружились только в старшей школе. Возможно, это было неосознанное притяжение. Если бы он не уехал... – Лидия останавливается. Неизвестно, по причине того, что они подошли ко входу в здание. Или потому что что-то поняла. – Я не думаю, что это хорошая идея. Мне это не нравится. - О, поверь, ему тоже, - Питер мрачно усмехается. – Он меня терпеть не может. У нас взаимность. - В этом и проблема... – она проговаривает слова издевательски медленно, и Питер хочет ее одернуть. – То, что он ищет, опасно. В темноте одно похоже на другое... А ты даже не поймешь, будешь слишком... слишком... – и понимает, что Лидия не издевается. Она снова вещает. Сколько раз ему надо проклясть этот день, чтобы это прекратилось? Слишком что? – Нам туда, - она указывает вовсе не на вход, а на пожарную лестницу по правую сторону от него. Питер поднимается на крышу, а Лидия медлит, но в итоге тоже лезет следом. Запах аконита здесь такой резкий, что перебивает даже кровь. Не дает сразу распознать, чья она. И Питер осознает плачевность ситуации только когда подходит к телам почти вплотную. Вот почему Лидия хотела, чтобы он был с ней. Питер прикрывает глаза, размышляя, как будет сообщать об этом Талии. Он уже несколько раз сбрасывал звонки, сначала, чтобы побесить сестру, а теперь нашлась причина посерьезнее. Мертвецы смотрят в небо остекленевшими глазами, тоже не расположены к разговорам. Питер посмеялся бы, но шутка так себе. Сам он давно не чувствует привязанности к стае, только к кровным родственникам. А оборотни из других стай его вообще мало волнуют. И все же это до тошноты жестоко. Неправильно. К дьяволу Талию, как сообщить об этом Скотту?.. Третьего он не знает, но нет никаких сомнений, что и он был оборотнем. Приходится заставить себя отстраниться. Питер присаживается на корточки возле тел, чтобы получше рассмотреть раны. У всех троих перерезано горло. Все трое очевидно были предварительно отравлены аконитом. Тем не менее, не похоже, что это сделал охотник. Здесь нет жестокости, ненависти, ярости. Нет охоты, только холодный расчет. Жертвы вообще едва ли были в сознании, когда умирали. Но Питер все равно пишет Эллисон, чтобы приехала посмотреть на тела. А заодно захватила кроссовки для Лидии. Надо дать шанс полиции, возможно они что-то да найдут, но почему-то кажется, что надеяться особо не стоит. И то, что он сейчас видит, было ожидаемо. Тот, кто это сделал не просто убил трех оборотней. Все предыдущие дела, даже те, что имели смертельный исход, были лишь тренировкой. Оставалось вопросом времени, когда начнется настоящее действие. И если Талия хоть заикнется о том, что они это не предотвратили, Питер наверно выпотрошит ее бесполезного друида. Гребаный пацифист, который не лезет в дела обычных людей. Интересно, что он скажет на это. Вскоре полиция прибывает на место. Лидия, все это время стоявшая в стороне, отходит еще дальше. Пожалуй, не брать с собой Стайлза было правильным решением. Их конечно не застрелили, но глазеть на подобную жестокость ему еще рано. И что Тео пока не в курсе и остается в офисе – тоже хорошо... Шериф с двумя помощниками и Мэттом по очереди поднимаются на крышу. Питер наблюдает, как они осматривают место преступления, но без особого интереса. Стилински подзывает его, видимо, чтобы поинтересоваться, что за ад здесь происходит и будет ли еще. - Похоже на казнь, - шериф аккуратно обходит тела. - Похоже, но это не она, - отвечает ему Мэтт. – Питер, иди сюда, посмотри-ка на это. Фотокамера несколько раз щелкает, прежде чем он делает шаг назад и пальцем указывает на несколько капель крови между головами убитых. Перерезал горло и собрал кровь. Кто знает, для чего она будет использована, но все это очень уж похоже на самое что ни на есть ритуальное дерьмо. А значит, место тоже выбрано неслучайно. В офисе можно будет проверить по карте, но Питер практически не сомневается, что там увидит. Луна в начале цикла, оборотни еще слабы, а вот время для сбора силы самое подходящее. Будут и еще. - И что же это? – Стилински все еще ничего не понимает. - Смерть в обмен на нечто, что можно получить только так, - поясняет Питер, но шериф раздраженно мотает головой. Ему нужен четкий ответ. – Жертвоприношение. *** Телефон на столе Питера протяжно и нудно трезвонит уже который раз. Стайлз подумывает выдернуть шнур, если это не прекратится. В офисе до невозможности скучно. Мэтт с полчаса назад прихватил свою камеру и умчался в неведомую даль, и теперь даже не с кем препираться. Ну а Тео как обычно где-то носит. Кира еще не пришла из школы, кажется сегодня какая-то олимпиада или что-то подобное. Последние несколько дней она только и делала, что сидела за книжками. Стайлз бы тоже сосредоточился на своем чтиве, если бы его постоянно не отвлекали эти дурацкие звонки. Он открывает одну за другой поисковые ссылки. Да уж, так себе пособие по становлению повелителем стихий. Вот если бы стихии унесли подальше беспрерывно звонящее исчадие ада. Стайлз вообще не подозревал о существовании здесь стационарного телефона. Не то чтобы он интересовался содержимым стола Питера, но если бы и заинтересовался, то скорее принял бы аппарат за бутафорию. Для антуража в самый раз. Учитывая, что Питер пользуется пером и чернилами, то он мог бы и виниловый проигрыватель на стол поставить. - Да боже мой! – после очередного звонка восклицает Стайлз. – Зачем его вообще поставили? Пытать сотрудников? - Не обращай внимания. Она звонит сюда, если не может достать его по мобильному, - Дэнни плотнее надевает наушники и кажется выкручивает громкость на полную. – Делай как я. Стайлз не знает и знать не хочет, что это за таинственная она. Но очень надеется, что она перестанет названивать через каждые пять минут. Но так как сегодня вся вселенная ополчилась против него, то этому конечно не суждено случиться. Он встает и решительно направляется к столу. Бог очевидно создал Питера таким, чтобы он мог издеваться над Стайлзом даже на расстоянии. Рука уже тянется к шнуру, когда телефон опять замолкает. Стайлз невольно оглядывает чужое рабочее пространство. Педантично. Ничего лишнего, все бумаги разложены по папкам в небольшом горизонтальном органайзере. Посреди стола идеально ровно лежит вчерашняя газета. На самом краю какая-то книга в твердом переплете и ежедневник поверх нее. Стайлз оборачивается на Дэнни, но тот увлеченно бегает глазами по экрану и лениво печатает. Остается только надеяться, что Питер не войдет в эту самую секунду и не застанет его за рассматриванием своих вещей. После их памятного разговора в архиве Стайлз обещал себе, что больше никогда не притронется к его собственности. Однако раздражение и любопытство побуждают его опять сунуть свой нос куда не следует. Стайлз обходит стол и отодвигает кресло. Конечно он помнит, что сидеть на чужих стульях чревато, за это могут и сожрать*, но он не в сказке все-таки. А кресло выглядит таким удобным. Небось сиденье делал на заказ, аккурат по меркам своей наглой задницы. Стайлз садится, откидывается на спинку и видит, что Дэнни смотрит на него с молчаливым укором. Он строит ему самое невинное лицо, на которое способен и получает в ответ вздох, как бы говорящий, что он ходит по тонкому льду, но препятствовать ему не будут. Как и спасать, в случае чего. На корешке книги нет указаний, что это и за чьим авторством, но она почему-то так и притягивает взгляд. Стайлз осторожно приподнимает ежедневник, чтобы посмотреть на обложку. И видит небольшую старую фотографию, которая внезапно вызывает гораздо больший интерес. Питер на ней выглядит моложе, и улыбка его совсем другая. Он обнимает за плечи каких-то парня и девочку, которые тоже улыбаются. Парень – застенчиво, но открыто, а девочка – проказливо. Возвращая ежедневник на место, Стайлз чувствует себя как-то погано. Как если бы он подсматривал за кем-то. Телефонный звонок заставляет его вздрогнуть. И это происходит машинально, будто само собой. Стайлз просто берет трубку и подносит к уху. Уже в процессе, он замечает, что Дэнни машет на него руками и делает дикие глаза, но поздно. - Питер, ты опять потерял телефон? Я с утра пытаюсь дозвониться, - голос в трубке жесткий, не принимающий возражений и не дающий вставить хоть слово, Стайлз даже не успевает сказать «алло». – Не притворяйся пустым местом. Ты вообще помнишь про четверг? Даже не думай отвертеться и сделать вид, что забыл, как в прошлый раз. Если ты не явишься, я пришлю за тобой Дерека, - звучит как угроза... – Не понимаю, почему я должна объяснять тебе очевидные вещи. И сколько можно заниматься ерундой? Пока он тут бегает по лесу, вы что делаете? Нанимаете очередного бесполезного сотрудника, на которого не рассчитан бюджет? Вчетвером не можете разобраться с одним несчастным омегой? Значит так, если до конца недели не управитесь, я пойду сам знаешь к кому. - С кем разобраться? – переспрашивает Стайлз, так как на том конце провода образовалась тишина, которую можно заполнить ответом. - Кто это? – голос становится стальным, и Стайлз невольно передергивает плечами. - Видимо, очередной бесполезный сотрудник, - он уже видит, как Дэнни беззвучно стонет и закрывает лицо руками. Кажется, было грубо. – Извините. - Передай Питеру, что я жду его звонка, - она кладет трубку. - Меня теперь опять уволят? – уточняет Стайлз, понуро глядя на Дэнни и все еще слушая короткие гудки. - Нет. Но больше никогда не подходи к этому телефону. Пожалуй, его лимит впечатлений на сегодня окончен. Стоит проветрить голову, по времени почти обед, и Стайлз решает дойти до кофейни и восполнить нехватку кофеина. Один раз он уже воспользовался автоматом в коридоре и больше такой ошибки не совершит. Вот бы также легко оградить себя и от других опрометчивых поступков. На улице пасмурно и слегка прохладно. Стайлз лениво двигается по направлению к кафе, попутно обдумывая то, что увидел и услышал. Должно быть Питера чертовски бесит, что кто-то позволяет себе разговаривать с ним в таком тоне, ведь обычно все происходит с точностью до наоборот. Но из головы не идет та старая фотография. И совсем другой Питер на ней. Раз он держит снимок на работе, то наверно с ним связано какое-то памятное событие. Почему тогда не поставит в рамку?.. Девушка бариста мило улыбается ему из-за стойки и с ходу начинает готовить кофе. Она уже запомнила Стайлза, как и его обычный заказ. Он знаком показывает сделать еще один и присматривается к маффинам в витрине. Надо бы немного задобрить Дэнни. Расплатившись и забрав заказ, Стайлз уже собирается уйти, но бариста останавливает его и вручает печенье с предсказанием. Кажется, всякая магическая чушь собирается преследовать его даже вне пределов офиса. Он вскрывает обертку и разламывает печенье, разворачивает крохотную записку, спрятанную внутри. «Вас ждут приключения, но смотрите в оба, это может быть опасно». Стайлз отправляет печенье в рот и тихо смеется. А обезьяний хвост у меня не вырастет? Главное, чтобы за мной не начал охотиться смешной мужик в дурацкой шапке*. В офис он возвращается уже в благодушном настроении. Открывает дверь плечом и застает спорящих Тео и Дэнни. Первый похоже только вернулся из своего неудачного патруля. - ...как было сказано. Не нарывайся на очередной штраф, - судя по его нравоучительному тону, спор длится уже какое-то время, и даже Дэнни начинает терять терпение. – Выбесишь его окончательно, и придется жить на пособие по безработице. - Да я просто убью эту тварь! – Тео стоит спиной, опираясь руками на стол и нависая над мониторами. – Если бы Мэтт был со мной, уже бы притащили его сюда! Парализовать его и дело с концом. Почему я должен страдать из-за того, что Лидия опять нашла чей-то труп?! - Разве вы не должны пользоваться усыпляющими дротиками? – Стайлз ставит перед Дэнни стаканчик кофе и шоколадный маффин. Если он и заинтересовался внезапной информацией про Лидию, то самую малость. Совсем чуть-чуть. И не собирается ничего выспрашивать... – Лидия нашла чей-то труп? И часто такое случается? – ладно, он не удержался. Тео оборачивается, и Стайлз чуть не роняет свой стаканчик. Если секунду назад его крайне заботила загадочная история про Лидию и трупы, то теперь она вылетела из головы как пробка из бутылки шампанского. Потому что вся грудь Тео в крови, уже подсохшей, но это не имеет значения. Просто ее слишком много, и она такая... такая... Стайлз пошатывается, к горлу подкатывает дурнота, перед глазами красное марево. Звуки становятся глухими, напоминающими эхо на дне колодца. И только дребезжание люминесцентной лампы отчетливое. Он отступает, упирается спиной в дверь. Стаканчик выскальзывает из руки, но Стайлз не обращает на это внимания. Тянется закрыть уши, чтобы не слышать... Приходит в себя он уже сидя на стуле за собственным столом, Дэнни протягивает ему бутылку воды. Тео стоит чуть поодаль, хмурый и застегнутый на все пуговицы. Но кровь конечно все еще там, под курткой. Значит ли это, что он ранен. Или что сам ранил кого-то. Почему-то хорошо представляется несчастное животное, лежащее посреди леса... Стайлз медленно откручивает крышку и делает глоток. Становится немного неуютно. Это просто эффект неожиданности, нельзя было предугадать подобное. Не то чтобы он не знал, что будет, если увидит кровь так близко. Но не здесь. И он был уверен, что продвинулся достаточно в своей терапии. Только конкретно этот момент они не прорабатывали. Стайлз вдруг отчетливо понимает, что здесь он может увидеть и не такое. Но хотя бы я стал быстрее приходить в себя. Не самый плохой результат. - Думаю, я еще прогуляюсь по лесу, - Тео отходит к шкафу в дальнем углу кабинета и прячется за его створкой. Возвращается уже в чистой футболке, в руке его куртка с нашивкой. Такая же, как та, что Стайлз видел на Питере, когда встретил его на кладбище. – Извини, ладно? Я не подумал, - он смотрит в сторону. – Подвезти до дома? - Вы что теперь будете нянчиться со мной, будто я больной? – раздражается Стайлз. – Рабочий день еще не закончился. Я в порядке. - Достаточно с тебя на сегодня, - к сожалению, Дэнни тоже на стороне доброго зла. Или злого добра... – Я сообщу Питеру, он не будет против. Джип все еще в ремонте, и обычно Стайлза после работы подвозит Мэтт, если отец задерживается. Он еще ни разу не ездил с Тео. И до сегодняшнего дня надеялся, что и не придется. Не хотелось себе признаваться, но он все еще чувствовал себя настороженно рядом с ним. Не так, что Тео мог бы как-то ему навредить. Просто некомфортно. А теперь, садясь в его внедорожник, Стайлз понимает, что и это ушло. И как на зло совсем не хочется домой. Что он там будет делать целых полдня? Готовить обед на завтра? Смотреть какое-нибудь тупое шоу по кабельному? И все самое интересное опять происходит без его участия. Тео сосредоточенно смотрит на дорогу и непривычно молчит. Стайлз разглядывает нашивку на его куртке. В голову лезут совсем уж непривычные мысли. Он же никогда не был на выездной работе или в патруле. Но возможно это именно то, что ему нужно? Внедорожник сворачивает, и взгляду открывается полоса леса по правую сторону дороги. - Ты можешь взять меня с собой... – вкрадчиво начинает Стайлз и ловит на себе удивленный взгляд. – Свежий лесной воздух пошел бы мне на пользу. - Не думаю, что это хорошая идея, - но в его голосе слышится сомнение, и он не отказывается сразу. – Питеру это не понравится. - А ты всегда делаешь только то, что нравится Питеру? – Стайлз хитро улыбается ему и буквально видит, как внутренняя борьба отражается на лице Тео. – Я думал, ты пытаешься подружиться со мной... Это довольно трудно, если не проводить время вместе. - Твоей жестокости нет предела. И за что ты меня так не любишь... – он тормозит и разворачивается. – Я точно пожалею об этом.