Когда боишься того, что можешь увидеть за дверью,
биться о стену, наверное, безопаснее
Стивен Кинг «Бесплодные земли»
- Я выслежу его и прикончу, - заявляет Питер, поглядывая в окно. Тень от дерева загребает корявыми пальцами асфальт в свете фонаря. – Когда до совета дойдет информация, что Джерард перешел на другую сторону, они даже санкцию мне подпишут задним числом. Потому что они знают, что самые опасные оборотни – бывшие охотники. Тот, кто способен променять лук на шкуру, способен на все. Пока он не дождался своей первой луны, он беспомощен. Затмение придется на пик, но как только оно сойдет на нет, волк явится за ним и сведет его с ума окончательно. Никто на него не смотрит, и Питер знает, почему. Все они понимают, что он прав от и до. Даже Крис, который то и дело старается незаметно проверить, в порядке ли его дочь. И если раньше он не мог представить, что ему вообще придется выбирать, то сейчас выбор очевиден. Он не может этого отрицать. И он – охотник. А его отец так любит эту жизнь, что готов пожертвовать чем угодно и кем угодно. Ранка на шее Эллисон крошечная и совсем не опасная для жизни. Но дело не в этом. Питер уверен, что, если бы потребовалось, Джерард перерезал бы ей горло без особых раздумий и сожалений. Когда-то этот человек поставил на свой род, и теперь пришел к выводу, что ставка не просто не прошла, провалилась. Он думал, что вырастит безжалостных охотников. Но получил неуравновешенную дочь, которая не смогла следовать плану дважды, а после и вовсе лишилась жизни так глупо. Сына, который оказался слишком добрым и честным, чтобы унаследовать его принципы. Внучку, которая не умеет выбирать мужчин. А в конце концов и страшный диагноз. По всему выходит, что терять старику нечего. А жить так хочется. Несколько часов назад Питер, уходя из офиса думал, что просто отдохнет дома, поразмыслит еще над предстоящими событиями, придумает, как отыграть самую выгодную партию с самыми плохими картами. А заодно даст Стайлзу время разобраться в себе. И потом, когда бы вся эта история со зверем закончилась, они спокойно бы все обсудили. Однако ситуация складывается так, что он снова получает звонок от МакКолла на ночь глядя, что никогда не было хорошим знаком. И едет в дом Стилински, чтобы в очередной раз подтвердить для себя – Скотт не готов быть альфой. Альфа не может позволить себе принимать импульсивные решения. Давать чувствам брать верх над здравым смыслом. МакКолл и сам об этом знает, это читается в его надломленной позе, в том, как он отводит взгляд и нервно постукивает ногой. Из всех собравшихся самым спокойным кажется как ни странно Стайлз. Он легко отошел от парализации, и временная потеря контроля над телом вроде бы не оказала на него пагубного влияния. Сидит себе на кровати и рассматривает какой-то листок, покусывая губы. А Питер думает, что каждый раз, как он оставляет Стайлза одного, случается очередное немыслимое дерьмо. В который раз. Это уже просто смахивает на закономерность. Если бы он не упрямился, то сейчас лежал бы в постели рядом с Питером и видел десятый сон. Но нет, надо было придумать себе что-то, позволить этому вымахать до размеров, несоизмеримых с его черепной коробкой, и страдать над этим. Или наслаждаться, Питер даже не может сказать наверняка. Волк может, но отдавать все на его милость не хочется... Скотт поднимается и явно собирается высказаться. Питер и так знает, что услышит, поэтому считает своим долгом опередить его и поставить на место заблаговременно. - Скотт, разве мы это не обсуждали? Все, что ты должен был сделать, это развернуться и уйти. И позвонить нам, - Питер оборачивается на Криса, но тот слишком подавлен, чтобы поучаствовать в разборе полетов. – Джерард знает, как ты действуешь. И ты должен был сбить его с толку, а не идти как послушный баран выполнять все его указания. - Он бы все равно добился своего, какая теперь разница. Не я, так другой альфа. Не шантаж, так подкуп. Джерард бы получил укус так или иначе. Не мне тебе рассказывать про его методы, - Скотт смотрит на Эллисон, все еще может думать только о ней. - Но это сделал ты, Скотт. А убирать за тобой – мне, - Питер знает, что это его разозлит, и оказывается прав. – Ты думаешь, спас девушку, и она упадет обратно в твои объятья? Не упадет. Она дождется, пока Айзек за ней приедет и продолжит тебя игнорировать. Потому что однажды ты облажался, а исправиться решил только сейчас. Однако так это не работает, правда, радость моя? – он улыбается Эллисон, но та лишь отмахивается. Питер подходит к Скотту и разворачивает его за плечо. – Или может быть ты начнешь уже нести ответственность за свои действия, а не только размахивать своим благородством как чистыми трусами? - Чего ты добиваешься? – Скотт стряхивает его руку и смотрит этим своим взглядом исподлобья. – Хочешь, чтобы я пошел и убил человека? Уподобился тебе и таким как ты? - Каким таким? – когда-то Питера бы это тронуло, возможно даже вывело бы из себя. Но сейчас он просто устал и хочет поскорее закончить с этим. – Людям с мозгами? - Хватит, - Стайлз встает и теснит сверкающего глазами Скотта назад. – Питер, мы не можем избавиться от Джерарда. Пока что, - он протягивает лист, который вертел в руках все это время. – Он положил мне это в карман. Его часть сделки, как я понимаю. Наш рецепт по изгнанию духа зверя. Секретный ингредиент он конечно оставил за собой. Так что, пока он его не раскроет, тебе придется подождать с расправой. У нас практически ничего нет, ты сам говорил. А это лучше, чем ничего... В том и загвоздка. Если Джерард протягивает им спасительную соломинку, значит это входило в его планы. Старый хрен никогда и ничего не делает просто так. И уж точно не по доброте душевной. А значит в самый неподходящий момент эта соломинка переломится, и все полетит к чертям собачьим. Ведь Джерард мог провернуть это раньше, гораздо раньше, но не стал. Почему? Зачем ему понадобилось получить укус именно перед красной луной? Почему именно от Скотта? Это не просто прихоть. И судя по странному взгляду Стайлза, он тоже все прекрасно понимает. И... соглашается? Никакой демон не вселился в него на этот раз. Питер собирается расспросить его, но не при свидетелях. Он уже отчетливо понимает, ему от этого не уйти. Как не уйти от самого Стайлза, не дать себе сбежать от него и вновь остаться одному, как считает Лидия. След от призрачной руки на загривке волка все еще обжигает его. Обещает дать то, что он хочет, что ему нужно. Поэтому хорошо, что ему не требуется куда-то идти в ночи, кого-то убивать. Вопреки распространенному мнению, это ему совсем не нравится. Волку да, но не Питеру. Каждый по-своему рад, что тема расправы над Джерардом временно отложена. Минут через пятнадцать приезжает Айзек, и Питер с усмешкой наблюдает, как он тревожно ощупывает и обнюхивает Эллисон. И как реагируют на это Крис и Скотт, оба с каким-то раздраженным смирением. Один не может приказать дочери пойти домой, чтобы там неусыпно сторожить ее покой и защищать от всего на свете зла как маленькую девочку. А второй осознает наконец, что его действия были не доказательством любви, а всего лишь очередной демонстрацией эгоизма... Постепенно все расходятся, и Стайлз перестает изображать спокойствие. Очевидно, он делал это из-за МакКолла, но теперь выглядит расстроенным. Еще немного и позволит злости захватить себя. Питер не намерен смотреть на это молчаливое самобичевание, но способ, с помощью которого он мог бы это прекратить, сейчас недоступен. Стайлз не подпустит его к себе. По крайней мере не так, как хотелось бы. - Я собираюсь спать, - в доказательство тому Стайлз достает из шкафа пижаму и, помахивая ею, направляется в ванную. – Тебе не обязательно оставаться. Два раза молния в одно дерево не бьет. - Бьет, еще как, - Питер усаживается на кровать, все-таки для двоих она довольно маленькая. – Ты можешь провести эту ночь со мной. Или с ним. Но я не уйду, дорогуша. - Хорошо, с ним, - Стайлз пожимает плечами. - Когда-нибудь тебе удастся обмануть волка, но не сегодня. - Тогда не будь козлом и сделай вид, что ты повелся. У меня нет настроения спорить. - Стайлз, мне теперь каждый раз накидывать шкуру, чтобы дотронуться до тебя? – риторический вопрос, выбирать не приходится, Питер слишком соскучился. – Что сегодня произошло? Почему ты вернулся сюда и позволил этому случиться? Ты ведь позволил. - Потому что проклятому пню так было нужно. Возможно ему нужно было все это. Чтобы я вытащил зверя, чтобы демон вселился в меня. Чтобы я отдал... – он сжимает зубы и выдыхает через нос. – Я думал, что принадлежу только тебе. Но оказывается не только. Он меня не отпустит, пока не... Черт его знает. Я устал, не хочу разбираться. Значит ли это, что Неметон в действительности манипулирует им? Что еще он может заставить Стайлза сделать так, что он даже не догадается, поступает ли он по своей воле или нет... Листок с «рецептом» и правда выглядит старым. Но Питер не берется судить, вырван ли он из дневника предка Арджентов, или Джерард только хочет, чтобы они так думали. Нет времени проводить графологическую экспертизу, либо какие-то еще исследования на данную тему. Что бы это ни было, здесь кроется ловушка. К который старик их грамотно подвел и теперь ждет, что они покорно и безропотно шагнут с обрыва, ожидая почувствовать под ногами несуществующий мост. Питер прислушивается к плеску воды в ванной, стараясь различить за ним неровное дыхание Стайлза. За окном тоже поливает. Весенний дождь быстро превращается в ливень. Питер закрывает окно и всматривается в сплошную стену воды. На этот раз здесь нет никакой магической подоплеки, просто испортившаяся погода. В такую ночь хорошо уютно лежать под одеялом и радоваться крыше над головой, а не ломать эту самую голову в попытке разгадать коварный план безумного старика. Если бы не все это дерьмо, безостановочно валящееся на них со всех сторон, Питер был бы сейчас дома и обнимал Стайлза в своей кровати, уткнувшись губами в изгиб его шеи. Я становлюсь сентиментальным. И это раздражает. Стайлз выходит из ванной и смотрит на Питера удивленно, словно он должен был за это время куда-то исчезнуть, но почему-то не исчез. Печалится и радуется одновременно, как всегда утопает в противоречиях и не справляется с эмоциями. Застывает перед кроватью со стопкой свежего постельного белья, прижав его к себе так, будто защищается. Хочет сказать, но не говорит. Хочет попросить, но не станет. Питер мог бы избавить его от мучений, но не уверен, что не нарвется на очередное внезапное проявление магии. Поэтому просто помогает перестелить постель. А потом привычно обследует его взглядом и другими доступными для оборотня способами. Не находит того, за что можно было бы зацепиться и принимается расстегивать рубашку. - Выключи свет, - вот оно что, ожидал, что волк уже будет здесь. – Питер, хватит выпендриваться, я видел это много раз, чем ты пытаешься меня удивить? Или что ты пытаешься сделать? - Много раз... – Питер улыбается и складывает рубашку на стуле. – Все еще тяжело, да, дорогуша? - Да... Что? – он отводит взгляд и снова возвращает его, смотрит. Смотрит. - Ты говоришь, что не помнишь, но ты знаешь. Ты был со мной, не кто-то еще. И можешь быть со мной снова, если захочешь. - Сам-то ты чего хочешь? Настырный маленький засранец. Питер все еще недоумевает, почему должен объяснять свои желания, они очевидны. Он раздевается и наслаждается осторожным взглядом, который крадется по его телу как по лестнице, но все срывается вниз. И следует за ним, когда он опускается на пол, чтобы выпустить волка. Питера всегда поражало, насколько искренне Стайлз реагирует на превращение, как внимательно он следит за каждым выворачивающимся суставом. И в его взгляде нет ни капли отвращения к этому, казалось бы, весьма неприглядному зрелищу. Напротив, как и ранее, Питер чувствует восхищение, волнами окутывающее Стайлза. Его трепет перед тем, как тело оборотня способно измениться в считанные минуты, преобразиться в другую ипостась. Никто и никогда не реагировал на него подобным образом. Волки не придают этому значение, для них обращение – обычное дело, естественный ход вещей. Люди же чаще всего воспринимают наглядное изменение тела как что-то омерзительное, неправильное. Как эпизод из фильма ужасов. Но Стайлз по неведомой причине считает волка прекрасным, а то, как он сменяет собой человека – волшебным. - Сволочь мохнатая, - приговаривает Стайлз, поглаживая его по макушке. – Бесстыжее ты существо. В этом столько нежности и любви, что Питер с трудом удерживается, чтобы не перекинуться обратно. Наплевать на всю эту чушь, которую Стайлз себе придумал. И целовать его, пока он не перестанет сопротивляться. Если он вообще будет сопротивляться... Но сейчас Стайлзу нужно что-то другое. То, что он может получить только от волка. Поэтому Питер чуть отступает и позволяет своей животной сущности перехватить контроль. Растворяется в простых мыслях и чувствах волка. Стайлз тем временем выключает свет и забирается в кровать. Он разнеженный и такой свежий после душа, так приятно пахнет родным человеком. А еще влажным предрассветным лесом, теплой землей, лучами солнца, занимающимся ветром. Как сама жизнь. Волк пропускает мимо себя другие посторонние запахи, его интересует и влечет только суть. Спокойное дыхание, горячая кровь под тонкой мягкой кожей. Особенное место на запястье, где рисунок волчьих зубов вплетается в выступающие нити вен. Стайлз отбивается и имитирует раздражение, пытаясь спрятать руку под одеяло, но волк знает, что ему хорошо. И еще лучше, когда его придавливает всем весом. И он еле слышно ругается, практически обездвиженный, сонный и податливый. Пальцы обжигают бока и зарываются в шерсть. Шея беззащитно обнажена и выставлена напоказ. Должно быть, Стайлз делает это бессознательно. Питер не замечает, как его уносит в волчий сон. В один момент руки Стайлза все еще гладят его по спине, а в другой – он уже совершенно один в ночном лесу. Вслушивается в тревожный шелест листьев и шуршание в траве. Всматривается в прозрачный подернутый дымкой сизого тумана воздух. Он идет по следу на тропе, но след истончается, истаивает. Туда, вглубь леса, ушел человек, но запах его теряется, разносится ветром. И что-то не подпускает волка, путает его, не дает пройти по знакомому пути в чужой сон. Волк мечется, только что он чувствовал человека повсюду, а теперь его нет нигде. Ветер подхватил его запах и унес далеко, туда, где нельзя дотянуться и настигнуть его вновь. Лес холоден и тих, и волк в нем осознает себя чужаком на враждебной территории. Это неправильно. Нельзя позволять ему уйти, отделиться. И волк бежит, словно преследуя призрака. Мимо мелькают тени деревьев, колючие кусты хлещут его по бокам. Завывание ветра складывается в чуждую нестройную песнь. Волк преследует добычу, но дерево отводит ему глаза. Но он упрямо бежит, пока лапы не перестают его слушаться и подгибаются под весом тела, а дыхание вырывается из пасти клубами пара. Лежа в траве, он понимает, что стремился не за теплым желанным человеком, но спасался от собственного безумия. Лес вокруг распадается, тени деревьев превращаются в статичный интерьер комнаты, мерзлая земля – в мягкое одеяло под лапами. Шум ветра – в спокойное сонное дыхание Стайлза рядом с ухом. Это было так давно. Питер почти не помнит, но волк помнит. Тогда Неметон спрятал от него мальчика. Тогда было слишком рано. Но теперь этот мальчик вырос и уже не пытается сбежать от него сломя голову и не разбирая дороги. Волк довольно прикусывает его шею, но недостаточно сильно, чтобы он проснулся. Его доверчивая беззащитность такая хрупкая, а крохотные бусинки слез в уголках глаз похожи на капли росы. Волк слизывает их, и Стайлз смешно морщится, бормочет что-то неразборчивое. Что видит он в своих снах, куда теперь волку нет дороги? Что тревожит его? От чего его нужно защитить... Мысли волка спутанные со сна, и Питер отгоняет их. Ему хочется отогнать и волчью сущность, в которой ему тесно. Сон унес его далеко в прошлое, но чуткий слух вернул обратно. Внизу на кухне кипяток заполняет чашку, и шериф устало вздыхает. Скоро он допьет свой чай и поднимется проверить сына. Потому что Стайлз никогда не будет достаточно взрослым для него, чтобы он от этого отказался. Так и происходит. Шаги на лестнице тихие, почти неразборчивые, но не для волчьего слуха. Стилински останавливается перед дверью, прислушивается и заглядывает в своей осторожной манере. Всматривается в темноту, пока его глаза к ней не привыкают. И раздраженно мотает головой, грозит пальцем волку, который нагло вылизывает шею его сына. Но после усмехается и тихо уходит к себе в комнату. - Нашел, где метить территорию, тоже мне, - бормочет он, расстилая постель. – Хоть ты будь умнее. Занимаетесь ерундой. Мальчишки. *** День наполнен предчувствием с самого утра, и это не то чтобы хорошо, потому что Стайлз не может распознать его природу. Поглядывает на Лидию в зеркало заднего вида, но она кажется спокойной и слегка отрешенной. Джексон был против ее участия в операции по поимке зверя, но перечить Лидии — это что-то из разряда невыполнимых миссий. И конечно они поругались. Точнее ругался Джексон, а Лидия успешно его игнорировала. Стайлзу же оставалось стоять в стороне и не отсвечивать, чтобы и ему не прилетело ненароком. И вот теперь они едут в лес, и понять что-либо по безучастному лицу банши невозможно. Соприкасается ли она с тем миром прямо сейчас? Шепчут ли ей духи мертвецов о том, что уже ждут кого-то на той стороне? Спрашивать об этом страшно, а молчать тревожно. Еще более тревожно, что ему придется опять прикоснуться к Неметону и вытащить оттуда нечто, не имеющее физической составляющей. Ах да, а на заднем плане у него будет маячить кровожадная тварь, которой это нечто и принадлежит. Дженнифер объяснила ему и заставила заучить ритуал, повторить его для нее как школьника, стоящего у доски. И все же, уверенности нет. Даже пробной попытки не было. У них был день в запасе, а проклятый пень не удосужился показаться. И Стайлз знает, это не просто так. Отлично, моей жизнью управляют мудаки, которые всегда получают, что хотят. Но не дают при этом четких инструкций, а требуют, чтобы я сам до всего догадался! Стайлз все еще злится на Питера за его идиотский перформанс. Он мог бы настоять на своем, мог бы отказаться выпускать волка. Мог бы ответить, чего он хочет и сделать это. Или просто сделать это. Но нет, надо продолжать быть козлом. Кстати о козлах... Стайлз отвлекается на телефон и смахивает плашку сообщения. «Дорогуша, вы скоро? Зверь ждать не будет». Скоро, мать твою. Лидия забирает у него телефон и сама что-то отвечает. - Расслабься, Стайлз, почти приехали, - она гасит экран и прячет в карман его худи. – Перестань скрежетать зубами, эмаль сотрешь. У главного въезда в заповедник охотники расстелили карту на капоте одного из внедорожников. Неужели они думают, что можно вычислить местоположение Неметона таким образом? Ну разве что примерное. Стайлз выбирается из джипа и обходит его, чтобы открыть дверь для Лидии. И они сразу же привлекают внимание куратора. Питер порекомендовал с ним не контактировать по возможности, и сейчас Стайлз начинает понимать, почему. С этим человеком что-то не так, он слишком... заинтересованный. Нет, не то слово, но другого подобрать не получается. Но то, как смотрит на Стайлза, а потом на Лидию. Будто сумасшедший ученый на подопытных. Самое жуткое, что возможно так оно и есть. Доктор думает, что участвует в эксперименте. Удивительно, что он не приволок с собой аппаратуру для фиксирования данных. Звучит как безумный. Стайлз вежливо уклоняется от беседы и отводит Лидию в сторону, оставляет рядом с Тео и Дженнифер. Осматривается. Волнение охватывает его, словно он снова сдает решающий экзамен в бюро. Тогда он думал, что это определит всю его дальнейшую жизнь. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Джерард как ни в чем не бывало прохаживается рядом с картой, ведет пальцем по ее гладкой поверхности. Неизвестно, в курсе ли их новые «друзья» из совета, что старик уже не совсем человек. Во всяком случае, он все еще передвигается соответственно своему возрасту и время от времени покашливает в платок. Притворяется он, или же ему нужно полное обращение, чтобы исцелиться, остается загадкой. Стайлз машет Крису и Эллисон, которые с постными лицами слушают разглагольствования Скотта. Не нужно иметь волчьего слуха, чтобы догадаться о сути спора. Эллисон здесь, а значит она в опасности. Отгородиться от тревожного звона колокольчика становится все труднее, и это только подстегивает волнение. Стайлз пытается выполнить одну из практик друидов, но конечно терпит поражение. Гораздо лучше его бы успокоило... Общая атмосфера настораживает. Что-то уже идет не так. Питер сидит в своей машине и курит сигару с таким лицом, будто его заставили поужинать в придорожной забегаловке, где повара не имеют соответствующего образования и готовят еду без перчаток. Стайлз ловит его взгляд и видит, как он меняется, становится нацеленным. И одновременно чувствует что-то в своих пальцах, какой-то зуд. Он поднимает руку к лицу и рассматривает полупрозрачные нити, струящиеся по фалангам. Не предчувствие, намерение. Вот что это было. Он должен кое-что сделать. То, чего раньше у него не получалось, но сегодня получится. Стайлз забирается на пассажирское сиденье и замирает с приподнятой рукой. Питер смотрит заинтересованно и вопросительно. Даже вроде бы пытается что-то пошутить. Но Стайлз прикладывает палец к губам. Это таинство, оно не терпит иронии, не нуждается в расспросах. Пальцы складываются в знак и рисуют в воздухе фигуру, потом следующую, и еще одну. Глаза Питера вспыхивают синим и остаются таковыми дольше, чем он обычно себе позволяет. Пока невидимые нити не оплетают его целиком. Пока заговор не замыкается вокруг него. Некоторое время Стайлз еще видит на его теле прозрачную паутину магии, и заканчивает ее рисунок словами, которые не подбирал. Они приходят к нему и срываются с губ так правильно, так логично и своевременно. - Удача сопутствует тебе. Удача любит тебя, - пальцы вздрагивают и сжимаются. И я тоже... - И ты тоже, - эхом повторяет Питер его мысль. Склоняется к его уху. – Я хочу снять с тебя всю одежду, разложить тебя на кровати и целовать медленно, пока ты не начнешь скулить и обзываться. Ты всегда начинаешь. Но я буду непреклонен, потому что я соскучился, дорогуша. Думаю, мои пальцы будут в тебе все это время. Я люблю предварительные ласки, знаешь ли. Это тебе все время не терпится... Но потом, когда ты решишь, что это будет продолжаться вечно, я переверну тебя и возможно буду немного грубым. Потому что я соскучился. - Какого хрена, ты издеваешься?! – Стайлз отшатывается и бьется головой о дверь. – Ты серьезно говоришь об этом сейчас? - Ты психуешь, - Питер пожимает плечами. – Подумал, тебе надо отвлечься. - Скотина, - цедит Стайлз сквозь зубы, потирая ушибленную макушку. – Думаешь, я не заметил, что Пэрриша здесь нет? И другого цербера тоже. Только мы с Дженнифер и Лидия. И охотники, которые слишком в себе уверены. Зверь нашинкует нас на теплый салат с кровью. - Сейчас это просто парень, который вылез из канализации и не соображает, куда он идет и зачем. Точнее, - он посматривает вверх, на накрытую шапкой облака луну. – Он еще даже не вылез. Но спасибо, мне приятно, что ты так заботишься обо мне, - он переводит взгляд Стайлзу за спину. – А вот и твоя личная охрана пожаловала. - Чего... – Стайлз оборачивается и встречается глазами со Скоттом, который как раз занес руку, чтобы постучать в окно. Опускает стекло. – Тебе надоело препираться с Арджентами? - Мы выдвигаемся в лес, никто не хотел к вам идти, - он почесывает затылок. – Ты заговорил его... – звучит странно завистливо. - Скотти, ты под защитой пенька. Ты единственный, кому сегодня ничего не грозит. Вот именно, единственный. Охотники с картой уходят вперед, но Стайлз знает, что Неметон не покажется, пока сам не захочет. Дерево тоже ждет красную луну, под которой все сложится так, как ему нужно. И это пугает. Потому что да, боги не имеют жалости, она им ни к чему. Когда-то ход вещей был нарушен, и Неметон стремится его восстановить. Он не требует жертву, но жертва всегда есть. Всегда. Кто-то ее принесет, кто-то заплатит. Вопрос только в том, кто. Волки настороженно оглядываются по сторонам, пытаются что-то учуять, пока еще могут. Это ненадолго. Как только Стайлз переступает невидимую границу леса, не заповедника, но другую, магическую границу, гудение обрушивается на него. Мерное, непрерывное, оно не дает сосредоточиться. За ним невозможно услышать ни тревожный звон колокольчика, ни осторожную скрипку. Стайлз бросает взгляд на Дженнифер, она хмурится. И все, кроме людей, озираются, сбитые с толку. В лесу есть кто-то еще. Но судя по растерянным лицам оборотней, они не могут понять, кто. - Что за черт, кто-то глушит нас? – тихо говорит Тео. - Это барьер, здесь друид, - спокойно отзывается Дженнифер. - Я не могу его учуять, но не думаю, что это Дитон, - с сомнением произносит Питер. – Талия четко дала мне понять, чтобы я разбирался сам. - Не Алан, другой, - улыбка Дженнифер становится хищной. – Это ловушка. - Ну что же еще, - Питер закатывает глаза. – Лидия, можешь вывести его из строя? - Мне нужно направление, я не могу просто кричать во все стороны, - мрачно отвечает она. Они добираются до примерного местоположения и останавливаются. На деле это настолько же эффективно, как если бы они шли наобум. Поляна широкая и даже чем-то похожа на ту, где они когда-то нашли Мейсона. Но никого пня на ней нет и в помине. Несмотря на отметку, выверенную охотниками по карте земных потоков энергии. Давление звукового барьера практически не позволяет Стайлзу ясно мыслить. Но одна мысль все-таки есть. Это Джерард. Нанял какого-то друида и теперь как ни в чем не бывало наслаждается общим бессилием. А потом приходит красная луна, и бессилие становится более осязаемым. С виду ничего не меняется, но это сквозит в воздухе. Отсутствие. Стайлз смотрит, как Питер раздраженно приглаживает волосы, как Тео почесывает свою бороду, как Скотт беспокойно расхаживает туда-сюда рядом с Эллисон. Отчего-то Стайлз был уверен, что стоит только затмению воцариться над лесом, как Неметон станет видимым. Или хотя бы ощутимым. Но из-за барьера он не может почувствовать ничего. Ничего, кроме какого-то противного речного привкуса во рту, словно он утопленник, который пролежал в воде всю зиму, но умер не до конца. И теперь вот его раздутое тело всплыло на поверхность. Или осталось гнить в колодце, наполненном дождевой водой. Как признак подступающей тошноты перед приступом паники. Он вздрагивает от прикосновения к руке и вскидывает глаза на Дженнифер. - Не позволяй этому поглотить себя. Друид знает твое слабое место и пользуется этим, - Дженнифер отпускает его и ставит сумку на землю, опускается на корточки. – Тут достаточно, но я еще даже не приступала. Я растопчу ее. - Ее? – Стайлз пытается сосредоточиться на дыхании. - Конечно, это женщина. Глупая обиженная женщина. Ветер поднимается, сначала почти незаметно, но быстро набирает обороты. Он управляем и подвластен. Дженнифер не дает ему выйти из-под контроля, она обращается с ним легко и естественно, Стайлзу до такого мастерства далеко. И он может просто наблюдать с немым восторгом. С каждым новым витком паника отступает и разум становится все более ясным. Словно ветер подхватывает его тревогу и уносит далеко-далеко, откуда ей до него не добраться. Охотники отступают от образовавшегося круга, прочерченного в листьях и траве. Питер за руку утягивает назад Лидию, завороженно застывшую с распахнутыми глазами. Тео и Скотт присоединяются к ним. И только доктор Валак стоит посреди ветряного безумия с лицом клишированного злодея из низкосортного кино. Впрочем, Стайлз бы не удивился, если бы он принялся хохотать как ненормальный и выкрикивать несуразицу. Но он думает не о том. Прояснившееся сознание возвращает его обратно к короткому диалогу, в котором он что-то упустил. Но Дженнифер так прекрасна в своей демонстрации силы. Она разводит руки в стороны, волосы развеваются вокруг ее лица, создавая ей образ величественной богини. Стайлз почти любит ее в этот момент, настолько она хороша. И понимает, почему она не подпускает к себе людей, или даже отталкивает. С этим непросто справиться, обуздать. Хочет видеть рядом с собой только равного, либо того, кто сильнее. Барьер, который она собирает от земли и поднимает выше и выше, превращается в купол, он огромен и напряжение в нем настолько велико, что искры пробегают по его поверхности. Когда он лопнет, кто бы ни был за чертой, кто бы ни прятался там в лесу, его сметет ударной волной, изранит осколками. Та женщина пострадает. Глупая обиженная женщина. И тогда Стайлз понимает наконец. Он забыл о ней, выкинул из головы, предпочитал не вспоминать, чтобы не расстраиваться. Но она не забывала. Джерард умеет находить, чем поддеть человека для достижения своей цели. Подкуп или шантаж. Или то и другое, и обещание чего-то третьего. Ох, Марин, как же ты ошиблась. Будет что-то еще. Но Стайлз не видит дальше этого. Он пытается продраться сквозь нахлынувшее разочарование и неприятный осадок вины. Если только все это... Он тянет время. Джерарду нужно занять их чем-то пока... затмение не сошло на нет. Дженнифер делает пасс рукой и купол трескается, осколки разлетаются и ветер стихает. Стихает и навязчивый гул звукового барьера. И немного страшно прислушиваться в образовавшейся тишине, искать знакомое звучание, которого там может уже и не быть. Стайлз отказывается. Он мог попытаться остановить это, но не стал. Что-то внутри не позволило. Или что-то извне. Теперь он чувствует, Неметон близко. Ищет глазами Джерарда, и замечает, что Питер занят тем же самым. Но старик никуда не делся, стоит себе спокойно чуть поодаль от остальных охотников. И на его лице не отражается поражение. Не важно, я должен пойти и забрать... Да, это было его задачей. Он даже настаивал. Ведь у него уже есть небольшой опыт по высвобождению всяких инородных сущностей. А теперь есть четкое руководство, которое он выучил наизусть. Но он боится встретиться с этим, прикоснуться к этому. Может быть лучше будет, если он сначала поищет Марин? Стайлз пересиливает себя и прислушивается. - Не переживай, она в порядке, - мягко говорит Дженнифер, удерживая его от спонтанного марш-броска в кусты. – Когда-нибудь восстановится. Иди, Стайлз, ты не можешь не слышать, оно зовет тебя. - Джен, ты же видишь, в каком он состоянии. Он не готов, - Питер произносит это полувопросительно, и молчание только убеждает его. – Я сам сделаю, как мы изначально и планировали. - Тебе нельзя, - тихо произносит Лидия, ее отсутствующий взгляд в темноте леса кажется еще более жутким и потусторонним. – Оно тебя убьет. - Ну конечно, - Питер всплескивает руками, поворачивает голову, и в этот момент в дюйме от его щеки пролетает пуля. – Если раньше не убьет что-нибудь другое! – он указывает на противоположенную сторону поляны. – На дереве наемник. Пожалуй, я заберусь туда и разорву ей горло! – громко сообщает он неподвижной чаще леса. - Не разорвешь, - Джерард идет прямо к ним, ухмыляется. – Луна еще красная. Так в этом было дело? В банальном убийстве? Стайлз не понимает, старик мог просто оставить все как есть и дать зверю расправиться с ними. Зачем предлагать какой-то рецепт? Нанимать людей, устраивать всю эту клоунаду. Калаверас хватаются за оружие, как, впрочем, и те из Арджентов, что сохранили здравый рассудок. Доктор Валак со все тем же маниакальным интересом пялится на происходящее. Крис пытается что-то рассмотреть в прицел винтовки. Скотт конечно заслоняет собой Эллисон. Что наверно не лишнее, когда имеешь дело с выжившим из ума стариком. Дженнифер же просто выставляет барьер взмахом руки, Стайлз чувствует, как она ощупывает пространство вокруг и напрягается. - Ты же не думаешь, ведьма, что я не подготовился? – Джерард обходит ее по широкой дуге. – Было время, таких как ты бросали в костер без сожаления. Еще одна пуля со свистом пролетает мимо, потому что на этот раз Питер полез в карман за портсигаром. Но главное не это. Главное, что она смогла преодолеть барьер. Господи, он всех нас поубивает раньше, чем зверь явится. Впрочем, после того как третий выстрел не достигает цели, и четвертый, и пятый, это становится немного смешно. Каждый раз это похоже на случайность, но Стайлз знает, это заговор, и он работает. Поэтому, когда Джерард вздыхает и достает собственный пистолет, не обращая внимания, что уже находится под прицелами своих бывших товарищей по делу жизни. Когда он вскидывает его и спускает курок, Стайлз даже не дергается. И происходит именно то, что должно. Механизм не срабатывает. Джерард пытается еще, но в конце концов раздраженно выкидывает пистолет. Стайлз позволяет себе нахально улыбнуться и продемонстрировать ему средний палец. Но старик все еще не выглядит как тот, чей план не удался. Он смотрит наверх, на луну. Закончилось. Глаза оборотней загораются, и обстановка снова накаляется. У них тут есть один парень, который настроен весьма безрассудно. Стайлз хватает за рукав Тео, уже собравшегося было кинуться вперед. Не время для этого. У них вообще больше нет времени. Лес полностью затихает, и земля вздрагивает. Зверь идет. Стайлз бросает панический взгляд на Дженнифер, но она качает головой, поздно. Слышно, как деревья ломаются, и что-то тяжелое и большое приближается к поляне. Дженнифер окружает их барьером, но это лишь отсрочка. Кому-то придется выйти за его пределы и попытаться остановить тварь, не дать ей добраться до Неметона. Отвлечь ее... Стайлз строит барьер и думает, сможет ли он бежать и удерживать его одновременно. Не видит другого выхода. И старается незаметно прокрасться в сторону. - Ну нет, дорогуша, - Питер хватает его за капюшон и тащит обратно. – Знаешь, что случается с мальчиками, которые решили поиграть в героев? - Прекрати, отцепись от меня! – шипит Стайлз, вырываясь. – Я должен хотя бы попытаться... - Вот дерьмо! – незнакомый голос оглашает поляну, а туша зверя неторопливо продвигается вперед, неотвратимо, как запущенная самонаводящаяся ракета. - Да, детка, надо было дома оставаться. Чистить ружьишко под кулинарное шоу и не быть такой жадной, - задумчиво бормочет Питер, подтаскивая Стайлза обратно и встряхивая напоследок. – Я тебя выпорю, Стайлз. Неделю сидеть не сможешь. - Горячо, - Тео давится неуместным смешком. – Может сначала разберемся с этим? Как на счет выкинуть туда старика и понаблюдать за ужином? – это уже не шутка. - Или он даст нам последний ингредиент, мы изгоним зверя, и все пойдут по домам, - тянет Дженнифер. – Решай, охотник. - Вы так и не поняли? Нет никакого рецепта, - Джерард не обращает внимания на принюхивающегося и бодающего мордой барьер зверя. – Есть только то, что его отвлечет. Что отвлекает всех диких животных. Он больше не охотник, и все забыли об этом. Вернувшаяся луна изменила его суть. Сделала его здоровым, сделала его быстрым. Никто не ожидает, ни Крис, проверяющий оружие. Ни Скотт, который отвлекся, чтобы хорошенько рассмотреть противника за барьером. Джерард и раньше умел выбирать моменты, но теперь он не просто полагается на интуицию, он чует. Все происходит в считанные секунды, он улыбается, бросает взгляд на своего сына, а потом молниеносным движением хватает Эллисон. Когти впиваются ей в руку, и она вскрикивает. Рана не кажется серьезной, но кровь бежит быстро. И зверь реагирует на нее однозначно. А Джерард сам выскакивает за пределы барьера. Зверь вскидывает морду в его сторону, Стайлз знает, это существо может быть очень быстрым при всей внешней неповоротливости. И он надеется, что сейчас Джерард повторит судьбу своей погибшей дочери. Но нет. Одна добыча убегает, зачем преследовать ее, если другая слаба и истекает кровью. Если здесь добычи гораздо больше, и она только ждет, чтобы быть съеденной. Потому что зверь голоден, очень голоден. Барьер вздрагивает от его ударов, и неизвестно, сколько он продержится. А тем временем Джерард доберется до пня и сам вытащит то, что в нем хранится. Это же так просто. Все это затягивание и отвлечение внимания только ради того, чтобы заполучить силу. Быть оборотнем недостаточно. Надо, чтобы тебя укусил альфа, которому благоволит Неметон. Которому он подарил частицу своей силы. Надо, чтобы на твоих руках была кровь, но не просто кровь... Чтобы изгнать зверя, надо воспользоваться тем, что его призвало. Джерард сам сказал им об этом. Стайлз думал, что это пресловутый цветок, которого никто никогда не видел. Но на пне тогда не было никаких цветов. Была только охотница, которая истекала кровью. - Эй, Эллисон, - Стайлз подходит к ней, стараясь не смотреть на Криса, который перевязывает ей руку. – Ты помнишь что-нибудь про ту ночь, когда оно выбралось? О чем ты думала? - Не знаю, не хотела умирать. Хотела вернуться к... – она кидает печальный взгляд на Скотта, ощерившегося у барьера. – Хотела вернуться. - Там было много твоей крови, сейчас столько нет, но это не важно. Ты сможешь. Тебе нужно только дотронуться. Здесь три оборотня и четверо охотников. И один друид. И главное – у вас есть банши. У тебя получится. - О чем ты говоришь, с ума сошел? – вскидывается Крис. - Джерард не стал бы оставлять за спиной зверя, он все продумал, это логично, - говорит Дженнифер, и Стайлз понимает, что остаться незамеченным опять не удалось, этот разговор слышат все. – Если расчет был на то, что зверь прорвется через барьер и положит нас всех. И доберется до Эллисон. Если ее кровь способна изгнать его, то вся черная работа будет провернута как по сценарию. Джерард забирает силу, мы погибаем. Потому что конечно, кровь манит голодное животное, а мы попытаемся защитить ее. А в итоге зверь изгоняет сам себя... - Спасибо, - выдыхает Стайлз, подходя к барьеру. – Питер, как думаешь, насколько быстро оборотень найдет Неметон? Или друид найдет быстрее? - Стайлз... – опасно тянет Питер. - Готовь ремень, - произносит он одними губами и ныряет сквозь барьер.