My Vision Of You / Мой взгляд на тебя

Когда следующим утром лучи теплого солнца коснулись его лица, Майл прикрыл глаза рукой и поглубже закутался в одеяло, не желая поддаваться и слишком рано начинать новый день. Он все еще чувствовал, как его тело пребывало в неге после долгих и утомительных, но чертовски приятных часов, проведенных в объятиях любимого человека. Что-то в эту ночь определенно витало в воздухе, пропитанном запахом пота, секса и двух разгоряченных тел, соединяющихся друг с другом в единое целое, и это сводило с ума и распаляло настолько, что достижение пика блаженства в конечном итоге приводило лишь к еще большему желанию и жажде ощутить это снова. Ни Майл, ни Апо не могли остановить это, заснув только тогда, когда с наступлением рассвета они остались совсем без сил. Воспоминания о проведённом в удовольствии времени заставили Майла улыбнуться. Его спину все еще слегка жгло от множества оставленных короткими ногтями царапин, губы опухли от бесконечных пылких поцелуев, а мышцы ягодиц болели от постоянных напряженных толчков в податливое, прекрасное тело. Блаженно потянувшись, он осознал, что от всплывающих в памяти образов на лице расцветает широкая счастливая улыбка. И даже тот факт, что вторая половина постели уже была пуста, не смог омрачить этот миг, в котором Майл чувствовал себя на вершине мира. Это была уже вторая ночь, которую они с Апо провели в объятиях друг друга, и он начинал укрепляться в мысли о том, что между ними еще могло быть что-то большее, нежели просто секс без обязательств. Пусть он и выставил себя идиотом, ворвавшись в чужой дом и устроив сцену ревности, не имея на это совершенно никаких прав, Майл тем не менее надеялся, что последовавшие за ней несколько раундов абсолютно крышесносного секса смогли спасти остатки его небезупречной репутации. Присев на постели, которая едва сохраняла презентабельный вид после чересчур бурной ночи, Майл сонно потер глаза, щурясь от пробивающегося в окна солнца. Осмотревшись, он обнаружил свой телефон на прикроватной тумбочке, стоящей со стороны, где спал Апо, и потянулся к нему, чтобы проверить время. Часы отсчитывали полдень и Майл не смог подавить очередную улыбку от осознания, что Апо не выгнал его из постели, а позволил выспаться вдоволь. В просторной комнате все еще хранился запах мужчины, его вещи, слегка разбросанные тут и там, окружали Майла со всех сторон, и он почувствовал, как нечто теплится в его груди, окутывая пушистым пледом и согревая не хуже солнца. На секунду Майл представил, как все эти вещи могли бы оказаться в его собственной квартире. Потеснить его в гардеробной, занять половину полок или даже больше, учитывая, что он никогда не видел Апо в одних и тех же вещах дважды. Как одеколон мужчины с легким сладковатым запахом мог бы стоять рядом с его. Как его квартира наполнилась бы жизнью, светом и… любовью. Но не успел он обдумать пришедшие в голову образы, как дверь в спальню тихонько распахнулась и Апо грациозно впорхнул туда с небольшим подносом в руках. На нем не было ничего, кроме аккуратных кружевных трусиков, белых на этот раз, накинутого на плечи тонкого халата и, конечно, улыбки. — Доброе утро, соня, — мягко улыбнулся он, присаживаясь на кровать и поставив поднос между ними. — Доброе утро, — улыбнулся в ответ Майл, заинтересованно рассматривая содержимое подноса: две чашки кофе, тарелку с маленькими круассанами и красную розу на коротко обрезаной ножке. Вспомнив о недавно подаренных им точно таких же цветах, он довольно усмехнулся. — Завтрак в постель? — Как первое из всего лучшего, чего ты заслуживаешь, — ответил Апо, и Майл, уже взявший в ладони чашку и собиравшийся сделать первый глоток, поднял голову, встречаясь взглядом с медовыми глазами мужчины. — Так ты знаешь… — неверяще выдохнул он. — Конечно, я знаю, — хихикнул Апо, закусывая губу и игриво склоняя голову к плечу. — Возможно, ты удивишься, но я читаю открытки, когда получаю цветы. Я думал, мой вчерашний сюрприз дал тебе это понять. Воспоминания о сюрпризе подняли волну жара внизу живота Майла, снова возвращая в эту чудесную ночь, что они провели вместе. Бегло осмотрев грудь и живот Апо, не скрытые халатом, Майл заметил несколько ярких засосов в тех местах, где карамельная кожа была особенно нежной. — Значит, кружевные трусики были твоим способом сказать «спасибо»? — усмехнулся Майл, беря с тарелки свежую выпечку. — Я более чем польщен. — Скорее, это было моим способом затащить тебя в постель, раз уж красный – твой любимый цвет, — пожал плечами в ответ Апо, изящно поднимая чашку и делая первый глоток вслед за Майлом. Кофе был крепким и не слишком сладким, идеальным для того, чтобы начать новый день. — На самом деле нет, — вспоминая целый океан долбаных красных роз, некоторые из которых все еще стояли в вазах в гостиной Апо, Майл непроизвольно закатил глаза. — Зеленый – мой любимый. Но, знаешь, я повелся на всю эту чушь о языке цветов… Заливисто рассмеявшись, Апо запрокинул голову назад, открывая взгляду длинную тонкую шею, на которой тоже виднелись легкие следы прошлой ночи. Вспоминая о том, какой на вкус была покрытая потом кожа у ее основания, Майл нетерпеливо облизал губы. — В таком случае в следующий раз я буду ждать зеленые розы, — подмигнул Апо, и вместе со звуком его голоса в душе Майла зажегся яркий огонек надежды. — И трусики тоже можешь выбрать сам. Улыбнувшись, Майл с жадностью откусил кусочек от круассана, в тайне желая так же откусить кусочек сидящего напротив мужчины, вызывавшего в нем почти животный, неконтролируемый голод. — Тогда, — так же игриво ответил он. — Мне понадобится фото на память, чтобы не ошибиться с выбором. Смех Апо снова наполнил комнату, и мужчина сделал последний глоток кофе, отставляя чашку обратно на поднос. Майл поспешил сделать то же самое. — Умно, — усмехнулся Апо, тут же убирая поднос на пол у кровати, а затем забираясь на нее с ногами. — И очень дерзко. Вы определенно не джентльмен, Мистер Ромсайтонг. Медленно и плавно он подползал на четвереньках все ближе, заставляя Майла расплыться в довольной улыбке, возвращаясь на все еще теплую постель, опершись на локти. Его пристальный взгляд впитывал каждое движение ловкого языка, скользящего по пухлой нижней губе, опускающихся на простынь ладоней, мягко изгибающейся талии и покачивающихся из стороны в сторону округлых бедер. Двигаясь манерно, как кошка, играющая со своей добычей, Апо забрался на Майла сверху, седлая, а его взгляд, полный восхищенного обожания, клеймил и подчинял себе без остатка. — И тебе это нравится, — уверенно произнес Майл, позволив себе на несколько долгих секунд потерять себя в этом взгляде, будучи не в силах сопротивляться. — Как всегда самоуверенный, — усмехнулся в ответ Апо, наклоняясь и прокладывая дорожку влажных поцелуев вниз по широкой груди. — Думаешь, что хорошо меня знаешь? Краткая, неоформленная мысль, пробежавшая в этот момент в голове Майла, заставила его осознать, что он ступал на опасную территорию, но мужчина перед ним был его страстью, его безумием, и Майл не мог сдерживать себя, плавясь под его губами, хотя и знал, что играть с Апо так же опасно, как и с огнем. — Я знаю, что ты умер бы от скуки с мужчиной, который не сумел бы тебя обуздать, — смело ответил Майл, наблюдая за тем, как внимательно и увлеченно Апо ласкал его грудь, устремляясь ниже, к напряженному прессу и дорожке темных густых волос. Он почти что урчал, наслаждаясь процессом, и все, что Майл мог, это подставляться под нежные губы, с каждым следующим поцелуем ощущая, как жар заполняет низ его живота и в сладостном предвкушении встаёт его член. Впервые за все время, что он провел в постели с кем-то (и за ее пределами тоже), Майл чувствовал в партнере столь сильную отдачу, как если бы дарить для Апо значило куда больше, чем получать. Это делало секс с ним таким особенным, отличным от других, что Майл не понимал, как вообще мог наслаждаться им раньше, не ощущая того спектра эмоций и страстей, который Апо заставлял его испытывать из раза в раз. — Думаешь, ты бы смог? — лукаво поднял брови Апо, легким полетом губ по коже провоцируя волны мурашек в чувствительных местах. И пока его руки стягивали с бедер Майла скрывающее их одеяло, губами он поспешно ухватил показавшийся наружу набухающий в предвкушении член, проводя языком по формирующейся длине и оставляя поцелуй на покрасневшей головке. Удовлетворенно простонав, Майл протянул к нему руку, мягко погладив Апо по щеке и потрепав по волосам, прежде чем собрать их в кулак, ощутимо натягивая и заставляя мужчину задрать голову так, чтобы его выпяченная шея и приоткрытые губы были полностью уязвимы и подчинены власти Майла. — Уверен, что да, — самоуверенно усмехнулся он в ответ, повелительно направляя мужчину и заставляя накрыть этими греховными губами свой член. Апо довольно простонал, сразу с энтузиазмом принимая его глубже в свой влажный теплый рот, а в его глазах зажегся тот самый особый огонёк, которые Майл видел всякий раз, когда проявлял с ним свою доминирующую сторону. Как бы Апо ни нравилось подчинять в постели, подсознательно он всегда искал того, кто заставит его подчиняться. — Вот так, молодец, — на выдохе проговорил Майл, с наслаждением погружаясь глубже и чувствуя, как сильно сжимаются щеки Апо, принимающего его в себя почти сразу глубоко в горло. — Ох, да… Крепче стискивая кулак, он неумолимо насаживал Апо сверху, млея от жара и беспрестанных движений чужого юркого языка, ласкающего его по всей длине, пока он голодно толкался в заднюю стенку горла мужчины, ударяясь об нее и сходя с ума с каждой секундой все больше. Тихие мурлыканья Апо, сладко стонущего и блаженно закатывающего глаза от импульсивных рваных движений внутри его распахнутого рта, были словно музыкой для ушей Майла, и он не мог ничего поделать с тем, как от них внутри него просыпалось нечто звериное, дикое, знающее только жажду обладания тем, что до того момента было столь желанным. Влажные дорожки слюней без конца стекали вниз к основанию его члена, и рваные движения губ на нем очерняли мелодию развратными, пошлыми звуками, что в тишине спальни могли показаться громкими до неприличия. — Тебе это нравится, правда? — довольно усмехнулся Майл, наблюдая, как очередная мокрая дорожка слюны стекала вниз и как жадно Апо старался поймать ее ртом, втягивая внутрь. — Ты обожаешь мой вкус, мой запах. Как мой член растягивает твой маленький жадный ротик… — Ммх, — раздался в ответ удовлетворенный скулеж Апо, торопящегося нарастить темп и вобрать в себя еще больше. — Ты мог бы делать это для меня все время, не так ли? — продолжал подначивать его Майл, наслаждаясь, свободной рукой поглаживая влажную, запачканную слюной щеку мужчины. — Мог бы просто оставаться здесь, чтобы вставать на колени для меня каждый раз, когда я захочу? Коготки Апо яростно впивались в бедра Майла, царапая и цепляясь, оставляя болезненные отметины, от которых кожа горела. Его задница, почти не скрытая тоненькой полоской трусов, торчала вверх так сексуально, что отвести от нее взгляд было невозможно. Майл чувствовал, как звуки влажных толчков и громких несдержанных стонов, запахи кофе и секса, давление на член и трение чувствительной головки о податливые стенки горла Апо заставляли его голову кружиться, а низ живота пылать, и оттого его хватка в волосах Апо и толчки в его рот становились только жестче, быстрее, агрессивнее. — Вот так, детка, — подначивал он мужчину, пока надвигающаяся волна оргазма накрывала его с головой. — По, ох, По… В этот момент, будучи не в силах больше выносить собственного напряжения, Апо поспешно сорвался с его члена, выпуская его изо рта с громким хлюпом и в слепом порыве накрывая губы Майла мокрым, небрежным поцелуем. И пока их рты терзали друг друга, ловкие пальчики Апо уже стянули с плеч халат и сдвинули кружевную материю трусов в сторону так, чтобы открыть доступ к своей нетерпеливо сжимающейся дырочке. Потерявшись в головокружительном поцелуе с собственным вкусом на языке, Майл даже не заметил, как быстро и небрежно Апо оседлал его, насаживаясь сверху так непозволительно резко, будто не думал ни секунды о предварительной подготовке. Он все еще был растянут с ночи, но Майл все равно беспокоился. — Ах, господи, Майл…, — выдыхал Апо в его рот, морщась от болезненных ощущений внутри, которых он так желал. — Ты такой прекрасно узкий, — шептал в ответ Майл, целуя искусанные губы мужчины и слизывая с них собственную же слюну. — Мой По… Крепко сжимающие член упругие стенки подняли новую волну восхитительных ощущений, отодвигая приближение оргазма к той точке, в которой он становился еще более желанным. — Ммх, больно, — захныкал Апо, седлая Майла до тех пор, пока влажная от пота кожа упругих ягодиц не ударилась о его бедра и мошонку. Наконец полностью приняв в себя обильно смоченный и скользкий член, Апо согревал его внутри, двигаясь вверх-вниз рвано и быстро и доводя тем самым Майла до сумасшествия. Схватив мужчину за бедра и впиваясь пальцами в его зад, Майл задал грубый, быстрый ритм, с жадностью следя за тем, как от удовольствия закатываются глаза его партнера, уверенно и поспешно подводя Апо к краю, за которым его ждало бесконечное наслаждение. Один только взгляд на его торчащий из-под тонких кружевных трусиков член и поблескивающие на нем капли предэякулянта заставляли Майла двигаться еще быстрее, разрабатывая узкое отверстие, раз за разом ударяя по простате и вырывая из Апо стоны боли, смешанной с удовольствием. — Ах, ах, ах, да, — без конца стонал Апо, с каждым толчком все сильнее сжимая ладонями грудь Майла, царапая затвердевшие соски, сминая светлую кожу. Его губы нашли на ней обожаемую им родинку, и Апо тут же жадно припал к ней, бездумно посасывая и впиваясь зубами так, чтобы в добавок к ярко алым полосам остались глубокие отметины от укусов. — Боже, ты такой потрясающий, — жарко проговорил Апо, касаясь губами чужой разгоряченной кожи. — Я затрахал бы тебя до смерти, ах, если бы не было жаль терять такого мужчину. — Уф, черт, По, — хохотнул Майл, давясь стонами и теряясь в ярких ощущениях и ласках, боли и удовольствии, как и сам Апо минуты назад. — Ты даже не представляешь… «…что сделал бы с тобой я, если бы ты мне позволил», — подумал про себя Майл, но вместо того, чтобы сказать это вслух, он резко поднялся с простыней, ощущая, как промокшая от пота ткань прилипла к спине, садясь на постели и одним движением перехватывая ладонями плечи Апо. Теперь они были еще ближе друг к другу, так бесконечно близко, что их пылающие, мокрые тела соприкасались друг с другом каждой клеточкой. Их губы сталкивались с бешеной силой, поглощая, стараясь вырвать душу сквозь поцелуй, а языки сплетались в хаотичном танце, название которому было лишь одно — желание обладать. Властно надавливая на плечи Апо, Майл сильнее насаживал на себя упругие бедра мужчины, ощущая почти невыносимое давление узких стенок на распухший, изнывающий от грубых толчков в чужое тело член, и, ни на мгновение не сбавляя темп, брал Апо так, словно мечтал сломать его пополам. Громкие безудержные стоны были единственным, что Майл слышал сквозь шум в ушах, действуя на одном только инстинкте — как можно скорее кончить. Все вокруг потеряло свое значение, кроме прекрасного тела в его руках. Кроме его любимого мужчины, который отдавался ему как в последний раз. Жадно целуя Апо, Майл вторгался языком в идеально распахнутый для него рот, вылизывая, стараясь заклеймить, прорваться так глубоко, как никто и никогда бы не смог. Но Апо поймал его язык на полпути, обхватив губами и принявшись сосать его в такт сумасшедшим толчкам, с которыми Майл втрахивал его в себя, все ближе и ближе подбираясь к оргазму. Это было неописуемо. Это было больше, чем все. Майл чувствовал себя окрыленным настолько, что, казалось, он парил в небесах, но вместе с тем и то, как адским пламенем горела каждая клеточка его тела и как он падал все ниже и ниже, в бездну, откуда не было пути назад. Он так сильно любил мужчину в своих руках, что, ему казалось, оторвись он от Апо хоть на мгновение, отпусти от себя хоть на шаг, как его существование станет невозможным и он разорвется на миллионы крохотных частиц, каждая из которых все равно до конца его дней будет подчинена Апо. — По, — уже едва дышал Майл, когда Апо выпустил его язык из тугого захвата и уронил голову прямо на него, мягко прижимаясь лбом ко лбу Майла, будучи уже не способным ни на что, кроме как принимать его в себя. — Я так… «…люблю тебя», — снова пронеслось в голове Майла, но столь важные для него слова не могли быть произнесены, как нечто незначительное, порывисто брошенное во время хорошего траха. Апо заслуживал настоящего признания, искренних чувств, обличенных в правильные слова, а потому Майл только прижался к его потному лбу своим, сжимая в объятиях напряженную спину и наконец доводя их обоих до пика несколькими рваными толчками. — Ах-х, боже, я сейчас-ах… — Давай, детка… Один, второй, третий, невпопад, не в ритм, но именно они в итоге бросили их обоих за грань, за которой Майл глухо простонал, отпуская себя и изливаясь наконец внутрь Апо, ощущая как одновременно с этим живот заливает чужая горячая сперма. Майлу потребовалось несколько секунд, чтобы темные пятна перед глазами позволили ему видеть, когда он понял, что накрывшие Апо ощущения были столь сильными, что он, не сдержавшись, заплакал, пряча лицо в изгибе широкого плеча Майла и оставляя на светлой коже следы от соленых слез. Это было неожиданно, но Майл не смог ничего поделать с тем, что счастливо улыбнулся. — Тише, тише, — едва слышно прошептал он в ухо Апо, снова сжимая в объятиях и прижимая его к себе уже гораздо нежнее, в попытке защитить. — Я держу тебя. Я держу тебя, детка. Я с тобой. Едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону, Майл гладил его по голове, продолжая болтать всякие глупости, улыбаясь и то и дело оставляя нежные поцелуи на бархатной коже Апо — там, куда мог дотянуться. Он не мог этого объяснить, но понимал глубоко внутри, что этот момент был самым особенным из всех, что они делили до этого. Как будто последние границы, что Апо выстраивал вокруг себя и своего сердца, были разрушены вместе с тем, как он позволил себе отпустить себя и заплакать в руках другого мужчины. Он плакал почти надрывно, громко, как плачут дети, когда им больно или когда они напуганы чем-то, на что они не способны повлиять. Как будто в эту минуту он впервые был рядом с кем-то обнажен не физически, а духовно, позволяя увидеть настоящего себя — крохотного, уязвимого и нуждающегося в ком-то, кто сможет держать его в своих руках крепко и бережно, защищая от всего мира. Майл готов был положить жизнь на то, чтобы Апо позволил ему стать этим человеком для него. Слезы все текли и текли из его глаз, нос хлюпал, а руки все теснее сжимали Майла в объятиях, пока Майл продолжал бережно раскачиваться со своей ношей на руках и гладить его по голове, голой спине и бокам, успокаивая. И только спустя долгие минуты объятий, Апо наконец закопошился на нем и тихонько подал голос. — Я просто жалок, — поговорил он почти разочарованно. К тому моменту Майл уже выскользнул из него, а его ладони дотянулись до одеяла, натягивая его сверху и заворачивая их в него, как в кокон. — Уверен, никто еще не позорился перед тобой так сильно. — Это не так, — улыбнулся в ответ Майл, целуя его в висок, где кожа была немного липкой от пота. — Хочешь сказать, с тобой такое уже случалось? — в тихом хриплом голосе сквозили недовольные нотки. — Если ты спрашиваешь, плакал ли кто-то когда-нибудь после секса со мной, то нет, По, с тобой у меня это впервые, — хохотнул Майл, чувствуя как Апо с каждый секундой вжимается в него все больше, становясь при этом еще более маленьким и беззащитным в его руках. — Но бывало случались вещи и похуже, так что… — Не хочу знать, — пробубнил Апо куда-то ему в плечо, прелестно хмурясь. — Не хочу, чтобы кто-то еще когда-нибудь прикасался к тебе, кроме меня. — Никто, я обещаю, — губы Майла снова коснулись его виска. — Только ты. Они просидели в тишине не больше минуты, когда Апо снова с грустью проговорил: — Прости за это. Я не знаю, что случилось, — он рассеянно пожал плечами. — Просто это было так… — Слишком? — Да, — закивал Апо, всем телом обнимая Майла так, как будто он был маленькой коалой, готовящейся отправиться в путь. — Но в самом лучшем смысле. Потрясающе. — Хочешь теперь принять душ? — спросил Майл, чувствуя, как они липнут кожей друг к другу и как засохшая сперма на его животе и бедрах уже начинает доставлять дискомфорт. — Только если ты отнесешь на ручках, — ответил Апо, специально делая свой голос таким мурлыкающе милым, а глаза такими просящими, что никто не смог бы перед ним устоять. В конце концов, Майл был всего лишь человеком. — Конечно, — улыбнулся он, подхватывая Апо под ягодицы и наслаждаясь звуком его звонкого смеха. — Держись крепче, котёнок. — Всегда.

***

После того волшебного утра, которое они провели вместе, Майл был абсолютно убежден в том, что они с Апо были созданы друг для друга. Очевидно, что после череды неудач в любви или бесконечной вереницы партнеров, которых они оба всегда держали на расстоянии, было сложно окунуться в столь сильные чувства с головой, без страха вверяя себя другому человеку. Майл понимал, что для того, чтобы Апо решился на серьезный шаг в его сторону, ему понадобится нечто большее, чем громкое объявление о своих чувствах, а именно — время. Однако Майл был настроен решительно и не хотел ждать больше ни дня, прежде чем окончательно сделать Апо своим. Тем более, что раздражающая статья прямо заявляла о том, что именно это ему и требовалось сделать. «Итак, теперь, когда ваш партнер уже почти принадлежит вам, а его сердце практически вверено в ваши заботливые руки, остаётся сделать самое важное — подвести ваши отношения к черте, за которой вас будет ждать семейная идиллия, любовно свитое гнездышко и пара ваша маленьких копий, бегающих вокруг. А потому следующим, шестым шагом будет устроенное лично вами прекрасное, сказочное романтическое свидание, где ваш мужчина почувствует себя особенным. Выберите место, которое создаст для вас наиболее интимную обстановку, приготовьте еду своими руками и разлейте по бокалам его любимое вино. Зажгите свечи, чем больше, тем лучше. Поверьте, даже если ваш мужчина не слишком большой фанат свиданий, он оценит ваши старания. А после того, как все будет готово и вы оба будете наслаждаться прекрасным времяпровождением вместе, перейдите к шагу номер семь — признанию в ваших самых искренних и неподдельных чувствах. Скажите ему о своей любви…» Майл всегда был романтиком по натуре, но впервые в жизни настолько жаждал постараться и добавить романтики и в свои отношениях. Ну или по крайней мере то, что было между ними с Апо. Он назначил ему встречу заранее, будучи уверенным, что у него будет достаточно времени, чтобы все подготовить. Задумываясь об интимности обстановки, Майл посчитал самым приемлемым вариантом встречу в своей квартире, где назойливые фанаты Апо, узнающие его всегда и везде, или еще более назойливые репортеры, порой и вовсе ходящие по пятам, не нарушили их уединения. «А еще твой позор не будет вынесен на публику в тот момент, когда он пошлёт тебя к черту», — прозвучал в голове противный внутренний голос, от которого Майл поспешил отмахнуться как можно скорее. Купив в магазине целую гору свечей разных форм и размеров, он обставил ими гостиную так, чтобы другого света им не понадобилось. Запек в духовке цыпленка, как делали во всех романтических фильмах, которые он когда-либо смотрел. Поставил пластинку с музыкой Элвиса, которую, он знал, Апо любил больше всего. План Майла был предельно прост: рассказать Апо о своих чувствах и постараться ничего не испортить. Все должно было быть идеально, и этот вечер должен был стать счастливейшим в жизни Майла. И чем ближе стрелка часов приближалась к назначенному времени, тем сильнее его ладони потели, а взгляд все чаще падал на часы на экране мобильного телефона. А когда Апо наконец появился, его сердце билось в груди так сильно, что, казалось, готово было раздробить ему кости. — Привет, — мягко улыбнулся Апо, несмело входя в квартиру. Он все еще чувствовал себя неловко после того утра, когда его эмоции накрыли его с головой. — Привет, — отзеркалил улыбку Майл, стягивая с плеч Апо легкое пальто и аккуратно вешая его на стоящую неподалеку вешалку. — Как вкусно пахнет, — заметил он, принюхиваясь и любопытно заглядывая в гостиную. — Ты заказал еду? — Нет, — слегка смущенно проговорил Майл, провожая Апо за талию. — Приготовил кое-что сам. Для тебя. В этот момент они оба вошли в гостиную, где идеально сервированный Майлом кофейный столик играл бликами горящих по всему пространству свечей, где тихо играла музыка и воздух, казалось, был наполнен нетерпеливым ожиданием и предвкушением чего-то особенного, волнующего и нежного. Все окружающее их пространство в присутствии Апо вдруг превратилось в прекрасную сказку. — Боже, Май, — удивленно вздохнул Апо, останавливаясь и рассматривая все вокруг не то в растерянности, не то в беспокойстве. — Ты… — Мне хотелось сделать для тебя что-то особенное, но я не смог придумать ничего оригинального, — смущенно улыбнулся Майл, чувствуя, как жар начинает согревать щеки. — Тебе нравится? — Я… — не сразу нашелся с ответом Апо. — Это очень красиво, но я не… Я… Стоя рядом с мужчиной и рассматривая его лицо, Майл нуждался в том, чтобы увидеть радость и счастье, то же волнение в глазах его любимого человека, которое испытывал и он сам. Но Апо, казалось, был смущен и даже напуган, снова становясь меньше и уязвимее, как в тот момент, когда старался сжаться в комочек в руках Майла каких-то пару дней назад. — Ну же, По, — мягко надавливая на его поясницу, Майл заставил его сделать несколько шагов к накрытому столу. — Всего один бокал вина, хорошо? Я обещаю, тебе понравится. — Майл… — Прошу, — Майл тяжело сглотнул, заглядывая в растерянные глаза на против. Апо выглядел так, словно был загнанным в угол маленьким зверьком, боящимся подойти к протянутой к нему руке. Бережно взяв его ладонь в свои, Майл погладил бархатную кожу, поднося ее к губам и оставляя на ней трепетный, долгий поцелуй. Едва кивнув, Апо позволил проводить себя вглубь комнаты, где они сели на диван, но все так же напряженно следил за каждым движением Майла, который открывал для них бутылку вина и разливал напиток по бокалам. Один из них он протянул Апо, и тот, пусть и неуверенно, но все же принял его, обнимая ладонью. — Послушай, — тихо и не спеша начал говорить Майл, понимая, что в его первоначальном плане их вечер не должен был пойти прахом уже в самом начале. — Я знаю, что это может быть несколько неожиданно и что я, возможно, тороплю события, но… По, я больше не могу просто спать с тобой и продолжать делать вид, что не хочу большего. Потому что я хочу… Храня молчание, Апо спрятал взгляд в своем бокале, делая маленький глоток. — Я хочу, чтобы твое лицо было первым, что я буду видеть, когда просыпаюсь, и последним, когда засыпаю, — продолжал Майл, придвигаясь ближе и мягко сжимая рукой колено Апо. — Хочу знать о тебе все, и чтобы ты был единственным, кто будет знать все обо мне… В месте касания он чувствовал, как подрагивает тело Апо, а глаза ловили каждый взволнованный выдох мужчины. Майлу хотелось обнять его, прижать к себе как можно крепче, чтобы стереть весь страх и неуверенность и изгнать их из глубины сияющих глаз. Но единственным способом сделать это было сначала приручить его, не так ли? — По, мне нужно, чтобы ты позволил мне быть тем, кто позаботиться о тебе, а не просто развлечет тебя перед работой или после нее, не имея на тебя никаких прав, — продолжал Майл, чувствуя как волнение комом застревает в горле. Он глухо прочистил горло. — Я хочу большего. Я хочу быть с тобой. — Майл, ты не… — Нет, послушай, — перебил он, забирая из рук Апо бокал вина и ставя его на кофейный столик рядом со своим. Спустившись с дивана на пол, Майл присел перед ним на колено, обнимая похолодевшие ладони Апо своими. — Я знаю, что ты тоже хочешь этого. Чувствую каждой клеточкой. И поэтому я уверен, что мы с тобой как пара многого стоим. Прошу, позволь мне доказать тебе это. Несколько долгих секунд Майл смотрел на то, как миллионы невысказанный сомнений, вопросов и ответов рождались в глазах Апо, как они гасли, а затем возрождались вновь. Его мысли были почти осязаемы, как и его страхи, и Майл не мог понять, в какой момент он допустил ошибку, настолько отпугнув от себя этого мужчину, что одна мысль о том, чтобы стать кем-то большим, чем незначительными партнерами по сексу, вызывала в нем столько недоверия. Неужели он не доказал Апо серьезность своих намерений, будучи рядом всегда, когда он был ему нужен, бросая все и приезжая по первому зову, рассказав о нем своей семье и все время так стараясь завоевать его внимание и интерес? — Пожалуйста, По, — снова попросил он, обнимая крепче чужие дрожащие ладони и стараясь передать через них силу своих чувств. Майл не раз замечал, как все в Апо рядом с ним становилось меньше и уязвимее, как из самоуверенного и дерзкого главного редактора успешного журнала он превращался в маленького затравленного котёнка, жаждущего внимания, заботы и любви. А теперь, когда он сидел напротив, раненый и потерянный, он и вовсе сжался перед ним до крохотных размеров — размеров принадлежащего ему сердца Майла. И теперь Майлу было плевать, что когда-то он думал, что никогда не смог бы умолять кого-то быть с ним. Потому что Апо стоил того, стоил всего, что он мог для него сделать. Когда речь шла об Апо, для Майла не существовало непомерной цены. — Май… — наконец тихо прошептал Апо. Его губы едва двигались и слегка подрагивали, как если бы он сдерживал слезы, которые уже поблескивали в его глазах и отражали свет расставленных повсюду свечей. Майл надеялся, что, когда Апо найдет слова, он будет задавать вопросы, бастовать или сомневаться, заставит Майла дать тысячи обещаний о том, что он никогда не посмеет разбить ему сердце, что никогда больше не будет делать сюрпризы, или просто поцелует его, отпуская себя и даря Майлу то долгожданное чувство принадлежности кому-то, которого теперь, с Апо, он так сильно желал. Но вместо всего этого мужчина только прикрыл глаза, тяжело выдыхая, а затем отнял руки, оставляя ладони Майла обнимать пустоту. — Мне нужно идти, — сказал он, и вместе с холодом его голоса, кажется, вдребезги разбилось сердце Майла в его груди. Он больше не мог дышать. — Апо… — Нет, — жестко отрезал он, поднимаясь. — Прости, я-я ухожу. Его голос дрожал, а руки твердо сжимались в кулаки, пока он выходил из гостиной и надевал пальто, а Майл, кажется, не мог чувствовать ничего, кроме боли, которая с огромной скоростью разъедала его грудную клетку, пока он следовал за мужчиной, который не удостоил его и взглядом. — Почему? — произнес он единственное, на что у него хватило сил. — Почему, По? — Прощай, Майл. С громким хлопком входной двери он понял, что, уходя, Апо даже ни разу и не обернулся. Как будто все, что было между ними, ничего для него не значило. Как будто он мог отказаться от этого, даже ничего не почувствовав. Вместе с первыми текущими по щекам слезами Майл осел на пол, закрывая глаза. В его голове не осталось ни одной мысли, кроме той, что была именем единственного человека, которого он любил, но который не любил его в ответ. «По…»