****
Также именно тогда, во время одной из таких своих прогулок за пределами земель прайда, Така впервые набрел на Слоновье Кладбище и повстречал Шензи, Банзая и Эда. Эти гиены тогда были еще совсем щенками, а этой территорией заправляла Мбайя, мать Шензи и множества ее старших и младших братьев от огромного количества самцов. Заметив резвящихся в яме с грязью маленьких гиен, Така присоединился к ним, и те с радостью приняли его в свою компанию, не обратив особенного внимания на то, что перед ними львенок, а не их сородич. Почуяв в своих владениях чужака и обнаружив его следы, Мбайя, побежав по ним, уже собиралась было перегрызть ему глотку. Помчавшись в нужном направлении, она заметила свою дочурку, резвящуюся в грязи, рядом с ней — Банзая и Эда, ее приятелей, и еще нескольких щенков. Вместе с ними резвилось существо, которое было несколько больше детенышей размером, однако из-за того, что было полностью заляпано грязью, более точному определению на предмет принадлежности к тому или иному виду не поддавалось. Мбайя, выяснив, что к чему, не возражала против общения своей дочурки и ее друзей с Такой — хоть он и был сыном короля Ахади, львенок иногда приносил ее дочери и ей самой немного свежего мяса и сообщал о смерти какого-либо животного на землях прайда, чтобы гиены смогли опередить других падальщиков в борьбе за пищу. Настолько острой нужды в пище гиены, по сравнению с львами-отщепенцами, не испытывали — в их распоряжении всегда находилось огромное количество падали и костей. Гиен с земель прайда не прогоняли, как своевольных и своенравных львов-отщепенцев, позволяя им забирать и поедать падали и остающиеся после трапез других хищников кости. Однако гиены были ненасытными, поэтому еды на весь их огромный клан всегда не хватало, да и многим из них хотелось вкусного и свежего мяса, а не трупнины. Поэтому если на землях прайда замечали, что гиены нападают на стада — тут же гнали их в три шеи, а все потому, что гиены не знали меры и своим постоянным стремлением брать гораздо, гораздо больше необходимого им могли серьезно нарушить хрупкое равновесие Круга Жизни. Така играл со щенками и всегда получал от этой игры искреннее удовольствие: даже самая сильная гиена была слабее самого сильного льва, и потому Така всегда выигрывал, когда они, например, дрались, бегали наперегонки или занимались перетягиванием лианы. Таке было приятно чувствовать себя сильнее хотя бы кого-то, и такие победы, хоть они и были маленькими и незначительными, однако дарили ему уверенность в себе.****
Понимая, что именно на нем лежит ответственность за жизни его друзей, Така в скором времени придумал, как ему поступить. Смекалистый и предприимчивый львенок изготавливал силки, точные координаты местонахождения которых сообщил только одному Кузиму. Когда в эти силки (а их на территории прайда была целая дюжина) попадала зебра или антилопа, ночью за этими животными приходил Кузиму, высвобождал и относил к своей стае. Насытившись первым, он затем делил мясо поровну между остальными членами своей стаи, чтобы хотя бы понемногу, но всем досталось, и чтобы никто не перегрызся из-за жизненно необходимого ресурса. Но и этого были недостаточно, поэтому, когда животные попадали не во все силки, Кузиму все же, вывалявшись в зарослях пахучей травы, под покровом ночи незаметно подбирался к стаду спящих на пастбище травоядных и практически бесшумно сворачивая им шеи, после взваливал на свою могучую спину и тащил к своим. Ахади начал замечать, что стада несколько поредели — хоть львы и прочие хищные звери съедали немало травоядных, последние регулярно восстанавливали свои ряды, поэтому не происходило ни увеличения их числа, ни уменьшения. Очевидно, что именно отщепенцы приложили к этому лапу, правда, никто из ночных животных не видел этих львов охотящимися и никто не видел следов крови от их охоты. Поэтому было решено организовать дозор, в котором вместе с прочими животными вызвалась участвовать и мажордом короля, Зузу. Ночью Зузу заметила зебру, которая выбрала участок пастбища, на котором росла замечательная зеленая травка, густая и сочная, и, облизнувшись, подошла к нему. Тут приключилось непредвиденное — она провалилась в глубокую яму, которая была прикрыта пластом травы. Зузу была слишком мала, чтобы самостоятельно высвободить зебру. Птичка уже собиралась было лететь за подмогой, как вдруг услышала угрожающее шуршание травы и поторопилась скрыться, однако, продолжая наблюдать за происходящим. Кузиму, подобравшись к ловчей яме, облизнулся, сглотнул, причмокнул, нырнул в ее недра, одним движением мощных челюстей перегрыз зебре глотку, после взвалил ее на спину, выскочил наверх и куда-то потащил. Увидев это, Зузу стрелой понеслась в сторону Скалы Предков и поскорее разбудила короля. — Что ты увидела, Зузу? — тихонько, чтобы не разбудить всех остальных, спросил Ахади у своего мажордома. — Это отщепенцы охотятся? — Король Ахади, отщепенцы не совсем охотятся... — доложила Зузу. — Они делают на наших землях ловушки для травоядных, ловят и забирают угодивших в них животных себе! Зузу сообщила эту новость как можно скорее, не дожидаясь, пока король проснется, и разбудила его. Это дело срочное, и Ахади должен быть в курсе новостей, чтобы своевременно принять правильное решение. Будучи разбуженным посреди ночи, Ахади вдруг заметил, что его младшего сына нет в пещере на Скале Предков!****
Кузиму уже, ясное дело, удрал к себе на родину, поэтому надо бы заявиться на его территорию, как он сам уже много раз заявлялся на территорию Прайда Света, и далеко не самым мягким образом напомнить ему о том, что вольным львам запрещено находиться на землях прайда и уж тем более там охотиться. Ахади уже собирался так и поступить, не дожидаясь, пока наступит ночь и Кузиму заявится вновь, но неожиданно заметил Таку, который, крадучись, направлялся в пещерку на Скале Предков, и это сбило его планы. — Така, где тебя, черт возьми, носило всю ночь? — сердито выкрикнул лев. Прежде чем Така успел не то чтобы ответить что-то вразумительное и придумать себе оправдание, а хотя бы открыть рот, Ахади почувствовал, что от его сына нестерпимо разит гиенами и львами-отщепенцами и от того пришел в абсолютно неконтролируемую ярость. Тайное наконец стало явным. — Какое счастье, что ты — не мой первенец. — прорычал он. — Как бы я допустил, чтобы наследником престола стал бы предатель, который якшается с гиенами и отщепенцами? Это, выходит, ты показал им наши запасы мяса и позволил делать ловушки? — Почему сразу предатель? — возмутился Така. — Кого я предал? Какое зло тебе сделали гиены и стая вольных львов, раз ты хочешь, чтобы они голодали? — Я не могу позволить им охотиться на территории королевства — их ненасытность разрушит Круг Жизни! — Неужели ты не понимаешь, что нельзя печься о благосостоянии одних за счет других?! Круг Жизни запрещает брать больше положенного, но он ведь не запрещает брать вообще! Или ты предлагаешь моим друзьям — гиенам и вольным львам — питаться пылью, камнями и песком? Ахади, неистово взревев, ударил сына по морде когтистой лапой, и вышло так, что одним из когтей он задел левый глаз Таки (какое счастье, что закрытый!). Коготь рассек оба плотно сомкнутых в страхе века, образовав крупную рваную рану. Пострадавший львенок тут же пискляво взвыл от боли, а после зарыдал, отчего ему стало еще больнее — соленые слезы, попадая на рану, усилили боль. От воплей сына пробудилась Уру. В гневе ударив мужа, она принялась успокаивать Таку, а после поскорее отнесла его к Рафики. Шаман протер рану срезом сочного мясистого листа какого-то растения, отчего Така взвыл — глубокая рана начала неистово щипать. — Рана через неделю заживет, но на всю жизнь останется шрам. — заявил Рафики. — Пусть этот шрам останется для тебя напоминанием на всю жизнь о том, как поступать нельзя. — сурово бросил Ахади. Така глянул на отца исподлобья, а потом вновь заплакал — уже не от боли, а от обиды. Муфаса хоть и прекрасно понимал, что Така поступил неправильно, все же это не делало самого Таку плохим — плохим был именно его поступок, к тому же, сейчас братишку следовало пожалеть и дать ему понять, что после его проступка его родные не перестали его любить.****
Муфаса прижал Таку к себе и попытался успокоить, но это не возымело ожидаемого эффекта. Младший львенок, уткнувшись мордой в шерсть старшего, прохныкал: — Кузиму — мой друг, и я не хочу, чтобы он голодал, понимаешь? Для этого я делал силки и пустил их к нашим запасам. А отец меня сейчас чуть без глаза не оставил, когда об этом догадался. — Кузиму тебе не друг, а нахлебник — он лишь хочет, чтобы ты его кормил. — Почему? — Дружба — это всегда в обе стороны: вот ты делаешь хорошо Кузиму тем, что снабжаешь его и его стаю едой, а что хорошего он делает для тебя? — Я играю с ним и с гиенами, пока мама на охоте. Я же говорил тебе — мне скучно ждать дома, а играть с другими львятами я не люблю — они постоянно меня побеждают во всех играх, а потом еще и смеются надо мной. Гиен легко победить в любых играх, а Кузиму знает множество интересных историй, катает на спине, учит охотиться на грызунов... И не только он — Азола тоже... За то, что они помогают мне весело и с удовольствием провести время, я готов их кормить. — Я понимаю тебя, Така, вот только выходит, что мы все их кормим, а не ты. — Почему? — Потому, что мясо, которое лежит у нас про запас, добывает мама вместе с другими львицами, а никто из них не хотел бы, чтобы их добыча доставалась отщепенцам. Если бы ты сам охотился и отдавал бы им свою добычу, я думаю, никто не был бы против. — Муфаса, ты же знаешь, что мне не под силу охотиться и таскать на горбу добытое! Именно поэтому я сделал несколько ловушек на территории прайда. Как бы добыл зверя я с помощью своей смекалки, а Кузиму его лишь забрал. — Понятно. — Отец говорил, будто вольные львы, охотясь на территории его королевства, нанесут серьезный урон Кругу Жизни. Скажи на милость, Муфаса, что изменится, если они присягнут на верность отцу? Они, что, будут есть меньше? — Така, давай договоримся так. — заявила Уру, находившаяся рядом с сыновьями. — Мы позволим Кузиму брать то, что угодило в твои ловушки. Не более. Так ему и передай. — Ладно. — А может быть, лучше попросить Рафики вызвать хороший дождь на нейтральной территории? — предложил Муфаса. — Тогда там наполнятся высохшие водоемы, земля напитается влагой и вырастет трава, которой будут питаться травоядные, на которых сможет охотиться Кузиму вместе со своей стаей! — Отличная идея, Муфаса! — обрадовался Така. — Возможно, это их научит беречь Круг Жизни и тогда они не будут жить впроголодь! Уверен, раньше нейтральные земли цвели и благоухали, пока все их жители чтили Круг Жизни! Надо дать им второй шанс! — Отщепенцы слишком гордые, чтобы принести присягу, но слишком наглые, чтобы в случае необходимости посягать на чужое. — заметил Ахади. — Это будет лучшим вариантом для всех.