Scar

Шрам был безразличен ко всей происходящей вокруг него суматохе ровно до того момента, пока к нему не пришло ужасное осознание — в браке спустя некоторое время рождаются дети. Это было хорошо для кого угодно, но только не для Шрама. Если ранее было бы достаточно избавиться от Муфасы, чтобы самому стать правителем, то теперь же нужно будет уничтожить также и конкурента на престол, который уже был в проекте у Муфасы и Сараби. Сама церемония свадьбы ограничилась тем, что все звери собрались у подножия Скалы Предков, чтобы поздравить своего короля с началом нового важного этапа в его жизни, наблюдая за тем, как Рафики проводит долгую, нудную, нелепую и никому не нужную церемонию объявления Муфасы и Сараби мужем и женой. Остальные львы прайда сидели полукольцом вокруг брачующихся и радовались за них. Шрам, который сейчас был мрачнее тучи, с трудом подавив зевок, с тоскою вспомнил свадьбу Кузиму, которая проходила гораздо интереснее. Он никогда в жизни — ни до, ни после — так не веселился! — Прибавьте шума! — прокричал Кузиму во всю глотку, чтобы перекричать и без того громкое звуковое сопровождение. Один из его львов быстро поймал и осторожно посадил еще нескольких огромных цикад в расщелину валуна и загородил ее булыжником таким образом, чтобы насекомые не сумели оттуда самостоятельно выбраться, но так, чтобы громкий звук их стрекотания был слышен как можно громче и не скрадывался. Благодаря новоприбывшей партии музыкантов трещание стало несколько громче. Сидевший на дереве вместе со своими сородичами стервятник Барри затянул веселую песнь, которую с радостью подхватили гиены, неистово воя и тявкая на все возможные лады. Некоторые из дружков Барри дули в самодельные флейты, сделанные ими из тростинок, в которых они клювами и когтями проделали несколько разновеликих отверстий. Гиены же, вооружившись костями, ребрами и черепами от свадебных угощений, которые уже успели стать бывшими, принялись что есть силы барабанить костями по черепами и водить ими по дочиста обглоданным ребрам. Вечно голодный Банзай, практически сразу сожравший доставшиеся ему кости, отыскал два небольших камня и принялся отбивать ритм, ударяя ими друг о друга. Эду костей не досталось, поэтому он, насобирав мелких камешков, засунул их в недра небольшого полого куска древесного ствола, прогнившего изнутри, и принялся трясти им, как одержимый. Было шумно и весело, все прыгали, плясали и резвились, да так резво и рьяно, что аж земля содрогалась, пели, кому что на ум приходило, и объедались до рези в животе. Да даже своеобразная выпивка отыскалась — гиены пришли не налегке, а с огромным количеством различных забродивших фруктов. «Когда у меня самого будет свадьба, то я обязательно организую ее точно таким же образом. — отметил Шрам в мыслях. — Хотя бы осталось что вспомнить — и мне, и Кузиму с Азолой, и всем остальным». Пролетевшие в этот торжественный момент над Скалой Предков птички принялись терзать лапками разные цветочки, загодя сорванные и схваченные лапками и клювиками. На молодоженов тут же посыпались разноцветные ароматные лепестки. Уру сияла, радуясь за старшего сына, а молодой мажордом Зазу, сын прежнего мажордома Зузу, будучи весьма красноречивым, произносил торжественную речь. «Замучили! — мысленно воскликнул Шрам. — Я бы уже уснул от скуки, если бы не был в первом ряду! Заметят же, гады. Да сколько же можно этих вылизанных слащавых речей? На свадьбе Кузиму мы все просто сказали ему: «Мы очень рады за тебя, друг! Совет вам на любовь!», и на том все! Потом началось самое веселое! Ни Муфаса, ни мы все все равно не вспомним, что там трещал этот птах, зато и я, и Кузиму, и Азола, и их стая, и все гиены, и Барри со стервятниками на всю жизнь запомнят эти бомбезные свадебные гуляния!». Вскоре церемония наконец завершилась и солнце начало постепенно опускаться к горизонту, раскрасив все небо яркими красками и обозначив окончание дня. Все подданные Муфасы разбрелись кто куда, чтобы подкрепиться и лечь спать, а львы направились в пещеру на Скале Предков, чтобы поужинать и тоже лечь спать. Вечерняя трапеза ни по количеству пищи, ни по ее ассортименту, ни по чему-либо еще не отличалась от любой другой — это был самый обычный ужин, как и во все остальные дни. «Даже у вечно голодающих отщепенцев меня накормили до отвала, когда их предводитель праздновал свою свадьбу, а эти уроды не могли даже праздничный ужин сообразить!» — фыркнул Шрам, уплетая свою порцию. Шумно зевнув, он поспешил улечься на свое законное место в пещере на Скале Предков, радуясь тому, что этот скучный и утомительный день наконец закончился.

****

В один из дней Уру подозвала своего первенца, желая побеседовать с ним наедине: — Муффи, я хотела бы поговорить с тобой… О твоем брате. — Да, мам, я весь внимание. — ответил Муфаса. — Со Шрамом что-то случилось? — Муффи, окажи мне услугу — пообещай мне не оставлять и не бросать Шрама на произвол судьбы, что бы ни происходило. Он — твой единственный брат. Не потеряй его, прошу… — Что? Мам, ты же прекрасно знаешь, что я… — Однажды ты выгнал Шрама со Скалы Предков. Я уж немолода и мне не так долго осталось, и совсем скоро вы останетесь единственными родственниками друг для друга. Я очень хотела бы остаться с вами навечно, но чувствую, что очень скоро я встречусь с Ахади и своими родителями. Муфаса тяжело вздохнул — он понимал, к чему клонит мать. — Я знаю, что весь прайд будет скорбеть по мне, — продолжала Уру, — но понимаю, что Шрам — особенно: он всю свою жизнь был крайне сильно привязан ко мне… Очень тебя прошу, пообещай мне, что будешь для него защитой и опорой, что бы ни случилось, как я в свое время! — Я обещаю. — твердо ответил Муфаса. — Спасибо. Это все, что я хотела услышать. Уру почувствовала успокоение — с ее души словно камень свалился. Она знала, что Муфаса всегда держит свое слово, и была готова по-настоящему отдохнуть. Через несколько часов после этого разговора ее действительно не стало. Уру не посчастливилось увидеть своего будущего внука. Это происшествие морально раздавило Шрама — как и Уру, все то, что еще оставалось в Шраме от еще наивного и чистого душой Таки, умерло в одночасье. Теперь Шрам, располагаясь на ночной сон в том самом месте пещеры, где ранее спала Уру, долго не мог заснуть, пытаясь вспомнить каждое ее слово, каждую ее улыбку, почувствовать ее присутствие. Иногда Шраму казалось, что здесь он еще чувствует запах матери. Спустя некоторое время заметив, что живот Сараби начал неумолимо округляться, Шрам поторопился переселиться в пещерку у подножия Скалы Предков. Становиться нянькой для маленького принца явно не входило в планы Шрама — он был юным львом, у которого еще даже не полностью отросла грива, и ему хотелось веселиться и наслаждаться жизнью. Не говоря уже о том, что племянник в будущем станет для него конкурентом на престол и нешуточной проблемой. Хоть Шрам до последнего момента надеялся на то, что у Сараби просто вздулся живот от переедания или еще чего-нибудь, но его братец с женой в скором времени безжалостно развеяли все его сомнения. — Шрам, король Муфаса желает тебя видеть! — сообщил Зазу, в один из дней заявившись в его пещерку. — Он сказал, что это крайне важно! — Да понял я, что важно. А это срочно? — поинтересовался Шрам, лениво валяющийся на постели. — Разумеется! — Эх... Ладно, иду... Шрам нехотя поднялся и неохотно побрел в пещеру на Скале Предков. — Что успело стрястись? — поинтересовался он, оказавшись на месте. — Мы не говорили тебе об этом до этого, так как были не совсем уверены. — промолвил Муфаса, широко улыбаясь. Шрам начал догадываться, зачем его позвали... — Сейчас же ты должен знать. Ты станешь его или ее дядей... — Что? У вас будет ребенок? А я-то до последнего думал, что ты, Сараби, просто поправилась... — Ты, что, не рад? — озадачился Муфаса. — Конечно, не рад! — ответил Шрам и, чтобы никто не догадался о его истинных чувствах, поспешно ответил: — Я слишком юн для того, чтобы быть нянькой — у меня еще грива даже не полностью отросла. И сейчас мне хочется развлекаться, а не нянчить маленького львенка. К тому же, я не люблю детей. Не услышав ни звука в ответ на свою реплику, Шрам пробурчал: — Ну, если это все, то я бы предпочел уйти.

****

Как и можно было ожидать, Шрам отправился на нейтральные земли, где его с радостным визгом встретила Зира, обхватив всеми лапками его переднюю лапу. Шрам, радуясь тому, что Зире пока что только полгода и весит она еще не слишком много, позволил ей забраться к себе на спину и рысью пронесся по нейтральным землям, поднимая пыль. Затем, устав, Шрам остановился, чтобы перевести дух, а Зира, спрыгнув на землю, принялась прыгать с задних лап на передние, с передних на задние, с левых на правые, с правых на левые, и озорно хихикать. — Зира, прекращай валять дурака! — громко окликнул дочь подошедший Кузиму: без грозы, но строго и не принимая возражений. — Ты должна регулярно и упорно тренироваться, чтобы стать сильной, смелой, ловкой и выносливой, как и полагается вождю! — А разве беготня и игры со Шрамом не в счет? — лукаво улыбнулась Зира. — Нет. — Но почему? Это ведь делает меня ловкой, да еще как! — Сегодня я буду учить тебя борьбе. Пойдем со мной. Посмотрев вслед удаляющимся Кузиму и Зире, Шрам отправился на поиски Азолы. Когда же он ее нашел, то отдал принесенное мясо и решил пожаловаться на жизнь, рассказав о той новости, которой его сегодня «порадовали» Муфаса и Сараби. — Шрам, посмотри на это с другой стороны! — ответила Азола, как и всегда, жизнерадостная и оптимистичная. — Когда Муфаса стал королем, большую часть времени ему не до тебя, а теперь он будет слишком поглощен своим отпрыском для того, чтобы переживать о том, где и с кем шастает его младший брат! Мы сможем видеться еще чаще! — Вот за это я и люблю тебя, Азола! — расплылся в улыбке Шрам, обнимая подругу. — А когда я наконец найду способ избавиться от Муфасы и его будущего выродка, вы все переберетесь жить в Прайд Света! — Я уверена, что мой сладкий Кузиму с удовольствием посодействует тебе в убийстве Муфасы. Это было бы выгодно всем нам. — Это точно. Я еще тогда, когда мы с ним впервые встретились, обратил внимание на то, что Кузиму сильнее Муфасы, хоть и немного младше.