****
На Скале Предков освободилось два места, но все живущие здесь львы были вынуждены основательно потесниться, потому что теперь им пришлось делить свое укрытие с огромным количеством новоприбывших вольных львов. Их жизнь круто изменилась — теперь они просыпались не с восходом солнца, а по команде Азолы. Как только занималась заря, она, не привыкшая залеживаться, вскакивала со своего места, выходила из пещеры и осматривалась вокруг. После этого Азола возвращалась и сначала громко лупила длинной обглоданной костью по стенам пещеры Скалы Предков, чтобы все продрали глаза и обернулись к источнику звука, а затем зычно объявляла прогноз погоды на сегодня, а также побуждала всех вставать: — Сегодня чудная погода, И скоро солнышко взойдет. Глаза протрите, лежебоки: Кто ленится — тот не жует! Сонные львицы поворачиваются с боку на бок и честят на все корки вдову того, кто в свое время наделал их прайду немало бед. Но тут же жалеют об этом, поскольку власть новой верховной жрицы безгранична и уступает разве что власти нового короля. Изо дня в день одни и те же неистовые возгласы, правда, слова несколько меняются в зависимости от ситуации: — Сегодня скверная погода, И очень скоро дождь польет. Глаза протрите, лежебоки: Кто ленится — тот не жует! К неудовольствию Сараби, своенравная Азола взяла на себя еще и командование охотничьим отрядом, сместив бывшую королеву. — Король теперь Шрам. — сухо и дерзко ответила Азола в ответ на посыпавшиеся недовольства. — И только он теперь решает, кто какое место в королевстве будет занимать. Раз он поставил меня главной над всеми охотницами, то значит, тебе, как и им всем, придется мне подчиняться, если не хотите неприятностей! Сараби открыла было пасть, намереваясь что-то заявить, однако Азола не позволила ей произнести ни слова и продолжила, словно прочитав мысли вдовы Муфасы: — И мне абсолютно все равно на то, что ты королева — ты ей стала только после замужества с Муфасой. Если король теперь Шрам, то королевы у нас пока что нет, а ею станет та, кого он возьмет в жены, а не ты. Гордая Сараби была вынуждена скрепя сердце подчиниться этой львице и отправиться на охоту вместе со всеми. Если ранее львицы охотились не каждый день, так как добычи с лихвой хватало всем членам прайда и можно было даже сделать запасы на черный день, то сейчас любая еда мгновенно разрывалась на части зубами и когтями гиен и вольных львов, а осведомленные обо всем стервятники не упускали случая стянуть у хищников свежий кус и поскорее взвиться вверх, на безопасную высоту, чтобы не получить по заслугам. Видя все это, Сараби была убита горем и морально сломлена. Муфасы больше нет. Симбы больше нет. Всего ее мира больше нет. Сейчас ей хотелось лишь одного — лечь, закрыть глаза и проснуться от этого ужасного кошмара, но Сараби понимала — этого не произойдет. Она больше никогда не ощутит тепло Муфасы рядом. Она больше никогда не подержит Симбу в лапах и не услышит его счастливый смех. В одном Шрам был прав: жизнь Симбы оборвалась слишком рано. Он должен был сейчас быть с ней, как и Муфаса.****
Когда осиротевшая Зира оказалась на попечении у Шрама, пообещавшего любить ее и за себя, и за Кузиму, у нее начался самый пик полового созревания — тот самый возраст, когда у девчонок начинают не по-детски играть гормоны и затем эти самые девчонки начинают засматриваться на противоположный пол. И, как известно, они крайне редко склонны обращать внимание на ровесников, вместо этого в основном заглядываясь на ребят постарше, и красноокая львичка не стала исключением из этого правила. Львичка повсюду следовала по пятам за Шрамом, куда бы он ни отправился и чем бы ни занимался, и с непонятным восхищением таращась на него при этом во все свои выразительные глаза цвета крови — как и он когда-то давно не мог оторвать взгляда от нее и ее первых шагов. — Вот подрастешь — женюсь! — со смешком сказал ей как-то Шрам, потрепав по голове. Даже полному идиоту непременно бросилась бы в глаза сумасшедшая влюбленность юной львички и ее проявления: Зира во время ночного сна ложилась прямо на Шрама, нежно покусывала его уши или хвост, зарывалась мордой в куцую гриву и облизывала морду. Понимая, что у Зиры сейчас трудный возраст и она сама не ведает, что творит, но через несколько месяцев все устаканится, Шрам старался быть мудрым и терпеливым и максимально игнорировать знаки внимания с ее стороны. Однако этим он еще больше подогревал интерес Зиры к своей персоне, ведь его недоступность и недосягаемость как объекта любви вызывали у нее еще больше разнообразных эмоций.****
Зире исполнилось полтора года, а в этом возрасте львице предстояло пойти в одиночку на первую охоту и добыть серьезного зверя. Правда, львицы прайдов ходили на первую охоту несколько позже, а именно в два года, однако сама суть данного обычая была единой для всех львов. Это было посвящением львиц во взрослую жизнь, обрядом инициации, важность которого было сложно переоценить, ведь именно самки добывали большую часть пищи для всего прайда — как в Прайде Света, так и на нейтральных землях. Как только полная решимости Зира удалилась, превратившись в крохотную, едва различимую точку, Азола, которая в родной стае была лекарем и шаманом, горячо прошептала, воздев передние лапы к небу: — О, Мать-Луна, ты Зиру сохрани в пути, Дай все опасности бестрепетно пройти, Не дай ей сгинуть в яме и в болоте, Даруй сноровку и успех в охоте... По поверьям отщепенцев, их родоначальником, а точнее, родоначальницей была Луна. В отличие от Солнца, она была куда вольнее в освещении ночной природы — то светила во всю свою мощь, то превращалась в тоненькую дужку, то вообще исчезала с небосвода и до поры до времени не показывалась. Именно поэтому ночное светило было тотемом вольных львов, а еще и потому, что в большинстве своем новые чужеземцы рождались именно ночью. — Барри и Рэйраан, следите за Зирой, и в случае чего сообщите мне, если с ней что-нибудь приключится! — отдал команду обеспокоенный Шрам своим новым мажордомам. Зазу, некогда служивший королю Муфасе, был отстранен новым правителем от этой должности. К тому же, стервятники в принципе лучше подходили в качестве мажордомов — они всегда были осведомлены обо всем, что происходило в королевстве, даже о том, о чем Зазу и не подозревал. Барри обожрался свежим мясом до такой степени, что оно начало вылезать у него из ноздрей, а он сам был не в силах взлететь, поэтому задачу присмотра за Зирой взял на себя юный Рэйраан, едва научившийся летать. Если львицы обычно подкрадывались как можно ближе к добыче и нападали на нее из засады, то Зира предпочитала загонять обезумевших от страха травоядных в ямы или расщелины, а уже там расправляться с ними, перегрызая глотки. Умела же она не только таким образом охотиться, но и из засады, как и все львицы, и даже вовсе изматывать жертву погоней, как это обычно делали гиены. Кузиму обучил дочь всем известным ему техникам охоты, чтобы развить у дочери силу и выносливость, а Шрам еще и научил ставить силки и ловчие ямы, чтобы развить у своей подопечной еще и сообразительность. В целом охота прошла без эксцессов, не считая того, что Зира сломала один коготь, зацепившись за один из камешков, предательски торчавший из земли у нее на пути. Притащив огромного буйвола на Скалу Предков, проголодавшаяся Зира, отогнав от него на почтительное расстояние всех, кто рассматривал убитое животное и восхищался ее сноровкой, принялась жадно есть. Когда юная львица наконец насытилась, то отправилась отдыхать, позволив всем остальным подступиться к еде. Сараби, которой, как и другим старожилам прайда, не позволяли пройти к еде многочисленные чужаки, горестно наблюдала за происходящим. Гиены и вольные львы рычали и щелкали зубами, сражаясь за пищу, а стервятники кружили над ними, время от времени снижаясь, чтобы схватить лакомый кусочек, а затем вновь взмыть в безопасное небо. Их львы никогда не вели себя подобным образом. Они убивали, только когда это было необходимо, и справедливо делили добычу.