A True Star

Вместо того, чтобы, как обычно, прогуливать занятия на крыше, Руи продолжал работать над реквизитом для шоу под деревом во дворе. Это не было какое-то особенное дерево, оно просто первым попалось на глаза. Ему больше не хотелось оставаться на крыше и проводить время с людьми, которые ничего не знали о его внутреннем беспокойстве. «Нас связывают только шоу». Слова, сказанные Цукасой на обеденном перерыве, повторялись в голове снова и снова, будто заезженная пластинка. Руи хотелось бы, чтобы его в голове было столь же тихо, как вокруг, где слышно лишь щебетание птиц, разносимое легким ветерком, дующим меж деревьев. Внезапно в кадре появился новый голос, который Руи в глубине души надеялся услышать. — Э? Ты сегодня пропускаешь уроки, Руи? Это редкость. Мизуки — человек, который редко показывался в школе. Эта встреча дала ему ощутить чувство дружеской близости, которого он так жаждал, чтобы заполнить зияющую дыру, созданную Цукасой. Было приятно снова поверить, что он всё ещё может общаться с другими. Руи взглянул на Мизуки, довольно улыбаясь: — То, что ты сегодня в школе – тоже редкость, Мизуки. — Ну, мне просто захотелось, — тон Мизуки был небрежным. — Итак, что случилось? Ты ведь о чём-то думаешь? У Мизуки всегда получалось видеть сквозь улыбку, что постоянно присутствовала на лице Руи. Руи не улыбался только когда ему нужно было донести свою мысль до людей. Но в иных случаях он улыбался через любые эмоции, будь то радость или печаль. Так что Руи не удивился проницательности Мизуки, потому что Мизуки из тех немногих людей, которые могли отличить ту улыбку, какая у него сейчас, от той, что была у Руи, когда они проводили время на крыше. Несмотря на то, что Руи ожидал этого от Мизуки, он все же решил подразнить: — Фу-фу, неужели это так легко заметить? — Есть такое. Твои глаза немного меняются, когда ты волнуешься. — Как и ожидалось от Мизуки, ты действительно замечаешь мельчайшие детали, — весело заметил Руи, но вскоре его взгляд опустился. — Но… Мои глаза, да?.. Руи пришлось вспомнить о непроницаемых глазах Цукасы. Если Мизуки может понять его только по глазам, сможет ли так же прочесть эмоции Цукасы? — Ты не собираешься рассказать мне об этом? — в тоне Мизуки слышалась нотка нетерпеливости. — …Извини, об этом трудно говорить, — застенчиво сказал Руи, почесав затылок. — Если ты не против, я надеюсь, ты выслушаешь мои предположения. — Я в любом случае не против, — на лице Мизуки появилась ободряющая улыбка. — Все, что принесет тебе облегчение, Руи. — Тогда я расскажу, — Руи кивнул и нахмурил брови, снова прокручивая в голове недавние события. — …Предположим, ты знаешь человека некоторое время по общим интересам , и он стал для тебя кем-то важным. А теперь ты начинаешь замечать, что его что-то беспокоит. Но он просит тебя не волноваться, потому что вы двое — всего лишь люди с общей мечтой, не более. — Хм-м-м, понятно, — в глазах Мизуки читалось понимание. — Значит, ты считал этого человека близким, но теперь осознал, что между вами есть некая дистанция? — Да, это довольно хорошо описывает ситуацию, — признал Руи. — Получается, ты чувствуешь себя обиженным и преданным? — без стеснений озвучился вопрос. — Обиженным и… преданным? Хм… — Руи посмотрел на траву у своих ног, внимательно обдумывая слова Мизуки. — ...Вполне возможно. Пожалуй, это именно то, что я чувствую в последнее время. — Ты и правда не замечаешь своих чувств, Руи… — вздох покинул Мизуки. — Фу-фу, кажется, мне стоит многому научиться, — горько усмехнулся Руи. — Но это слишком хлопотно. Из-за этого я сейчас не могу сосредоточиться на подготовке к шоу. — Ну, я не могу винить тебя, такие чувства могут быть очень удушающими, в конце концов, — обе руки Мизуки легли на бёдра. — Есть что-то, что может улучшить твое самочувствие? — ...Не знаю, — покачал головой Руи. - Сначала я хотел лучше понять этого человека. Но сейчас я думаю, что это невозможно. — А? — голова Мизуки наклонилась в любопытстве. — Почему это? — Он ясно дал понять, что я должен держаться подальше, — Руи отвел взгляд, не желая показывать Мизуки, как угасает его улыбка. — И это имеет смысл. Мне необязательно вникать в его дела, потому что дружба никогда не была нашей первоначальной целью. — Кажется, я начинаю понимать… — пальцы Мизуки постучали по подбородку. — Ты действительно хотел быть его другом, да? — Мне сказали, что я, вероятно, этого и хочу, — неуверенно ответил Руи. — Мизуки, ты думаешь, это нормально — испытывать такие чувства к тому, кто явно не хочет, чтобы я был рядом? — …Ну, это зависит от обстоятельств. Почему этот человек не хочет, чтобы ты был рядом? — Этого я тоже не знаю, — Руи снова в смятении покачал головой. Затем он вспомнил нечитаемое выражение лица Цукасы и печальный тон Кайто, умоляющего помочь. — …Но у меня такое чувство, что я должен что-то понять. — Хм-м-м, тогда почему ты не пытаешься? Ты всегда делаешь то, что хочешь, сделай так и сейчас. Руи сделал паузу и нахмурился. Чувство стеснения напомнило ему случай со свадьбой, когда поначалу он отступил, не желая снова встретить отказ. На этот раз, возможно, была похожая дилемма. — …Я более труслив, чем выгляжу, Мизуки, — признался Руи с болезненным видом. — ...Мне кажется, я и вправду просто не хочу менять сложившиеся отношения. Я, наконец, нашел свое место, и если буду жадным и захочу большего, могу его потерять. — Руи… — в голосе Мизуки сквозило беспокойство. Руи закрыл глаза и горько улыбнулся про себя: «Фу-фу, это так неприятно, правда». — ...Знаешь, Руи, очевидно, ты не очень уверенно общаешься с людьми, когда ты не с Цукасой-семпаем, да? — тон Мизуки стал серьезным. — А? — хотя Руи наполовину ожидал, что Мизуки узнает человека, о котором он говорил, он не думал, что Мизуки назовет его имя вот так просто, хотя тема разговора этого не предвещала. — Во время школьного фестиваля ты поднялся на крышу вместо того, чтобы присоединиться к своему классу. Когда ты был с Цукасой-семпаем в классе, казалось, ты можешь открыто говорить о чем угодно. Но как только он ушел, ты снова стал просто издалека наблюдать за людьми. Руи никогда не задумывался об этом как следует: — Это… Он поджал губы и опустил сжатые кулаки по бокам. — …Твоя правда, Мизуки. Сам я действительно ни на что не способен. Я ни капли не изменился с тех пор, как встретил Цукасу-куна. — …Почему ты так говоришь о себе? — лицо Мизуки омрачилось. — Знаешь, ты ведь спас меня задолго до встречи с Цукасой-семпаем. — Спас… тебя? — Ага. Если бы ты не ждал меня на крыше, я бы продолжал проклинать этот мир в одиночку, и кто знает, что могло бы случиться... — губы изогнулись в кривой улыбке. — Ты ещё и так много времени потратил, думая как помочь подруге детства, несмотря на трудное положение. А теперь вы оба с удовольствием даёте выступления, так? — ...Благодаря тебе нам обоим теперь лучше, Руи. Это потому, что ты добросердечный человек, не обращаешь внимания на притворство и всегда думаешь о том, чтобы вызвать улыбки на лицах людей, — слова Мизуки были твёрдыми. — Так что держи голову выше. Сказанное Мизуки звучало убедительно, и Руи ценил эту способность общаться с людьми. Но даже так он чувствовал, что это не имеет никакого отношения к его проблеме. — Это другое, — прямо ответил Руи. — Так сложились обстоятельства. — Фу-ух~ Ты действительно больший пессимист, чем кажешься — прозвучал вздох, но вскоре на лице Мизуки вновь появилась теплая улыбка. — ...Подходящие обстоятельства или нет, это все равно означает, что ты способен достучаться до людей, оставаясь собой. — ...Так что, думаю, ты сможешь достучаться и до этого человека тоже. ____________________________________________________________________________ Их репетиция продолжалась как обычно, несмотря на произошедшее во время обеденного перерыва. После уроков Цукаса ждал его у школьных ворот вместе с Нене, и выражение его лица было вполне обычным. Они, как всегда, препирались по пути в Phoenix Wonderland. Первое, что делает Эму, когда они втроем появляются в поле зрения — обнимает Цукасу. Всё нормально, всё в порядке. Тестовые запуски прототипов роботов прошли успешно благодаря Цукасе. Эму и Нене смеялись, а Цукаса ругался в ответ, как он обычно делал и-за нелепых выходок, которые Эму вытворяла во время пробных запусков. Но сердце Руи все еще было переполнено обидой, которую он так усердно пытался игнорировать. В итоге Цукаса пошел домой раньше остальных, потому что его родителей снова не было дома. Руи решил остаться еще немного, чтобы доработать прототипы. Если он сейчас пойдет домой, то, вероятно, снова будет бесцельно смотреть в потолок. Держи голову выше. Как сказал тогда Руи — он сблизился с Нене и Мизуки только из-за удачных обстоятельств. Сначала были трудности с Нене, но именно благодаря шоу она открылась ему. В случае с Мизуки это произошло благодаря тому одиночеству, которое они разделяли друг с другом. С Цукасой такого не было. Конечно, он разделял любовь Руи к шоу, как и Нене, но не считая этого, сердце Цукасы было закрыто. Единственное, что было у них общим — желание создавать лучшие шоу из своих чувств. Внезапно Руи услышал, как два отчетливых женских голоса окликают его по имени. — Руи-куууун! — Руи. Он повернулся к своим товарищам по шоу: — Что такое, Нене, Эму-кун? — Братик только что сказал нам, что увеличивает бюджет нашей постановки! — взволнованно объявила Эму. — Разве не здорово? Теперь мы можем сделать еще более яркое шоу! — ...Да, — однако Руи не мог ответить с таким же энтузиазмом. Теперь на лицах обеих девушек читалось беспокойство. Руи был не в курсе всего этого, и он не мог этого скрыть. На самом деле он был не таким хорошим актером, как Цукаса. — Руи-кун? — Эму нахмурилась. — Руи, если тебя что-то беспокоит, мы можем тебя выслушать, — твердо сказала Нене, словно решила больше не позволять Руи скрывать свои проблемы. — Ага…! — согласилась Эму. — Пожалуйста, не скрывай от нас ничего, Руи-кун. — …Фу-фу, от вас двоих действительно ничего не скроешь, — смущенно почесал затылок Руи. — ...Есть кое-что, что беспокоит меня, если хотите выслушать… — Конечно, — ответила Нене и присела, чтобы оказаться на уровне глаз Руи. — Мгм-мгм! Я всегда здесь, чтобы тебя выслушать! — Эму тоже уселась на землю рядом с Руи, скрестив ноги под собой. — Спасибо, — просто сказал Руи. — Нене, Эму-кун. На самом деле есть кое-что, что меня напрягает, но я боюсь лезть в это. — Напрягает? Ах, неужели я ошиблась?.. — лицо Эму побледнело. — Нет-нет, не волнуйся, ты лучшая, Эму-кун, — быстро успокоил ее Руи. — На самом деле, на этот раз это не связано с шоу. — Э… Необычно, — недоверчиво прокомментировала Нене. — Вот как? — Руи ответил со смесью веселья от сложившейся ситуации, а также досады на себя за то, что его беспокоят собственные чувства. — Фу-фу, я никогда не думал, что меня это будет так сильно волновать. Выражение лица Нене стало серьезным: — Итак, о чем речь? — Тогда я расскажу вам это в виде истории, — Руи махнул рукой, начиная рассказ. — Допустим, есть кто-то, кто не хочет, чтобы ты был рядом, но ты все равно хочешь быть рядом с ним. Даже если ты никогда не понимал его с самого начала и закрывал глаза на его страдания… — …Тебе бы не позволили остаться с ним после того, как ты был таким слепым, верно? Нене сначала сделала удивленное лицо и, казалось, не решалась высказать свое мнение. Но, в конце концов, она все же сказала: — ...А, это из-за Цукасы, да? — А? — Э-э-э? — Эму, казалось, была так же удивлена, а может быть, даже больше, чем Руи. — Мы в одной труппе, так что, разумеется, я тоже это чувствую, — уточнила Нене. — Иногда мне кажется, что я и в самом деле его не знаю и не понимаю. Это страшно. Особенно, учитывая странный Секай, каким-то образом созданный из его мыслей… — …Говоришь, он не хочет, чтобы кто-то из нас приближался к нему? Даже ты? — повторила Нене с грустным выражением лица. — Я думала, он просто почему-то ничего не мог вспомнить… — Похоже, я не смог это скрыть, — Руи закрыл глаза. Тайное стало явным. — Кажется, он что-то вспомнил, но не хочет, чтобы мы знали. — ...Но я удивлена, что ты так хочешь поближе узнать Цукасу — прокомментировала Нене. — Ты никогда не интересовался чужими делами. Тебя интересуют только Секай? — …Нет, мне важно понять Цукасу, — признался Руи. — Он первый, кто попросил меня участвовать в шоу, дал мне место. Хотя я столько раз ему отказывал. Он стал для меня важным человеком, но кажется, даже после стольких месяцев я ничего о нем не знаю. — …Значит, вы оба это чувствовали, — выражение лица Эму стало обеспокоенным, но она все еще улыбалась. — Мы многого не знаем о Цукасе-куне. Особенно, когда речь идет о его Секае. — Ах, Эму… — Нене казалась немного виноватой. — Нет, нет, все в порядке! — Эму энергично покачала головой, но всё ещё выглядела подавленной. — ...Мне кажется, я тоже не очень хорошо понимала дедушку, ведь он всегда был супер весёлым. Например, с какими трудностями он сталкивался за своей лучезарной улыбкой, особенно с нашей семьей... Иногда я думаю об этом, и мне бы не хотелось снова не знать о таких грустных вещах. — …Но почему Цукаса-кун не хочет, чтобы кто-то из нас его понял? Я не понимаю… — Эму опустила взгляд и прижала руки к груди. — Прости, Эму-кун. Хотел бы я знать ответ, чтобы успокоить тебя, — извинился Руи. — …Честно говоря, меня устраивает наше положение. Хотя было бы здорово, если бы он больше доверял нам. Но если Цукасу все устраивает, то и меня тоже, — спокойно заявила Нене, но в этом все еще ощущались нотки разочарования. — …Но Руи, ты другой, верно? — ...Да, мне просто не нравится, как обстоят дела, — Руи скрестил руки на груди и позволил улыбке сойти с лица. — Жадный, да? У меня уже есть то, что я хочу, место, где я, наконец, могу выступать с друзьями. Но мне все еще не нравится дистанция между нами. — Руи-кун… — обеспокоенно сказала Эму. Нене глубоко вздохнула, прежде, чем начать: — …Но разве не из-за того, что ты продолжал быть жадным, в итоге все встало на свои места? — ...Что ты имеешь в виду? — Руи беспомощно посмотрел на Нене. — В другой средней школе ты продолжал устраивать шоу с роботами вплоть до второго класса, даже несмотря на свое одиночество там, - отметила Нене. — Разве ты привлек внимание Цукасы не потому, что ты никогда не менялся и продолжал верить в свою мечту? — Это… — Верно! Спектакль, который ты устроил в Phoenix Wonderland, был реально классным, Руи-кун! — в восторге воскликнула Эму. — Цукаса-кун мгновенно узнал в тебе того, с кем стоит устраивать шоу! Руи недоумевал. Это правда? — Кроме того, благодаря тебе Цукаса-кун, в конце концов, понял свои истинные чувства, — добавила Эму. — Если бы ты не ушел от нас после того, как Цукаса-кун разозлился, он не смог бы понять их. Честно говоря, тогда я испугалась, но именно из-за этого Цукасе-куну, кажется, теперь гораздо веселее на шоу! Нене с улыбкой продолжила вслед за Эму: — …И ты отказал ему, когда он снова пригласил тебя выступать с ним. Тебе казалось, что у вас с ним разные взгляды. В итоге ради твоего возвращения мы устроили веселое шоу, и каждый из нас смог снова улыбнуться, даже после всего, что произошло. Руи все это время не мог вымолвить ни слова, услышав, как события, за которые он внутренне чувствовал себя виноватым до сегодняшнего дня, внезапно предстали в таком выгодном свете. Не говоря уже о том, что его хвалили те самые люди, которым, как он думал, он причинил боль своей жадностью. — Руи, ты можешь быть жадным, — мягко сказала Нене, — ведь ты хочешь создавать шоу, которые заставят всех улыбаться. Так что я не вижу в этом ничего плохого... Просто, может быть, в следующий раз относись к Цукасе проще. — Да, Руи-кун и в правду добрый, ты всегда заботишься о нас, — просияла Эму. — Так что большое спасибо, что заставил нас улыбнуться, Руи-кун! — Мгм. Спасибо, Руи. Почему они благодарят его? Именно они заставляли его сейчас улыбаться, настолько, что, возможно, он бы заплакал, если бы не сдержался. Руи снова вспомнил, что сказал ему Кайто. «Нужен кто-то с правильными чувствами». У Руи не было никаких сильных чувств, кроме одержимости шоу. Может быть, у него не было такого сильного чувства, о котором говорил Кайто, но у него все еще была жадность, приведшая его туда, где он сейчас. Затем Руи понял. Он должен достучаться своими искренними чувствами до Цукасы именно потому, что тот сам скрывал такие чувства от всех них. Какими бы уродливыми ни казались Руи его собственные эмоции, и как бы он ни ненавидел себя за них, он должен показать их Цукасе, если хочет добиться от него честности. Цукаса первый доказал ему, что его жадность приносит не только боль и стардания. Впервые шоу, которые он представлял себе, смогли вызвать улыбку на лицах стольких людей. Именно Цукаса превратил его жадность в магию, заставившую всех улыбнуться. Если бы Руи смог овладеть той же магией, возможно, он смог бы помочь и Цукасе. Однако Руи не знал, способен ли он на это. После стольких лет неудач он не мог добиться успеха на пустом месте. Но он хотел помочь Цукасе и потому должен это сделать. «Ты сможешь достучаться до него». Слова Мизуки снова прозвучали в его голове, и теперь их смысл был ясен. Руи смог наложить эту магию на Мизуки и Нене, так что он сможет сделать это снова. Даже если обстоятельства неудачны, его задача как режиссера в том, чтобы это изменить. Как он вообще мог придумывать такие оправдания? Выражение лица Руи смягчилось. — …Фу-фу, именно из-за того, что я отказался принять «нет», я остался один. И все же, вы почему-то говорите так, будто это что-то хорошее. — Руи… — Нене нахмурилась. — Почему ты продолжаешь считать это плохим? Ведь всё, чего ты на самом деле хотел – дарить людям улыбки… — Конечно, это здорово! — настаивала Эму. — Это то, что позволяет нам создавать столько блестящих шоу и вызывать улыбки! Мы больше не позволим тебе оставаться в одиночестве, Руи-кун. — Ага, — согласно кивнула Нене. — Руи, просто делай то, что хочешь. Я уверена, все будет хорошо. — Мгм-мгм! — Эму с энтузиазмом согласилась. — И даже если что-то пойдет не так, мы будем рядом! — ...Спасибо. Руи слегка вытер уголок глаза. Он и в правду прослезился, как неловко. Он действительно нашел замечательных друзей. Руи счёл это ироничным, вспоминая их первую встречу — как они обе сказали, благодаря той самой жадности они сейчас близки. И та же жадность отдаляла его от всех в прошлом. — ...Но знаешь, Руи-кун, — голос Эму вдруг стал меланхоличным. — Я ещё кое-что поняла. После нашей первой постановки я задала Цукасе-куну вопрос: было ли ему тоже весело? Но он сказал, что у него никак не выходит. — Мне было очень весело, даже несмотря на то, что наша первая пьеса закончилась не самым лучшим образом. На репетиции все улыбались и смеялись. Я все думала о том, как же давно Сцена чудес была такой оживленной… — сказала Эму слегка болезненным тоном. — Но Цукаса-кун сказал, что ему весело не было… Даже когда его улыбка придала мне сил не сдаваться и Сцена чудес снова ожила, мне, наверное, следовало придать этому большее значение. — А-ха-ха, похоже, я снова была слишком ребячлива и эгоистична… — Эму грустно улыбнулась. Сейчас Руи хотел только избавиться от этой боли, и казалось, Нене разделяла его чувства, поскольку выражение ее лица снова исказилось и стало озабоченным. Эму тоже хотела узнать его получше. И Нене. Не только Руи. Но прежде чем он успел что-то сказать, Эму продолжила: — Но теперь Цукаса-кун постоянно говорит, как сильно он любит твои шоу, понимаешь? И у него такое счастливое лицо, когда мы говорим о шоу! — Эму оживилась. — Так что, если ты смог заставить его выглядеть таким счастливым и веселым, уверена, ты сможешь до него достучаться, Руи-кун. Руи нахмурился и отвернулся. Если и было что-то, что не заставляло Цукасу чувствовать себя отстраненным, так это наслаждение их совместными выступлениями. Даже если они ничего не знали о его борьбе, эта улыбка не могла быть вымученной. Ведь все они связаны через шоу. Чувства Цукасы к шоу просто обязаны быть искренними, если только это было причиной их общения. — …Ты не эгоистка, Эму-кун, я тоже ничего не замечал. — успокаивал ее Руи. — Итак, на этот раз давайте попытаемся его понять, все вместе. ____________________________________________________________________________ На следующий день Руи сразу направился прямо на крышу. Цукаса находился в своем классе, так что в Секае его точно не было. Это был его шанс расспросить плюшиков без Цукасы, отвлечь их внимание, и, наконец, спросить их об истинном лице Цукасы, которое он показывал только им. Руи стоял на крыше один со смартфоном в руке. На экране была песня «The World Hasn’t Even Started Yet». Он бросил взгляд на кнопку воспроизведения, прежде чем слегка стукнуть по ней большим пальцем. Знакомый теплый свет, наполненный разноцветными плавающими треугольниками, окутал все его тело, и яркий свет заставил Руи закрыть глаза. Когда он снова открыл их, Руи оказался в тематическом парке, который был гораздо более радостным и полным жизни, чем пустынная крыша, где он был раньше. Однако было ли это действительно отражением чувств в сердце Цукасы? — Руи-кун? – окликнул его Лен, и Руи повернулся к виртуальному певцу. — Разве в твоём мире кончились занятия?.. Лен снова пришел в нужное время. Руи заметил, что из всех виртуальных певцов Секая, он больше всех доверяет Лену. Тем более, что недавно он стал свидетелем того, как Лен не колеблясь сказал ему правду. И учитывая, насколько проницательным был Лен, у Руи было хорошее предчувствие, что тот сможет помочь найти ответ. — Лен-кун, — Руи подошел к виртуальному певцу. — Я хочу поговорить с одной из плюшевых игрушек, с которой Цукаса-кун проводил время в эти дни. Ты знаешь, кто из них ближе всего к Цукасе-куну? — А… — Лен как бы в раздумье потер подбородок и решительно кивнул после того, как что-то, казалось, пришло ему в голову. — Хорошо. Я знаю одного из них. Лен больше не задавал вопросов, ведя Руи по извилистым улочкам Секая. В конце концов, они подошли к скамейке, где обнаружили Мику, сидящую с плюшевым мишкой на коленях. Рядом с ней играли и другие плюшики. В отличие от оживленной атмосферы вокруг нее, выражение лица Мику казалось отстраненным и непроницаемым. Точно так же, как глаза Цукасы накануне. — Хэ-э-э-э-эй Мику! — Лен махнул рукой в ее сторону. — Руи-кун хотел поговорить с тем медведем. — Хва? — Мику удивленно повернулась к Лену и Руи, и пустое выражение на ее лице быстро сменилось радостью и предвкушением. — О, это Руи-кун и Лен! — Руи-кун! — плюшевые игрушки, за исключением немого медведя на коленях Мику, оживленно окликнули Руи. — Погладь меня! Погладь меня! — Фу-фу, только если вы честно ответите на мои вопросы, — сказал Руи, не пытаясь скрыть нетерпение в голосе. Лен обеспокоенно посмотрел на Руи, в то время как Мику, казалось, ничего не замечала. — Хорошо! – хором сказали игрушки, не заметив изменения в тоне Руи. — В последнее время вы все проводите много времени с Цукасой-куном, верно? — мягкие игрушки кивнули на вопрос Руи. — Я хотел спросить, не беспокоило ли его что-нибудь в эти дни? Вне поля зрения Руи лицо Мику помрачнело. — Цукаса-кун… — прежде, чем плюшевые игрушки успели ответить на вопрос, Мику оборвала их. — Цукаса-кун в полном порядке, — сказала Мику с невинной улыбкой, которая словно несла в себе опасность, будто говоря Руи «держаться подальше». — На днях он был чем-то обеспокоен, но сейчас, кажется, уже забыл об этом. — Я знаю, что это не так, — ответил Руи таким же угрожающим тоном. — В отличие от тебя, Кайто-сан и Лен-кун довольно честны, как видишь. — Кайто и Лен?.. — Мику взглянула на Лена, которому оставалось только отступить и встать позади Руи. — Понятно, значит, они сказали тебе что-то странное. Несмотря на то, что он казался напуганным, Лен все же спросил: — ...Почему ты не можешь сказать нам, что это, Мику? — Я не могу никому из вас рассказать, — начала Мику, и улыбка задержалась на ее губах. — Потому что Цукаса-кун не хочет рассказывать. — Откуда ты знаешь, Мику-кун? — продолжил допрос Руи. — ...Как много ты знаешь о Цукасе-куне? — Я знаю всё, — спокойно сказала Мику, и хотя она все еще улыбалась, ее глаза стали пустыми и холодными. Медведь у нее на руках смотрел на Руи с той же пустотой в глазах-бусинках. — Потому что я была здесь с самого начала. — …Этот Секай на самом деле не такой счастливый, не так ли?.. — пробормотал Лен. — Верно, — как ни в чем не бывало сказала Мику. — Ты родился из сильных чувств Цукасы, которые существуют только для других. Так что тебе никогда не придётся увидеть пустоту этого Секая. — ...Я вижу, что теперь ты знаешь довольно много, — осторожно заметил Руи. — Тогда, пожалуйста, расскажи мне все, что знаешь, Мику-кун. — Я уже сказала, что ничего не могу сказать, — повторила Мику с неизменным выражением лица. — Да и вообще, зачем тебе это знать, Руи-кун? Разве сейчас не весело? Вместе вы сможете создавать супер-веселые шоу. Чего еще ты хочешь? — ...Я хочу понять Цукасу-куна, — просто ответил Руи. — ...Не вскрывай его раны, иначе он не сможет улыбаться. Если это произойдет, он больше никому не сможет дарить улыбки, — взгляд Мику стал пустым, но улыбка не покидала её лицо. — Твоя цель — делать лучшие шоу вместе, верно? Так что, пожалуйста, не забирай его улыбку. Однако Руи проигнорировал её слова. — Мику-кун, у меня вопрос. Кто-нибудь еще знает, через что прошёл Цукаса-кун? — ... Улыбка Мику, наконец, померкла. Остальные плюшевые в этот момент перестали двигаться и замолчали. Только Лен, казалось, испугался, спрятавшись за спину Руи. На лице Руи отразилось страдание: — ...Разве это не одиноко? — …И что ты можешь сделать? — холодно спросила Мику. Цукаса говорил нечто похожее на днях. И в правду, не было ничего существенного, что Руи мог бы сделать. Но даже так… — Улыбки людей — единственное, что делает его счастливым. Так что, если хочешь помочь, просто продолжай улыбаться, — сказала Мику, что прозвучало как отчаянная мольба. Рот Руи ненадолго приоткрылся, но он тут же сжал губы в тонкую линию: — ...Я отказываюсь. Мику выглядела огорченной. — …Даже если это заставит страдать Цукасу-куна? — Я не буду улыбаться, когда друг страдает в одиночестве. — Я знаю Цукасу-куна лучше, чем любой из вас, — напомнила ему Мику. — И я желаю ему только лучшего. Так почему бы тебе просто не послушать? — Извини, но я не буду просто следовать чужим указаниям, если считаю их неправильными, — Руи криво улыбнулся, почесав затылок. — Я знаю, что пожалею, если продолжу закрывать глаза на настоящего Цукасу-куна, — продолжил Руи. — Так что ничего страшного, если Цукаса-кун, в конце концов, возненавидит меня из-за этого, или если я потеряю свое место рядом с ним… Это было нехорошо. Руи почувствовал, как его пальцы подрагивают. Он не хотел возвращаться к одиночеству. Но даже так… — …Я готов принять этот вызов, — наконец, решительно объявил Руи. Мику сокрушенно вздохнула: — Кажется, единственный способ заставить тебя снова улыбнуться — это исполнить желания. Она посмотрела на мишку у себя на коленях, и они кивнули друг другу. Медведь протянул ей что-то, прежде зажатое в его лапке. Борясь с болью, Мику ненадолго прижала предмет к груди и передала его Руи. Над раскрытыми ладонями Мику плавал в воздухе маленький черный треугольник. Вокруг него висело жуткое облако тьмы, вызывающее тошноту одним своим видом. Ему явно не было места в Секае, где все было полно цвета и жизни, и где каждому были рады. Руи и Лен могли лишь с благоговением смотреть, ожидая, пока Мику объяснит, что это. — ...Если хочешь знать, тогда прикоснись к нему, Руи-кун. Лен нахмурился. — Мику, это… — Что это? — прямо спросил Руи. — Чувства Цукасы-куна. Похоронены под желанием заставить всех улыбаться. Все эти скрытые темные эмоции были сосредоточены в одном парящем треугольнике, одного взгляда на который было достаточно, чтобы парализовать человека. Но затем Руи понял - Цукаса в одиночку страдал от такого. — ...Все в порядке, — заверила Мику нежным сестринским голосом. — Тебе необязательно это делать. Руи поджал губы и насмешливо улыбнулся: — Фу-фу, но я не говорил, что отступлю. Мику лишь продолжала смотреть на него с пустым выражением лица. Руи, наконец, удалось подавить нервозность и сомнения, и он протянул руку к сгустившейся тьме. Он слегка коснулся кончиками пальцев края треугольника, и через мгновение его поглотила волна тьмы. . . . . Руи падал. Он мог слышать голос Лена, зовущий его по имени, но и он исчез, когда Руи погрузился глубже в бездонную пропасть. Поскольку в поле зрения не было ни единого источника света или выхода, Руи все больше нервничал из-за перспективы навсегда остаться в ловушке темноты. Он крепко зажмурился, надеясь, что, когда он откроет глаза, луч света чудесным образом материализуется из ниоткуда. Но ничего подобного не произошло. Ему стало страшно. Что же случится с ним здесь, где он лишь падает без всякой цели в пропасть, куда не попадает свет?.. Но в то же время, ему было интересно, что он увидит в этом загадочном месте. Словно отвечая на его страх и любопытство, тело Руи внезапно стало легким, и он обнаружил, что парит в воздухе. Никакая гравитация больше не тянула его на глубину. Ему было это очевидно, ведь когда-то он испытывал устройства для невесомости, которые изобрел. Он уловил ощущение твердой земли под ногами и поставил их одну за другой на пол. Руи огляделся, задаваясь вопросом, точно ли здесь нигде нет света. Ощущение небытия вокруг него стало настолько интенсивным, что Руи начало казаться, будто часть насыщенного воздуха просачивается ему в горло. Прошло совсем немного времени, прежде чем почувствовал давление на горле, и внезапно ему стало трудно дышать. Руи тут же прикрыл нос и рот, чтобы не вдыхать слишком много душного воздуха. Он сосредоточился на сохранении спокойствия и медленно начал делать глубокие вдохи, чтобы привыкнуть к незнакомой атмосфере. Каждый вздох вызывал чувство страха где-то в груди, но он заставлял себя продолжать, чтобы оставаться на месте, не теряя самообладания. Темнота вокруг была невыносимо холодной и одинокой. Это было совсем не похоже на теплый свет, что нежно приветствовал его всякий раз, когда он входил в Секай. Руи мог только с грустью думать про себя о том, что столь сильное одиночество всегда скрывалось за яркой улыбкой Цукасы - той самой улыбкой, которая заставляла улыбнуться и всех, кто был рядом. Как никто никогда не замечал, что его улыбка родилась из такой сильной боли? Страх тут же сменился любопытством и сильным желанием помочь другу, и Руи шагнул в неизведанный мир с еще большей решимостью.