A True Star

Когда Цукаса открыл глаза, его встретил белый потолок медпункта. Он лежал на кровати лицом вверх. Конечности онемели и отяжелели, заставив задуматься, как долго он был без сознания. В горле тоже пересохло, а пустой желудок неприятно заурчал. Острая боль пронзила голову. Пытаясь подняться, Цукаса подпер лоб, чтобы уменьшить пульсирующую боль. Яркие образы пережитого кошмара возвращались к нему, и с каждой секундой он чувствовал всё большую тошноту. Он не хотел вспоминать те ужасные ощущения, но самовнушение "отбросить это" не помогало. Цукаса скрестил руки и прижал их к животу, свернувшись калачиком. Было холодно и больно. Он не хотел так себя чувствовать. — Мама, папа… — прерывисто дыша пробормотал Цукаса. Но людей, которых он звал, здесь, конечно, не было. Он просто выдавал желаемое за действительное. Если боль не исчезнет, ​​тогда, возможно, если он просто исчезнет… Когда он потерял всякую надежду, вспомнились теплые пальцы того человека, крепко сплетенные с его собственными. В голове мелькнула воспоминание о его нежной улыбке в темном мрачном месте. — Руи… — умоляюще позвал Цукаса, еще больше погружаясь в себя. — Помоги… — Ты проснулся, — донесся до его уха знакомый голос. Повернувшись вправо, он увидел Нене, стоящую в дверях с обеспокоенным лицом. Словно инстинктивно, Цукаса тут же опустил руки и сменил хмурый взгляд на свою обычную улыбку. Чувства все еще давили на него неподъемной тяжестью, но ему не хотелось, чтобы кто-то видел его в таком состоянии. — О, Нене? — Цукаса с любопытством посмотрел на Нене, пытаясь улыбаться и не выдавать слабость. — Что ты здесь делаешь? — Ты не помнишь? — Нене слегка вздохнула. — Ты внезапно потерял сознание на уроке, и твоим одноклассникам пришлось отнести тебя в медпункт. Уроки уже кончились. — Потерял сознание?.. — недоверчиво переспросил Цукаса. — Да, — подтвердила Нене. — Если ты плохо себя чувствуешь, так и скажи… Цукаса мог только гадать, что заставило его упасть в обморок и увидеть такой кошмар. Ему казалось, что все стало налаживаться с тех пор, как Мику протянула ему руку... Внезапно Нене нахмурилась и вцепилась в края своей юбки. — ...Цукаса, — позвала Нене, теперь в ее голосе звучало беспокойство. — Что-то случилось?.. Ты нехорошо выглядишь… Цукаса впервые видел Нене такой взволнованной. Какая эмоция на его лице вызвала у нее такую реакцию? Разве он не улыбался, как обычно? — …Ах, прости, — покачал головой Цукаса. — Кажется, я себя плохо чувствую. Не думаю, что смогу прийти на репетицию сегодня. — ...Все в порядке, тебе не нужно приходить, если ты болеешь, — хотя Нене казалась неубежденной, она покачала головой. — Я могу позвонить твоим родителям, чтобы они забрали тебя. — Нет, все в порядке, я пойду домой сам, — родителей не было дома, и он не хотел их беспокоить, так что отказался. Он поставил ноги одну за другой на пол и встал с кровати. Тело было ужасно тяжелым, а сердце почему-то не переставало бешено колотиться. Он мельком взглянул в зеркало и понял, что под глазами у него черные мешки, а лицо бледнее, чем обычно. Неудивительно, что Нене так беспокоится. — Э-Эй! Что, если ты снова рухнешь по дороге? — Нене нахмурилась. — Я могу позвонить Аояги-сану… Цукаса не хотел беспокоить Тойю, но если это успокоит Нене, придётся согласиться. — ...Хорошо, — кивнул Цукаса. — Я позвоню Тойе, так что можешь идти на репетицию. Прости, что беспокою тебя. — …Ты меня не беспокоишь, — покачала головой Нене и покраснела. — Мы… эм… мы друзья! Так что само собой разумеется, что мы хотим держаться вместе. Ободряющие слова Нене не нашли отклика у Цукасы. Он знал, что так и должно быть, ведь понятие дружбы широко использовалось в шоу. Но ему пришлось ответить так, чтобы не вызвать никаких подозрений. — Спасибо, Нене, — только и смог выдавить Цукаса. — Эм, тогда я напишу Аояги-сану… — Нене повернулась к своему смартфону. — …Ах, у меня нет его номера… — Не волнуйся, я могу позвонить ему, — настаивал Цукаса. Но прежде чем Цукаса успел достать телефон, у входа возникла новая фигура. Голос, который он хотел услышать, достиг его ушей: — А, кажется, Цукаса-кун уже проснулся, — Руи открыл дверь. С собой у него было три школьных сумки. Цукаса почувствовал облегчение. Но он быстро подавил эти чувства. Руи, что стоял сейчас перед ним был не таким, как тот, что был в его кошмаре. Этот Руи был просто одним из актеров, выступавших с ним. Даже если так, Цукаса чувствовал дискомфорт при мысли о том, что можно положиться на него. Нене повернула голову к двери: — О, Руи. — Я слышал от Нене, что ты упал в обморок прямо посреди урока, — заявил Руи. — Тебе лучше не думать о сегодняшней репетиции. — Я знаю, у меня тоже есть свои пределы, — ответил Цукаса. — Я немедленно вернусь домой. Позвоню Тойе… — О, насчет этого, мне как раз звонил Аояги-кун, — Руи поставил одну из школьных сумок на больничную койку, а другую протянул Нене. — На самом деле он хотел вернуться в школу, чтобы помочь тебе добраться до дома, но у него уже запланировано что-то важное со своей командой. Так что он спросил, могу ли я помочь тебе вместо него. Цукасу накрыл ужас. Он не хотел проводить ни минуты рядом с Руи, способным ослабить его бдительность, если не быть осторожным. И он сейчас не в том состоянии, чтобы продолжать притворяться. Больше всего на свете ему просто хотелось побыть в одиночестве, чтобы больше не приходилось заставлять себя улыбаться. — Но у вас же репетиция, — настаивал Цукаса. — Я могу вызвать такси. — Ничего страшного, если Руи пропустит одну тренировку, — вмешалась Нене. — Кроме того, я вспомнила, что нам с Эму нужно потренироваться в вокале для нашего с ней дуэта. Так что нам все равно будет чем заняться, даже если вас двоих там не будет. — …Ты уверена, Нене? — с сомнением спросил Руи. — Мгм, в конце концов, кто-то же должен позаботиться о нашем безрассудном лидере, — с улыбкой кивнула Нене. У Цукасы не было больше аргументов против этих двоих, и он был слишком измучен, чтобы думать о чём-то еще, так что он просто смирился с судьбой. Он убеждал себя, что просто должен продолжать в том же духе, пока они не доберутся до дома. Цукаса взглянул на Руи – тот снова улыбался своей игривой улыбкой, как ни в чем не бывало. — Может, ты хочешь поехать домой у меня на спине, Цукаса-кун? — Нет. ____________________________________________________________________________ Парни шли бок о бок, направляясь к дому Цукасы. Руи никогда не был там, поэтому Цукасе приходилось подавать ему знак на каждом повороте. К счастью, это было недалеко от школы. Цукаса жил в одном из престижных районов в пригороде, где жили обеспеченные семьи. По пути они в основном молчали. Цукасе было неловко, но он не знал, что сказать. Все, на что он был способен — неловкий разговор ни о чем, на что Руи отвечал только остротами. Руи все это время был до странности безучастен. На его лице не было обычной улыбки, и по какой-то причине он казался более жестким и напряженным, чем обычно. Это беспокоило Цукасу, поэтому он решил спросить: — Эй, ты в порядке, Руи? — Да, — ответил тот, даже не поворачиваясь в его сторону. — Ты вообще слушаешь? - Цукаса слегка надулся. — Ты ведь даже не смотрел на меня все это время. Тебе не кажется, что это грубо? Руи ненадолго закатил глаза и оглянулся назад. Цукаса с раздражением посмотрел на него, прежде чем обреченно вздохнуть. — Если ты собирался так меня лечить, лучше бы я пошел домой один, — пожаловался Цукаса и отвел взгляд. Затем Руи резко остановился. — …На самом деле меня кое-что беспокоит. Цукаса тут же заинтригованно повернулся к Руи: — О, ты, наконец, собираешься это признать? — Это мои слова, — стоически ответил Руи. Теперь он выглядел гораздо более расстроенным. — …Почему ты ведешь себя так, будто все в порядке, когда явно что-то не так? — Явно что-то не так? — Цукаса рассеянно повторил слова Руи. — Что ты имеешь в виду? Руи, не теряя времени, достал свой смартфон и повернул экран в сторону Цукасы. Было открыто приложение камеры, и Цукаса мог видеть в нем свое лицо. Оно совсем не изменилось с тех пор, как он в последний раз смотрелся в зеркало в медпункте. Он устало опустил свои некогда яркие и веселые глаза, под которыми теперь красовались темные мешки. Его когда-то загорелая кожа приобрела бледный оттенок. Было очевидно, что его слабая улыбка была натянутой. Это не лицо будущей звезды. Но Цукаса не был удивлен. В конце концов, физически он чувствовал себя ничуть не лучше. — …Обычный Цукаса-кун жаловался бы, что чувствует себя ужасно, — Руи выключил телефон и сунул его обратно в карман. — Но ты за весь день ни разу не пожаловался. Если ты скажешь, что это из-за усталости, то ты все это время разговаривал довольно громко, знаешь ли. Цукаса крепко сжал ремень своей школьной сумки. Он не знал, что ответить. — Что заставляет тебя улыбаться, даже когда тебе так плохо, Цукаса-кун? — ...Все не так плохо, как кажется, — настаивал тот, машинально взяв себя за локоть. — Я в порядке, правда. — ...Если дело не в физическом состоянии, то, вероятно, в ментальном, — однако Руи на этом не остановился. — Такое расстройство может вызвать физические симптомы. Так выглядеть ненормально, Цукаса-кун. Цукаса отвел глаза от Руи и нахмурился. Он не мог и пальцем пошевелить под пристальным вниманием режиссера. От Руи не укрылось, когда его рука слегка дернулась. Бежать некуда. — ...Что я должен ответить? — не сдержавшись выпалил Цукаса. Его тон звучал безжизненнее, чем обычно, потому что он не знал, с каким выражением ему следовало задать этот вопрос. — …Тебе не обязательно отвечать, — просто сказал Руи. — Только перестань натягивать эту улыбку. Цукаса попытался перестать улыбаться, как просил его Руи, но не смог. Лицевые мышцы не слушались его. — Странно, я не могу… — Цукаса нервно рассмеялся. — Ха-ха, интересно, что со мной не так… Извини, Руи. — …Что ты на самом деле сейчас чувствуешь, Цукаса-кун? Взгляд Руи внезапно смягчился, и теперь он держал Цукасу за свободную руку. — Тебе хочется улыбаться, грустить, может быть, плакать? Между ними снова повисла тишина. Цукаса, наконец, снова обратил взгляд на Руи. Его глаза, казалось, все больше темнели, приобретая блеск. В конце концов, яркое янтарное сияние, обычно наполнявшее их, полностью исчезло. — ...Я не знаю. Ладонь в руке Руи похолодела, а рука, которая держала его за локоть, снова опустилась. Расфокусированные глаза Цукасы теперь смотрели не на Руи, а скорее вниз, на тротуар, по которому они шли. Он повернулся обратно в том направлении, куда они изначально держали путь, и просто продолжил идти, даже не взглянув на Руи во второй раз. С этими словами его рука выскользнула из руки Руи. — Я иду домой. Но Руи поймал запястье Цукасы, прежде чем тот успел убрать руку. — …Я иду с тобой. — Делай что хочешь. Цукаса ответил ему, даже не потрудившись посмотреть в его сторону. Несмотря на нервозность, Руи отпустил запястье Цукасы, ускоряя шаг. ____________________________________________________________________________ Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до поместья семьи Тенма, и Руи был совершенно поражен внушительными размерами дома. Хотя соседние дома уже были большими в глазах простых людей, дом Цукасы каким-то образом казался еще больше и величественнее. Цукаса всегда производил впечатление выходца из богатой семьи благодаря официальному стилю его повседневной одежды и золотым локонам волос, что создавали некий флёр королевского величия. Но проведя с Цукасой достаточно времени и проникшись его страстью к шоу, Руи перестало казаться, что между ними пролегает пропасть. Однако престиж его семьи, вероятно, не шёл ни в какое сравнение с престижем семьи Отори. Цукаса отпер входную дверь ключом, который лежал в боковом кармане его сумки, и открыл дверь. — Простите за вторжение, — сказал Руи, снимая обувь у входа. Однако никто не встретил его. — Твоих родителей нет дома? — спросил Руи. — Они вернутся поздно вечером, — глухо ответил Цукаса. — А как насчет Саки-кун? — У нее сегодня репетиция с группой. Руи задумчиво улыбнулся: — Трудолюбивая, как и всегда. Поставив обувь на одно из пустых мест на высокой подставке для обуви, Цукаса прошел мимо Руи в гостиную. Руи последовал за ним, и первое, что он заметил — множество окон вдоль высоких стен. Приглушённый вечерний солнечный свет проникал через эти многочисленные окна, окрашивая гостиную в тёплые оранжевые тона. Создавалось впечатление, что они все еще находятся на улице, так как этот интерьер придавал дому ту же атмосферу, какая была у погоды снаружи. Но Цукаса не дал Руи больше времени полюбоваться обстановкой дома, спешно поднимаясь по лестнице на второй этаж. Руи быстро догнал его, и вскоре они оказались в спальне, соединенной с гостиной внизу. В этой спальне не было ничего личного и отражающего характер, Руи даже принял бы ее за комнату для гостей, если бы не клетчатый голубой ковер, наталкивающего на предположение, что комната принадлежит юноше. Самыми заметными в комнате были, безусловно, винтажный диван и журнальный столик со свечой. Он резко контрастировал с пастельно-голубым ковром. Цукаса подошел к столу, чтобы положить школьную сумку. Руи решил устроиться на кровати, а не на диване, который показался ему причудливым украшением, к которому он не должен прикасаться. — Ничего, если я сяду на твою кровать? — вежливо спросил Руи, ставя школьную сумку на пол. — Как хочешь, — монотонно ответил Цукаса, доставая из сумки несколько книг и кладя их на стол. Изначально Руи намеревался последовать за Цукасой, ожидая, что тот расскажет ему больше о своих переживаниях. Но с того момента, как Цукаса перестал притворяться и превратился почти в робота, Руи был слишком сбит с толку, чтобы придумать какой-то другой подход. Ему оставалось лишь смотреть в потолок и вздыхать от собственной беспомощности. Но Руи был застигнут врасплох, когда кровать под ним подпрыгнула, и его плечо внезапно слегка опустилось под тяжестью. — Цукаса-кун? Цукаса оперся Руи в спину, сидя позади него и скрестив ноги. Руи не находил слов, чтобы сказать что-то еще, но, к счастью, Цукаса не позволил молчанию затянуться. — Извини, — тихо пробормотал Цукаса. — Ничего, если я немного побуду рядом с тобой? Руи вышел из ступора и тепло улыбнулся другу: — Все в порядке. Тебе не нужно извиняться. — Спасибо, — благодарно сказал Цукаса, прижавшись лицом к спине Руи. Затем Руи заметил, что кончики пальцев Цукасы касались тыльной стороны его ладони. Возможно, он тоже хотел взять его за руку, но колебался — так что Руи просто накрыл ладонь Цукасы своей, осторожно сжав ее. Рука Цукасы казалась странно холодной, что контрастировало с теплой атмосферой, которую он обычно излучал. Этот человек был совсем не похож на уверенного в себе Цукасу Тенму, который всегда встречал людей с распростертыми объятиями. Прямо сейчас он казался лишь оболочкой Цукасы Тенмы, цепляясь за режиссера по до сих пор неизвестным причинам. — Ты тёплый, — непринужденным тоном прокомментировал Цукаса. — Это приятно. — Но сегодня не очень-то и холодно, — небрежно заметил Руи. Однако Цукаса не ответил. Руи лишь краем глаза наблюдал за ним, пока Цукаса наслаждался близостью между ними. — Цукаса-кун, — Руи торжественно произнес его имя. — Может, расскажешь, что тебя беспокоит? Цукаса снова промолчал. — Цукаса-кун, — Руи вновь позвал его по имени, надеясь немного надавить на него. Цукаса, наконец, открыл рот. — ...Мне одиноко. Это больно. Свободной рукой он схватился за грудь, словно от боли. — Ненавижу это. Руи грустно нахмурился: — Тебе легче от моего присутствия здесь? — Мгм, — Цукаса слегка кивнул. — …Я могу оставаться с тобой почаще, если хочешь, — предложил Руи. Но Цукаса покачал головой: — Все в порядке, этого раза достаточно. — Я серьезно, — подчеркнул Руи, крепче сжимая его руку. — В этом нет необходимости, — снова покачал головой Цукаса. — Это только на сегодня. Руи нахмурился еще сильнее. Это никак не могло быть сюисекундным порывом, не с таким почти безжизненным выражением лица, в котором не отражалось ни малейшего признака света. И не тогда, когда он знал, какая тьма на самом деле скрывается в глубинах сердца Цукасы. — …Это, очевидно, ложь, — прямо указал Руи. — Позволь мне остаться рядом с тобой и помочь тебе, Цукаса-кун. — …Почему ты хочешь мне помочь? — спросил тот с оттенком замешательства в бесстрастном голосе. — Я не понимаю. — Ты мой драгоценный друг, — Руи прикрыл глаза и улыбнулся. — Для друзей естественно быть рядом. — …Я все еще не понимаю. Затем Руи посмотрел на Цукасу с легкой печалью: — Даже когда ты всегда заботишься о других? — Вполне естественно, что я забочусь о Саки и обо всех остальных, ведь никто больше не станет, — как ни в чем не бывало сказал Цукаса. — Тогда почему ты не позволяешь мне сделать то же самое для тебя? Цукаса на мгновение замолчал. — ...Мысль о чужой помощи просто неприятна. — Неприятна? Цукаса кивнул: — От этого у меня становится неспокойно на душе. — ...Может быть, ты просто не привык быть принимающей стороной,— предположил Руи. — В конце концов, ты довольно независимый старший брат. Цукаса слегка приоткрыл рот, услышав эти слова. Руи задавался вопросом, попал ли он в цель. — Знаешь, мы почти одного возраста, — продолжил Руи. — Так разве не будет здорово, если ты станешь чуть больше на меня полагаться? — …Дело не в этом, — напряжённо произнес Цукаса. — Я уже сказал, что мне не нужно, чтобы ты оставался, так что забудь уже. — Цукаса-кун, ты ведь сказал, что ненавидишь это, — голос Руи приобрел жесткость. — Почему ты живёшь, продолжая терпеть это? — Ты не понимаешь, — заявил Цукаса. — Я ничего не могу с этим поделать. — Я не пойму, если ты не скажешь мне, в чем дело, — твердо возразил Руи. — …Мне жаль, — голос Цукасы стал еще более напряжённым и обиженным. — Я просто не знаю, как выразить это словами… — А… — Руи наконец осознал, насколько он был настойчив, до такой степени, что показался бесчувственным. — Прости, я позволил своим эмоциям взять надо мной верх. — Всё в порядке, — Цукаса отстранился от спины Руи нежно положил другую руку поверх его руки. — Ты добрый человек, Руи. Спасибо, что остаешься рядом ради меня. Руи повернул голову и посмотрел на несчастное лицо Цукасы. — Я могу как-то тебе помочь?.. Цукаса отрицательно покачал головой. — Ты уже достаточно мне помог. — Мы оба знаем, что это совсем не так, — настаивал Руи. В этот самый момент выражение лица Цукасы помрачнело, и Руи вдруг почувствовал, что его присутствие нежелательно. Это не слишком отличалось от того чувства, которое он испытал, когда встретил Цукасу в Секае. — ...Просто прекрати уже. Руи сжал губы в прямую линию: — Я не прекращу. — Вы все просто ищете способ доставить себе удовольствие, — Цукаса, наконец, спустя столько времени посмотрел в глаза Руи. Но в них не было ничего, кроме ненависти и отвращения. — Когда дела идут не в вашу пользу, вы без колебаний отбрасываете людей, о которых якобы заботились. Даже не задумываясь об их чувствах. В конце концов, твой акт доброты на самом деле просто способ удовлетворить себя. — Цукаса-кун... — Руи поймал себя на том, что рассеянно бормочет его имя. Наконец-то ему показалось, что он ведет диалог с настоящим Цукасой. — …Ты тоже когда-нибудь уйдешь, — сказал тот, снова уткнувшись лицом в спину Руи. — Так что не заставляй меня больше страдать. Не заставляй меня надеяться на что-то большее от этой недолговечной доброты. Руи сразу кое-что понял из этих слов. Но было уже слишком поздно, из прихожей вдруг раздался девичий голос. — Я дома! — она весело крикнула, что сильно контрастировало атмосферой, что они разделяли. Саки вернулась домой с репетиции. Сердце Руи упало, когда он понял, что это означает, что Цукаса вновь возведет стены, которые он так усердно разрушал. Цукаса прошептал, обращаясь неизменно напряженным голосом к Руи: — Спасибо. Я в долгу перед тобой. Затем Цукаса убрал руки от руки Руи. У него возникло дурное предчувствие. Когда Руи обернулся, чтобы посмотреть на Цукасу, тот уже вернулся к своему обычному “я”. Хотя мешки под глазами все еще были на месте, его кожа больше не выглядела такой бледной, а глаза не казались настолько усталыми. Однако самым примечательным было то, что глаза Цукасы теперь вновь обрели свой обычный блеск. Несмотря на это, на его лице все еще оставался намек на тщательно скрываемую боль. — Ой! Похоже, Саки дома! — весело объявил Цукаса. — Руи, почему бы тебе не остаться на ужин? Мама тоже скоро вернется. У Руи не оставалось выбора, кроме как отказать ему. Он не мог вынести ни секунды, наблюдая эту сияющую улыбку, переполненную болью и страданием, которые больше никто не замечал. ____________________________________________________________________________ На следующий день Цукаса снова пришел в школу с сияющими глазами. Это был редкий случай, когда тот первым подошел к нему во время ланча, проделав весь путь до крыши в одиночку. — Я должен поблагодарить тебя за вчерашний день, Руи, — заявил Цукаса. — Итак, сегодня ты можешь делать со мной, что хочешь! Руи безмолвно развел руками, и Цукаса озадаченно уставился на него. — Что? Хочешь обнять? — Цукаса в замешательстве склонил голову. — Ладно, ладно, ты определенно более испорчен, чем кажешься! Тогда я именно это и сделаю. Без всяких колебаний Цукаса крепко обнял его, а через несколько секунд отстранился и по-братски погладил по голове. Тело Цукасы было теплее его собственного. Но Руи ощущал лишь страх. Все эти страдания не могли исчезнуть за одну ночь. Почему Цукаса снова стал таким теплым? — …Тебе все еще одиноко, Цукаса-кун? — Что ты имеешь в виду? — спросил тот, выражая искреннее недоумение. — Одиноко? Это не подобает звезде! Я бы никогда чувствовал ничего подобного! Однако лицо Руи оставалось хмурым. Если бы не события предыдущего дня, он поверил бы в эти слова, не задумываясь. Цукаса сегодня выглядел намного лучше. Его кожа вновь приобрела теплый оттенок, глаза полностью открыты, а улыбка на лице такая же широкая, как и всегда. Не было никаких признаков того, что эта улыбка вымучена. Если тебе больно, прекрати это. Перестань так ярко улыбаться. Перестань всех убеждать, что все в порядке. Почему ты не можешь понять такую простую вещь? Нет никакого смысла устраивать шоу, когда он не уверен, действительно ли главная звезда наслаждается этим.