Ангел-хранитель

*** Смерть для Вики стала только началом. Началом проблем нового масштаба. Во время первого же учебного задания Непризнанных на земле выяснила, что ни дома, ни в полицейском участке фамильного зеркальца нет — когда обнаружили тело, в руках у неё ничего не было. Это означало только одно: его мог забрать только убийца, а поскольку никто из смертных не мог знать о необычности зеркальца, ошеломительная догадка о том, что смерть Вики могла понадобиться кому-то из бессмертных, намертво вонзилась в мозг. Девушке не давало покоя предположение, что кто-то из тюремщиков Бонта прознал о его общении со смертной, и по непонятной причине счёл это настолько опасным, что было решено избавиться от досадного недоразумения самым радикальным образом. В таком случае опасность всё ещё висела над нею: мало ли как отреагирует убийца, узнав, что «недоразумение» получило второй шанс и крылья?.. Поэтому Вики пыталась вести себя тише воды — ниже травы. Правда, получалось это у неё из рук вон плохо. Невыносимо было видеть убитого горем, будто постаревшего сразу на десяток лет отца, у которого совершенно погасли глаза, но и не видеться с ним было ещё большей мукой. Вики иррационально почти ненавидела саму себя, видя, как страдает от её потери самый близкий для неё человек. К этому присовокуплялась её собственная горькая скорбь о потерянной земной жизни. В каком-то смысле та наивная, полная надежд на светлое будущее Вики умерла навсегда, без второго шанса, ведь она уже никогда не будет прежней. Прежде полностью открытая миру, Вики оставалась обаятельной и дружелюбной, но стала более резкой и скептичной. И вишенкой на торте новостей после гибели стала новость о том, что, оказывается, её мама тоже стала Непризнанной, более того — первой и единственной Непризнанной-серафимом. Это известие зародило радостное воодушевление и надежду на встречу, которые омрачались гнетущими мыслями: что, если Ребекке уже известно о смерти и «воскрешении» дочери, но она просто не желает с нею видеться?.. Впоследствии догадки и о бессмертности убийцы, и о равнодушии матери подтвердились, что, мягко говоря, не добавляло девушке оптимизма. Разумеется, с первого же дня своей новой жизни она много думала о Бонте. По-сути только теперь у неё появился хотя бы призрачный шанс освободить его, несмотря на пропажу зеркала. Но она плохо представляла, с чего начать. От самого Бонта знала, что всё дело в наложенном на него мощнейшем заклинании, однако двери его комнаты круглосуточно охраняются стражами-архангелами, а на входе в башню — бдительные патрули, отслеживающие любое подозрительное появление поблизости. Всё, что Вики могла, это попытаться проникнуть в башню на каких-нибудь более-менее законных основаниях или же найти способ подлететь к окну так, чтобы не заметил патруль. Желание во что бы то ни стало увидеть Бонта подогревалось ещё и тем, что даже если он не знал о её гибели — как минимум беспокоился, потому что они общались почти каждый день. Кроме того, в мире, где отцу нельзя рассказывать, что она жива, а матери как будто совсем всё равно на жизнь или смерть дочери, Бонт оставался единственным из близких, с кем она могла разделить свою боль и страхи, кто утешит и придаст сил. Мысль о том, что теперь она сможет увидеть его вживую, обнять и попытаться освободить невероятно воодушевляла предприимчивую девушку. Начать она решила с попыток подлететь к окну в башне. Единственным способом сделать это и не вызвать подозрений, не примелькаться патрулю своей энергией, было участвовать в крылоборстве, состязания по которому проходили над тренировочным полем близ башни, как раз с нужной стороны. Загвоздка заключалась в том, что Непризнанные никогда не участвовали в крылоборстве, да и летала Вики ещё совсем посредственно. Но это не казалось ей совсем уж непреодолимым препятствием. С первых же дней Вики крепко подружилась со своей соседкой Мими и прекрасной парочкой парней — Ади и Сэми. С ними было весело и легко. Поэтому Вики решила воспользоваться новоприобритённой дружбой, подключив все свои слабоватые актёрские навыки. Девушка наплела Ади с три короба восторженных завываний о том, как же безумно её заинтересовало крылоборство, и как же она безумно мечтает в нём поучаствовать хотя бы на десятых ролях. Драматичное «ах, как же жаль, что Непризнанным нельзя!» сопровождалось намекающим заговорщицким взглядом, который не мог не подействовать на главного хулигана и шутника школы. Ади согласился придумать какую-нибудь хитрость ей в помощь, до сих пор впечатлённый тем, что при первом небесном испытании Вики сиганула в пропасть, а после в школе без подготовки выполнила сложный скоростной прыжок, на который не всякий более опытный в полётах бессмертный решится. Однако предупредил, что участие Вики будет очень коротким, хорошо если больше минуты — всё-таки в сборных состояли лучшие крылолётчики среди рождённых бессмертных. Обещание было исполнено: в день соревнования у одного из демонов внезапно сломалось крыло — ничего опасного, совсем лёгкая травма, но участвовать не сможет. Резерва почему-то было не предусмотрено, а среди желающих первой и самой настырной, конечно, оказалась младшая Уокер. Многие сочли, что она лезла на амбразуру ради сомнительной славы первой Непризнанной в матче по крылоборству, ну и Шепфа с ними, эти домыслы ей были только на руку. По правде говоря, ей пришлось применить всю свою куцую ловкость просто для того, чтобы её не сбросили на землю в первые же секунды, хотя всеобщая крылодрака ей и даром не сдалась. Пробиться в нужную сторону, изображая при этом сосредоточенность на соревновании, тоже было нетривиальной задачкой. Однако, выгадав момент, Вики её выполнила. Якобы случайно, уворачиваясь от подсечки крылолётчика, ринулась сильно так в сторону башни… и напоролась на невидимый купол, словно муха на стекло. С этого расстояния она могла разглядеть только знакомый силуэт в окне. Сердце от неясного трепета и волнения застучало где-то в горле. Оставалось только надеяться, что Бонт тоже разглядел её и узнал… *** План Б предполагал проникновение в башню с разрешения вышестоящих. Для этого существовал единственный способ: рискнуть отчислением из школы. Окольными путями Вики выяснила, что нарушение Закона Неприкосновения карается по всей полноте лишь при наличии запрещённых интимных отношений в горизонтальной плоскости, а всякие мелочи типа флирта и застуканных поцелуев обходились только океаном ангельского наставительного занудства под соусом последнего предупреждения. Но сеанс сего занудства проводился при всём пафосном официозе, а главное — в башне. Ничтоже сумняшеся, подходящим моментом для эскапады Вики сочла бал, а «жертвой» — Люцифера. Демонюка подбешивал её своим нарциссизмом, а после того, как он на пару с Ости обозвал Вики убогой, Непризнанная была совсем не прочь немного его проучить. В этом плане, как и в прошлом, всё зависело от идеально подогнанного момента. Пококетничать с Люцифером, который на чары «убогой» повёлся как миленький, выманить и зажать в укромном уголке коридора, а затем, почувствовав приближение энергий учителя и директора, притянуть наглеца за отвороты рубашки и показать, кто тут настоящий альфа в поцелуях. Сработало «на ура». В том смысле, что их действительно со всем пафосом и строгостью вызвали в башню. Выбор «жертвы» объяснялся ещё и тем, что принца Ада точно из школы не вышвырнут за один несчастный поцелуй, ну и Вики с большей вероятностью не тронут — за компанию. В общем, на этот счёт она была почти спокойна. Максимум, чего она планировала добиться от всего этого — осмотреть и постараться запомнить рунические печати, вскользь описанные Бонтом и запирающие его комнату от несанкционированного проникновения посторонних, однако итог превзошёл её ожидания.