Ангел-хранитель

*** Четыре года. Вполне весомый срок для человека и пылинка в вечности — для бессмертного. Вики знала, что Бонт совершенно иначе ощущал течение времени; это она, дитя безумного мира и бешеного ритма своей эпохи неосознанно цеплялась за яркие скоротечные мгновения и чувства. Ангел только улыбался, наблюдая в своей фонтанирующей чувствами и идеями собеседнице это качество: так любуются бабочкой — яркой, прекрасной, но мимолётной. Вики всем сердцем привязалась к Бонту, он незаметно стал константой её хаотичной жизни, и ей почему-то становилось очень горько от мысли, что она — лишь краткий эпизод его бессмертия, эпизод, от которого со временем не останется и следа в его душе. За это время она успела закончить университет, пережить первую влюблённость и расставание, немного попутешествовать, получить права и с отцовской помощью купить первую машину, поднабраться жизненного опыта и «набить шишки», стать взрослее и умнее. Бонт же совсем не менялся: всё тот же излучающий свет добрый мальчик из башни с наивностью и чистотой ребёнка, острым умом взрослого и мудростью старика. Но парадокс в том, что только общаясь с мимолётной и переменчивой смертной Вики он чувствовал себя живым. При последнем разговоре она взахлёб, с горящими глазами рассказывала Бонту о получении долгожданного диплома и о выпускном, хвасталась этой самой «корочкой» и размышляла о выстраивании дальнейшей жизни, в том числе спрашивая совета у своего «ангела-хранителя». Бонт неоднократно говорил ей, что такого понятия, как ангел-хранитель на Небесах не существует (по крайней мере, не в том смысле, в котором понимают смертные), однако Вики с носорожьим упрямством продолжала его так называть. Больше всего девушка сожалела о том, что не имеет никаких шансов помочь ему. Мысль о том, что тот, кто успел стать ей таким дорогим, почти родным, обречён на вечное заточение, всегда сидела на подкорке сознания и причиняла настоящую боль. Она даже предпринимала попытки как-нибудь «засечь» бессмертных при выполнении задания на земле, но способа сделать это не существовало. Между тем, Непризнанными становились только редкие избранные, это был шанс один на миллиард, к тому же, только те, кто погиб молодыми, а Вики планировала прожить долгую и по возможности счастливую жизнь. Иногда, размышляя о Бонте, она невольно осмеливалась на немыслимое — злиться на самого Шепфа, за то, как он поступает со столь чистым и прекрасным ангелом, какими бы ни были мотивы. Старалась душить в себе это дерзновение. Только вот боль, сожаление и отчаянное желание хоть как-то помочь ангелу никуда не исчезали. Как говорится — бойся своих желаний… В тот вечер она в приподнятом, даже радостном настроении ехала домой к папе, по которому безумно скучала, везя с собой выстраданный диплом и тонну радужных надежд на будущее. Внезапно за нею увязалась на пустующей трассе какая-то машина, и через некоторое время стало ясно, что она следует за девушкой целенаправленно. Любые попытки скрыться только подтверждали это. Вики запаниковала, одной рукой судорожно сжимая антикварное зеркальце, которое всегда держала при себе как талисман и чтобы иметь возможность связаться с Бонтом в любом месте. Артефакт вдруг сильно нагрелся в её руке, почти обжигая, словно предупреждая об опасности. Визг колёс на полном ходу. Удар. Боль. Темнота. Когда с жутчайшим скрежетом вдруг отворилась дверь практически смятой машины, Вики на миг пришла в сознание. Адская боль разрывала каждую клеточку её тела, вокруг головы всё увеличивалась лужа крови. Возможно, это кто-то пытается прийти ей на помощь, но девушка чувствовала, что жить ей осталось считанные секунды. И это так неописуемо страшно — умирать молодой, смотреть в лицо своей смерти и успеть осознать её… Вики не верила во второй шанс для себя. Помимо общения с ангелом, она была самой обычной девчонкой, каких миллионы, не успевшей даже толком «распробовать» жизнь, живущей глупой верой в «счастливое завтра», которое, очевидно, уже никогда не наступит. Последняя мысль была о папе, которого раздавит такое горе, и о Бонте, который вновь останется совсем один. Во всех остальных сферах жизни и отношениях Вики была не то чтобы неважной, но — заменимой. От всего, что наполняло её жизнь, останутся лишь сотни их с отцом счастливых фотографий на полках да папка хранящихся в её столе странных набросков и портретов одного и того же ангела, которому Вики, смеясь и применяя всю свою фантазию дизайнера, любила прорисовывать различную одежду вместо неизменной серой толстовки, которая, впрочем, тоже была ему к лицу. Может быть, ещё любимая скрипка и этот злосчастный диплом, уже никому не нужный, который она так и не довезла до дома. Не чувствуя рук и уже теряя связь с реальностью, девушка приложила к губам зеркальце, которое каким-то чудом всё ещё сжимала в ослабевающей ладони. Поцелуй-прощание, на которое у неё уже не осталось слов и голоса. Из-за растущей, стремительно поглощающей сознание чёрной звенящей пелены она не видела, разбился ли «талисман» на мелкое крошево или как всегда остался лишь с неизменной трещинкой посередине, не видела, почувствовал ли Бонт её последний к нему призыв. Сердце её остановилось. Тем временем тот, чьё проникновение в раскорёженную машину девушка принимала за возможную помощь, лишь хладнокровно удостоверился, что Вики умерла, удовлетворённо хмыкнул и исчез с безлюдной трассы. *** Словно просыпаясь от очень долгого сна, девушка осознала себя стоящей на обрыве, окружённом облаками и парящими островами. И незнакомый голос в голове казался продолжением сна: — Действуй!