Ангел-хранитель

*** В день «суда над нарушителями» Вики специально немного опоздала, чтобы по пути в башне не пересечься с Люцифером и иметь хоть какую-то свободу для задуманного манёвра. Патруль её беспрепятственно пропустил; витые лестницы казались бесконечными, но девушка торопливо и как можно более бесшумно поднималась вверх, намерено «пропустив» ту комнату, где её ждали. В конце концов лестница вышла к дверям, больше похожим на врата. Массивные и высокие, они были испещрены какими-то символами, слегка светящимися в темноте и излучающими силу. Вики, и так передвигавшаяся осторожно, ловко затаилась на безопасном расстоянии, заметив двух огромных архангелов, замерших по стойке и в полном бесстрастии охраняющих эти двери. В изображённых символах девушка тут же узнала руны; как дизайнер по образованию и по духу, Вики имела отличную визуальную память, поэтому потратила около пяти — десяти минут, из своего укромного уголка тщательно запоминая символы и надеясь с их помощью найти потом «ключ», хоть какую-то зацепку к освобождению Бонта. Поняв, что дальше оставаться там бессмысленно и опасно, Непризнанная тихонько направилась назад. Однако стоило ей свернуть на лестничный пролёт, как заметила внизу чей-то силуэт, быстро мелькнувший на повороте. Свесилась через перила, чтобы рассмотреть, кто это, и незнакомец тоже остановился, запрокинув голову, дабы увидеть источник шума. Сердце девушки пропустило удар и она даже тихонько вскрикнула от неожиданности, тут же прижав руку ко рту, потому что «незнакомцем» оказался Бонт. На мгновение Вики абсолютно забыла, где именно они находятся: радость долгожданной реальной встречи, о которой она мечтала четыре года и которую считала неосуществимой, так ударила ей в голову, что девушка маленькой молнией преодолела расстояние до Бонта, который тоже ринулся ей навстречу, и со счастливым писком буквально напрыгнула на него, обнимая сразу и руками, и ногами. Прохладная хвойная энергия, словно зимнее утро в сосновом лесу, окутала её, как уютный плед, вместе с сильными руками, для которых она, казалось, совсем ничего не весила. Он прижимал её к себе так крепко, словно она может вот-вот исчезнуть, рассеяться, как дымка, оставив ничем не заполнимую пустоту. Вики хотелось смеяться от счастья, и немного — плакать. Сверху послышался чей-то топот, и Бонт, словно протрезвев, рывком оторвал её от себя, аккуратно поставив на ступеньку; не успела девушка и рта раскрыть, как он вложил ей в руку знакомое антикварное зеркальце и пробормотал: — Все вопросы потом. Топот стремительно приближался; Бонт явно хотел бежать вниз от преследователей, но что-то не давало ему сдвинуться с места. Взгляд кристально-голубых глаз словно прирос к её лицу, словно заново изучал, впитывая каждую чёрточку и, будто воплощённый оксюморон, был исполнен одновременно восторга и боли, радости и неверия. Вики поняла: он знал о её гибели, почувствовал, как она с последним вздохом подумала о нём тогда, сжимая зеркальце в руках в смятой аварией машине, и тоже не был уверен, что ей будет дан второй шанс, тем более — что они когда-нибудь смогут увидеться. Ласковым движением он заправил ей за ухо выбившийся локон, вложив в этот простой жест столько всего невысказанного, что у девушки окончательно перехватило дыхание; и тут же сорвался с места, устремившись вниз, буквально за секунду до появления архангелов в поле зрения. Стражи промчались мимо пребывающей в растрёпанных чувствах Непризнанной, не обратив никакого внимания. Вики перевела ошеломлённый взгляд на зеркальце, которое вновь оказалось в её руках. Определённо, вопросов стало только больше, но почему-то её это больше совсем не пугало. *** Вики успела изрядно испугаться, когда на «суде» заявили, что просмотрят память. Если узнают про её общение с Бонтом — ничем хорошим это не кончится. Однако им не нужна была ни память её земной жизни, ни воспоминания последнего дня — только то, что связано с Люцифером, а там ничего, кроме одного злосчастного поцелуя и не было. Тем же вечером она вновь увиделась с Бонтом через зеркало. Как оказалось, ангел и сам не знал, как фамильный артефакт Вики попал в его комнату прямо на следующий день после её гибели. Бонт тогда был слишком раздавлен болью потери, чтобы суметь сосредоточиться на мыслях об этом зеркальце. — Я думал, что больше никогда тебя не увижу. — сказал он, но взгляд говорил куда больше незамысловатых слов. Вики вздрогнула под этим взглядом, который, казалось, любовался каждой гранью её души: ещё ни один парень не смотрел на неё так, словно она была центром Вселенной, звездой, без которой наступила бы вечная тьма и исчезла жизнь. Это отозвалось в ней таким теплом и нежностью, что почти стало страшно: ощущение неразрывной связи, которое сформировалось ещё на земле, теперь стало ещё крепче. Хотелось рассказать ему о том, как больно и страшно было умирать, как невыносимо теперь — отрывать от себя земную жизнь, отрекаться от всего, что раньше было важным. Но почему-то все слова застряли в горле. Отнюдь не из-за недоверия, а из-за невесть откуда взявшегося знания — он поймёт и без слов. Повинуясь порыву, Вики лишь молча приложила ладонь к прохладному стеклу, отчаянно мечтая избавиться от опостылевшей преграды. Бонт сделал то же самое, и она почти наяву ощутила тепло его ладони. Видела — он действительно понимает её без слов. Чувствует, будто часть самого себя.