Порождение боли. Зеркала

"То что вспоминается со скрежетом закрытой двери подъезда" Где то далеко над собой, кажется справа, я слышу хруст стекла. Одно из зеркал трескается возвращая часть моей души. Во мгновение я чувствую солнце, лето, скуку и странную панику. Передо мной лежит тетрадка с кривыми цифрами. Вокруг отчетливое молчание. почему я чувствую панику? - Так наш мозг помнит поведение вещей в прошлом и управляет ими и принимает решения сегодня-говорит в моей голове голос - А прошлое на самом деле представляет собой поток, из пережитого ужаса - смеется второй. - Ковалев, Так ты знаешь ответ или ты слишком горделив, чтобы делится им со своими коллегами? - голос третий, громкий и настойчивый. Ты даже не сразу понимаешь, что его источник вне твоей головы. Голос снова спрашивает про ответ. Ты поднял глаза. Маленькие столы с детьми их же размеров, тетрадки с бесконечным множеством ответов, чей-то учебник истории и много взглядов направленных на тебя. "Последнее замечание" - со вздохом отчеканивает уже надоевший голос. Взрослая женщина в цветочном платье встает к доске и принимается стучать мелом, выводя цифры. Она краснеет, морщит лоб, и ты понимаешь - она старается. Ей хочется начать как можно быстрее, показать этим идиотам, как надо. Ты подглядываешь в ее мысли - в них нарастает неприязнь к тебе, к ребенку. Ты догадываешься - ее муж зарабатывает совсем немного, больше занимает времени в очереди за пивом, чем на работе, вот она и старается на славу - но такие как ты мешает её счастью. Когда она закончит, ты будешь смеяться над ней весь день. Я же знаю, - думает она. - Я знаю этот мир. Снова тупая злорадная радость разливается по телу. Ну вот и начинается этот день. Минуту назад ты лежал иссохший у себя в комнате, покрытый белой простынею, а сейчас новая душа осваивается в воспоминаниях твоей жизни. Оказывается, смерть - это не страшно. И сразу представляется то маленькое красное пятнышко на теле, которое остается от тебя навсегда. Ты резко поднимаешь ладонь и рассматриваешь с интересом со всех сторон. И правда... Ни следа, только наваждение что оно все еще там. Взгляд скользит по рядам детей за партами, уже никто не обращает на тебя внимание, да и на женщину тоже... Вокруг шипящая тишина. в ней потрескивает резкий смех, будто в соленой морской воде, и в такт ему что-то гулко ухает где- то за широкой дверью. Ты откидываешься на спинку своего стула. Школьные годы - чудесные! - Насмехается голос в голове. Можно было бы вслушаться и опознать говорившего, но твой ленивый взгляд натыкается на черноволосую девочку за передней партой. Убранные в две косички, они до боли знакомые, но пока ты не видишь её лица, ты не можешь осознать своего чувства. А когда она оборачивается, смотреть на ту же картину теми же глазами невозможно, весь остальной мир опять съеживается до одной рябой парты и трясущихся пальцев. Тишина вокруг становится гнетущей, даже голоса тех, кто уже идет по коридору - уже с не такими отчетливыми обертонами. Или это у тебя в ушах так шумит. Девочка поспешно поворачивается обратно. Остальную часть урока она уже не обернется. глаза падают на тетрадку, из-под которой торчит край учебника. С трудом удерживаясь на стуле, он тянется рукой к авторучке. Закрыв тетрадь ,можно прочитать свое имя - Ковалев Григорий Сергеевич. Этот почерк слишком неаккуратен для семиклассника, а буквы большие и четкие. Рассматривая страницы с красной пастой, а само содержание ему было невозможно, он понимает, что учится прилежно, но везде подчеркнуты буквы ,будто учитель не в состоянии их прочитать. Какие-то пентаграммы и круги, среди которых красным по белому написано что-нибудь вроде "Т" и "Л"