Согласно инструкции

Ордалия Нитнесс проснулась от того, что кто-то неистово колотил в дверь её комнаты. До этого Ордалии снился какой-то мутный жутковатый сон, так что этот стук совпал с неистовым стуком её собственного сердца. Однако, привычное к таким побудкам тело, взметнулось с кровати, руки поспешно накинули халат поверх ночной рубахи. За дверью оказалась Поппи Помфри. — Целительница! — вскричала медиковедьма. — Бежим! Скорее! Директор велел! — и попыталась тащить Ордалию за руку. — Успокойтесь, Поппи! — рявкнула целительница. — Прежде, чем бежать — надо собраться, иначе толку от нас не будет. А вы рассказывайте, что стряслось. С этими словами мадам Нитнесс обулась, потуже завязала ленты ночного чепчика, чтобы волосы не распустились, подхватила одной рукой кадуцей, а другой — тревожный чемоданчик с самыми ходовыми зельями для экстренной помощи. Поппи Помфри, приплясывая от нетерпения, несвязно рассказывала: — Директор прислал Патронус… Говорит: в окно своей башни увидел — на опушке Запретного леса… Там… шёл, упал… Директор аппарировал к нему… Похоже на отравление… Вот тут Ордалия Нитнесс действительно заторопилась. Отравление чем-то или кем-то из Запретного леса — это серьезно. Разумеется, целительница не побежала бегом — не по годам и не уместно, но за её стремительными шагами Поппи Помфри пришлось успевать вприпрыжку. Впрочем, когда дамы поспели к месту проишествия, пострадавший был в сознании, и даже пытался встать с мёрзлой земли, припорошенной снегом. Директор его уговаривал: — Потерпи, Рубеус! Сейчас придёт целительница, она тебя полечит. Тот в ответ бормотал: — Да не надо… Что же беспокоить… Да оно само пройдет… А вот Арарожик… — Вы позвали меня лечить… великана? — голос Ордалии был холоден так же, как зимний предрассветный воздух. — Да что с Вами не так! — гневно повернулся к ней Альбус Дамблдор. — Рубеус Хагрид — человек! Да ещё и получше иных прочих! — Рубеус Хагрид — великан. — со спокойной уверенностью заявила Ордалия. — Уместнее было бы позвать профессора Кетллберна. — Ладно. — неожиданно внешне успокоился Альбус. — Пусть так. Рубеус Хагрид — полувеликан. Но он ещё и работник школы. Лесник, а также Хранитель ключей и садов. Вы обязаны лечить работников школы. Согласно инструкции, как Вы любите говорить. — Что за беда с образованием в Хогвартсе. — печально проговорила Ордалия Нитнесс. — Никаких полувеликанов не бывает. Ни обычные люди, ни волшебники не скрещиваются ни с великанами, ни с гоблинами, ни с домовиками. У всех этих видов разная анатомия и физиология. Рубеус Хагрид — великан, просто очень маленький. Для великана. Они таких прогоняют из клана, чтобы породу не портили. Но зелья, лечебные для мага, могут быть ядовиты или бесполезны для великана. Никто не проводил таких исследований. И я не собираюсь прямо сейчас экспериментировать над Вашим подопечным. А чары на него вовсе не действуют. В том числе и целительские. — Госпожа целительница правду говорит, — уныло прогудел Рубеус. — Когда ясно стало, что я мелкий очень, меня выгнали, мало не убили. Господин Хагрид меня подобрал, дал отлежаться, подкормил… Потом у себя оставил, велел папкой звать. Своих детишек у него не было. А зелья и чары на меня и впрямь не действуют. — Ты чем отравился-то, Рубеус? — спросила лесника целительница. — Да там у меня… в лесу… Арагог… паучок мой. Я ему жену нашёл, привез по той весне. А нынче подумал — холодно очень. Они в пещере живут, конечно, но я решил сходить, проведать. А они осерчали на меня за беспокойство, вот и покусали. Но я им поесть оставил, так что теперь не пропадут. — Паучок, говоришь? — услышала главное Ордалия Нитнесс. — А велик ли паучок? — Да не! — замотал головой Хагрид. — Чуть вот меня побольше. — Видите, директор Дамблдор, — проговорила мадам Нитнесс, — любой человек от укуса акромантула потерял бы сознание не сходя с места. А ваш подопечный своими силами из леса выбрался. — Я теперь ещё травок заварю, — проговорил Хагрид, поднимаясь на ноги, — я знаю, какие мне травки помогают, и отлежусь. И всё пройдет. И побрёл к своей хижине. Мадам Нитнесс поёжилась — халат оказался несовершенной защитой от шотландской зимы — и направилась к замку. Поппи Помфри, чувствуя себя почему-то виноватой, засеменила следом. — Мадам Нитнесс, Поппи, — окликнул дам Альбус Дамблдор, — могу я рассчитывать, что вы не станете ни с кем обсуждать происхождение Рубеуса? Каким бы он ни был, но сердце у него золотое. Я бы доверил Рубеусу свою жизнь. — Директор, — ответила, не останавливаясь, мадам Нитнесс, — вот в русском магическом цирке медведь под потолком на метле летал, и даже финты показывал. А у вас великан лесником работает. Эка невидаль! Главное, чтобы Вы его профессором не назначили. У него ведь представления о технике безопасности вовсе никакого нет и быть не может. Так что жизни детей ему доверять никак нельзя. А свою жизнь доверяйте сколь угодно. В тот же день, едва разобравшись со всеми обязательными делами, мадам Нитнесс написала письмо примерно следующего содержания: «Председателю Попечительского совета школы Хогвартс достопочтенному Абраксасу Малфою. Уважаемый мистер Малфой! В связи с тем, что я получила достоверные сведения о том, что вблизи школы Хогвартс, на территории Запретного леса, организована колония акромантулов, прошу Ваших разъяснений: соответствует ли пребывание подобных существ на неохраняемой территории близ школы традициям названной школы, и, если соответствует, то на кого следует возложить ответственность и издержки по закупке антиакромантульной сыворотки, каковая, согласно инструкции, должна быть в распоряжении целителя, действующего на территории, где возможно появление означенных акромантулов. С уважением, целительница Ордалия Нитнесс» Перечитав это чудо бюрократической мысли, Ордалия одобрительно хмыкнула, и скопировала текст ещё полдюжины раз, меняя только имя и должность абонента. После чего, поддавшись лёгкому приступу паранойи, не стала отправлять письма из школы, а прогулялась до Хогсмита, благо погода не препятствовала, а срочных дел не было. На следующий же день в Хогвартсе и Запретном лесу появилось множество хорошо экипированных, и весьма решительно настроенных магов. Самая северная колония акромантулов прекратила своё существование, не успев разрастись. Рубеус Хагрид был безутешен.