В ловушке у Кицунэ

Огни Найт-сити озаряли небо неоновыми вывесками и китайскими фонариками Джапан-тауна. Мэй бродила среди лавок торговцев азиатской кухни и сувениров, а в груди увиденное восторженно отдавалось детской радостью, особенно при виде миниатюрных манэки-иэко, кукол-дарума и самурайских мечей. Последнее вызвало у девушки приток воодушевления, как будто бы нечто родное запало в душу и никак не хотело отпускать. «Зов предков», - подумала Мэй, усмехнувшись. – «Ручная работа никогда не сравнится с корпоративной… Посеребренная рукоять, обвязанная кожаными шнурками, с выгравированным иероглифом Дракона и остро наточенное изогнутое лезвие заставляют стынуть кровь в жилах. Если рассечь воздух таким мечом, то это напомнит дуновение ветра, только в сто раз бесшумнее и в тысячу раз быстрее», - мечтательно продолжала она. От приятных мыслей её отвлек звук sms-ки, не сулившее хорошего: «Здравствуйте, уважаемая мисс Флетчер! Мы рады сообщить Вам, что завтра в 15:00 в ресторане «Угли» пройдет аудиенция с Рэйфом Файнсом. Просьба не опаздывать. Взамен мы обещаем предложение, которое изменит Вашу судьбу! До встречи. С уважением, Корпорация Арасака». - Чёрт! Охота началась, - не сдержавшись, вслух произнесла нетраннерша. – И кто бы мог подумать, так скоро… Как же они ошибаются. Предложение изменит их судьбу, а у меня будет лишь одна цель – выжить, - словно уверяя себя, с горечью сказала Мэй. Девушка твердо осознавала, что нынешняя ночь – последняя спокойная ночь в ближайшие несколько месяцев до момента, когда отважный самурай её спасет. Хотя кого тут обманывать, ведь надежда на спасение - бредовая идея маленькой Мэй, которая заперлась глубоко внутри и не хочет выходить наружу, а тем более признать окончание игры. Дальше предстоит аркада по серьезным правилам на огромных ставках среди взрослых и опытных корпоратов, не забывающих подкармливать псов-бандитов на короткой привязи. «Мне нужна правда любой ценой!» - твердила нетраннерша себе каждый раз, когда прокладывала дорогу в корпорацию. – «Любой ценой!». Принципиальность и желание найти предназначение подначивали не останавливаться и прикладывать максимум усилий, а иногда и сверх того, лишь бы заметили и начали считаться с такой наивной и странной голубоглазой девчонкой. - Кто не знает прошлого, у того нет будущего, - как-то сказала сеньора Уэллс. – Во тьме ты можешь потерять себя, и тогда надо искать свет. Дорогу покажут исключительно твои предки. Ищи сначала их, а потом уже свое место в жизни, ведь если что-то случится, они помогут и не дадут сдаться. Запомни, Мэй. Эти слова до сих пор отпечатались в памяти девушки, как главный завет, который необходимо обязательно исполнить. Безусловно, Алехандра заменила родную мать, но внутренний голос, вечно норовящий сбить с толку, не обманешь и уж тем более не заставишь затихнуть, когда он неумолимо зовет за горизонт. Безликий голос сопровождал Мэй всю сознательную часть жизни, отдаваясь нетерпеливым звоном в ушах. Он даже нашел способ появляться ночью: постоянно является во снах в виде изворотливой лисы, отличающейся некоторыми человеческими чертами, например, внимательным и неподвижным взглядом или мудрыми изречениями для разрешения важного вопроса в определенный жизненный период. Лиса умела вовремя уберечь от опасности благодаря тонкому чутью и предостеречь от лап лживых людей, окружавших Мэй время от времени. Иногда лиса могла быть сторонним свидетелем происходящего во сне, терпеливо выжидая где-то в стороне, а затем, заскучавши, махнуть хвостом и раствориться в темноте. Поначалу, будучи совсем ребенком, Мэй боялась хитрую подселенку и просыпалась в криках и слезах, но потом рыжая бестия смягчилась и перестала пугать человеческого несмышленыша чересчур необычными предсказаниями, которые тут же забывались в силу рассеянной детской памяти. Став неотъемлемой частью сновидений, плутовка выжидала подходящий момент, чтобы показать очередное пророчество, и, расслабившись после проделанной работы, продолжала перескакивать из одного сна в другой. Девушка настолько сильно прикипела к рыжей соратнице, что каждую ночь загадывала встретиться с ней вновь и очень расстраивалась, если сказительница пряталась где-то в закоулках сновидений. Мир буквально проносился рядом с нетраннершей: торговцы спешили закрывать лавки; клиенты спешно покупали всё необходимое, доедая фаст-фудовскую еду; машины сигналили, пропуская неторопливых пешеходов, а Мэй, ослепленная нахлынувшими воспоминаниями, стояла по середине улицы, замедляя ход позади идущего потока людей. Неоновые вывески постепенно гасли, и лицо девушки приобретало естественный цвет вместо фиолетового оттенка. Ничего не вечно, как говорится. Поднявшийся ветер поднял в воздух пыль и раскиданный повсюду мусор, усиливая желание быстрее оказаться дома. Погода портилась, прогноз сулил порывистый ветер и дождь, которые пришлись бы нужней всего Пустошам. Внезапные раскаты грома застали прохожих врасплох, нисколько не смутив Мэй. - Осторожнее, - кто-то тихо и вкрадчиво прошептал ей в ухо. – На твоем месте я бы не шутила с природой. Девушка оглянулась, заметив опрометчивую тень, пытавшуюся скрыться за углом. «Кажется, лиса пробралась в реальность, или я начинаю сходить с ума», - подумала она. Повернувшись, нетраннерша нечаянно столкнулась с мужчиной, спрятавшего своё лицо в капюшоне. - Смотри, куда прешь! – рыкнул он со злобой. - Извините. С Мэй подобные случаи часто случались, ведь она любила, раззявив рот, пялиться на витрины, рассматривая всё до мельчайших подробностей. Но в этом незнакомце её что-то насторожило, да и рыжая подруга не просто так предупредила, выбравшись из сновидений. Девушка проверила карманы, кабуру… - Кибердека! Стой, засранец! Я тебе глаз на жопу натяну, подлец! – кричала она, бросившись догонять парня. Незнакомец побежал в переулок в надежде, что нетраннерша испугается темноты, бомжей и гадкого запаха мусорки. Но Мэй не в первый раз переступала через страхи; к тому же кибердекой она дорожила больше, чем собственной жизнью. Расталкивая бомжей и разбрасывая мусор под ноги, мужчина бежал, не думая останавливаться. Девушка не придумала ничего лучше, как подобрать бутылку и бросить ему в ноги. План сработал! Вор жестко навернулся и угодил прямо в бак. - ДА! – радостно провозгласила она. Вооружившись палкой, которую с удовольствием одолжил бомж, готовый посмотреть на исход неравной битвы, Мэй аккуратно приблизилась к мусорке. - Выходи, иначе по башке получишь! Так отметелю, что родная мать не узнает! – делая голос грозным, сказала нетраннерша. Из бака послышался смех и через минуту перед ней предстал Ви с изрядно помятым лицом. - Ты решил добить себя сегодня, camarada? Какой же ты невыносимый недоносок! – бесилась она. – Ты охренел воровать то, чем я дорожу больше всего на свете? Если ты раздолбал мне деку, я расхреначу твою мерзкую ухмылку, придурок! - Подруга, да ты чего? Ты стояла грустная, а я решил тебя развеселить, заодно и проверить, в какой ты форме. Отлично! С тобой прям можно на задания ходить. Расслабься, эта дека железобетонная, ведь не спроста Альб стащил её из под носа у «Сетевого дозора», - Ви пытался успокоить не на шутку разъяренную Мэй. - Заткнись! Я не хочу слышать ничего, что связано с Берти, - сдерживаясь, проговорила нетраннерша. - Боже, Мэй, прошло пять лет, а ты до сих пор живешь в себе. Пора уже… - парень осекся. - ХВАТИТ! – она резко выдернула у него из рук кибердеку и поспешила удалиться с места происшествия. – И не смей ходить за мной! – прокричала напоследок через плечо растерявшемуся Ви. - Вот черт… Кусок дерьма, - сказал он сам себе. Девушка хотела быстро ретироваться, чтобы даже эти сраные бомжи не увидели её слез, потому что толику слабости никто в этом городе не должен видеть. А дружба, поддержка, уважение, репутация – шелуха, которая не в силах полностью дать людям проникнуться чувствами к обезоруженной девчонке, и тем более взять к себе под крыло, ведь у таких качеств существуют границы и определенная продолжительность. Бесполезно верить советам человека, далекого от подобных душевных терзаний, особенно, когда он делает вид понимающего и сметливого. Притворство и ложь – два значительных компонента Найт-сити, но не для Мэй, чье упрямство игнорирует правила приличия мира корпораций. Когда наконец дверь за ней захлопнулась, нетраннерша выдохнула: дождь, ветер, слезы, бомжи, Ви остались позади. Вознаграждение за дурацкое приключение – тишина. За ночь необходимо принять важное решение, по чьи правилам играть и каким образом, оставшись живой до окончания поисков. Поиски подбивали Мэй не сдаваться, будучи смыслом для жизни обычного подкидыша из Хейвуда. Смысл – тайна; тайна – бесконечные поиски; поиски – ответы; ответы – рождение новой Мэй, которая наконец-таки разгадает историю своего появления в семье Уэллсов. Пока все знания ограничивались голографической фотографией её настоящих родителей, вложенной в переноску, в которой обнаружили девочку. Больше ни зацепок, ни следов, словно оказываешься на пепелище сломанных судеб… «Пепелище семейных тайн», - так любила выражаться сама девушка, когда речь заходила о тайне рождения. Она бы и не придавала бы особое значение этому, если бы сердце не бередила бы рыжая лисица. - Верно, душа матери не находит себе покоя, глядя на тебя сверху, - говорила Алехандра. - Почему ты думаешь, что они умерли обычной смертью? И умерли ли вообще? – задавалась безответными вопросами девочка. - Умерли… Иначе бы твоя гостья не беспокоила бы тебя по ночам, - сделала правильный вывод женщина. – Сильная связь с предками - одновременно проклятие и дар; редкость и находка. Ты найдешь ответы в обычных вещах, главное, прислушиваться к ощущениям, - напутствовала мама Уэллс. Прокручивая в голове вереницу воспоминаний, Мэй еле дошла до кровати, подавляя желание зарыдать. Настоящее и прошлое; противоположности и сходства, будто бы Инь и Ян, одновременно и поглощали, и составляли всю сущность нетраннерши, тем самым сбивая порой с толка, ведь из-за неопытности всегда сложно научиться гармонировать между разными, дополняющими друг друга, частичками себя. Сейчас хотелось исполнения единственного желания – немного поспать перед новым днем. - Спокойной ночи, Берти, - проговорила слабо девушка, бросив уставший взгляд на фото, с которого улыбался счастливый поджарый парень лет двадцати. Еще мгновение и Мэй провалилась в сон. Непослушные шторки колыхались от сквозняка, а телефон вибрировал от наплыва sms-ок от Джеки и Ви. Джеки негодовал, ходил из стороны в сторону, измеряя комнату огромными шагами, периодически затягиваясь сигаретой, от которой исходил вонючий запах табака, смешанного с восточными специями. - Вот дерьмо собачье, - сплюнул парень, - фуфло китайское! Ви! Больше! Никогда! В! Жизни! Не смей! Говорить! ЕЙ! Об Альберто! – он сопровождал каждое слово ударом по столу. – Естественно, Мэй психанула и убежала. Удивляюсь, как она не врезала тебе по яйцам за такие слова. Мы лишний раз стараемся не упоминать о нем, а ты берешь и всё рушишь одной тупой шуткой! Мама Уэллс бесшумно прикрыла дверь, чтобы злость Джеки не перешла границы. Смерть сына тоже отпечаталась в ее и без того зарубцованном сердце: сначала ушел из семьи деспотичный муж, выбрав банду «Валентино», затем ушли из жизни два младших брата Джеки, одним из которых был как раз-таки Берти. Тем не менее, Алехандра, в отличие от Мэй, не показывала, насколько тяжко ей даются одни только мысли о любимом Альбо. Казалось бы, пять лет прошло с момента утраты – уже пора бы адаптироваться и привыкнуть к тому, что его нет рядом, но не все так просто смирились с этим. Например, мама Уэллс до сих пор одергивает себя, когда спрашивает "кому кофе?", отлично зная, что подобным напиток, кроме Берти, в семье никто не баловался; Мэй, заходя на барахолку и забываясь, тщательно рассматривала и выбирала редкое эпическое оружие, которое он так усердно коллекционировал. Ви, к сожалению, не успел познакомиться с двумя неразлучными братишками Джеки, потому что они были убиты, выполняя заказы, когда стремились попасть в высшую лигу. Отчасти поэтому для парня всеобщая скорбь становилась непонятной, ведь там, где он рос, смерть - обычное дело, которое не приурочивали к чему-то грустному или грандиозному: умер один, а за него продолжают жить сотни. С другой стороны - Ви не осознавал, насколько семейные узы могут быть прочны и крепки, и как потеря одного человека отражается на остальных родичах. - И все-таки почему бы Мэй не забыть и жить дальше, а? - с детским любопытством спросил наемник. Джеки глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы друг не видел его слез, медленно стекающих по щекам. - Когда у дерева отмирает часть корня, оно умирает. Также и в семье. Ты не задумывался, почему mama сильно опекает меня и старается задобрить вкусной едой и бытовыми разговорами? Потому что ей некуда девать ту огромную любовь, уготовленную на четверых детей. Из четырёх прекрасных маленьких детишек остались я, непробиваемый и несгибаемый, и Мэй, отрешенная от семейных проблем и погруженная в науку. И тебя, между прочим, считает за сына, иначе бы разрешила бы она пожить у нас целых полгода? - ответил вопросом на вопрос Джеки. - Ну - протянул Ви, - Алехандра слишком добрая, как мне показалось. - Добрая не до такой степени. Не поднимай эту тему, если тебе дороги наши взаимоотношения. Насчёт Мэй... Представь нежный цветок. Над ним корпели несколько лет, растили, поливали, дождались расцвета. Но жадный мальчишка взял и распорядился им по-своему. Цветок утратил былую нежность и волшебство, превратившись в заурядный куст можжевельника. - Жадный мальчишка это..., - Ви не смел произнести вслух имя, въедливо вертевшиеся на языке. - Нет, это не Берти. Это фиксер, из-за заказа которого мои братья так и не вернулись домой, - внезапно для самого себя всхлипнул Джеки. – Чёрт! - Он запрокинул голову, надеясь, что слезы остановятся. - Альб учил меня не показывать слабость, а я... – его голос окончательно дрогнул. Опытный соло, казавшийся для незнакомцев свирепым и мощным, выглядел сейчас беззащитным и безропотным. - Джеки…, - хотел утешить друга Ви. - Не надо. Ты меня понял? Если я умру, позаботься о маме и сестрёнке. Пожалуйста. Кроме меня, это некому сделать. - Я понял. Не переживай, - ободряюще улыбнулся соратник. - Обещаю тебе. Даю честное слово. - Ха, у воришек Найт-сити существует совесть и честность? – подстебнул его Уэллс. - Узнаю старого друга! Оба облегчённо выдохнули. Накал поутих, оставив после себя осадок неприятных воспоминаний. Джеки смертельно не любил, когда его мучили флешбеки, которые он сдержанно, но не всегда удачно, игнорировал. По словам его возлюбленной Мисти, это духи прошлого хотят что-то сказать таким образом. - Ви! Мне пришла гениальная мысль! Давай придумаем подарок на день рождения Мэй! – вдруг осенило Джеки, давая лишний повод переключить тему разговора. - Настолько непостижимо для тебя, да? – начал прикалываться парень. - Нужен особый подарок. Понимаешь, Мэй бредит, мол, если ей поступит предложение от «Арасаки», то начнется серьезная охота на её проекты и исследования. Я не могу быть вечным телохранителем, поэтому надо подарить что-то, чтобы помогло ей обороняться в случае нападения. Хотя, как по мне, она придумывает. Полный бред и паранойя! - Не удивлюсь, если бред окажется правдой. Корпам ничего не чуждо. Всякие похищения и выкачка знаний вполне их стиль. Есть у меня несколько вариантов, Джеки. Но будь готов попрощаться с кровно нажитыми эдди, - призадумался Ви. – Я всё организую.