Я не пойду за тобой

Родомес битый час пытался выйти в перезагрузку, но мысли о близости надменных желанных губ, украшенных острыми клыками по бокам, сводили его с ума. Молодой лидер несколько раз перевернулся на платформе, проверил хронометр, понял, что волнение разрывает его на части из-за предстоящей близости работы с новым секретарём. Он ждал этого момента так долго, и вот — каким-то чудом строгий и немногословный герой прошлого будет ходить за ним словно тень по пятам, записывая каждое сказанное слово. Им придётся много общаться, сверять расписание, может быть, даже Родомесу удалось бы однажды невинно склониться над рогатым шлемом, чтобы снова и снова вдыхать приятный аромат дорогой полироли. — Праймас… — измученно застонал молодой Прайм. Сводящее с ума марево овладело им, проникло жгучим вожделением, вонзилось из центра груди прямо в перегруженный символами процессор, куда просыпались песчинки нарастающего возбуждения. Родомес не успел отследить, как ощущения перешли в картинки перед его оптикой, совсем как тогда, когда Матрица взывала к нему, подсказывала и нашёптывала. Теперь же это были картинки, из-за которых хотелось выть на весь отсек, переполошив личную охрану у апартаментов. Он видел под собой извивающееся и стонущее тело первого лейтенанта автоботов, залитые смазкой точёные белые бёдра, бесстыдно отставленные порты, порочно требовавшие, чтобы в них вошли. Джаз был в этих картинках словно самим воплощением похоти. Гибкий хищник в сильных крепких руках, нахально стонущий в аудиодатчик, оставляющий царапины и полосы своими тонкими когтями и клыками. Он источал коннект, сладостное, знойное чувство, заставляющее терять рассудок. Едва раскрывая эти капризные, немного пухловатые губы, он стонал так протяжно и сладко, что хотелось излиться в него немедленно! Это зрелище длилось всего несколько грешных и сладостных минут. Матрица лукаво сияла, отдавая чужую память, показывая, как сильно вожделение вышло за рамки простых отношений с кибертронцем, который был куда старше, опытнее, может быть, даже сильнее, хотя это было надуманным. В мороке Матрицы Джаз выглядел хрупким, податливым, ранимым… Родомес очнулся от навязчивого звука внутреннего зуммера для побудки. Буквально подпрыгнул на платформе, осматриваясь по сторонам и ожидая увидеть рядом с собой желанное и опасное существо, измазанное порочными соками бурно проведённой ночи. Но вокруг его встретила привычная пустота с нотками горечи разочарования. Душ, просушка, быстрая заправка и моментальная сверка отчётов и расписания на сегодня. Рутина, не меняющаяся сотню ротаций. В душе Родомес старался не обращать внимание на то, что единственный, кто потёк от этих видений, был только он сам. Ему стало стыдно за себя, за то, что подумают предки, если он вытащил из Матрицы такие воспоминания. А потом его внезапно осенило, из-за чего он больно вписался шлемом в верхушку душевой лейки. Только Праймы заполняют Матрицу своей памятью! Значит ли это, что у Оптимуса была любовная связь с его лейтенантом? А как же тогда Проул? Неужели его догадки были верны? Входящее сообщение одёрнуло его от развития подобных мыслей. Как бы это ни было странно, но первое сообщение он получил от своего нового секретаря, который озаботился заранее полным и тщательно проработанным списком дел на день. От пометок и сносок в примечаниях становилось дурно, но Родомес проглотил это как необходимость. Если он мечтает однажды провести ночь в компании Джаза, как это ему показали видения, то придётся подыгрывать и потакать всем капризам своего нового секретаря. Почему-то Прайм ощутил себя эдаким заложником, над головой которого завис дамоклов меч в виде холодного и безэмоционального Джаза. Второе сообщение пришло следом от Дрифта. Еще один ранний шарк, которому не терпится показать себя во всей красе. Рыцарь отрапортовал, что уже находится в южных кварталах с Арси. Почему-то именно приписка, с кем конкретно умотал их новый тактик, встревожила молодого лидера, учитывая, как несчастная фем отреагировала на появление Дрифта. Было и так понятно, что Спрингеру теперь точно в будущем ничего не обломится. Родомес криво ухмыльнулся, пожалев, а где-то и слегка подтрунивая, друга Спрингера. Вот уж кому-кому, а атмосфернику не тягаться с крутым рыцарем, соблюдающим кодекс Древних. В кабинет командир автоботов долгое время входить не решался, будто это уже была не его территория. Он как спарк боялся увидеть предмет своей любви и столкнуться с ним снова нос к носу. Но на удивление в кабинете было пусто, хотя следы присутствия диверсанта можно было проследить: стопки датападов на столе, аккуратно пододвинутый к первым трём стилус и бережно оставленный подогретый энергоновый коктейль в чашке. У Родомеса не было привычки выпивать нечто подобное перед работой, и он вежливо отставил напиток в сторону, когда садился в кресло. В этом всём было что-то до искорок, покалывающих в магистралях, знакомое, словно он уже всё это видел. С ходу углубившись в работу, Прайм не заметил, как через несколько часов, до начала приёма посетителей, начал попивать оставленный для него коктейль. Стоило отдать новому секретарю должное — ничего более бодрящего и вкусного Родомес никогда не пробовал в своём функционировании, так что большую часть рабочего дня он провёл в весьма бодром расположении духа. А ещё молодой командир с ноткой признательности отметил, что это было приготовлено именно для него, а ведь он и не подумал об этом сразу. Непривычное поведение экс-диверсанта никак не укладывалось в его голове. Забота? Для чего и зачем? Какую игру затеял Джаз? Но секретарь, который, стоило сказать, уже давно сидел в приёмной и занимался делами, ничем не выдал себя, будто это и вовсе было не его манипуляторов дело. Родомес вышел из кабинета только к обеденному перерыву, и лишь тогда у него появилась возможность поздороваться с саботажником. — Привет, Джаз, — добродушно поприветствовал его командир. — Доброго дня, сэр, — не удосужившись оторвать свой сфокусированный на мониторе взгляд, проговорил в вежливых интонациях Джаз. — Ваш номер столика на сегодня 17-в. Обед в кругу послов в ресторане «Джион». Прошу вас не опаздывать и воспользоваться маршрутом, который я проложил для вас и уже загрузил в навигатор. — Обед с послами? Разве это значилось в моём расписании сегодня? — рассеянно пробормотал Родомес. — Седьмая строка, правка четыре, сэр, — монотонно ответили ему. — Теперь вам на какое-то время придётся забыть об обеде в офицерской столовой. Количество визитёров превысило по количеству часов ваш стандартный график. Политические и хозяйственные вопросы, а также принятие экономических решений нельзя смешивать в одну кучу. Ничего, вы привыкнете, сэр, — утешил его монохромный секретарь. «Ни тени намёка на улыбку и приветливость, всё такой же непробиваемый, лишённый эмоций аппарат. Что ж, спасибо на том, что принял всё это и не стал искать способа убежать». — Позволь задать тебе личный вопрос, — мягко и вкрадчиво начал Родомес. — Если вы по поводу моих психосессий, то они будут после работы. Всё под контролем. Спасибо, провожать меня туда не надо. Поторопитесь, пожалуйста, быть вовремя в «Джионе», сэр. Джаз умело манипулировал им, практически командовал, зажав в строгие клещи постоянного цейтнота. Уже под конец дня Родомес понял, что стопроцентно эффективный Джаз — это беда для его нервной системы. Саботажник был дотошным и заносчивым, по нескольку раз отправлял некорректно составленные бланки отчётов, расходников, а также пропущенные листы с глиф-подписью. С одной стороны, диверсанта захотелось придушить, с другой — более эффективного и продуктивно использованного времени на памяти Родомеса ещё не было. — И как он? — решил поддеть командира в конце рабочего дня Ультра Магнус, кивая в сторону закрытых дверей кабинета. — Я его боюсь. А ведь мы только начали. Он успел разгрести по папкам и архивам столько дел, что я взвыл к концу. Он будто правда знает, что делает, хотя я думал, что в таких делах ему будет скучно. Но он даже ни разу не пожаловался, не пытался меня послать или съязвить на мой счёт. — Похоже, что хорошая ищейка напала на след. Дело с пропавшими архивами должно было как-то продвинуться. Дрифт прислал мне снимки всех доков, в которых они побывали с Арси, так что и в этом направлении тоже есть подвижки. Они обнаружили некоторые улики нелегального сбыта контейнеров для протонного оружия. Так что можно смело сказать, что кое-какие группировки всё же готовят свои жалкие силёнки, чтобы громко заявить о себе. Что скажешь? — Я скажу, нет тела — нет дела, — устало сказал Родомес. — Извини, я чертовски устал, Магнус, мне лучше отправиться домой. — Да, поезжай, Хот… то есть, сэр… Родомес замешкался, потом пожал белую ладонь и поспешил транформироваться, чтобы не смутить заместителя ещё больше. Тот стоял совсем уж растерянный из-за своей глупой привычной оговорки. Ранги выросли между ними внезапно и многие вещи пошли не по привычному сценарию. Нормы приличия приходилось соблюдать даже тогда, когда их никто не видел. В пределах своей кварты ало-золотой трансформер мог ненадолго расслабиться. Но этого не получалось, так как тревожное чувство не покидало его разум, пока не заставило выйти в коридор и резко распахнуть дверь. — Какая проницательность, — раздалось на пороге, и поздний гость вошёл без особого приглашения. — Что ты здесь делаешь?! Где моя охрана?!!! — праведно возмутился Родомес, высовывая нос за пределы коридора. Охранники спали стоя, с копьями в руках, будто величественные статуи охраняли не живого лидера, а всего лишь его саркофаг. — Что ты с ними сделал?! Верни их на место! Джаз! Диверсант его словно и не слушал. Он сделал несколько кругов по кварте, будто искал там что-то, что сам же и оставил. Он просмотрел все столики, картины, немногочисленную утварь, простучал все стены и даже прощупал проёмы оконных рам. Засмотрелся, как кот, на потолок, ловко подпрыгнул, примагнитив себя к нему, присел на корточки и сковырнул что-то пальцем. Нахально ухмыльнулся, пружинисто спрыгнул вниз, беззвучно приземлившись. — Рэтбэт, кто же ещё. Надо это отнести на анализ Бластеру, — бормотал себе под нос Джаз, рассматривая весьма ловкий незаметный предмет, зажатый между пальцев. — Ты с ума сошёл, что ли? Я вообще-то с тобой разговариваю! — возмутился Родомес. Когтистая ладонь зажала ему рот, а белое предплечье достаточно выразительно придавило его спиной к стене в области шеи. — Послушай сюда, ты, малолетний автомат для слива топлива. Матрица — это не игрушка, не бирюлька для привлечения внимания и не простая записная книжечка, которую ты можешь читать когда тебе вздумается. Контролируй себя, иначе всё, что ты успеешь нажить за свой недолгий лидерский срок, — это перепалённые контуры. Хочешь выгореть как свеча зажигания у старого молда в промежности? Валяй! Но секреты Матрицы Оптимус не открывал никому. Если тебя вскроют или поймут, на какой частоте ты выходишь с ней в синхронизацию — тебе пиздец! — Что такое пиздец? — пробубнил в чужую ладонь Родомес. — Погугли, идиотина! Джаз отпустил его и быстрым шагом направился к выходу. Куда подевались манеры услужливого строгого секретаря, Родомес не знал, но почему-то захотелось чтобы на место этого ужасного автобота пришёл именно тот скромный парень. Ураган, не меньше. Мнемо-поле диверсанта было ужасным, опасным и захватывающим весь фокус внимания жертвы. Молодому командиру довелось только что увидеть работающего оперативника-диверсанта в действии, и такая резкая смена амплуа для Джаза, видимо, была нормальным явлением. Что-то жуткое и чужое было в тот момент в нём. А ещё он каким-то образом узнал, чем занимался Прайм прошлой ночью у себя в подсознании. «Мысли он читать может, что ли?!» — возмутился Родомес, скрещивая манипуляторы на груди. Даже если бы смог, то его это точно взбесило. Джаз не был похож на себя самого. Он не подходил ни под одно описание, которым его пытались как-то обозначить бывшие оставшиеся в живых коллеги. На всякий случай молодой Прайм проверил метку посещения психоаналитика Джаза. Обнаружив письмо с утвердительным результатом, выдохнул. Саботажник его не обманул и действительно сразу после работы наведался в заветный кабинет. Пробыл там достаточно долго, а затем, скорее всего, сразу направился сюда. Волна возбуждения накрыла Родомеса сразу, как только он провел по своей обшивке, смахивая частички оставленной на нём полироли. Это был ЕГО запах. Дурманящий, сводящий с ума, нашёптывающий неприличные позы, стоны. — Квант дери! — рыкнул Родомес и умчался в душевую. Он давно ни с кем не имел близкого контакта. Такого с ним ещё не было! Но после того, как он встретил этого подонка из серии первого поколения, этого устаревшего выродка, который был всегда милым и веселым вне зависимости от обстоятельств, мир потерял всяческие краски. Джаз сделал монохромной его вселенную, украл жажду жить, похитил покой, а недавно забрал с собой и остатки рассудка. Родомесу было очень стыдно заниматься подобным после того, как Матрица поселилась в его груди. Словно все Праймы до него видели, чем он занимался и куда улетал поток его грязных мыслей. Прайм стоял в душевой и яростно дрочил себе, чтобы хотя бы на клик отогнать навязчивый стон, застрявший в его аудиодатчиках прошлой ночью. — Джаз… Он кончил быстро, с лёгкими накатистым звоном перезагрузки в системах, уставших от постоянного напряжения. Отчаяние несущего на плечах ответственность за целую нацию кибертронца дошло до пика. Нельзя быть собой, никаких личных привязанностей, ничего для себя и своего счастья. Ало-золотой шептал имя, которое растворялось на губах, с шипением томного стона выходило через фильтры и струилось яркой неоновой полоской, выплеснувшейся на грубую терракотового цвета стену. — Джаз… мх-х-х