***
Оптимус до своего восхождения был обычным архивариусом — Орионом Мирным, а Проул был наследным кэмпэйтай Дома Справедливости — древнего благородного рода, чьей работой было установление мира и порядка на улицах крупных городов Кибертрона. Над ними в золотой клетке, окутанный заботой и роскошью, жил Джаз, принявший, ввиду изменения главенствующего правителя, новое имя, которое нельзя было называть в непрестижных обществах. У Джаза было всё, кроме предназначения и жажды сделать мир лучше. Его настоящее имя отняли, назвав после завоевания Сената Тьюнбластом. Он был слишком юн, чтобы спорить, и слишком избалован, чтобы этому противостоять. Альфы Джаза склонили свои головы перед Мегатроном, как это сделали многие аристократы того времени. Жизни их сыновей были плотно зажаты в кулаке непобедимого гладиатора. Тем более что старший сын великого Дома Исправителей был восхищён шахтёром-бунтарём, и последовав за ним, он обрёк свой Дом и клан на полную зависимость от волеизъявления полоумного диктатора. Мегатрон лично проверял всех юных одарённых аристократов, чтобы вести учёт каждому из них и пресекать предательства на корню. Каждый юнглинг из великих семей должен был пройти насильственную деколоризацию оптики, чтобы она стала политически правильного цвета. Старший брат Дома Исправителей гордился тем, что при его статусе ему не пришлось проходить через неуместное и весьма опасное мероприятие по смене цвета оптики. А вот младшему, Тьюнбласту, повезло меньше… Орион Мирный был одним из первых, кто осудил и выступил против такого решения, ведь операции подвергалось только младшее поколение. Неокрепшие умы, невиновные в том, что богатая часть населения решила поддержать опасного кибертронца, не должны были выплачивать перед новым Императором такой кредит доверия. Однако именно эти операции, словно жертвоприношение, становились подтверждением лояльности Мегатрону. Аристократы приносили в жертву своих вторых и третьих спарков, чтобы откупиться от зла и уничтожения их великого рода. Разве кто-то тогда мог послушать никчёмного и слабого архивариуса, если на кону стояло выживание целого Дома или клана? Порочная любовь между Тьюнбластом и Орионом зародилась в пылу страстей гибели старого мира и возрождения нового. Согласно древним законам, простые механоиды не имели права даже прикасаться к броне высокопоставленных лиц. Союзы между рабочими и аристократами забирали у последних право на наследование всех привилегий своего Дома, а потомство наделялось статусом бастардов. Джаз был чистосплавным аристократом с древней и весьма впечатляющей родословной, которую сам Орион долгое время изучал, чтобы понимать структуру и иерархию Кибертрона Золотого века. Так ему советовал поступить его учитель Альфа Трион. Орион беспрекословно выполнял все наставления и усердно запоминал терабайты информации, дабы нести почётную службу архивариуса после своего наставника. Они встретились случайно. Младший брат Лорда Исправителя посещал уроки искусства в национальной библиотеке Кибертрона, привыкая ориентироваться вслепую после проведённой операции на оптике; он выглядел смущённым и злым, стыдясь своего временного протеза, понимая свою уязвимость и зависимость от чужой помощи. Это было унизительно для гордого аристократа, чья роль в обществе должна была вызывать волнение и трепет. Ориона назначили гидом по архивам Дома Исполнителей, проинструктировав о том, что юный Лорд будет служить в кадетском корпусе и что ему непременно нужно сдать все необходимые экзамены по теоретической части. У Ориона Мирного не было никаких шансов отказать — ему хорошо заплатили за то, чтобы он терпеливо показывал капризному Лорду Тьюнбласту все особенности восхождения Дома Исправителей. Он водил богатого юнглинга по разделам с древними книгами и манускриптами, всячески оберегал юного Лорда, помогая ему пережить нелёгкие циклы освоения новой оптики. Они часто разговаривали о мире и справедливости — в капризном аристократе скрывался пытливый ум и внимательный к деталям индивидуум, способный к анализу окружающей обстановки. Тьюнбласт внезапно проникся к спокойному голосу и манерам своего наставника, освоил и понял многие вещи, которые он не мог видеть в пределах своей резиденции. Орион казался ему милосердным, мудрым и проницательным, он рассуждал о мире и равенстве, говорил о том, что никто не должен страдать в угоду другим. Что существуют формы власти, при которых все работают и живут сообща, и что такое общество можно построить и на Кибертроне. И однажды юный Лорд Исправитель признался, что отчаянно влюблён в своего наставника и друга. Архивариус был напуган и обескуражен таким заявлением, ведь иметь дело с членом аристократической семьи было большим преступлением для простого рабочего кибертронца, как он. Но Тьюнбласт был избалован и настойчив, он не принимал отказов и умел брать своё, достигая цели. Вскоре Ориона сделали его личной игрушкой при резиденции Исправителей, где несчастный архивариус был приписан к Тьюнбласту как его личный камердинер и гувернёр. Ориону ничего не оставалось делать, кроме как постигать искусство жизни в высшем обществе, а также стараться как можно дольше не давать юному Лорду себя и своё тело. Но они смогли прийти к согласию, когда младший сын Дома Исправителей отдал запасной ключ от архива своей семьи. Орион взял с ученика обещание, что тот прекратит свои посягательства, иначе ему придётся всё рассказать его родителям, и тогда судьба его была бы определена. Плавильня. Тьюнбласт так испугался, что потеряет свою любовь, что поклялся Ориону впредь не нарушать его личностных границ в обмен на то, чтобы тот остался и дальше жить в его резиденции. Альфа Трион не мог поверить такой удаче, когда его ученик смиренно рассказал, где теперь ему приходится проживать и чем заниматься. Со временем, не зная никаких тайных умыслов и желая только развивать своё дело в исторических архивах, Орион стал копировать и выносить знания о древних Праймах-основателях Кибертрона. Альфа Трион с жадностью и благоговением получал чертежи древних рыцарей, неких таинственных ключей Сигмы, а также кучи всего того, что молодой архивариус был не в состоянии понять.***
Пока Перцептор молча и сосредоточенно собирал новые наплечники Родомеса, Джаз погрузился в настолько глубокие воспоминания, что отключился от реальности. Память подсовывала ему участки, глубоко запомнившиеся в его функционировании. И везде там был только он — Орион. Вспомнился день, когда он упал с вихрецикла и как Орион точно так же сидел над ним в городском неброском медбэе, выслушивая от Тьюнбласта нелестные комментарии в сторону небогатого государственного сооружения и персонала. Долгое время заносчивость молодого Лорда докучала терпеливому архивариусу, пока он не схватил высокомерное высочество и не уложил к себе на плечо, донёс до блока с бедняками и показал, как и чем ремонтируют таких же отпрысков, как он сам. Увиденное навсегда перевернуло жизнь и взгляды Тьюнбласта — он никогда ещё не видел, чтобы простые вывихи или раздавленные по неосторожности конечности доводили до полной ампутации соединений нервных узлов. Он смотрел во всю свою плохо ещё зрячую оптику и не мог поверить, что у кого-то в этом мире может не хватить кредитов, чтобы оплатить себе полноценную замену конечностей. Сутки в кибертронском городском госпитале дали будущему аристократу понять и осознать тот факт, что ему просто повезло появиться в правильном Доме и вообще иметь подобный титул и статус. Он сидел на скамейке и жался спиной к Ориону, который удерживал его за плечи и тихо шептал: «Смотри, смотри внимательно, мой Лорд, как живут те, кому не повезло пить из алмазного куба. Им приходится впаивать в себя инструменты своей рабочей профессии, чтобы продолжать нести исправную службу и зарабатывать кредиты. Они жили под пятой аристократов, а теперь живут под бдением спятившего гладиатора, дорвавшегося до власти. Твоя семья вскоре тоже может оказаться в таком положении, если ваш любезный старший брат допустил хотя бы одну оплошность». После этого случая Тьюнбласт больше никогда не судил о других с прежним высокомерием. Однако пылкости своего юного тела по отношению к Ориону он не утратил. Циклы сменялись один за другим, Тьюнбласт креп и набирался сил, изучая всё то, что когда-то давалось его старшему брату. Он шёл по стопам брата, но рос совершенно другим… Орион гордился своим учеником, но предпочтение в ту пору отдал скромной и милой Ариэл из соседнего архива. Тьюнбласт первым узнал об этом от своих агентов, которые должны были следить за Орионом в случае, если он будет каким-то образом связан с отрядом сопротивления. Узнав о том, что любовь всей его жизни предпочёл кого-то другого, юный Лорд впал в хандру и решил, что докажет наставнику, что он тоже способен изменить мир! Тогда-то он уж точно бросит несмышлёную дурочку и обратит свой взор на богатого и достойного второго сына Лорда Исправителя. В Первую Гражданскую, когда Кибертрон всколыхнули восстания рабочих по всей планете, а войска и силовые структуры разделились на два блока, аристократы оградились от простых ботов огромной непроходимой стеной с башенными укреплениями. Мегатрон не желал перехода аристократов на сторону бывших некогда союзников, которые пробили ему дорогу к трону. Юный Лорд Исправитель успел закончить своё обучение в Академии Каона и получил все причитающиеся ему почести после успешного прохождения экзаменов. Но это не могло порадовать его, ведь разделить свою радость с Орионом он уже не смог. Печальные вести донесли до него из-за стены слуги, которые тоже любили скромного учителя. Случилось так, что, идя куда-то поздно вечером из Центрального архива, он наткнулся на патруль не совсем трезвых правоохранителей. Они расстреляли бедолагу за то, что он пытался переманить их на сторону простых ботов и помочь покончить с безумием. Горе Тьюнбласта было столь велико, что он ослушался своих альф и покинул пределы резиденции, чтобы попрощаться с другом и учителем. Эта выходка обошлась ему очень дорогой ценой. Старший и могущественный брат Дома Исправителей узнал об этом и незамедлительно принял меры — мятежный младший брат был сослан в корпус низших разведподразделений. Ему запретили возвращаться к благородной жизни, дали позывной Сумрак и посылали туда, где способности его модификации были нужнее всего. Младший исправитель обладал взрывными звуковыми способностями. Жертвы его опасных волн сходили с ума и убивали друг друга, доставляя немало удовольствия Императору. Но Тьюнбласту было уже всё равно. Он потерял того, кто мог бы его остановить… В этом прошлом, которое прокручивалось раз за разом изъезженной пластинкой в голове, были моменты, которые казались смешными и наивными. Орион отверг его и ушёл к другой, потому что в тот миг никто из них не желал разрушить жизнь другого. Архивариус знал о старшем брате, порядках и традициях Дома Исправителей, и он понимал, что ни за что на свете не хотел бы подвергать своего ученика опасности и бесчестию. — Ты всё это время отвергал меня, Орион. Почему? — с обидой в голосе вопрошал юный Лорд. — Разве я не нравлюсь тебе? — Я слишком стар для тебя, Тьюнбласт. Ты аристократ, а я просто рабочий, пусть и с весьма хорошим образованием. Я не могу тебе ничего дать взамен, — осторожно и спокойно объяснил ему архивариус. — Ты не ответил на вопрос. — Разве я имею право отвечать на него? Кто я такой, чтобы привязывать к себе существо столь свободное и красивое? — Так ты всё же считаешь меня красивым? — обрадованно отреагировал юнец. — Очень красивым, мой Лорд, — пристыженно опустил оптику вниз Орион. Красоту Тьюнбласта не мог не замечать только воистину слепой. Джаз тогда думал, что умрёт от счастья. Ему было плевать на титул и богатство: всё, что ему было нужно, находилось перед ним. И это рассыпалось в пыль, когда молодой Лорд узнал о гибели Ориона. Но колесо истории неумолимо крутилось вперед, перемалывая сотни судеб, изменяя жизнь до неузнаваемости. По Аякону пробегали первые разгоравшиеся костры восстаний Второй Гражданской войны, и смута накрыла всю планету так быстро, что старший брат призвал младшего как можно быстрее принести клятву верности Императору Мегатрону. Вернувшись из ссылки, закалённый боями и миссиями Тьюнбласт ответил брату грубейшим отказом, за что был разжалован до звания капрала, лишён титула и списан в отряд карателей кварталов. Джаз убивал не ради забавы или ради высшей цели, он сам искал смерти. Но навыки простых гражданских и жалких патрульных никак не могли сравниться с обучением и знаниями аристократа. Сумраку не было равных, везде, где он появлялся, творился хаос и царила смерть. Он не мог умереть, он не мог вернуть Ориона к жизни. Его существование превратилось в ад, который отражался языками пламени в его алых безэмоциональных линзах. Дрифт… Дэдлок… Аристократическое общество сократилось до такого узкого круга, что любого вхожего в него можно было легко узнать. Джаз не раз видел Дрифта среди десептиконской элиты. Дом белого рыцаря разорили после великого восстания Первой Гражданской одним из первых. Его клан занимался почётными обязанностями и воспитывал городскую стражу, охранявшую Сенат веками. Но потеряв честь и достоинство в битве с Мегатроном, глава Дома Стражей был вынужден присягнуть на верность победителю. И так начался нелёгкий путь восхождения юного Дрифта в качестве преданного вассала новому покровителю. Джаз очень хорошо помнил юного десептикона, как и слова своего альфы, который нехотя представил юнглингов по всем правилам этикета, а после строго-настрого запретил общаться с потерявшим честь отпрыском главы Дома Стражей, дабы не портить карьеру своего старшего сына. Естественно, Джаз, обладавший пытливым умом и малочисленным кругом общения в среде богачей, тогда эти слова проигнорировал. Юные кибертронцы весело и занимательно провели какое-то время в играх при дворе, но… Старший брат Джаза, который занимал высокое положение при новом Императоре, за невинные игры с низшим по рангу десептиконом выслал всю его семью в забытую всеми колонию, где Дом Стражей закончил свой бесславный путь в борьбе за выживание. Дрифт прожил трудную жизнь и вернулся к делу своих предков только спустя очень большой промежуток времени. Конечно же, он был в курсе, что и среди автоботов могли быть представители высшего общества, но он не ожидал увидеть среди них брата Лорда Исправителя…***
— Ну вот и всё! Как новенький! — устало провозгласил Перцептор, заканчивая мелкие детали. За окнами уже светало. Джаз находился в полуоффе, не забывая тревожно приходить онлайн от малейшего постороннего шороха. В какой-то момент он провалился в своё сознание так глубоко, что очнулся, только когда Родомес осторожно сел на корточки рядом с ним. — Идём, горемычный. Нас ждёт работа через пару часов. Или мне тебя на руках понести? — шутливо поддел своего ворчливого секретаря Прайм. — Размечтался, — буркнул Джаз и хлопнул лидера по протянутой ладони. — Не мни о себе очень много, Прайм. — Милые бранятся — только тешатся, — потягиваясь, тихо сказал Перцептор вслед уходящим ботам. Джаз плёлся за широкой ало-золотой фигурой позади и наблюдал, как рассветное искусственное солнце окрашивает Родомеса в малиновый цвет. Когда-то спина, которую он прикрывал, была совсем другого оттенка… — Спасибо, что отвёл меня к Перси, Джаз, — внезапно остановился Родомес, почувствовав, как секретарь впилился в него сзади, видимо, зазевавшись. Это было приятно ощущать — как между створок антикрыла уткнулось тёплое живое тело саботажника. Джаз тихо выругался, обошёл громадину Прайма вокруг и потер носовой конус, которым воткнулся в могучую спину. — Не за что, малиновка ты наша, — едва уловимо для аудио проворчал он. — Малиновка? Почему это? Джаз! Стой! Да подожди же! Почему малиновка-то?