***
Ранг жил не так далеко от госпиталя. У психолога была черта, которая частенько ставила его в неловкое положение — он мог заблудиться где угодно, так что кварту командование ему выписало напротив места работы. Джаз шёл с ним рядом, недоверчиво оборачиваясь на любой шорох. Он понимал, что сможет позволить себе потратить на разговор с Магнусом всего сорок минут, но за это время ему нужно было успеть понять, кто поставил метку и сможет ли он её снять другим, менее интимным способом. Перед самым входом Джаз настоятельно пнул Ранга головой под колени в сторону раздатчика энергона. — Возьми пять кубов. Дальше я сам, — ничего особо не поясняя, заявила пантера. Ранг послушно кивнул и кое-как выстроил пять кубов на своих манипуляторах, составив их пирамидкой. Вход на подступе в кварту заместителя командира строго охранялся, так что Рангу пришлось импровизировать на ходу, по какому поводу он пришёл в такое позднее время к сити-коммандеру. Психотерапевт вручил охранникам по кубу, пока Джаз прятался на своём любимом месте для диверсий — потолке. Коротко пояснив, что успешное лечение пациента зависит от ротации его мнемо-полей в определённые часы, он спровадил охранников, увлекая их разговорами о чём-то научном; пару кубов психотерапевт незаметно оставил под дверью на входе в кварту. Джаз изящной чёрной каплей спрыгнул с потолка, оглянулся несколько раз и только после этого трансформировался. Подхватив кубы, вошёл внутрь, осторожно щупая темное пространство перед собой ногой — не хотелось бы зацепиться о хитрый порожек и по глупости влететь в палату с грохотом. Конечно же, он не стал пугать неустойчивую психику Магнуса своей алой оптикой, так что перед тем, как войти, привычным жестом вставил голубой визор в пазы. — Ну здравствуй, Маг, — нарушил тишину первым Джаз. — Ты? — Ультра Магнус не спал. Он не мог долгое время вылететь в офф, его состояние ухудшалось с каждым циклом — искрово-больной боялся засыпать, всерьёз считая, что так его легче всего застать врасплох. — Я. Нам надо поговорить. О многом. — Мне не о чем с тобой говорить, Джаз. Можешь не прятать своё настоящее лицо, это глупо в данной ситуации. — Я не хотел тебя напугать. — Напугать? — издёвка, насмешка, горечь в голосе заместителя Прайма. — Я видел тебя в образе зверобота. Твоя оптика — вот почему ты носишь визор. Думаешь, что это будет скрываться вечность? Рано или поздно автоботы догадаются. — Считаешь, что это я виноват во всём? Решил, что раз оптика алая, значит, это равнозначно приговору о моей бесчестности по отношению ко всем вам? Было бы это правдой, десептиконы давным-давно одолели бы первое поколение. — Я не знаю, кто ты. Никто не знает. Уверен, даже Родомес не в курсе. У меня только один вопрос к тебе, секретарь. Каково это — жить с мыслью, что тебя ненавидят и боятся? Постоянно прятаться, скрывать своё истинное «я». Я понял всё, когда вы с Дрифтом только вошли. Вы были знакомы до войны — этого только слепой не мог понять. Даже ваши склоки были всего лишь для отвлечения внимания. Разве не подозрительно было то, что вызвав тебя, мелкого шпиона, на дуэль, рыцарь, который тебя в два раза больше корпусом, посмел проиграть? Либо вы большие приятели, либо он твой бывший подчинённый, — злобным шёпотом говорил сине-белый гигант, опасно приближаясь из темноты к некрупному саботажнику. — Звучит как полное дерьмо вообще-то, — простодушно ответил Джаз. — Но если бы я хотел твоего дезактива, то наверное убедил бы Дрифта бросить тебя там умирать. Может, спросишь меня ещё раз, на кой ты мне сдался, такой большой тупой увалень? Магнус нелепо мигнул пару раз, удивляясь, в каком тоне с ним разговаривал дерзкий мелкий десептикон. — Тогда зачем ты меня оттуда вытянул?! Почему не дал умереть с честью? Я не смогу выйти с базы без насмешек в свою сторону, потому как всем и каждому будет видно, кому я принадлежу! Или ты хотел, чтобы Родомес окончательно отвернулся от меня? — Послушай, я… — Джаз посмотрел на хронометр и на кубы. Времени на споры было в обрез, а Магнуса надо было расслабить. — Давай я объясню тебе всё за кубом сверхзаряженного? Родомес здесь абсолютно ни при чём. Если хочешь знать, он сам навязался на мою голову, если ты об этом. Я честно пытался отмахаться от него тряпками, в которые плачу каждую ночь, вспоминая Проула. Не вышло. Магнус скептически посмотрел на больничный паёк. — Это обычный энергон, — констатировал заместитель Прайма. — Ага, — кивнул рогатым шлемом саботажник, выставив два куба на небольшой прикроватный столик перед Магнусом. А после специалист по диверсиям запустил свою единственную руку в подпространственный карман и выудил оттуда темно-фиолетовый куб. — Ты за кого меня принимаешь? За спарка трёхциклового? Садись, побеседуем с тобой. Если мне не удастся установить с тобой хотя бы нейтральный контакт, то я больше сюда не приду — слово бывшего первого лейтенанта автоботов. Ультра Магнус только фыркнул, но забыться в алкоголическом трипе ему хотелось куда больше, чем проходить очередные скучные тесты по восстановлению мнемо-полей, сопровождаемые тихими комментариями Ранга. — Хорошо. Я слушаю. Джаз быстро, как мог, намешал концентрат и вручил один куб товарищу, а затем сел без приглашения в кресло у стола и начал свой рассказ: — Раз ты уже в курсе, кто я, хотя я не любитель распространяться об этом, то ты можешь понимать, что я знаю, как снять с тебя то, что на тебе стоит. Я хочу, чтобы ты выпил весь куб залпом и слушал мой голос, пока перед глазами не начнут летать феечки. — Кто? — Неважно. Увидишь. Пей. Магнус с подозрением покосился на куб, потом на ночного гостя и снова остановил свой взгляд на глади прозрачных, светящихся фиолетово-жёлтым граней. Медленно взяв куб, заместитель автоботов осторожно сделал один небольшой глоток, поперхнулся, прикрывая губы ладонью. — Святые луны! Что это? — Да так. У сикеров был особый паёк перед вылетами, чтобы они себя чувствовали эдакими непобедимыми машинами войны. Я жду. Пей до дна. Магнус покатал остаток по верхнему нёбу, причмокнул, оценив, что помимо того, что энергон был слишком заряжен, у него было необычайно приятное послевкусие. Пить такое неразбавленным было бы полным абсурдом и самоубийством, но то, что замешал Джаз, было вполне приемлемым. — Почему ты мне помогаешь? — полыхнул ярко засветившимися голубыми линзами Магнус. — Потому что я был на твоём месте много раз. Я знаю, что такое насилие, я знаю, что такое безысходность. Может, в это сложно поверить, но я даже знаю, что такое стыд, — диверсант широким жестом указал на пустующую койку, так как кресло было всего одно. Гигант осторожно сел, всё ещё рассматривая странный светящийся куб. — Небось вся база об этом уже говорит, да? — тихим поникшим голосом сказал заместитель командира, делая уже более смелый глоток. Энергон вводил его в странное состояние лёгкости и совершенного расслабления. — Прости, Маг, но я украл повестку слухов своим воскрешением и альтформой зверобота-пантеры. Плюс, — Джаз не знал, говорить об этом сити-коммандеру или нет, — я не слепой, чтобы не видеть, как ты пускаешь пузыри по Родомесу. — Джаз, я в курсе, что он выбрал тебя. Думаешь, я не пытался этому помешать? Ты ему не пара. Вы разные. Очень разные. В такой союз сложно поверить, — Ультра Магнус под действием крепкого энергона стал говорить то, что думает, что в принципе не обижало саботажника, а наоборот, позволяло ему незаметно вплетать свою силу мнемо-полей в чужие мысли. Он медленно прощупывал пространство вокруг метки, не касаясь её — рано. — А я в курсе, что ты увивался за Родомесом, но у тебя ничего не получилось, — Джаз говорил без злобы, скорее просто констатировал факты. Откровенность за откровенность. — Да, не получилось. Ты стал его личным проклятьем. Скажи, ты всё так же бегаешь от него. Почему? Сам Прайм обратил на тебя внимание и готов мир к твоим ногам положить, ответь ты ему взаимностью. В чём причина? — слегка заплетающейся глоссой стал разговаривать Магнус. — Причина? Я любил только Оптимуса. Его одного. У меня с ним была бэта, но Саундвейв вырезал её из меня, когда пытал. Я потерял способность иметь потомство и вдобавок половину своей Искры, потом я потерял всех, кого любил. Разве кому-то нужен десептикон с таким набором прошлого? Я приношу только несчастья. После той миссии в башне Суда я сразился с Саундвейвом насмерть. Но, как видно, мои силы были на пределе моих возможностей, и я погас. Что было дальше, я плохо помню. Помню, что встретил Оптимуса и он дал мне пинка под зад из Вечного Ничто. Так я оказался здесь, вот с этим, — Джаз показал на оторванную конечность, и Магнус содрогнулся. Бот, которого он так ненавидел, не только рисковал своей жизнью ради него и спарков, но даже стал калекой, а теперь пришёл к нему повидаться и объясниться. Хотя был бы он вполовину таким мерзким, каким его считал Магнус, то наверняка бы просто глумился бы над чужими неудачами. Джаз зацепился за метку, стал медленно считывать подпись. Мотомастер! Этот ублюдок ещё и насилием промышляет? Видимо, контроль-связь эффектиконов после смерти Мегатрона закончила своё существование, и все самые мерзкие личностные данные свободно стали течь по нейросети низших звеньев. «А Мегатрон оказался способным учеником — браво, мой достопочтенный брат. Я думал, что нашим техникам нельзя обучить без должной подготовки. Но ты не терял времени зря», — подумал Джаз, наблюдая, как Ультра Магнус допивал остатки второго куба. — Ты сказал, что был на моём месте. Как ты вышел из этого кошмара? Я хотел бы знать, — заместитель Прайма наклонился к Джазу так близко, что чуть ли не шлемом касался его в ненамеренном братании. — Мой род деятельности не подразумевает долгих причитаний на такие темы. Я диверсант, разведчик, моя задача быть там, где другим быть не следует. Несколько раз меня ловили, принуждали ко всякой дряни, но я возвращался к тому, кто меня любил. Не мой корпус, тело, набор винтов и клёпок, а меня всего. Поначалу мне было очень больно и стыдно, а после я понял, что наши чувства с бондмейтом окупали всё на свете. Достаточно было взять его за руку. Тебе нужен тот, кто сможет построить с тобой такую же крепкую связь, Магнус. Поверить в то, что никакие метки не могут сломить твою волю и дух. Метка десептикона — это всего лишь жалкая программа, которая прорастает в сломанной воле, как паразит. Чем больше ты думаешь о своей ничтожности, тем сильнее её влияние и след. Ты очень красив, напоминаешь мне твоего брата, — Джаз вздохнул, стараясь не смотреть долго в эти невообразимые большие окуляры сити-коммандера. Того уже прилично развезло, но он слушал внимательно. — Брата? На что ты намекаешь? У меня не было братьев, — смутился Магнус. — Я старше, чем ты думаешь, Маг. Ты родной брат Оптимуса. Твой создатель был глава Дома Исследователей, правда, он вас переделал из ботов низшего звена, так что вы не смогли получить должных способностей этого клана. Это трудно понять сейчас, понимаю, к тому же ты наконец-то достаточно пьян, чтобы я смог снять первые пять символов метки. Но мне нужно, чтобы ты доверился мне. Сможешь? — манипулятор Джаза лёг на широкую стальную ладонь Ультра Магнуса, и тот запаниковал. Наконец-то он понял, что мнемо-поля саботажника уже недвусмысленно оплетают его тело, проникают внутрь и ласкают в таких местах приятным напряжением, что захотелось резко стянуть с себя всё лишнее и умолять, чтобы десептикон его поимел во все порты. Мотомастер не умел этого, так что его навыков хватило только на грубый физический коннект и весьма дурно поставленную метку. — Джаз, не надо… остановись… — тихо взмолился Магнус, не имея возможности противиться этим приятным импульсам. Под действием сверхзаряженного заместителю командира автоботов казалось, что Джаз — самый сексуальный бот на всей базе и что ему точно нельзя отказывать. — Я не сдвинусь с места, и никто не узнает, что здесь произошло. Всё это останется в этой комнате. Я клянусь тебе в этом. Расслабься. Это не то, что ты думаешь, это иллюзия, — утешал спокойный и ровный голос ночного гостя. Он действительно сидел всё в том же кресле, не шевелясь, но пространство вокруг него подёргивалось, плыло и растворялось. Магнус откинулся на спину и послушно снял с себя паховую пластину, широко расставил бёдра и буквально выгнулся навстречу, призывно, томно постанывая. — О Праймас… Кто ты? Квант, кто бы ты ни был, не останавливайся сейчас, — бормотал себе под носовой конус гигант, извиваясь под действием подавляющей волны. Порты заполнились до отказа вязкой смазкой, несколько раз Магнус очень громко кончал, балансируя на грани оффлайна и яви. Джаз не знал, кого представил перед собой сити-коммандер, ему это было знать ни к чему, пока с губ оргазмирующего Магнуса не сорвалось имя: — ДРИФТ! Сэр, рыцарь… я… я сейчас… о-о-ох-х-х! Джаз не успел удивиться, как сине-белого автобота накрыло перезагрузкой. В момент между ней и оргазмом саботажник сосредоточился, проник в дапм метки и уничтожил её, исправив ошибки, созданные мнемо-полем из-за её наличия. Странно, что своей интимной фантазией Магнус выбрал именно Дрифта, но в этом тоже была определённая логика. Десептиконская метка призывала только десептикона; Джаз, в силу Магнусовой антипатии, таким объектом фантазий никак не мог быть. Сумрак сделал несколько завершающих знаков пальцами, свернул свои поля и, пошатываясь от усталости, встал, направляясь к выходу. Его губы на прощание прошептали старое, привычное для его клана слово «исправлено». Он потратил очень много сил на здоровяка Магнуса, разрушив метку; младший глава дома Исправителей фонил коннектом, хотя его порты и скрутка были нетронуты. В условленном месте они встретились с Рангом, и тот был в ужасе от вида фонившего на всю округу зверя. — Что ты наделал, Джаз! Ты — с ним? Ты — его, что ли? — Ранг не мог успокоиться, он бегал вокруг обессилевшей пантеры и причитал. — Ничего я ему не сделал. Метки больше нет, я на него все силы потратил. Фу-у-ух! — зверь распластался на полу, не желая больше двигаться. — Я же говорил! Ох, зачем я только тебе помогал! Ты свою метку поставил, так? Да? Как мне теперь объяснить ему всё это?! — Ничего я не ставил. Завтра он ничего не вспомнит, кроме того, на кого фантазировал. Поверь, это был не я. Если объяснять тебе короче, док, я просто использовал убеждение и что-то вроде гипноза. — Не знал, что у тебя есть такие скрытые таланты, Джаз. А на мне ты тоже гипноз использовал, когда приходил на сессии? — обиженно пробормотал психотерапевт. — Нет, док, на профессионалов твоего уровня мой гипноз никак не действует, — нагло соврал диверсант. — Отнеси меня к базе, пожалуйста, а там я сам как-нибудь доберусь. Сил нет даже чтобы двигаться…***
Родомес стоял на крыльце рано утром и рассматривал ближайшие парковки, на которых вот-вот должны были открыться ларьки с энергоновыми лакомствами. Что-что, а сладкое Прайм очень любил в силу того, что ему часто не хватало энергии после долгих смен. По старой привычке после длительного дежурства Прайм зашёл купить пару интересных пастилок и кое-что похожее на энергоновые пончики, как вдруг заметил, что к крыльцу с большим трудом их штатный психотерапевт подтащил большую чёрную пантеру, которая, свесив от бессилия лапки, едва могла ими шевелить. — Боги милостивые! Джаз! — Родомес забыл про всё на свете, когда его взору предстала эта нелепая картина. Первое, что подумалось командиру автоботов — что его любимого секретаря ранили, второе — что тот мертвецки пьян. Но когда он подбежал, чтобы помочь, и застал застигнутого врасплох Ранга, то очень удивился. Фон от корпуса зверобота был такой высокий, словно он резвился как минимум с пятью партнёрами всю ночь. — Ранг, что тут происходит?! — строгим голосом прогрохотал Прайм. — Сэр, это не то, что вы подумали! Он Магнуса вылечил, а вот теперь не может от усталости двигаться. — Я не буду больше задавать вопросов, даже знать не хочу, чем, сколько и как он лечил моего заместителя. Вы свободны, доктор Ранг, предоставьте мне это… животное, — в оттенках голосовых модуляций Родомеса пробежались нотки ревности, гнева, обиды и даже желания поквитаться с загульным котом. Когда дверь в отсеке закрылась, Родомес уложил зверобота на платформу, а сам, сложив манипуляторы на груди, грозно сказал: — Джаз, я требую немедленных объяснений. Что это значит? Это назло мне? Да за что? Чем я так тебя прогневил, что ты пошёл искать утешения в другом? — Тш-ш-ш, пожалуйста, Род, не шуми. Я очень устал, — едва мигал бледно-розовыми оттенками оптики лихой саботажник. — Я чист, ничего у меня с Магнусом не было. Успокойся. — Ты мне предлагаешь успокоиться после того, как от тебя несёт за три километра коннектом?! — перешёл на повышенные обороты моторного отсека молодой Прайм. Ему и так было нелегко сдерживать свои сексуальные порывы в присутствии Джаза, а теперь, когда от тёплого красивого кошачьего корпуса так притягательно фонило, хотелось трахнуть разведчика даже без его на то согласия. — Только попробуй, — прочитал его мысли Джаз, вяло махнув лапкой. — И я внушу тебе, что ты шарктикон, на это у меня силы ещё есть. — Внушишь? Это и есть твоя сила, о которой говорил Дрифт? — Родомес смягчился, подошёл к платформе своего возлюбленного и осторожно положил ладонь на его голову прямо между ушек. — Загулявший ты кошак. Что мне с тобой делать? Как перестать ревновать тебя, когда ты мне каждый раз даёшь столько для этого поводов? То с Дрифтом ныкаешься по углам и секретничаешь, то пропадаешь среди ночи, то с базы уходишь когда в процессор взбредёт. Никогда не думал, что мне вообще известно такое понятие, как ревность. Даже Матрица молчит, хотя обычно от моих неправедных мыслей и поступков мне от неё прилетает по голове. — Прости. Мне очень непросто поверить в то, что ты можешь меня любить. Я забыл, что такое хранить чужое доверие, но я могу сказать одно — ты мне нравишься. И то, что ты меня до сих пор не бросил, удивляет меня ещё больше. Я расскажу тебе всё со временем, обещаю, а теперь дай мне немного времени восстановиться, Прайм. — А побыть с тобой разрешишь? — командир гладил большого кота, наблюдая, как медленно тот уходит в блаженный сон. Джаз ничего не ответил, только для шутки заурчал мотором, чтобы Родомес понял, что его присутствие ему приятно.