***
Он берет мои волосы, гладит их, заплетает в жгут и вдруг я испытываю нечто невероятное. Как будто я становлюсь бестелесной и вся всасываюсь глазами Снейпа в него самого. И там, внутри него, он открывает мне немного себя. Я вижу себя его глазами, и понимаю то, что происходило с нам тут, на полке, так, как понимал он. Мороз покрыл все: лоб, соски, бедра. В сладкой истоме сжимается влагалище. Хотя и страшно. И стыдно. И тут же ожигает другая мысль. Снейп говорит не про секс, точнее – если и имеет его в виду, то в самую последнюю очередь. Он говорит, прежде всего, про подчинение психическое и умственное, – или я ошибаюсь? И какой же он темный человек, какой же жестокий… нежный со мной сейчас, как со своей собственностью, но фантастически жестокий. Мне самой любопытна моя реакция: я внутренне соглашаюсь с сексуальным подчинением. Но вот подчиниться в остальном… это очень трудно, почти невозможно. Выныриваем. Он мне это показал явно потому, что сейчас я услышу то, что меня отчаянно испугает? Или для того, чтобы в особые моменты я вспоминала то, что увидела сейчас? Я не могу молчать, мне надо выплеснуть вопросы: – Вы говорите ведь не о сексе, точнее – о нем в последнюю очередь? Что со мной «нужно сделать»? – Сексом мы занимаемся чуть больше недели, тогда как знаю я тебя несколько лет. Правда, интеллектом ты меня поражаешь уже второй раз именно сегодня. Призови логику, Грейнджер, с чего бы ставить его на очередь первым. По потребности? – уголки губ напрягаются, являя едва осязаемую улыбку. – Нужно сделать тебя частью нашего капризного механизма. Сделать если не незаменимой, то исключительно полезной. Для этого ты должна продвинуться в своих умениях. – Северус накрывает ладонью девичий висок и замолкает. Я поворачиваюсь телом так, чтобы лечь на спину. Снейп не препятствует. Я закидываю голову, которая как раз ложится на его согнутую голень. Моя макушка оказывается почти у его паха.***
Хрупкая, она лежит перед ним, разглядывая. Даже грудь у неё вернулась из-за близящихся месячных, а не от усиленного по сравнению с лесом пайка: прошло слишком мало времени, да и ела она ни к черту. – Правильное стремление смотреть своим страхам в глаза. – добавил Северус, разглядывая ореховые глаза с удивительными искорками золота. – У тебя они такие красивые. – негромкая фраза сорвалась с губ намеренно, но он медлил, прежде чем отпустить её. – Хочешь что-нибудь посмотреть в Брашове завтра? Обратно нужно будет возвращаться быстро, в нашей среде не принято посылать патронус. Я улыбнулась. Про патронус – это было замечательно. Удивительно, как при его мрачности и желчи иногда вдруг у Снейпа блескало очень изящное остроумие. - Нет, я ничего не жду, да и планов на него никогда не строила. Он не входил в число мест, которые мне когда-либо хотелось посмотреть. А поехала я спонтанно, поэтому даже не подготовилась, чтобы прочитать, что там может быть интересного. Обычно я заранее пишу план поездки, и читаю, что можно посмотреть, куда сходить. Снейп сидел с выражением лица, что ничуть не удивлен. – Я не буду тебя запирать в номере, оставлю деньги. Если вдруг я существенно задержусь, не ищи Уизли. Найди способ связаться с Пожирателями и дать знать, что у меня возникли проблемы. Понятия не имею, что там за приём ждёт. Тема, на которую переходит Снейп, затмевает собой все. Фактически он мне сообщает, что его могут пленить или убить. И поручает дать знать об этом. Любопытно. Фактически сейчас он мне предлагает выбрать сторону, при этом вроде бы даёт полный карт-бланш. Ну, по крайней мере выглядит это так. А какие он предохранители в реальности выставил – неизвестно. Очевидно, что наблюдает, что ставит эксперимент. – И как я найду этот способ? Вам не кажется, что Вы мне сейчас предлагаете совершенно другое, а не продумываете план спасения, если всё пойдёт не так? Ведь моя шкура без Вас в клане Пожирателей значит меньше, чем ничего. Резона на мучительную смерть мне возвращаться нет. Так что мне Ваша идея ни с какой стороны не нравится. Вы и сам не собираетесь ее так реализовывать. Давайте мы обговорим реальный план и в отношении Вас, и в отношении меня. Лицо Снейпа напрягается до неприятного. – Я не излагаю план спасения. Потому, Грейнджер, что в случае непредвиденных обстоятельств я не хочу потянуть тебя в могилу. Или ты думаешь, Уизли, смирившиеся с потерей сына, ждут тебя? После того, как повернулись события? О, они особенно пылко ожидают твоего появления сразу после поимки бывшего члена Ордена, предавшего Орден и Дамблдора. Готовые с пары слов поверить, что ты появилась в Румынии.. ну.. скажем, просто так, спонтанно. Освободившись от злого насильника, который зачем-то взял тебя в бон-вояж? Сопротивляющуюся, но выжившую в личном плену человека, владеющего легиллименцией? Или, может, ты думаешь, что я оставлю твоё положение на самотёк, запру тебя в номере гостиницы, пока к тебе не явятся Пожиратели, забившие тревогу?! – голос камнем упал до быстрого шепота, что обычно означало, что он действительно зол. – Или что я не верю, что ты сможешь связаться с магическим миром Британии, имея немножечко денег и какие-никакие мозги? Полагаешь, что я не подумал, что сообщение Тёмному Лорду о моем провале с целью помочь уже не мне, а просто общему делу способно избавить тебя саму от смерти от Пожирателей? Северус взял её подбородок крепкой хваткой и потянул к себе, указательным и большим пальцами стискивая губу, готовую лопнуть от давления. – Ты не потребуешься мне мёртвому. Но, если я выживу и узнаю, что ты, вместо самоспасения, снова как-то примкнула к слабой стороне, я убью тебя, Грейнджер, обещаю тебе обетом больше непреложного. – с расстановкой проговорил Северус прямо в лицо. – Вообще-то у меня есть и гораздо более приятная просьба к тебе. – смягчился тон. – Пока меня не будет, погуляй, посмотри себе что-нибудь полезное... Обустраивайся, Грейнджер, я не планирую умирать. Не от руки Артура Уизли. Румыния не столица изящества, но в плане занятной магической рухляди, подозреваю, может дать фору и Лондону. Из его последних слов можно сделать только один вывод: он действительно предлагал мне план моего, как он считает, спасения. Интересно то, что он не считал возможным укрыться мне в маггловском мире. Интересно, почему – надо будет спросить. Не сейчас. При случае. Сейчас он предлагает мне буквально прошвырнуться по магазинам в его отсутствие. Мило. Так серьезные мужья предлагают провести время своим молоденьким безмозглым супругам. А чем еще можно порадовать эту красивую куклу? Правда, я на красивую куклу не тяну. А Снейп на мужа. И наши отношения – на брак. Забавно, помнил ли он, что я ему уже говорила, что не люблю магазины? Или.. или, скорее всего, он меня на этом ловит. Проверочные вопросы спустя время, в несвязанной ситуации. Поднаторел он со своим Темным Лордом. Да и с Дамблдором, что уж там. – Вы, может быть, запамятовали, – голос у меня ангельский – но я не люблю ходить по магазинам. Этот вариант вряд ли для меня. Я лучше подожду Вас в гостинице. – Вы когда-нибудь что-то искали в антикварных, мисс Грейнджер? – Не-е-ет. Я тяну, раздумывая. Вообще, бывала ли я в таких магазинах? Даже не помню. Наверно, нет. – На Балканах полно маленьких маггловских антикварных, магглы в них продают, не понимая что это, интересные артефакты. А суть антикварных магазинов в том, что это смесь музея и … – Снейп задумывается, подбирая слово, – и затонувшего корабля, который случайно обнажил отлив, и ты можешь найти там, среди водорослей, куч нанесенного песка, сломанного хлама, какое-то сокровище. Сокровище, которое не достанется никому, только тебе. За которым охотились многие или о котором до тебя не знал никто. Голос Снейпа стал дразнящим и таинственным. Так детям рассказывают сказки. – Попробуйте, мисс Грейнджер. И тут же перешел на серьезный тон: – Вы должны помнить, что артефакты могут нести магию поражения, безвредную для магглов, но действующую на волшебников. Без палочки это проверить трудно. Поэтому не дотрагивайтесь до предметов. Если что-то понравится, попросите запаковать и прислать на адрес гостиницы. Я вернусь и проверю, брать ли это. – Хорошо, – соглашаюсь я со всем сразу. – А что мне Вам посмотреть на этих развалах тайных чудес? – То, что мне понравится. – не сразу, задумчиво отвечает Снейп. Умеет помочь и направить. А еще профессора Дамблдора ругал, критик хренов. Я зевнула. – Я думаю, спать уже не получится. – заметил Снейп. – Давай-ка ты оденешься, а я схожу, закажу нам кофе. Поезд уже подъезжает к Бухаресту, через два часа мы будем на вокзале, там же пересядем на экспресс до Брашова, ещё два часа в нем – и мы на месте. На месте нас ждала хорошая гостиница в старом городе. Когда мы вошли в наш номер, оба были уже вымотаны дорогой. Снейп поставил вещи, огляделся, куда бы сесть, выбрал кресло, погрузился в него, вытянув ноги, и любезно предложил мне пойти ванную первой. – После Вас, – сказал он с закрытыми глазами. – Совершенно не представляю, как магглы так путешествуют: выбрасывать из жизни столько времени! С интонацией, как будто это я была ответственная именно за такой способ перемещения в пространстве. – Это Вы еще на работу каждый день, как магглы, не ездите. – ответила я в тон ему. Снейп скривил рот. – Я бы магглом повесился. Где-то через полчаса мы уже оба лежали в широкой постели. Снейп, как он стал делать последнее время, пригреб меня к себе. Мы заснули синхронно.***
После нескладной жизни в купе вытянуться на постели оказалось достаточно, чтобы проснуться с ощущением, что опаздываешь. Затем взглянуть на настенные часы и понять, что не обманываешься. Северус подавил желание рывком сесть: Гермиона спала, разметав по его подушке и плечу кудри, его голова лежала едва ли на трети, а лицо девушки занимало пространство между шеей и плечом. Пошевелиться, высвобождаясь, подняться с гибкой деликатностью, и уйти в ванную комнату, бесшумно забрав сумку с необходимым. Достать оборотное, выставить, осознать, что на голодный желудок предстоящее будет особенно приятно. Немного встряхнуть одежду – тёмную рубашку из джинсы и брюки покороче собственных. Выудив приготовленные волоски из тёмно-зеленой фиолки, Снейп раскрутил флягу и последний раз взглянул на заспанное лицо. Заострившиеся в тусклом свете черты напомнили ему мать. До скорого, господин Принц. Как и предполагал Северус, вместо завтрака это было отвратительно. Надо думать. Оборотное зелье это один из тех случаев, который отнести к светлой магии было ну никак нельзя –– учитывая, что создавали его не для розыгрышей, а для обмана. Спастические мучения, вызываемые его приемом, были своеобразной данью. Снейп удержал поднимающуюся рвоту и почувствовал, будто кости голеней вошли вертикально сами в себя, отнимая от его роста десяток сантиметров. По лицу, двигая сухожилия и мышцы, побежала рябь, радужка выцвела в грязно-синий. На него смотрела довольно молодая физиономия, выражение лица которой, впрочем, не сулило ничего хорошего. Северус искусственно растянул рот в широкой улыбке. Чужими губами это удавалось несравненно лучше. – Гермиона. – голос стал выше на пол октавы. – Я ухожу. – Снейп положил свою одежду на спинку кресла и расшторил окно, впуская в комнату утренний свет. Гермиона пошевелилась, а затем дернулась и быстро села, укрывая свои симпатичные грудки от обернувшегося средне-русого мужчины. – Деньги и паспорт на столе, ключ оставишь у портье. Северус на свету переливал несколько глотков зелья из фляги в небольшую колбу. Затем закупорил её и убрал в карман, прежде чем повернуться: Грейнджер смешно сжимала его книгу за угол, собираясь то ли почитать, то ли обороняться от вторжения. Её испуганная решимость заставила чужое сердце взволнованно отозваться частым пульсом. – О, я бы познакомил вас ближе, но у меня нет уже времени. – губы растянулись в сдержанной улыбке, не открывающей зубов. – Поверь, ничего выдающегося. – Снейп с удовольствием процедил это и пересек комнату твердым как и прежде шагом, приближаясь. Синие глаза следили за выражением лица Гермионы ревниво, искали хоть какую-то мелькнувшую тень заинтересованности. – Поешь плотно, ты бледная. – мягко выговорил он и, не притрагиваясь к ней чужими руками, ушел. Еще секунду после того, как дверь закрылась, я сижу застыв, с книгой в руках, а потом быстро вскакиваю и судорожно одеваюсь. Быстрее, быстрее! Воду на лицо из горсти одним движением, пару раз провести щеткой с пастой по зубам – родители бы не одобрили – даже толком не прополоскав рот после, волосы в пучок уже на ходу, свой паспорт, деньги, у входа обернулась – нет, оба паспорта, и за ним, быстрее! Он выведет меня к Уизли! Выбегаю из гостиницы – куда? Направо, налево – никого, узкие улицы пусты. Я бегу сначала направо, потом налево, наугад и совершено бесполезно – его нет. Что же мне тогда делать? Я решила идти по Брашову, искать их в надежде натолкнуться: город небольшой, вряд ли Снейп назначил встречу не в центре. А паспорта, если у меня ничего не получится, скажу, что взяла оба, чтобы не оставлять его в номере, который очевидно будут убирать. Встречаться они, скорее всего, должны так, чтобы переговорить: значит, какое-то публичное место, но с возможностью уединения. Музей? Кафе? А может, гостиничный номер? Я шла по улице, пристально разглядывая сквозь витринные стекла каждое помещение, заходя во все кафе, которые прятались в домах с крохотными окнами. Никого.***
Три квартала быстрым шагом, неожиданная, непривычная одышка – о, Мерлин, парень, сколько тебе лет? – и, наконец, приметное старое здание с красными деревянными ставнями на окнах. Улица была достаточно открытой, людной, но не туристической. Снейп остановился до того, как достиг дома, ища глазами вход и оценивая размер небольших окон. Затем скользнул в узкую дверь, покалывая торчащим из рукава кончиком палочки основание ладони. Конечно, Уизли уже были там, хотя до назначенной встречи оставалось ещё минут десять. Артур не изменился. Чарли значительно возмужал: Северус помнил его при выпуске крепким басовитым подростком, а не косматым рыжим мужчиной. Молли выглядела отвратительно. Она помешивала в чашке жидкий даже на расстоянии чай, не отрывая взгляда от входной двери. И сейчас она смотрела на него, пытаясь прикинуть, может ли «доброжелатель» быть ровесником её Чарли. Когда Северус стал протискиваться в тускловатом помещении к ним, отодвигая простую тяжелую мебель, и ей стало ясно, что может, Молли дернулась подбородком и опустила взгляд в чай, очевидно, пытаясь собраться. – Здравствуйте. – Снейп сел за единственный оставшийся стул против Молли, с неудовольствием отметив, как не очень опрятная спинка стула затёрто жирно блестит. Желание наполнить желудок чем-то ещё, кроме густого зелья, комком слизи лежавшего на дне живота, увяло. Семья молча ждала демонстрации хоть чего-то, что убедило бы в честных переговорах. Северус ел это напряжение людей, держащих на коленях по палочке и готовых к любому развитию событий, вместо завтрака. Затем достал записку и положил её перед Молли, раскрывая и разглаживая с неторопливым усилием по матовому столу. – Что вы сделали с ним? – быстро спросил Артур. Мать семейства предпочитала не дотрагиваться до записки, будто ей на стол выложили разлагающуюся лягушку. Судя по запахам в кафе, это не было невероятным. – Ничего необратимого. – отозвался Снейп. Он давал им время на вопросы. – Видите, это записка, а не палец. И не колба с ужасающими воспоминаниями. Решение Того-кого-нельзя-называть в этом отношении прозрачно – ни капли чистой крови зря. То, в чём пострадал Рональд, даже пытками в полной мере назвать нельзя, потому что, когда я попросил его написать эту записку, на нём не было никаких серьезных травм. Ему дают воду и кормят: пока его статус граничит с гостевым. Да, сам он не совсем уверен в этом – тон, взятый запиской, от этого. Насколько я понял, он видел достоверно, что проделали с Поттером. – ладони русого информатора остановили новый вопрос. – Я поясню, что нужно обсудить. Это не переговоры. В доме мистера Малфоя ждут именно решения вашей семьи сегодня. Всей семьи. Поэтому вы можете задавать мне вопросы, но в ваших интересах поговорить по существу предложения, которое я озвучу, и в однозначных формулировках. К этой просьбе господин директор просил отнестись щепетильно. Он также просил извиниться перед вами, что не может уделить времени на личный визит, поскольку много лет знал вас. – Тварь. – вырвалось еле слышное у Молли. – Что, простите? – Ничего. – Я думаю, основной смысл предложения ясен: он заключается в полной лояльности Тому-кого-нельзя-называть всей вашей семьи. Уточню. Вас не попросят сообщать новые имена. И точно не понудят воевать. От вас требуется вернуться домой. Да, дома у вас теперь нет, но, понимая как глубоко загнала вас нужда, – Северус старался не помещать ладони на стол и оглядел быстро помещение, – вам готовы передать дом на Гриммо в качестве подспорья. Беллатриса Лестрейндж не желает возвращать его в своё владение по личным соображениям. «Я скорее сожгу его, чем переступлю порог, оскверненный предателями крови», с усталым отвращением сказала тогда Беллатриса. – Артуру и ... Перси? – вопросительно глянул на Чарли осведомитель. –Также предложат какие-то должности в Министерстве. – Я не Перси. – выплюнул косматый. – Вы – Чарли? Для Вас требования окажутся наиболее строги. Вы переедете из Румынии назад. Чарли раскрыл рот, но задохнулся, когда в его руку вцепилась рука матери. – Если семья согласится, конечно. – добавил Северус, глядя в лицо Молли. – В Великобритании полно магических существ, которыми Чарли сможет заниматься, и будет ещё больше. Как только Хогвартс восстановят, младшие дети смогут доучиться, чтобы не влачить существование недоучек. Это все условия, которые готов предложить вам Мэнор. Если вы будете согласны, Тот-кого-нельзя-называть готов дать Вам отсрочку в три дня, чтобы вы могли закончить здесь. Вопросы? Да, если какие-то члены семьи не будут солидарны, это становится вашей проблемой, а не неприятным сюрпризом в Мэноре. Артур молчал. Молли отпила остывший чай, как ей казалось, с достоинством, и качнула отрицательно головой. – Я вас оставлю, чтобы вы могли обсудить всё. – Подождите. – Молли вцепилась в поднявшегося на ноги мужчину взглядом. – Скажите, вы были там в ночь, когда их поймали? Северус помотал головой. Ему поскорее хотелось выйти на улицу: спертый воздух, запах масла, привкус зелья на задних зубах крутили его внутренности как игорное колесо. Артур, за эти десятилетия узнавший Молли до предчувствия каждого ее движения, понял, что она сейчас спросит о том, кто поймал Рона. И что с ним делали сразу после поимки. Молли уже едва дышала от нервного напряжения, он боялся, что ее сердце сейчас разорвется от любого ответа этого парня и быстро перешиб ее вопрос другим: – Но, может, Вы знаете, что произошло с девушкой? Гермионой Грейнджер? Она погибла? – брови Артура сложились трогательным домиком, он, тоже подняв лицо, безотрывно смотрел на посланца из Мэнора. Нельзя сказать, что Артур вообще не думал о бедной девушке, нет. Все они попутно вспоминали и Гермиону в эти дни, дружно жалея ее. Но именно сейчас его вопрос не был следствием искреннего беспокойства и Артур так устыдился сам себя, что густо покраснел. – А. Ею, кажется, пожелал распоряжаться теперь господин директор. В Мэноре её нет. – после паузы равнодушно выдал Снейп, оглядев лица. – Я вернусь через двадцать минут. На улице он вдохнул кислород и пересек дорогу, намереваясь найти кофе на вынос. Дверь за неприятным незнакомцем захлопнулась. – Ты его знаешь? – спросила Артура Молли. – Не припомню, кажется, видел мельком в Министерстве, где и когда – сейчас точно не скажу. – Да и не важно. – поморщилась Молли и обратилась к Чарли. – Посмотри, если он ушел, позови остальных. Чарли встал, и открыв дверь, выглянул на улицу, покрутил головой направо и налево: незнакомца не было. На углу здания маячила фигура Джорджа, Чарли махнул ему рукой и, вернувшись в кафе, подвинул к их столику еще пару стульев. Вошли взволнованные Джинни, Перси и Джордж, все Уизли сгрудились вокруг маленького стола. Молли толкнула записку в сторону Джорджа: – На, читай! Джинни и Перси потянули головы к записке, через секунду Джинни судорожно выдохнула: – О, Мерлин! Переводя яростный взгляд с одного на другого по кругу, Молли начала: – Это точно Пожиратель, но шавка. Нам предлагают всем, и это подчеркнули, Чарли! – это она почти крикнула ему, – вернуться в Британию. Дают дом на Гриммо. Глаза Перси расширились. – Отцу и Перси предлагают работу в Министерстве. Перси опустил глаза на стол. – Чарли, – Молли опять усилила напор в голосе, – обещают работу в Британии. Вам, – она кивнула Джинни, но, конечно, имела в виду еще и Рона, – предлагают доучиться в школе. Молли посмотрела на потупившегося Артура и набычившегося Чарли. Лицо Джорджа было просто очень внимательно, поэтому не вызывало у Молли такого острого желания подавить сопротивление. Джинни растерянно, почти со слезами, смотрела на мать. – От нас требуют, как тут выразились, лояльности. По сути, не выдвинув никаких условий, кроме возвращения. Да, и сказав, что они собираются беречь чистую кровь. Возвращение в обмен на жизнь Рона. – Молли сделала еще одну паузу. И еще раз обвела всех по кругу глазами. – У кого-то есть желание обменять Румынию на жизнь брата? – Мама, – проговорила тихо Джинни, – но откуда нам знать, не обманут ли нас всех, не ловушка ли это? – Да, детка, – вынырнул из молчания Артур, – ты совершенно права! То, что нам говорят, слишком хорошо. Слишком, Молли! – он с нажимом повторил это, повернувшись уже к жене. – Мы воевали против него, мы члены Ордена… – Мы чистокровные и нас много! – зло перебила его Молли. – Он хочет чистую кровь – он ее получит! – Молли, ты понимаешь, что ты говоришь? Ты слышала, что сказали про Гермиону – её отдали Снейпу. Как вещь. – то, что произнес Артур, смутило и его самого. Что Снейпу понадобилось от девчонки? Что ему понадобилось? Джинни ахнула, Джордж присвистнул, а вот Перси не выразил никаких эмоций, все также не поднимая взгляда от стола. – Ты представляешь, если нашим детям во имя чистой крови прикажут заключить браки с какими-нибудь Крэббами или Краучами? – Ты глупости говоришь, Артур Уизли! Ты сейчас придумываешь что-то, о чем и слова не было сказано, лишь бы не возвращаться. Да даже если это произойдет, это будет потом, и я даже сейчас могу тебе назвать массу вариантов. Джинни, детка, не пугайся, я никогда не дам тебя в обиду! – обратилась она к обалдевшей Джиневре. – Во-первых, это только домыслы твоего отца. – Ну, почему же, – встрял Чарли, – я с отцом вполне согласен. Не думаешь ли ты, мама, что, даже если это не ловушка, нас зовут не только для того, чтобы любоваться на наш рыжий клан? Нет, если нам не соврали и каждая капля чистой крови им важна, нас обяжут обзавестись семьями. Всех! – Послушай, Чарли – вдруг тихо сказал Перси, – разве женитьба на не слишком понравившейся тебе девушке – очень высокая плата за жизнь Рона? – Перси, мальчик мой! – из глаз Молли брызнули слезы. – Золотое, золотое сердце! Но, взглянув на Джинни, сидевшую с опасливо-потерянным видом, она решительно добавила: – Джиневра Уизли, не слушай Чарли! Твой брат со своими драконами здесь совсем одичал. Я тебе клянусь, что, если от тебя потребуют брака не по любви, я этого не допущу. Отправлю тебя в другую страну. Во Францию, к Билли. И, кстати, – Молли оживилась, – ты можешь встретить свою судьбу, как и Билл, не в Британии. И никто не будет против иностранного волшебника. Найдя такой убедительный аргумент, Молли победно оглядела всех. – Мы спасем Рона! Все выставленные нам условия можно принять. Ну, кто готов обменять Румынию на жизнь брата? Джинни, Джордж, Перси? – Перси кивнул, Джордж хлопнул Джинни по руке: – Не дрейфь, сестренка. Если тебе предложат кого-то типа Гойла, сбежим вместе, обещаю, потому что от такой перспективы меня стошнит не меньше, чем тебя. – Артур? Чарли? – те молча кивнули, Чарли не смотрел на мать, постукивая сжатым кулаком в согнутую ладонь. Молли продолжала, обратившись к младшим детям: – Тогда вы сейчас уходите и собираете вещи. Мы возвращаемся сегодня. – Сегодня? – хором удивились все, кроме Перси. – Но почему прямо сегодня, Молли, – аккуратно начал Артур, стараясь интонацией и неосторожным словом не разъярить Молли вновь, – они сами дают нам еще три дня. – Да? – издевательски протянула Молли. – Есть что-то важнее этого? Она схватила записку Рона, лежавшую перед Джорджем, и почти впечатала ее в лицо Артуру. – Прочти ее еще раз! Каждую минуту, пока мы здесь сидим, Рон мучается там! Что нам делать в этой Румынии? – Мне надо закончить здесь дела. – буркнул Чарли. – Обойдутся без тебя, – бросила Молли, – столько лет без тебя же жили. Перси встал и направился к выходу, Джинни, взглянув на мать, последовала за ним, Джордж нагнал их у самого выхода. – Артур, – уже спокойнее обратилась Молли к мужу, – скажи сейчас этому Пожирателю, что возвращаемся сегодня же. Все. И что мы требуем, чтобы Рона нам вернули тот же час. И чтобы с нами обращались, как и со всеми другими чистокровными семьями. – Молли гордо вскинула подбородок. – Они хотят чистокровную семью – они её получат!***
Через два часа бесполезных поисков Снейпа и Уизли у ворот Екатерины, Черной церкви, на маленьких улочках, я поняла, что хожу по одним и тем же местам уже по второму разу. Брашов и под дневным солнцем продолжал быть похожим на Зальцбург и на кучу маленьких немецких и австрийских городов, которые мы с родителями видели, объезжая Баварию и Зальцкаммергут. Уже не для поиска, а проголодавшись, я зашла в кофейню, из двери которой так ярко и маняще пахнуло мокко. Заказала капучино и пончики с сырной начинкой и джемом – папанаши. Мама мне всегда говорила, что в путешествии обязательно стоит пробовать местную кухню: это оставляет в памяти вкус места, наравне с цветом, звуками и запахами, хранимыми памятью. Я медленно пью кофе, думаю о том, как изменилась моя жизнь за какой-то месяц. Что еще несколько недель назад я была отважной девчонкой, активным участником Сопротивления. А кто я сейчас? Внешне – молодая женщина, проводящая своё время беззаботно и даже респектабельно. А в действительности? Я не могу ответить себя сама. Пленница? Да. Покорившаяся пленница? Нет. Что же мне сейчас делать? Чанг встала перед глазами. А Уизли? Как они сейчас живут? И многие другие? Я вдруг поняла, что те же Молли и Артур вряд ли в чужой стране в их положении могут пользоваться всем набором магических заклинаний. Скорее всего, иностранным магическим министерством им оставлены в распоряжении только домашние чары. Управлять своим потоком энергии ради чистой кастрюли… я поёжилась. Надо будет спросить у Снейпа, не иссякает ли магия при ее постоянном применении только по бытовым поводам. В связи с тем, что он говорил про восточную магию, это вполне рациональная мысль. Имя Снейпа выдернуло из памяти его слова о моих глазах, сказанные мне еще в поезде. Он явно не врал, не лукавил и не придумывал. Ему хотелось это произнести и хотелось, чтобы я это услышала. «У тебя красивые глаза». Часы в кофейне мелодично звякнули половину первого. Надо было торопиться. Я расплатилась и снова направилась искать Уизли. Вдруг я увидела надпись «Полиция». Может, все-таки стоит попробовать? Я заглянула внутрь. Мой английский поставил дежурного офицера в тупик. Пока на его зов не пришел еще один сотрудник, который, морщась и делая огромные паузы между словами, мог немного объясняться. Я сказала, что потеряла паспорт и что я иностранная гражданка. Смогут ли они мне помочь восстановить документы? – Домнишоара гражданка какой страны, – уточнил полицейский. – Австралия, – я произнесла и тут же поняла, что это было безумие. – Мы будем связываться с Вашим консульством, это делает иностранное государство, – полицейский явно хотел помочь, тут же, отвлекшись от меня, начиная быстро что-то говорить дежурному офицеру. Скорость его речи на родном языке, по сравнению с английской, была такой, будто кто-то в нем нажал четырехкратный ускоритель. Эту энергию было необходимо остановить. Без империо на всю дипмиссию никакое австралийское консульство никогда бы не подтвердило мое гражданство. – О, благодарю! Я это уточняла на случай, если не смогу найти паспорт. Но я верю в свою счастливую звезду и надеюсь, что смогу его обнаружить. Я еще покивала на слова полицейского, что отделение открыто круглосуточно и чтобы я не переживала, помахала рукой и вышла. Надо было возвращаться к Снейпу. Причем с какими-то покупками. А время стремительно утекало. Я заглянула в ближайшую гостиницу и спросила адреса антикварных. Учтивый управляющий снабдил меня картой и так хотел быть полезным, что предлагал мне взять для прогулки гида или хотя бы их коридорного, который, как он сказал, все равно сейчас, вне сезона, слоняется без дела. Я отказалась, поблагодарив, и почти бегом направилась туда, где на карте было отмечено больше всего антикварных. Первый же магазин поразил меня. Как только за мной закрылась дверь и умолкли соединившиеся воедино звуки придверного колокольчика и уютного «здравствуйте», произнесенного пожилым магглом, с полок и стеллажей я почувствовала тонкие трели магии. Этот магазин был полон всяких мелочей и серьезные раскопки в нем, пожалуй, можно было бы проводить годами. Снейп был прав. Пожалуй, что даже больше, чем прав – даже такие суматошные поиски в антикварном магазине захватили меня с первого раза. Наверно, это то, что чувствуют игроки в квиддич – азарт и необыкновенное удовольствие. Я нашла несколько интересных магических предметов, которые, памятуя свое обещание, осмотрела, не трогая: несколько флаконов, подходящих под снадобья, дамское зеркало на длинной ручке в старинной серебряной оправе, тяжелый восьмигранник из эбенового дерева – такого же, как палочка Снейпа. Правда, было совсем непонятно их назначение, но я решила, что взять их можно. Еще я обнаружила маггловскую серебряную подставку для перьев и пресс-папье ей в пару, и их взяла тоже. Оплатив покупки, я попросила завернуть каждую вещь отдельно и тотчас же направить по адресу гостиницы. В следующий антикварный я заглянула просто для того, чтобы иметь представление о нескольких магазинах, если Снейп станет меня подробно расспрашивать. Этот специализировался на мебели. Никогда раньше я не задумывалась, что же мне нравится в мебельном стиле. Дома у нас была современная мебель, родители предпочитали белый цвет. А помещения Хогвартса были заполнены тяжелыми предметами средневекового периода. А тут я увидела легкую, изящную мебель и влюбилась в увиденное! – Как красиво! Что это? – О, домнишоара, да, это очень красиво! Это почти полный дамский кабинет, французский, Луи пятнадцатый. Розовое дерево. Маркетри, бронзовые накладки. Идеальное состояние. Бюро, рабочее кресло, письменный стол, чайный стол и пара кресел к нему. Не хватает кушетки и пары книжных шкафов. Будет идеально смотреться, если подобрать обивку мебели и штор, а лучше и стен, из одного материала. Туаль будет идеален, конечно. – Да… – я погладила поверхность стола. – Очень красиво! Но, во-первых, даже не спрашивая цены, я понимала, что это было очень дорого. И, потом, я представить себе не могла, что притащу это в дом Снейпа. А дальше? «Так-так-так, быстренько делаем ремонт, обдираем вот эти стены, выносим вот эту мебель». Это не мой дом. Но вот когда-нибудь, в моем собственном доме, у меня обязательно будет именно такая комната и такая мебель. Я вышла из этого магазина совсем не расстроенная, а, наоборот, в грёзах о каком-то возможном счастливом будущем, где у меня будет … да вот как раз и будет счастье и само будущее. Поняла, что уже пора возвращаться, повернула в проулок. И увидела филиал своей вечной любви – книжный магазин, точнее букинистический. Старые книги! Хотя бы еще пять минут, а потом бегом. Это тоже был маггловский магазин. Шкафы с открытыми полками тянулись вдоль стен с трех сторон, ныряя под арку, разделяющую большой зал, и там возникая снова. Даже на то, чтобы осмотреть бегло все шкафы, мне бы понадобилось не меньше часа. А мое время уже было израсходовано: Снейп говорил, что, как только он завершит дела, мы должны будем немедленно отбыть в Британию. Что же я не зашла сюда сразу, как же так! И тут я вспоминаю то, что он мне говорил – магия работает и без палочки, нужно сильное желание. А оно у меня есть! И я, протянув руку, просто пошла вдоль стеллажей, останавливаясь там, где руку начинало покалывать. Проводила вверх и вниз, и, улавливая силу магии, выбирала ту книгу, которая звала меня. Я торопилась, даже не успевала их осмотреть. Просто просила продавца, шедшего за мной, вынимать с полки ту или иную книгу. Я не дошла даже до арки, как набралась увесистая стопка из пяти старых книг в кожаных и сафьяновых переплетах. Что ж, хотя бы так. Больше оставаться я не могла: не стоило раздражать Снейпа. Так же, как и в первом магазине, я попросила их упаковать и немедленно отослать в гостиницу, куда уже точно надо было торопиться возвращаться мне самой. Время явно клонилось к вечеру, должно быть, уже точно близилось четыре пополудни. Когда я влетела в номер, Снейп сидел в том же кресле, которое он облюбовал в первые минуты нахождения в этой гостинице. – Вы долго ждете? Извините, я увлеклась в антикварных, это захватывающе интересно. Покупки сейчас принесут. Расскажите мне, как все прошло? Вы встретились? Что решили Уизли? – Уизли не решали, мисс Грейнджер, они решались. Возвращаясь к семейству с кофе, Северус в дверях встретил плеяду рыжих своих учеников и те, считав шестым чувством нечто неуловимо привычное и неприятное, то, что просачивалось от него даже сквозь действие оборотного зелья, прянули назад в душную тусклоту, чтобы пропустить заходящего мужчину – так миролюбивые антилопы-прыгуны пропускают сытую гиену. Значит, никакой засады ему не обещано. Рассеянные лица Перси, Джорджа, застывшее лицо Джиневры не предусматривали, что они смогут сейчас взяться за палочки и резко прийти на помощь. Снейп даже не стал садиться, остановившись возле соседнего столика в выжидающей позе – не отрывая носа от бумажного стакана. При первом взгляде на младших ему было всё ясно, за исключением, может быть, деталей. Артур со всей собранной решимостью повернулся и негромко сказал, что они хотят видеть сына и не намерены ждать, поэтому выдвинутся сегодня, если для этого не будет препятствий. В ответ Северус пообещал портал близко к территории Малфой-мэнора, который оставит во дворике гостиницы под видом пепельницы. – Условились о портале в Мэнор в семь часов вечера. Нам нужно разминуться с ними и предупредить Люциуса. Соблюсти приличия, так сказать. Снейп с удовольствием оглядел её раскрасневшиеся от быстрого шага щеки. В распоряжении Гермионы немногим больше часа, чтобы выдохнуть и собрать вещи. – Нет, я почти не ждал. Прогулялся, пока пытался избавиться от образины. Стабилизатор похоже сработал, – поделился он, – я выпил совершенно немного и думал, что придется прибавлять. Потом обедал внизу, потом, в номере, занимался порталами. Длинный указательный палец оторвался от лежащей на подлокотнике ладони и вытянулся к прочитанной местной газете и пепельнице, стоящей на ней. – Как тебе понравился город? – он вытянул из-под спины плоскую диванную подушку. Теперь всё лицо Северуса выражало преувеличенную готовность внимать. – Садись отдохни, не стой. Это снова проверенные колени. Он безотчетно ерзнул, ощущая потребность, чтобы эта запыхавшаяся девчонка оказалась в его орбите. – Расскажи, что же тебе удалось захватить? Снейп говорил о ней как о собственном отважном приватире, награбившим под выданным им каперским свидетельством кучу занятных вещиц. Дурашливый тон и расслабленная, чуть сползшая в кресле поза. Очевидно: он был доволен разговором с Уизли и отсутствием проволочек, провел середину дня без всякого напряжения и почти без дела, и поэтому без всякого скрытого смысла благодушно интересовался её успехами, поскольку и сам не против был при случае обшарить не предсказуемый Лютный переулок, а маггловские развалы. – Надо всё бегло проверить и разместить. – секундный надлом переносицы в напряжении. – Надеюсь, обошлось без недвижимости. – Риск был. – я даже улыбаюсь в ответ, а в голове пульсирует, что как счастливо я не нашла сегодня Уизли, раз они точно возвращаются в Британию. В лучшем случае они бы мне просто отказали в помощи, потому что сами сегодня будут уже в Мэноре. А в худшем… Нет, я не верю! Конечно, они ни за что не продали бы меня Снейпу. Я продолжаю беззаботно щебетать: – Но я представила выражение Вашего лица и благоразумие возобладало. В действительности все, что я приобрела, легко могло бы поместиться в обычный пакет, если бы не книги. Не пугайтесь, их тоже не много, пять, но они большие и тяжелые. Денег я потратила немного. Я говорю быстро, весело, но это мой максимум. Садиться к нему на колени я не собираюсь. Продолжая держать этот же тон, я распахиваю дверь в ванную комнату: – Даже не думала, что каждый магазин отнимает столько времени. Поэтому я так торопилась, что от быстрой ходьбы совершенно вымокла, да и … Словом, мне сейчас больше всего нужен душ. Я могу громко рассказывать отсюда, что я купила. – говорю это, точнее, кричу, уже из ванной, стягивая платье. – Или, если хотите, проверьте все вещи: их принесли уже вниз, мне сказали. Вы не представляете, как я выбирала книги! Я включаю воду и говорю во весь голос, чтобы Снейп меня слышал: – В итоге я даже не знаю, что это за книги! – Невероятно. – единственное, что тихо и растянуто произносит Снейп, проводив её взглядом до дверей ванной и не пошевелившись. В это слово умещается всё: разочарование от неслучившегося смакования в руках разгоряченной пахучей девушки, от приказного тона обработать её покупки, и, наконец, то, что Гермиона Грейнджер не знает, что за книги купила. Северус прикрывает глаза, слушая шум душа и представляя, как она смывает с себя всякие следы своего взбудораженного состояния, следы, которые он бы с удовольствием сам снял с мышек и шеи языком. Этому преступлению нет оправдания. Из хищнического вслушивания – брошенное на плитку пола платье, шлепанье по невысохшему после его душа поддону пятками, скрип крана, и катарсисом вода – его выводит деликатный стук в дверь. Портье заносит свертки и складывает их по небрежному жесту мужчины прямо на убранную постель. Снейп находит какие-то местные чаевые, отданные ему в качестве сдачи за кофе, и, когда парень исчезает, притворив за собой дверь, он запирает ее на замок изнутри, нетерпеливо берет в руки палочку, её краем надрывая простую оберточную бумагу на ближайшем свертке. В нём оказывается cтайка флаконов в количестве четырех штук, тяжелые на вид, два с родными крышками, два других заткнуты в румынском стиле – винными пробками. Ничего подозрительного. – Я могу смотреть? – запоздало громко спрашивает Снейп, останавливаясь над следующим уже проткнутым свертком, от которого по палочке бежит различимая теплота. Это магия, но без подвоха. Гермиона его не слышит. Намывает свою разметавшуюся кудрявую макушку, не без своеобразной нежности отмечает Северус. Оставив предмет, он не обнаруживает в следующем магии и пробегает книги снизу вверх. От касания палочкой следующего всю руку обожгло током, так, что Снейп охнул, перехватывая собственный локоть, и с интересом взглянул на предмет. Обтянутый бумагой по контурам, он представлял собой восьмигранный цилиндр. – Инфламаре. – от короткого пламени бумага обратилась в серую труху, обнажив содержимое. Чёрное дерево. Никаких следов, чтобы открыть. Снейп повернулся на шум и ткнул палочкой по направлению цилиндра. – Пока не трогать. Остальное безопасно. Пока я в душе, меня догоняет слово, брошенное им небрежно: «Мэнор». Я застываю и даже не чувствую воду, текущую по голове, лицу, телу. Лучше спросить сейчас. Хотя… я не знаю, как к этому можно подготовиться. Вытираюсь медленно, сосредоточенно. Пока сушу полотенцем волосы, понимаю, что так и не купила расческу. Надо переменить белье. А все в комнате. Выходить страшно. Потому что боюсь этого разговора. Но не отсиживаться же здесь вечно. Оборачиваюсь в самое длинное полотенце, беру свои вещи и выхожу. Снейп стоит над свёртками, бросает из-за плеча, чтобы я не трогала эту деревянную шкатулку. Покупки перестают интересовать меня. Стою, смотрю на его спину и пытаюсь представить, что будет в Мэноре. – Я купила эти книги, не видя, что это такое. Просто проводила рукой по полкам, и там, где кололо сильнее, останавливалась, и проводила рукой уже рядом со всеми корешками. Когда чувствовала сильный поток магии, просила, чтобы эту книгу отложили. Наверно, сейчас времени их рассматривать нет, посмотрим потом? Все остальное, кроме зеркала, я купила для Вас, поскольку не знаю, что из этого Вам понравится. Зеркало магическое, в чем его магия – я не поняла, в нем просто видишь своё отражение без изменений. Флаконы тоже магические, но в чем их магия я тоже не скажу; про шкатулку Вы сами все поняли; а пресс-папье и подставка для перьев маггловские, просто, на мой взгляд, элегантные. Да, вот деньги, которые остались. Я лезу в карман висящего платья и вытаскиваю оттуда бумажки и монеты, складываю их кучкой на стол рядом с пепельницей. Снейп смотрит на меня очень внимательно, расслабленность ушла с его лица. Мне хочется избежать его взгляда, я ищу повод не приближаться к нему и не смотреть на его лицо. А самой становится все страшнее: – Мы попадем в Мэнор? – Да. – Что мне надеть? – То, что больше хочешь. – буднично говорит Северус. Я склоняюсь над саквояжем. То платье было с широкой юбкой, это меня спасло от публичного обнажения. Значит, надо надеть что-то похожее. Вот это: из лёгкого хлопка, совсем летнее, рубашечного покроя, в тонкую бело-синюю полоску, с очень широкой юбкой почти по щиколотку, где эти полоски становятся диагональными. Вытаскиваю его: – Вот это. И вытягиваю ещё комплект бежевого белья. Лицо у Снейпа становится совсем напряженным. – Платье очень легкое. В Британии для него ещё холодно. – и, после маленькой паузы: – Посмотри на меня. И скажи, почему ты его выбрала. – Я должна быть готова к тому, что меня снова изнасилуют в Мэноре. Я смогла поднять на него глаза и посмотреть на него так твёрдо, как только могу. На его лице не меняется ничего: – Ты себе не представляешь, как выглядит изнасилование. – Тогда, видимо, у меня все впереди. Может быть, уже сегодня. Мы же к Малфоям, да? Глаза Снейпа стали злыми: – Кажется, мы договорились оставить этот вопрос в прошлом. – Так я не про прошлое, я про будущее. Мы смотрим друг на друга. Я не опускаю глаза, хотя это и трудно. – Одевайся, – внезапно эти слова он произносит спокойным голосом. – У нас около получаса. Я киваю, складываю грязную одежду в саквояж, кидаю туда же зеркало, оставив возможность сложить все остальное ему к себе, и выхожу в ванную. Пять минут – и я уже одета, влажные волосы опять расчесаны рукой и переплетены в косу. Из-за того, что я хорошо выспалась и гуляла весь день, у меня отдохнувший вид, мой дедушка назвал бы его «цветущим». Давно я так не была довольна своим отражением в зеркале, а тут получилось случайно. Но я не очень рада этому – для Мэнора хорошо выглядеть не нужно. Выхожу из ванной, Снейп опять сидит в кресле, вещей и книг на кровати уже нет, рядом с моим саквояжем стоит его дорожная сумка: должно быть, все уже там. – Ты ела? – Да. – Что? – Я пила кофе с местными булочками. – Ясно. Сейчас уже не успеем, придется тебе терпеть до дома. Я пожала плечами: – Не страшно. Спасибо, что заботитесь. Снейп встал, положил в карман пепельницу и мы пошли в холл гостиницы, а оттуда, расплатившись, во дворик. Покрутил головой, он нашёл неприметный столик в углу и поставил на него пепельницу. Потом ещё раз оглядел двор, достал газету и быстро скомандовал мне: – Руку! Я протянула ладонь одновременно с ним и пространство стремительно закрутило нас, а потом его сжимающие витки стали ослабевать и мы выскользнули из них около печально знакомых мне ворот.