Fix you

      Той осенью я только и мечтала, чтобы она никогда не заканчивалась. Или хотя бы повторилась. Еще раз увидеть теми же глазами этот красивый город, укутанный опавшими листьями, отчего дороги переливались всеми оттенками желтого, красивых людей, таких разных, что я не успевала оборачиваться просто идя от выхода метро до очередного офиса, и красивое небо, то плотно затянутое серыми облаками, то настолько синее, что никак не представлялось возможным смотреть под ноги. Я чувствовала себя глупо и восхитительно, улыбаясь самой себе и всем вокруг в полной уверенности в своей неотразимости, и заполняя легкие холодным осенним воздухом. Несмотря на медленно засыпающие деревья, моя душа цвела, заполняя все внутри, не давая ни малейшего шанса проскользнуть в голову хоть одной здравой мысли. Если бы в какой-то момент я обнаружила себя идущей вприпрыжку и прижимающей к груди телефон, это не стало бы неожиданностью. Дождь, холод, ветер – они никогда меня не расстраивали, но в тот период я их даже не замечала. Может быть поэтому и не сказала ему про свой день рождения.       Возня с документами, которая была необходима, чтобы попасть в Лондон, и вот это постоянное пребывание в любовной эйфории совсем отбили всякое чувство времени. Даже заполняя в анкете графу с датой рождения, я ни на секунду не задумалась, что это совсем скоро. А когда день все-таки настал, была так счастлива видеть его на пороге дома, что опять забыла обо всем рассказать, да еще и оставив телефон на самой незаметной полке квартиры. К тому же, разница во времени поспособствовала тому, что почти все дорогие мне люди отписались тогда, когда я еще спала, поэтому успела поплакать от радости и умиления уже с самого утра. Его присутствие затмевало все остальное, как будто я сошла с ума и зациклилась, но с этим ничего нельзя было поделать. Да я и не хотела, честно говоря.       День мы провели как два самых ленивых человека в Нью-Йорке, провалявшись в кровати и устроив своеобразный киномарафон абсурдных комедий, заедая их пиццей по классике жанра. Ветер, проникая в квартиру через приоткрытое окно, заставлял тяжелую штору медленно подниматься и так же плавно опускаться, впуская в комнату свежий воздух. Мне нравилось, когда внутри было чуть прохладно, поэтому мы оба были одеты почти одинаково: какие-то свитшоты и штаны. Но самое главное, что происходило с моей конурой, когда он оказывался рядом – она становилась теплой не смотря ни на что. Уютной, что ли. И казалась мне самым комфортным местом на планете.       Утомившись от слишком долгого сидения, он лег поперек дивана на живот и подложил под голову подушку, вытянув ноги, но они оказались слишком длинными, поэтому чуть свисали с края. А мне нестерпимо захотелось к нему прижаться, впрочем, ничего нового. Подвинувшись ближе, я медленно провела рукой по его волосам, отчего он прикрыл глаза и морщинки в уголке стали чуть глубже. Эти складочки делали его еще мягче и я любила их без всяких сомнений. Заросшая чуть поседевшими волосками щека тоже немного дрогнула и проявилась едва заметная ямочка. Он улыбался. А я не смогла остаться равнодушной. Ненадолго прижавшись губами к его бороде, перекинула через него ногу и всем телом легла сверху, плотно прижав его к постели. Он охнул и чуть простонал, но не стал сопротивляться, замерев в ожидании. Прижавшись щекой к широкой спине, я протолкнула руки под его плечами и угомонилась, закрыв глаза. Он убаюкивал меня своим дыханием, поднимая и опуская весь мой вес. Я слышала, как размеренно стучит его сердце и не могла нарадоваться, что оно так близко. "Как твоя спина? Комфортно?", лишь осторожно спросила я, потому что он частенько жаловался на боль. "Все в порядке, не волнуйся", в его интонации слышалась легкая усмешка. Если ухмыляется, значит, все и правда хорошо. На фоне по прежнему шел какой-то фильм, а персонажи все так же говорили какие-то шутки с серьезными лицами. Но мы уже плохо следили за ними, с головой погрузившись в ощущения, которые дарили друг другу своими прикосновениями.       Черт знает сколько прошло времени, когда он наконец сказал, "Может, я перевернусь?". Я согласно промычала и поднялась на коленях, давая ему пространство для маневра. Когда он закончил, снова легла сверху, вернув руки на прежнее место, а он прижал ладонью мою голову к груди и положил подбородок сверху. Мысленно я частенько сравнивала его с пуховым одеялом, которое никак не "хочет" выпускать тебя по утрам. Поглаживая другой рукой меня по спине, он вдруг начал напевать какой-то мотив. Из-за звука телевизора я не особенно слышала, что это, но ритм такая штука, которую невозможно не уловить, если знаешь его слишком давно. Он повторил это раза три, прежде чем до меня начало доходить. От удивления мои глаза распахнулись и я, похоже, слишком резко подняла голову, потому что он ойкнул. Я не знала, что меня распирало больше: удивление от осознания происходящего или жалость к пострадавшему. "Оу, прости! Я не хотела", сказала я, поцеловав куда-то в лицо, "Но.. что? Мне не послышалось?". Потерев подбородок, он лишь повторил мотив той самой знакомой песенки и в конце уже тихо пропел, "Happy birthday, my dear.. Happy birthday to you". Когда он протянул ладони и взял ими мое лицо, я все еще не понимала, что происходит, потому что и сама уже обо всем забыла, "Но.. Как?".       Я не пыталась скрыть от него дату, зачем? Играть с ним в загадочную даму с такими дурацкими секретиками не входило в мои планы. Но я все равно судорожно стала перебирать в голове варианты того, как до него могла дойти информация, учитывая, что мой паспорт он в руках не держал, никакие документы по квартире не валяются, да и поздравления он не видел.. Или? Тут-то до меня и дошло, что еще утром, открыв свою страницу и погрузившись в поток любви друзей и близких, я бездумно репостила практически каждый пост или стори из-за распирающего чувства благодарности и желания оказаться с ними рядом. "Серьезно? В инстаграме?", все еще удивлялась я, потому что как-то так получалось, что мы не подписывались друг на друга. Такое его решение было более чем понятным, а я просто боялась взорваться от разного рода чувств, если бы следила за ним еще и там. Он смеялся, видя мое лицо, но продолжал держать его, переместив ладони чуть ниже к шее и удерживая падающие на лицо пряди волос. Пока его заразительный смех проникал в меня, я, как бы пытаясь сопротивляться внезапной внутренней щекотке, мотала головой. Но в конце концов проиграла и в бессилии рухнула обратно ему на грудь. Эта ситуация была такой нелепой, что мне хотелось провалиться под землю. Но он смеялся, а значит принял. Единственный вопрос, который он задал, был вполне закономерным, "Почему ты мне не сказала?". "А ты поверишь, если я скажу, что просто забыла?". И он поверил.       "Загадывай желание", послышалось из кухни. "Без свечек не буду", отозвалась я. Через пару минут в комнате выключился свет, а темноту рассеивал только свет экрана телевизора. Он зашел, держа перед собой тарелку любимых нью-йоркских пончиков, которые я никак не могла перестать закупать в огромном количестве. Когда он подошел ближе, в центре небольшой горки этого мучного безобразия можно было разглядеть маленькую декоративную свечку, завалявшуюся где-то на полке и, похоже, ждавшую своего часа. "Твое требование выполнено. Загадывай", в его голосе слышалось что-то вроде волнения. Но оно было приятным, как когда ты ждешь с нетерпением начала концерта любимой группы и готов вот-вот уйти в отрыв, но вместо этого переминаешься с ноги на ногу. Маленькое теплое пламя отражалось в линзах его очков и я почти не видела за ними глаз. Мы как будто одновременно склонились над стоявшим между нами на диване блюдом и замерли. Я судорожно соображала, чего такого пожелать, чтобы не разочароваться, вспоминая свои мысли в следующем году. Но отвлеклась на его пальцы, которые он сцепил пока опирался локтями на разведенные в стороны колени. Украдкой проведя по нему взглядом, заметила, что он явно о чем-то задумался и эгоистично понадеялась, что все его мысли сейчас были обо мне. Чего еще я тогда могла пожелать? Его руки, его голос, его тепло. ОН. Единственное, что пульсировало в моем бесконечно влюбленном сознании, когда я набрала в легкие воздух и резко выдохнула, погасив свечку.