Под знаменем дракона

День луны, 14 Саренита (VI) 4710 года — Есть отличный рецепт. Берешь паука, отрываешь брюшко, обжигаешь волоски, кладешь на сковородку и жаришь в масле с чесноком и солью три минуты. — Я не буду есть пауков! — Линдзи, ты не понимаешь, от чего отказываешься! Кай улыбалась, шутила, предлагала закатить пир с гигантскими запеченными пауками в качестве главного блюда, пока дурное предчувствие крутило ей живот. Проклятье оказалось реальным. Не прошло и двух недель с доклада Тристиана и Джода, как Лысый холм ожил и началась «паучья чума». Баронство наводнили гигантские пауки. Они нападали на местных, резали скот и, по слухам, распространяли лихорадку. Регонгар со своими людьми гонял речных пиратов, Октавия расследовала деятельность какого-то подозрительного культа, Харрим следил за перестройкой храма Оленя, поэтому с пауками пришлось разбираться Тристиану и Акиросу. Первый убеждал местных не бросать землю, а дать напасти отпор, второй со своими людьми зачищал территорию от монстров, принимая отряды ополченцев под свой контроль. Кай первым делом отправилась на Лысый холм где её встретили странные иномирные растения и целое гнездо пауков. Восьмилапые твари появлялись из воздуха, падая ей чуть ли не на голову. Кай палила огнем во все стороны, Амири рубила мечом, Джейтал использовала косу. Валери прикрывала их своим щитом-дверью. Линдзи сидела на вершине большого булыжника под высшей невидимостью, пела и призывала животных с других планов. Со смертью последнего паука закрылись и порталы. Волшебные растения усохли и опали тленом, оставив на земле лишь тонкие следы от корней. Среди трупов пауков лежало обезглавленное женское тело — Джейтал постаралась. Голова с синими волосами нашлась у подножия Лысого холма. Дриада. По сути, та же нимфа, но намного слабей. Ненавижу фей, подумала Кай и пнула голову в кусты. С закрытием последнего портала Лысый холм вернулся к прежнему состоянию. Сухая, мертвая земля под ногами, древние каменные плиты с неизвестными знаками, холод. Всё как прежде, и не скажешь даже, что совсем недавно Лысый холм цвел, точно садовая клумба. Но это было только начало. Пауки появились на всей территории баронства, и с ними следовало что-то делать прямо сейчас. Кай решила: пауки жрут её подданных? Значит пора этим восьмилапым гадам показать, кто тут вершина пищевой цепочки. Каждую ночь она возвращала себе истинный облик и вылетала на охоту, координируя свои действия с Акиросом и Ириной. Спустя две недели от пауков не осталось и следа, а Кай объелась так, что превратилась в большой красный шар с крылышками и при желании могла спокойно впасть в спячку на следующие двадцать лет. От проклятья удалось отбиться без особых потерь. Баронство отделалось легким испугом. Люди ничего не знали о Лысом холме и считали, что всё дело в попытках дикой природы противостоять приходу цивилизации в эти земли. Когда ополченцы прикончили последнего паука, к Кай с отчетом пришли главные специалисты по проклятьям: Джод и Тристиан. Следом за ними увязалась и Линдзи. Кай приняла их в своем новом кабинете. Это было просторное и светлое помещение с высокими окнами, откуда было видно небо, всю столицу и Клыководное озеро. Здесь она проводила большую часть дня и поэтому перенесла из сокровищницы многие любимые сердцу вещицы: на камине расставила разнообразную мелочь из дальних стран и тяжелые золотые часы с янтарной кукушкой; на стены повесила гобелены, картины и оружие в изукрашенных ножнах (подарок Алдори повесила над камином), а на окна — тяжелые бархатные шторы; устелила пол коврами и шкурами животных; принесла расписную шелковую ширму, резной деревянный столик и кучу подушек, которые накидала около камина, чтобы всегда можно было прилечь и погреться. Витую каминную решетку приказала зачаровать, чтобы всё это богатство не сгорело от одной неудачной искры. Центр кабинета занял большой дубовый стол, за которым легко могли уместиться все её соратники, и мягкое кресло, обитое золотым жаккардом, в которое Кай забиралась с ногами. Для посетителей она тоже приобрела не столь красивые, но тоже радующие глаз стулья. Именно здесь Кай встречалась с советниками, а вот уже посторонних просителей принимала в главном зале, сидя на резном кресле, по бревойской традиции в первых числах месяца. Джод и Тристиан заняли свои места за столом. — Ваша милость, мы победили! Мы отбились от нашествия пауков и победили странную дриаду, которая их возглавляла! — сказал Джод. — А мне вот интересно. — сказала Линдзи, удобнее устраиваясь на своем месте. — Все эти пауки действительно были вызваны тем самым проклятьем? Ну, то есть, проклятье же должно быть древнее и очень зловещее. А тут — пауки. Они, конечно, тоже страшные, но вовсе не такие зловещие. Кай кивала и подумывала толкнуть согласную речь… Ик! Она прикрыла ладонью рот, стараясь сдержать икоту. Кажется, в этот раз она переоценила силы и съела слишком много за один раз. — Я согласен с Линдзи, — выразил её мнение Джод. — Всё это выглядит более чем странно. Скорее похоже на козни сумасшедшей дриады, чем на настоящее проклятье. — Как же тогда объяснить гнетущую атмосферу на Лысом холме? — возразил Тристиан. — Ту тяжесть, которую мы оба ощущали там, Джод? Быть может, это проклятье свело с ума несчастную дриаду, и она устроила это нашествие пауков на баронство? — Он недоверчиво покачал головой: — В любом случае, у меня есть тревожные известия. Как только нашествие пауков закончилось, я снова посетил Лысый холм. Там снова тихо… И тяжело, как и раньше. Проклятье никуда не исчезло, оно просто затаилось — как зверь перед новым прыжком. — Опять?! — фальцетом сказала Кай и опять икнула. Да что же это такое? Может, вместе с пауками она проглотила и вызвавшее их проклятье? И эта икота теперь с ней навеки? — Я… Прошу прощения за то, что принёс дурные известия. — Тристиан склонил голову. — Но, к сожалению, нам не удалось победить это проклятье окончательно. Если так будет повторяться каждый месяц, то к концу года Кай просто умрёт от обжорства. Она достала годовой календарь, нашла сегодняшний день, и спросила: — Сколько ик! у нас времени на ик! этот раз? — О, достаточно много! — сказал Тристиан, и в этот раз его тон был намного радостней. — Полгода или даже больше. Сейчас Лысый холм притих, я с трудом ощущаю его злую волю. Уверен, мы успеем подготовиться к следующей атаке. Хоть какая-то хорошая новость. Никаких пауков и дриад до самой зимы. Может холода прикончат этих насекомых раньше, чем вилы ополченцев и зубы Кай. — Нужно ик! решить эту проблему раз и нав… ик! навсегда. Дайте сроем его до осно… ик! основания. Пока Кай пыталась выговорить что-то осмысленное, Тристиан сочувственно посмотрел на неё и налил воды из графина. Она благодарно кивнула, задержала дыхание и принялась делать мелкие глотки. — Да! Скопаем этот Лысый холм — и конец проклятью! — поддержала её Линдзи. — Сомневаюсь, что нам удастся побороть его таким… Прямолинейным способом, — возразил Тристиан. — Сердце проклятья, безусловно, находится на Лысом холме, но ведь пауки появлялись по всему баронству. Вряд ли мы нанесем проклятью хоть какой-то вред, уничтожив Лысый холм. Скорее наоборот — мы только спровоцируем его на новую атаку. Поэтому лучшее, что мы можем сделать сейчас — это как следует подготовиться к следующей атаке. — Не будь таким пессимистом, Тристиан! Возможно, мы и правда сможем побороть это проклятье — но только досконально его изучив, — сказал ему Джод, затем обратился к Кай. — Ваша милость, я соберу всю известную мне информацию о нём, и мы сможем взяться за работу. Кай тут же сверкнула глазами. У Джода не было официальной должности при дворе и она только что придумала куда его назначить. Её настолько воодушевила эта идея, что она скороговоркой, без единого «ик» произнесла: — Поздравляю, Джод, с этого дня я назначаю тебя министром по проклятьям. Раз эта дрянь и в самом деле существует и напрямую угрожает моим землям, мне нужно узнать, что это и как с этим бороться. Ты справишься, я в тебя верю. Джод пытался несколько мгновений понять, что она только что сказала. Осознав важность своей задачи, он принял серьезный вид, соответствующий новой должности, прокашлялся в кулак и решил: — Тогда предлагаю дождаться следующей атаки. — Это будет лучшим решением, — кивнул Тристиан. — Мы пока еще слишком мало знаем об этом проклятии, чтобы понимать, как с ним бороться. Линдзи нахмурила брови. — Ничего не понимаю. Я спрашивала у местных… Кай, да ты же сама говорила, что раньше никаких нападений пауков никогда не случалось. Лысый холм стоял себе в сторонке, никому не мешал. А тут вдруг и пауки, и проклятье — и как раз в тот момент, когда в Украденных землях баронство появилось. Подозрительно все это! Очень подозрительно. Кай сразу вспомнила одну фею, которая уже пыталась однажды её убить. Нимфы — могущественные волшебницы, и кто знает, не она ли стоит за проклятьем? Ещё бы выяснить где она прячется, найти это место, выкурить оттуда и разорвать на части, прежде чем она успеет сбежать в Первый мир. Переложив проблему на компетентного специалиста, Кай уже готова была сделать небольшой перерыв, как в дверь постучали. Беда не приходит одна, говорят в народе. Так случилось и в этот раз. Лысый холм оказался далеко не единственной её проблемой. — Ваша милость, дозвольте доложить! — Кестен церемонно отдал ей честь. — Не знаю, в курсе ли вы, но… Со всех краев Скрюченных топей приходят тревожные новости. Говорят, что местные леса заполонили тролли. Тролли боятся огня и никогда прежде не заходили в эти земли. Даже этим примитивным созданиям хватало разума понять, что пересекать охотничьи угодья красного дракона (а прежде черного) для них — верная смерть. — Откуда ик! они взялись? — Неизвестно, ваша милость. Если верить слухам, это не просто чудовища. Они ведут себя почти разумно: собираются в отряды, нападают сообща, грабят деревни и уводят крестьян. При этом странное дело: в компании троллей замечают кобольдов, а ведь обычно они друг друга не жалуют. Кобольдов? Углекожи не единственное племя в Украденных землях, но самое сильное и развитое благодаря союзу с клопами и драконьему покровительству. Кай встречалась с другими племенами, но эти встречи всегда заканчивались одинаково — кобольды падали на колени, в исступлении превознося её на все лады и прося покровительство. Таких она всегда посылала к вождю Углекожу. Но союз с троллями? Они же друг друга терпеть не могут. Кестен молчал несколько секунд, точно ждал, что она скажет: «Что за бред ты несёшь»? Но Кай жила в Украденных землях достаточно давно, чтобы крепко усвоить правило — в месте, где живут феи, может произойти что угодно. Вообще что угодно. Начиная от розовой луны в жёлто-зелёную крапинку и заканчивая парадом летающих двуглавых слонов в жабо и с литаврами. — Не знаю, насколько этому всему можно верить. У страха глаза велики: некоторые твердят, что эти тролли даже огня не боятся — носят факелы, даже дома поджигают! Так что, может быть, и про остальное преувеличивают. Пауки из иного мира, лихорадка, разбойники, культисты, ушлый торговец, который нашел лазейку в налоговом законодательстве… А теперь и огнеупорные тролли в союзе с кобольдами. Она не удивится, даже если ей сейчас на голову свалится гоблин, по памяти декламирующий «Деяния Иомедай». Вместо гоблина ей на голову свалился кое-кто поинтересней — посланник из Питакса. Пришлось Кай вылезать из своего уютного логов… кабинета, конечно же кабинета, и идти в главный зал, занимать почетное место и при взглядах всего двора принимать посла соседнего государства. Линдзи незаметно сунула ей в руки новую шпаргалку. На ней было написано «сэр Стефана Москони из Питакса, надутый индюк». Ах, милая Линдзи, что бы я без тебя делала, подумала Кай и поправила волосы. Сам посол был щегольски одетым мужчиной средних лет. Его чёрные волосы были завиты и обильно политы лаком, таким же лаком были смазаны торчащие вверх закрученные усики. Щёки и лоб усердно припудрены. Кай представила сколько времени каждый день он тратит чтобы накраситься, надушиться, залакировать волосы, завить усы… В такие моменты ей становится жаль простых людей, да и вообще всех гуманоидов. Полиморф гарантирует идеальные локоны без расчёсок, бигудей и завивки. Посол привычным жестом поглаживал эфес рапиры, но на Кай это не произвело впечатления. Для всех этих рапир и эстоков в её жизни было только три применения: вертел, зубочистка и украшение над камином. При приближении к ней он расплылся в гадкой улыбочке. — А, вот и сама глава БАРОНСТВА. Сэр Стефано Москони из Питакса, к вашим услугам. Он отвесил ей насмешливый поклон. Питаксцы, снаружи всегда такие наглые и самоуверенные, но стоит больно щёлкнуть их по носу, как они тут же поджимают хвосты и с плачем бегут под юбку к своему покровителю. Эх, что сейчас с тем питакским принцем? Умер от рук Ироветти? Или так и живёт в Питаксе, надеясь вернуть корону? Его позолоченные доспехи всё ещё лежат в сокровищнице Кай. Порой одинокими лунными ночами она полирует их бархатной тряпочкой и вспоминает, как он бежал по дороге, сверкая голыми пятками и не менее голым задом, совсем не по-рыцарски визжа о ворах и грабителях. Позлить этого напудренного петуха должно быть так же забавно. Кай нежно улыбнулась и своим самым приторным голосом проворковала: — И что же привело вас к моему двору? Он вскинул голову так высоко, что казалось — его нос сейчас пробьет потолок. — Я путешествую из Рестова домой в славный Питакс, выполняя личное поручение моего короля Каструччио Ироветти. Я решил свернуть с обычного маршрута, чтобы посетить столицу нового соседа Питакса, — он усмехнулся, нагло глядя в глаза Кай. — И, должен сказать, что я не впечатлён. Да, да, давай, покажи всё своё красноречие, ручная обезьянка Ироветти. Чем больше ты скажешь, тем веселей будет вытирать твоим лицом пол у трона. Или… О, ей пришла в голову идея получше. — Я всегда готова выслушать критику кхм, — за кашлем она постаралась скрыть совсем не величественное икание, — если она разумна и справедлива. — Что ж, охотно объясню, — со снисхождением сказал он. — Загибайте пальцы. Во-первых, ваша армия слаба. У вас не хватает стражи, чтобы защитить все земли, и приходится выбирать между деревнями, городами и торговыми путями. Во-вторых, ваша экономика слаба. Вам приходится лично решать вопросы о сборе налогов с какого-то вшивого постоялого двора. Похоже от этих грошей зависит состояние всей вашей казны. Ну и в-третьих, в культурном плане вы так и остались на низшем уровне развития. Сколько картинных галерей есть в вашем баронстве? Сколько университетов вы открыли? Ваш город — это хлев, а вы — ослица, восседающая на соломенной куче. В зале повисла оглушительная тишина. Кай видела, как побагровело идеальное лицо Валери, но без её команды она не посмела обнажить меч. Линдзи грызла кончик пера в предвкушении ответа. Ландер прищурился, смотрел испытующе, ожидая, как она отреагирует. Октавия хотела что-то сказать, но Регонгар положил ей руку на плечо и покачал головой, не скрывая злобной ухмылки — догадался, что от гостя сейчас останется мокрое место. Убивать этого шута Кай не стала. Много чести. Да и куда приятней будет угрожать ему не физической расправой, а поразить его же оружием — словом. Какой разумный человек будет требовать картинных галерей и армии от государства, которому официально едва исполнился месяц? Никакой, а значит его главная цель — провокация. Придется дорогому гостю разочароваться и внести свой вклад в пополнение её казны. Кай со все той же приторной улыбочкой, елейным тоном протянула: — Такое беспокойство за моё баронство греет мне сердце. И я уже придумала, как вы можете нам помочь исправить положение! Надеюсь, вы не забыли оплатить въездной налог за свой кортеж? Налоги в этом году особенно высоки, а наказание за неуплату — тюрьма. Голос сэра Стефано задрожал от гнева: — Мой король услышит… — Ах, да! Король Ироветти! Я пошлю ему печальные известия о вашей трагической судьбе. — М… Моей судьбе? Кай прилагала все усилия чтобы милая улыбка на её лице не превратилась в плотоядный оскал. — О трагическом несчастье, которое произойдет с вами, добрый сэр, когда вы попытаетесь сбежать из тюрьмы. Джейтал, пожалуйста, помоги уважаемому послу точно подсчитать размер въездного налога. Сэр Стефано затравлено огляделся, сделал шаг назад, пробормотал что-то неразборчиво, но сбежать не успел. Холодные пальцы Джейтал сомкнулись на его плече мертвой хваткой, и она увела прочь — подсчитывать размеры въездного налога. Кай помахала им вслед. — Передавайте привет королю Ироветти! Эх, питаксцы, ставить их на место никогда не надоедает. Но сэру Стефано следовало сказать спасибо за поднятое настроение и чудодейственное избавление от икоты. Вот она — целительная сила хорошей беседы!