Под знаменем дракона

День трудов, 22 Саренита (VI) 4710 года Дракон казался удивительно живым, хотя даже не был настоящим. Неизвестный мастер сложил его из тысяч маленьких кобольдских косточек с поразительным умением, старанием и любовью, ведь без настоящего чувства нельзя создать ничего по-настоящему прекрасного. Столько упорного труда, кропотливой и долгой работы понадобилось, чтобы сделать настолько устрашающее и удивительное произведение искусства. — Красиво, — прошептала Кай и нежно коснулась клыков. На ощупь они были гладкими и острыми, совсем как её собственные. Линдзи отвлекла Кай от любования скульптурой, показала на что-то в её основании. Одна из косточек держалась непрочно. Стоит вытащить её и всё развалится. Кай присела и аккуратно её поправила. Вот так, теперь вся эта красота простоит подольше. Когда они уже собирались уходить, Кай заметила блеск между зубов драконьей головы. Она осторожно запустила руку внутрь, вытащила испачканный в грязи камень и когтями счистила глиняную корку, открыв взгляду крупный изумруд с великолепной огранкой. — Ого, похоже, духи кобольдов сделали нам подарок! — сказала Линдзи. — Это не духи. Кобольды поклоняются драконам или драконьим богам. Спасибо за подарок, Апсу, подумала Кай и положила на место драгоценного камня несколько собственных чешуек. Может, когда кобольды придут сюда и обнаружат их, то сделают из них ещё какие-нибудь красивые вещицы. Они двинулись дальше через кладбище, усеянное маленькими костяными пирамидками-могилами. Нет, для кобольдов эта земля святая, они не приведут сюда троллей. У Экана осталось ещё две зацепки: троллья стоянка на востоке и дварфийские руины на западе. Очевидно, что двух заброшенных крепостей под предводительством троллей быть не может, а значит, это конечная цель их поисков. Но Кай была не слишком рада этой находке. Ей не нравилась вся эта ситуация, но что делать она всё ещё не решила. Дварфийские форты — это большие и сложные постройки, вырезанные прямо в скалах. Сжечь такую не выйдет даже её дыханием. Снаружи она ещё может спалить всё живое или обвалить потолок, и то лишь на первый уровень. Внутри будет не так просто. Любой узкий проход лишит её маневренности. Если не троллям, так кобольдам может хватить мозгов обрушить проход, и тогда она окажется погребена под тоннами камня. А ещё кобольды. Они меняются. Всё дело в Тартуке? Её влиянии на Углекожих? Или же пришел момент для эволюционного скачка? Перехода от родоплеменного строя к более сложной общественно-экономической формации? Кай мысленно похвалила себя за правильное использование терминологии. Изучение государственного управления принесло свои плоды. Теперь она довольно неплохо разбиралась в основах. Даже заглянула в книгу Джубилоста, но та была рассчитана на специалистов, хорошо знакомым с темой, вроде Джейтал, а не таких новичков, как Кай. В любом случае с кобольдами следовало что-то делать и Кай уже придумала что. Кобольды и клопы долгое время жили в мире, Тартук стравил их, а Кай пресекла войну. Пришло им время поменяться ролями. * * * День огня, 25 Саренита (VI) 4710 года Кай разбудила её ещё до рассвета. Линдзи в полусне повернулась на другой бок, поглубже закопалась в одеяла и кинула в ответ маленькой подушкой. Судя по приглушённому звуку Кай легко её поймала, не переставая что-то говорить. Но Линдзи снился такой интересный сон: у неё была своя типография и в ней она печатала всё, что хотела: собственную книгу, легенды об Архирыцарях Авистана, сборник лимериков об Ироветти… — …кто в прошлый раз жаловался, что я с Акиросом встретилась без его участия? Линдзи высунула голову из-под одеяла, посмотрела на отвратительно бодрую Кай, которая игралась подушкой, перебрасывая её из ладони в ладонь. И ничего она не жаловалась. Просто это был такой важный момент, буквально поворотный для всей истории, а она ничего даже не знала! Так, подождите-ка. — А ты что опять?.. — Ага, — Кай взяла с тарелки пару яблок и принялась перебрасывать их вместе с подушкой. — В прошлый раз были бандиты. В этот раз — кобольды. Кобольды обожествляют драконов и не смогут проигнорировать меня, если я обращусь к ним в настоящем виде. Линдзи вскочила с кровати, заметалась по комнате в поисках одежды, походной сумки, писчих принадлежностей. Самым важным было волшебное перо, которое ей подарила Кай. Ему не нужны были чернила и теперь Линдзи не беспокоилась, что поставит случайную кляксу или забудет плотно закрыть чернильницу. Оставалось самое сложное — писать одновременно быстро и понятно, чтобы потом не расшифровывать собственный почерк. Она бегала по комнате в поисках то одной вещи, то другой. Где же нож для бумаги? Он ведь точно лежал на столе прошлым вечером рядом с чернильницей! Линдзи уже все обыскала, пока не заметила, что Кай развлекается жонглированием подушки, пары яблок, пустой чернильницы и, да, того самого ножика. Линдзи отобрала своё имущество, запихнула в сумку и сказала: — Я готова. Они прошли в дворцовый парк, если так можно назвать это нагромождение деревьев и кустов у самого края скалы. Во время строительства Кай настояла, чтобы это место оставили нетронутым, если не считать небольшого мраморного фонтанчика и пары лавочек. Стражники и слуги сюда почти не приходили, потому что все знали — это место Кай использует для отдыха в свободное время. Теперь Линдзи узнала, что его назначение этим не ограничивалось. Высокие деревья отлично скрывали настоящую форму Кай от любопытных глаз. Она бросила на землю тяжёлый мешок и странную штуку со множеством ремней и креплений, похожую на седло, сказала Линдзи отойти к деревьям. Кай ни разу не меняла при ней облика с той самой ночи в особняке Алдори. Да и не видела Линдзи её тогда толком: только хвост, о который она запнулась, да большую клыкастую морду, от одного вида которой она совсем не героически хлопнулась в обморок. Кай оказалась не такой страшной. Точнее не так, она была очень-очень страшной, и если бы Линдзи не знала, кто перед ней, то точно с визгом убежала бы куда подальше. Но за два месяца жизни рядом, она привыкла к Кай настолько, что теперь видела не просто огромного монстра, который сейчас её съест. Да, теперь вместо рыжих кудрей у неё красная чешуя, зубов во рту больше почти в два раза, шипов как у ежа, появились крылья с когтями… Но это Кай. Та самая Кай, что знает тысячу смешных историй, имеет память на имена, как у золотой рыбки, может забороть медведя голыми руками, в одиночку съесть целого поросёнка и придумать безумный план, а потом каким-то невероятным образом воплотить его в жизнь. Та самая Кай, что стала главной героиней её истории. Линдзи обошла её по кругу, потрогала крыло (мягкое), шкуру (теплая) и когти (острые). — Слушай, а как я полечу? Ты же вся в шипах. Голова Кай опустилась к земле, повернулась чуть боком, чтобы большой огненный глаз размером с блюдце оказался на уровне Линдзи. Из приоткрывшейся пасти выстрелил узкий черный язык. Ноздри выдохнули дымные струи. Её голос стал другим, низким и шипящим, но интонации и построение слов остались знакомыми: — Бери седло и крепи к шее. Кай прижала длинные когтистые крылья к телу, открывая вид на небольшое и относительно гладкое место на холке. Будь там шипы и они при неудачном повороте головы вспороли бы ей спину. — Да не здесь, я же не лошадь, — фыркнула Кай. Линдзи пришлось повозиться, но общими усилиями конструкцию удалось закрепить. Кай подцепила мешок когтем и подняла, чтобы ей было удобней его крепить к ремешкам и крючкам на боку. Внешне эта штука напоминала портупею и, как догадалась Линдзи, Кай использовала её чтобы переносить большие предметы, которые не влезали в её волшебный мешочек. Сам мешочек Кай привычным жестом нацепила на самый крупный из своих многочисленных рогов-шипов, которые образовывали на её голове настоящую корону. С такой же ловкостью Октавия надевала серёжки. Линдзи аккуратно залезла на Кай и только теперь поняла, что от падения её почти ничего не удерживает. — Подожди-подожди-подожди! Я же так легко свалюсь! — Не свалишься. Кай повалилась набок, но вместо болезненного удара о землю Линдзи не почувствовала ничего. Она вытянула вперед руки, но завязки на рукавах упорно тянулись к спине Кай, а не к земле, точно железки к магниту. — Это как? — Понятия не имею. Магия, — глубокомысленно ответила Кай. — Мастер Нейрис сделал эту штуку для себя. Навертел кучу всего: чтобы не падать, не чувствовать перегрузки, чтобы на высоте было тепло, чтобы сор не попадал в глаза и можно было слышать друг-друга в полете. Его хватило на два раза, потом он сказал, что в воздухе его мутит и вообще порталы намного быстрее. Линдзи запрокинула голову вверх. Небо тёмное и чистое, только на горизонте едва заметны узкие перистые облака. — А нас никто не заметит? — Не бойся так, — Кай фыркнула, выпустив облачко дыма. — В полете я применю невидимость. — Ещё один волшебный артефакт твоего «Мастера»? — Нет, такую простую ерунду я могу делать и сама. В Линдзи проснулось любопытство. — Значит, это он учил тебя волшебству? — Нет. Драконы могут использовать магию с рождения. Магия у нас в крови, как у колдунов. Точнее, это у колдунов она в крови, как у нас… — Кай мотнула головой. — Ты поняла. Сейчас я знаю десяток простых заклинаний вроде щита, рассеивания магии, верного удара, невидимости. С возрастом смогу намного больше. По-настоящему древние драконы способны сравняться в могуществе с величайшими волшебниками людей. Но мне в бою от огня и когтей пользы намного больше. — Тогда почему ты зовешь его Мастером? — сдалась Линдзи. — Я работала у него… — Кай пару раз задумчиво ударила о землю хвостом, — кем-то вроде управляющего. Это было как раз до того, как я здесь поселилась. Линдзи вся обратилась в слух, что бы не упустить ни слова. Кай почти не говорила о своем прошлом, а когда Линдзи спрашивала — мастерски увиливала от вопросов. Она рассказывала множество смешных и грустных историй, упоминала людей, которых знала прежде, но о себе говорила мало. У Линдзи в книге был раздел, который она называла «справочником» и никому не показывала. В него она вносила разные заметки, в том числе биографии своих соратников. Возраст, раса, кто кому поклоняется, чем занимался раньше и чем теперь. Меньше всего информации было о Джейтал и Кай. Линдзи знала, что Кай красный дракон и ей около сотни лет. Знала, что раньше она некоторое время жила в столице Империи Келеш и там научилась говорить на келешите, потом переехала в Абсалом (теперь выяснилось, что работала там на некого "Мастера Нейриса"), а в Украденных землях поселилась после победы над чёрным драконом пять лет назад. Где-то в то время она познакомилась с Анориэль. Здесь она взяла под своё крыло племя Углекожей и жила вместе с каким-то пастушком, который был то ли её другом, то ли любовником, а может и то и то одновременно. Ещё у неё есть папа, который любит кулинарную серию Джубилоста. На этом всё. Сколько ей? Кто её родители? Это они воспитали её так, что она ведет себя почти как обычный человек? Или она сама уже в сознательном возрасте решила отбросить жестокий путь красных драконов? — Учителя на самом деле зовут Нейрис. Он могущественный и очень богатый маг, который не любит и совершенно не умеет распоряжаться деньгами. Он был рад скинуть на меня все бытовые вопросы. Я закупала реагенты для его экспериментов, разбиралась с кредиторами, договаривалась с заказчиками, вкладывала его деньги в различные проекты чтобы они приносили прибыль. У него очень много учеников и ещё больше тех, кто хоть пару раз за последние пятьдесят лет бывал на его лекциях. Все они зовут его Мастером. С большой буквы. Потому что у него золотые руки. Представь себе дюжину бородатых магов-академиков, которые наравне с нынешними безусыми студентами ходят за ним, как утята за мамой-уткой. «Мастер Нейрис, проверьте мою диаграмму», «Мастер Нейрис, возьмите меня в следующую экспедицию» «Мастер-Мастер-Мастер» и так далее. Кай издала странный фыркающий звук. Кажется, это был смех. — Первые лет пятнадцать я звала его по имени, а потом и для меня он стал Мастером. Сначала я передразнивала его «утяток» из Арканамириума, — Кай медленно по слогам выговорила сложное название, — потом это стало привычкой. Сказителя же мы все зовем Сказителем? Вот и с ним тоже самое. Хм, надо будет как-нибудь их познакомить, они точно найдут общий язык… Ну теперь становится немного понятней, откуда Кай научилась так хорошо распоряжаться деньгами. Линдзи прищурилась и задала давно волнующий её вопрос: — Слушай, Кай, а что у тебя с речью? Кай показала ей язык: длинный, чёрный и узкий, так непохожий на её обычный розовый язык. Линдзи догадалась: — Это из-за разницы в теле? — Ага. — Но у других драконов такой проблемы нет. Ну, наверное. Других-то драконов Линдзи не знает. — Я научилась перевоплощаться очень рано, с пяти лет. В детстве постоянно меняла внешний вид, то дракон, то человек, то дракон, то гном, то дракон, то эльф. Строение рта у всех разное, а я была мелкой и за речью не следила. Говорила в полиморфе, как если бы имела язык раза в два длиннее, шепелявила, путала буквы, неправильно читала. Помнишь, как говорят кобольды? Вот и я говорила примерно также. Если бы мама с папой со мной не занималась, то было бы намного хуже. Сколько мы скороговорок читали. Все эти рамы, Клары, дрова и корабли. Кай передернуло от воспоминаний. — О, мы в Академии тоже их учили. Занимались дикцией на ораторском искусстве. Помню, учителя заставляли нас брать в рот шарики и с ними читать вслух. — Мне такие тоже давали. Но я их все сгрызла. Линдзи уже хотела спросить про родителей Кай, но она подняла голову к небу, сказала: — Ну всё, поболтали и хватит, а то не успеем. Кай принялась читать заклинание невидимости. Магический круг появился вокруг её морды, расширился и накрыл их обеих невидимым полем. Линдзи почувствовала, как под жёсткой красной кожей движутся мышцы, сильные и твердые, как куски скальной породы. Кай расправила крылья. Огромные, почти в два раза длиннее и без того вытянутого тела, они напомнили Линдзи о красной ткани ярмарочного шатра. Кай хватило одного мощного взмаха чтобы взлететь выше верхушек деревьев. Кажется Линдзи визжала от страха. Или хохотала от восторга? Сказать что-то осмысленное она смогла только когда мир внизу стал походить на большую карту, раскрашенную умелым художником. Привычные места и вещи, такие огромные для маленького хафлинга, стали крошечными, точно их строили не люди, а муравьи. Вот значит как видят мир сверху птицы и драконы. Она протянула дрожащую руку и весь Клыкоград уместился на её ладони. А затем Линдзи увидела рассвет. На горизонте показалась едва заметная кромка солнечного диска и мир залило золото, подсветило серые полосы облаков лиловым и розовым, заиграло на волнах рек и озер, точно на русалочьей чешуе. Когда они приземлились у Старого платана, Линдзи поняла, что плачет и даже себе не может ответить почему: от слепящих солнечных лучей или красоты, которую никогда прежде не видела. Она слезла на землю и вытерла рукавами слезы. — Ну как, не зря я тебя разбудила? Линдзи замотала головой, думая только об одном, где бы выкроить время, чтобы описать рассвет, пока картинка перед глазами ещё не стерлась. Кай перевоплощаться не спешила. Растянулась на земле у корней Старого платана, подставив бок рассветному солнцу. Линдзи походила вокруг, делая заметки в блокноте. Немногим бардам выпадает удача поглядеть вблизи на живого цветного дракона! И ещё меньшее их число уносит от дракона ноги, чтобы рассказать о своей встрече. Линдзи столько молила Шелин, чтобы та послала ей настоящего героя, такого о котором не стыдно будет написать книгу. Кай мало походила на Архирыцарей Авистана, но в отличие от Регонгара и Валери всегда соглашалась встать в героическую позу и с удовольствием слушала, когда Линдзи зачитывала ей вслух отрывки из своей книги. А ещё она тоже молилась Шелин и была только рада стать чьей-то музой. Красный дракон, молящийся богине красоты — чего только не встретишь в Украденных землях! Вскоре пришли кобольды, что-то зашипели между собой. Кай зашипела в ответ и её голос, мощный и низкий, стал похож на шелест песка. — А что они говорят? — Говорят, что живут хорошо, в мире с клопами, за новыми святынями ухаживают, людей не трогают, только одного бандита убили, но это не считается. — И всё? — Линдзи даже как-то разочаровалась. — А Тартуччио? Точнее, Тартук? — Он прислал гонца, объявил себя королём, — Кай улыбнулась (или довольно оскалилась?). — Углекож пообещал содрать с него шкуру при следующей встрече. Кобольды ещё несколько раз поклонились Кай, зашипели что-то неразборчиво и исчезли между корней. — И что теперь? — А теперь нас ждет самое интересное. Мы навестим нашего фиолетового знакомого и его новых друзей.