Под знаменем дракона

День огня, 30 Эрастуса (VII) 4710 года — Наверное, в Академии много шелинитов? — Ты удивишься, но нет! Хоть она и называется Академией высоких искусств, богиня красоты там не в большом почёте. Калистрию и Дезну там уважают куда больше! Кай и Линдзи болтали весь путь до поста Олега. Столько упоминаний Шелин Валери не слышала со времен обучения в Ордене Неувядающей Розы. Они сравнивали свои вкусы в литературе и музыке, обсуждали работы любимых художников, до хрипа спорили, что такое искусство и в чём его предназначение. Делать жизнь людей лучше? Украшать мир? Приносить эстетическое удовольствие? Просвещать? Развлекать? Портить мне жизнь, отвечала Валери про себя. От желания сплюнуть её удерживало только воспитание. Но пока Линдзи и Кай не лезли к ней с этим бредом, она могла стойко их игнорировать. В этом была своя ирония. Валери так старалась избавиться от шелинитов в своём окружении, но те всё равно каким-то образом оказывались рядом. И одной из них она дала клятву верности. Словно с её уходом из Ордена не смог смириться не только Фредеро, но и сама Шелин. И поэтому подослала Кай. В сравнении с фанатиками из ордена она вела себя приемлемо. Не восторгалась красотой Валери при каждой встрече, не писала оды в её честь, не осуждала выбор пути, не заставляла молиться и не щадила врагов в надежде, что вместо возвращения к злодеяниям те однажды нарисуют бесполезную мазню. Если Кай кого-то и миловала, то только ради вербовки на свою сторону. Валери с большим трудом свыклась с мыслью, что бывшие бандиты теперь служат при дворе. Она могла бы возмутиться, но все самые жестокие преступники таинственным образом исчезли или погибли в несчастных случаях в первый же месяц правления Кай. С представителями других банд она даже так не церемонилась. Один шанс — одна попытка, для прочих приготовлена, нет, не виселица, а работа в шахтах и на лесопилках. «Люди должны работать и приносить мне деньги, а не гнить в земле», часто говорила Кай. Иногда Валери даже забывала, кому она поклоняется. Пока Кай не замирала с открытым ртом перед очередным барельефом, не надевала в поход яркое платье и не уставляла весь замок бесполезным блестящим хламом. Потому что «краси-и-иво». Да, именно так, с придыханием и интонацией умирающего лебедя. А ещё Кай флиртовала. Валери никогда бы в этом не призналась, но между ней и Тартуччио она выбрала последнего в первую очередь из-за опасений, что её новый командир первым делом попытается затащить её в постель. Потом она узнала Кай ближе и поняла, что та готова строить глазки каждому столбу на своем пути. Не всерьёз, просто у неё такая манера общения. Тогда Валери прямо сказала: — Если бы я и согласилась на ухаживания, то хотела бы видеть своим кавалером мужчину. Я прошу прощения, если разочаровала тебя. Кай пожала плечами, ответила, что дружба её тоже устраивает, и направила всё своё внимание на Тристиана. Это не мешало ей изображать из себя карикатурную леди в беде, которую рыцарь в сияющих доспехах (то есть Валери) должен спасти. Но она делала это скорее в шутку, без романтического подтекста. Потому что Валери лучше прочих понимала, что при желании Кай может разорвать любую угрозу на своем пути голыми руками. «Это всё драконья кровь и волшебные цацки», отвечала она и трясла браслетами на своих красных когтистых лапах, словно пыталась изобразить движения какого-то восточного танца. Валери не могла понять только одного. Кай была красива. Не как сама Валери, но не будь она графиней, Фредеро определенно попытался бы заманить её в Орден Неувядающей Розы. Но за всё время Валери ни разу не видела, чтобы к ней хоть кто-нибудь приставал, одаривал сальными взглядами или присылал идиотские стишки. Почему? Что в Кай есть такого, что заставляет видеть в ней в первую очередь личность, а только потом — красивое личико? Это из-за её наглого и бесцеремонного поведения? Титула и власти? Физической силы? Рыжих волос? Или есть что-то ещё? Что-то такое, чего нет у Валери? Почему судьба подарила Кай право распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению, а Валери оказалась в тисках навязанного долга? Иногда она представляла себе, что бы сделала Кай, окажись она в Ордене паладинов своей ненаглядной Шелин. Радостно села за мольберт и клавесин? Слушала проповеди с блеском в глазах? Или настолько достала наставников своими выходками, что уже спустя неделю те выставили бы её прочь с наказом не подходить к святилищам богини ближе, чем на милю? Валери скосила глаз на Кай. Та увлеченно рассказывала, как помогла одному магу устроить выставку искусств, куда он пришёл с ручным Абрикандилу, чтобы тот «оценил» красоту экспозиции. Чем сильней бесновался демон, тем выше становилась цена картин. — Ты себе представить не можешь, сколько мы в тот день заработали! Да, определенно третий вариант. *** Валери услышала знакомую мелоди ещё на дороге. Фредеро любил музыку более всех искусств и никогда не расставался с флейтой. Сам он называл это бесполезное занятие «безмолвной молитвой Шелин». Танец никси, вспомнила Валери название мелодии и мотнула головой. Почему она помнит эту ерунду? Они встретились во дворе торгового поста. Хозяин натянул большой светло-зелёный навес, чтобы гости могли спрятаться от палящего летнего солнца. Фредеро сидел в его тени и играл на флейте. Его оруженосец, совсем ещё мальчишка, должно быть, воспитанник Ордена, находился рядом и что-то упорно вырезал из деревянного бруска. Где-то должно быть ещё несколько шеленитов. Федеро говорил о сопровождении, а не об одном безусом юнце. Валери обвела двор внимательным взглядом, но так и не смогла найти следов других рыцарей. Фредеро завершил каденцию и отложил инструмент в сторону, вышел из тени. Он постарел. В волосах прибавилось седины, морщины стали глубже, но выражение сдержанной учтивости было тем же, что и при их первой встрече много лет назад. Даже взгляд такой же внимательный и оценивающий. Вся разница в одном: теперь он присматривается не к Валери, а к её сопровождению. — Графиня? Какая честь встретиться с вами лично! Я Фредеро Синнет, паладин сиятельнейшей Шелин из Ордена Неувядающей Розы. Он учтиво поцеловал руку Кай, отчего она вся затрепетала от удовольствия, задержал взгляд на знаке Шелин — крупном эмалированном кулоне в виде розы, который Кай надела поверх монисто. Его она носила постоянно и, как подозревала Валери, не снимала даже во сне. — Мне отрадно видеть, что этими землями правит особа, следующая идеалам Неувядающей Розы. Значит ваших подданных ждет прекрасное будущее. — Лишь после всех необходимых церемоний Фредеро обратил внимание уже на Валери: — А вот и ты, Валери. Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз? Я рад, что годы не стерли божественной благодати, начертанной на твоем светлом лике. Валери с большим трудом сохранила спокойствие, напоминая себе, что она больше не бесправный ребенок. Она больше не послушница в храме. Она больше не одна. Валери холодно кивнула Синнету: — Приветствую. Рада, что ты в добром здравии, Фредеро. Нужно держать себя в рамках приличия и не показывать презрение слишком явно. Кай присела рядом с Фредеро на скамейку в тени навеса, принялась расспрашивать об Ордене Неувядающей Розы и цели его маршрута — очередном дорогом и совершенно бесполезном нагромождении камня и стекла где-то в Питаксе. Её слова слились в единый поток бессмысленного щебетания, который иногда прерывался старческим голосом Фредеро. Валери проваливалась. Земля уходила у неё из-под ног, пока она стояла во дворе торгового поста, за правым плечом Кай, как и положено телохранителю высокопоставленной особы. Валери не чувствовала ступней, не чувствовала бедер и пальцев ног. Голова стала лёгкой, точно её не было вовсе. Ладони потяжелели, как если бы её латные перчатки были сделаны из чистого золота. Валери проваливалась в прошлое. Старый гнев, детский гнев, казалось бы давно забытый, закипал в её груди с новой силой в ответ на каждое слово Фредеро. Такой жаркий, что больно дышать, словно ей в грудь вместо сердца поместили горячий уголь. Ей казалось, что она оставила прошлое позади. Что вместе с уходом из Ордена она обрубила все связи и эмоции. Выросла, стала самостоятельной и сильной. А теперь оказалось, что глубоко в душе Валери всё ещё живет маленькая шестилетняя девочка, которую часами заставляли позировать в тяжелом многослойном платье, держа на коленях корзину с персиками и улыбаясь всегда легко и искренне. Кай закончила с пустым светским трёпом о Шелин и перешла к главной теме. Валери расправила плечи и заложила руки за спину. — Итак, сэр Федеро, в своем письме вы указали, что хотите, чтобы я освободила Валери от службы? — Верно, моя цель — вернуть Валери благодати Шелин. Несколько лет назад произошла ужасная ошибка: та, чья судьба была решена ещё до рождения, решила пойти против своего призвания. Я намерен воззвать к разуму Валери и призвать её к долгу. Долгу? Перед кем? Перед кучкой самодовольных болванов, которые не способны с достоинством принять чужой выбор? — Ты говоришь так, словно я сама не способна понять, где пролегают границы моего долга. — Ты дала немало поводов усомниться в этой твоей способности. Валери крепко сжала зубы, удерживая злые, недостойные её положения слова. Кай заметила её реакцию: чуть приподняла кончики губ в лукавой улыбке и подмигнула, словно говорила «не беспокойся, я со всем разберусь». За месяцы, проведённые при дворе Кай, Валери узнала, что та не только алчная и самоуверенная гедонистка, но ещё и настоящая собственница. Она ни за что не примет условия Фредеро, как бы ни была сильна её вера в Шелин. Валери не вмешивалась в государственные дела, но неизменно присутствовала на всех собраниях Совета, поэтому знала, что больше всего Кай нуждается в верных людях. Поэтому она терпит рядом с собой и нежить, и бывших бандитов, и кобольдов, и клопов, и Регонгара. Они могли не сходиться во мнении на многие вещи, но Кай всегда уважала выбор Валери, видя в ней не только красивое личико, но и живого человека. — О, дорогой мой Фредеро, неужели сама Шелин снизошла до разговора с вами? — Кай в театральном жесте приложила руку к груди. — Это такая большая удача! Он смутился, откашлялся, сказал: — Увы, но я лишь скромный слуга Неувядающего Цветка. Богиня посылала мне знаки вместе с певчими птицами, но никогда не снисходила до прямого разговора. На примере посла Питакса, Джубилоста, аристократов на приеме Алдори и многих других людей Валери выучила одно простое правило: чем слаще голос и милей улыбка Кай, тем больше яда копится на её языке. Она говорила с Фредеро своим самым елейным тоном, настолько медовым, что от сладости у Валери сводило зубы. Она его съест, мелькнула у неё странная мысль. С потрохами сожрёт, откликнулась Амири откуда-то из глубин памяти. — Но как же так?! Вы же паладин, как вам не стыдно лгать! От такой резкой перемены опешил не только Фредеро, но Валери и даже Линдзи. — Это серьёзное обвинение, — он быстро собрался. — Ни словом, ни делом я никогда не пятнал себя и богиню, поэтому прошу вас объясниться! — Вы только что признались, что никогда не общались с Шелин. Но при этом смеете утверждать, что вам известны её желания и мысли. Вы утверждаете, что Валери является избранницей Шелин, а служение в Ордене Неувядающей Розы — её судьба и предназначение. Но вы лжёте, потому что Шелин никогда не сообщала вам свою волю напрямую. Поэтому я спрашиваю у вас, откуда вам это известно. — Ваше сиятельство, вы правы, богиня никогда не говорила об этом напрямую, но посмотрите на Валери! Разве вы видели когда-нибудь другую столько же прекрасную девушку? Поверьте мне, не я один убеждён в том, что ей предначертана особая роль в рядах последователей Неувядающей Розы. Её отец поступил правильно, направив свою дочь в объятия Шелин. А уход Валери из Ордена — всего лишь досадная ошибка молодости. Я уверен, что и она сама жалеет о своём поступке, который был продиктован оскорблёнными чувствами и поспешными суждениями. Лишь стыд и гордость не позволяют ей признать то, что её истинное место — в сиянии благодетельной Шелин. — Ошибкой был не мой уход. Мой уход исправил чужую оплошность, из-за которой я потратила несколько лет своей жизни впустую. Десять лет. Ей было шесть, когда отец поддался уговорам окружающих и отправил её в Орден. Она покинула его в шестнадцать, стоило ей только переступить порог совершеннолетия. Столько лет! Столько растраченного времени. Единственное, за что Валери готова была сказать Ордену и его менторам спасибо, так это за науку владеть мечом и щитом. Но эти уроки, служившие настоящей отдушиной, были каплей в море от общего числа пустых и бессмысленных дней. Танцем уделялось намного больше времени, чем фехтованию. — Фредеро, вы услышали Валери. Она ясно сказала, что не собирается возвращаться в Орден Неувядающей Розы. У меня нет причин отсылать её насильно. Фредеро понял, что Кай, даже будучи шелениткой, не пойдет ему навстречу. Он свёл брови, отчего помимо учтивости на его лице появилась строгость. Ему не понравился ответ Валери, но отступать так просто он был не намерен. — Ваше сиятельство. Я более чем уверен, что слышу голос не Валери, а её детской обиды. У неё было достаточно времени чтобы подумать над своим поведением и переосмыслить его. Именно поэтому я прибыл, чтобы забрать её и вернуть в лоно нашей веры. — Нашей? Теперь ты вольно приписываешь мне не только жажду служить Шелин, но и веру в нее? Фредеро покачал головой: — Я не узнаю тебя, Валери. Что за тон? Помнится, я ставил тебя в пример другим послушникам как образец вежливости и почтения перед старшими. За годы службы среди наемников Валери поняла, что мудрость приходит с опытом, а не возрастом, и тем более не с получением высокого титула. Она видела достаточно высокопоставленных стариков, которым годы подарили только седину, морщины и больные суставы. Возраст не стоит уважения. Она едва заметно подняла подбородок. — Я лишь возвращаю долг учтивости, Фредеро. Если ты столь смело приписываешь мне мысли и стремления, что я не разделяю, то и я могу столь же вольно обращаться с суждениями о твоем поведении. — И, прежде чем Кай или сам Фредеро успел что-то вставить, она продолжила: — Что касается моего послушничества, на продолжении которого ты столь беспардонно настаиваешь… Прошу тебя, Фредеро, избавь меня от своих многословных речей. В тот день, когда я вышла из ворот обители, я приняла решение, которое я не намерена менять. Я не вернусь в Орден Неувядающей Розы. Я не вернусь к служению Шелин. Давай покончим с этой нелепицей, которую ты начал своим письмом. Раз и навсегда. Долгие годы она мечтала высказать это ему в лицо. Высказала. И теперь может спокойно вернуться в столицу к делам более важным, чем один горделивый старый паладин. Эта страница её жизни закрыта. Теперь уже навсегда. Фредеро долго изучал её лицо взглядом. Его серые глаза приобрели стальной оттенок: — Я не верю своим ушам. Я ожидал увидеть раскаяние, Валери. Раскаяние за свою глупую выходку. Раскаяние за ту боль, что ты причинила своей семье и тем, кто уповал на тебя. Но вместо этого я вижу возгордившуюся отступницу, смеющую перечить воле самой богини и дерзить тому, кто взял на себя неблагодарный труд твоего воспитания и обучения. Линдзи попыталась что-то сказать, но Кай ладонью закрыла ей рот. — А я нисколько не удивлена твоим словам, Фредеро. Ты всё так же глух ко всему, что противоречит твоим убеждениям, как и много лет назад. Я не избранница Шелин. Я не божественная игрушка, созданная для развлечения капризной богини. Я не… Лицо Фредеро стало страшным, он перебил её, рубанул в воздухе рукой, точно перечеркнул. — Молчи! Молчи, пока ты не навлекла на себя её гнев! Как смеешь ты, наделённая небесной красотой, столь дерзко отшвыривать дары, о которых другие могут лишь мечтать! Твоя судьба, решённая и определённая раз и навсегда, была расстелена перед тобой, словно ковровая дорожка! Довольно: я прибыл сюда не для того, чтобы выслушивать забывшуюся избалованную девчонку, а чтобы вернуть тебя домой. И если понадобится, я возьму тебя за ухо и буду тащить тебя всю дорогу до обители Ордена! Ярость накрыла Валери с головой. Она готова была о многом ему сказать. О том, что место, которое он называет домом, было для неё тюрьмой. О том, что именно здесь, в Украденных землях, ради которых она сражалась и проливала кровь, она впервые сама решает, кем её быть и во что верить! О том, что… Из транса, сравнимого только с яростью варваров, её вывел резкий звук. Он повторился. Раз, другой, пока Валери не осознала, что это аплодисменты. Кай медленно хлопала Фредеро, точно стала свидетельницей забавного представления. На её лице сохранялась приветливая улыбка, но глаза у неё были холодными и непривычно спокойными, как у змеи. — О, дорогой Фредеро, я надеялась, что вы просто наглый богохульник, а теперь оказалось, что ещё и последователь Асмодея. Или же Зон-Кутона? Фредеро побелел как полотно. — Как вы смеете… — Смею. Потому что именно последователи этих богов, известны тем, что применяют насилие и принуждение к человеку, что не разделяет их мнения. Вы же так собираетесь поступить с Валери? Посадить её на цепь, запереть в самой дальней комнате своей цитадели, держать на хлебе и воде, пока она не раскается? Или у вас есть другие способы удержать против воли взрослую, обученную воинскому делу женщину в месте, что она ненавидит? Слова Кай били по Фредеро точно плети. Валери презирала его, но в душе понимала, что Кай преувеличивает. Он бы на такое не пошёл. Старый упрямый дурак был искренне уверен в её раскаянии, а когда столкнулся с реальностью, даже не подумал, что будет делать, если насильно вернёт её в Орден. Наивно полагал, что сможет её перевоспитать? За десять лет у него так и не вышло. Глупо думать, что в этот раз получится лучше. Он все ещё видит в ней непослушного ребенка, на которого можно строго посмотреть, и тот тут же повинится во всех грехах. — Но это ещё не всё. «Красота исходит изнутри», учит Шелин, но вас интересует только внешность. Вам плевать на личность Валери, на её желания и убеждения. И от этого мы переходим ко второму пункту. Шелин прямо говорит, что любовь к искусству и красоте не должна превращаться в одержимость. Но я вижу, как вы в порыве богохульства приравняли себя к личному глашатаю богини и возвели Валери на пьедестал ради собственной выгоды. Когда же она не захотела удовлетворять ваши желания, вы бросились за ней в погоню, не сумев принять чужой выбор. И тут вы можете спросить меня, что за выгоду преследовал Фредеро? Кай жестом фокусника достала стопку писем откуда-то из складок своей лёгкой юбки из желто-зелёного шёлка. — Вот он ответ. Как вы могли заметить, дорогой мой Фредеро, мы с Валери прибыли к вам не сразу. Дела-дела. Но за это время я успела навести справки об Ордене Неувядающей Розы и его доходах. У меня при дворе есть связи, в том числе и в Бревое… Ландер, догадалась Валери. Это он достал эти документы. Вот почему они почти неделю ждали в столице. Валери не нравился придворный эмиссар. Она не доверяла ему, но он всегда безукоризненно исполнял свои обязанности, поэтому никаких явных причин для подозрений у неё было. Он просто был настоящим бревойцем из высшего общества: хитрым и беспринципным интриганом. Но именно за эти качества его и ценила Кай. — Знаете, Фредеро, я ознакомилась с историей вашего ордена. Интересная картина открывается. Потому что после ухода Валери число ваших меценатов снизилось вдвое, а те что остались, предпочли урезать свои вклады. За последние четыре года с момента ухода Валери доходы Ордена Неувядающей Розы упали почти на шестьдесят процентов. Ваш орден привык жить хорошо и от прежней жизни отказываться не собирается. Валери вполне может обеспечить возвращение всех этих богатых любителей красивых маленьких девочек… Фредеро не выдержал. — Замолчите! Я не собираюсь больше терпеть эту гнусную ложь! Я готов был стерпеть, когда вы оскорбляли меня. Но вы оскорбили Орден Неувядающей Розы, и этого я вам не прощу. Вам придется ответить за свои слова. Я требую сатисфакции!