Жмурки

Вот вам тиски, вот — набор плетей. Сломать вам пальчик? Какой конкретно? Нет-нет, мне не сложно. Все для гостей. Ай… Сломали все десять… Бедный… А дайте-ка, я вас лицом об стол — Потом попудрим — и незаметно. Ну, что вы стоите, как некий столб? Ах да, я прибил вас к паркету… Бедный… Я полюбил вас за ваш азарт. Не надо только смотреть в глаза мне! Садо-мазо, садо-мазо, Садо-мазо, садо-мазо. Садо-мазо, садо-мазо, Садо-мазо, садо-мазо. Оторви мне чего-нибудь, Укуси меня за… — Несчастный Случай «Садо-мазо» Когда-то я пребывала в убеждении, что фикбук или дайри — это эскапистские пространства, где мы можем абстрагироваться от окружающей жизни в РФ. Как говорил персонаж фильма о смеси реального с выдуманным: большая ошибка. Фикбук и фэндомы отражают окружающую действительность и все, что в ней есть. Печально было осознать, что вокруг нас на фикбуке — советское наследие, но это оно. Слэш. Не читаю, не пишу, не перевариваю. Одна просьба, ставьте метки, а то читать начинаешь, а там эта гадость. Вызывает отвращение в любом виде, я полагаю, как у любого нормального мужчины. С этим все просто, в той же дикой природе, подобное используется только как показатель доминантности вожака. Мол вы самок трахаете, а я вас деру, вы для меня как самки, не более того. И никакой любви и даже размножения. — из статьи в Популярном на фикбуке «Любой нормальный мужчина» в данном случае — это автор в возрасте 45 лет, согласно информации в его профиле, который пишет по детскому фэндому «Гарри Поттер» фанфики о сексе несовершеннолетних персонажей. Это вызвало у меня ассоциации с постом моей знакомой писательницы и политика: Сами не жили и детям не дадим. Это и есть суть советской онтологии. «Никому ничего не достанется» — аналог немецкого «каждому свое». Худший аналог. Советское и постсоветское представление о сексе построено на понятиях лагерной зоны, лагерной культуры: изнасилование, насилие, применение «права сильного» по отношению к более слабым. Это хорошо показано в сериале «Хрустальный», иллюстрирующем, как гомофобия сочетается с желанием насилия в адрес мужчин, которое люди с очень крепкими нервами в жизни могли изучить по слитым материалам ФСИН. К чему я говорю это в связи с фикбуковским «жестким сексом»? К тому, что метка «жесткий секс» на сайте не имеет отношения к жесткому сексу. Под этой меткой вы найдете лагерную зону. — Доброе утро, сука, — проговорил демон, усаживаясь за стол. — И тебе доброе утро, — ответил дьявол, не отрываясь от готовки. На этом их утренний диалог завершился, но через пару минут уставшему и больному на всю голову от недосыпа Кроули стало скучно, и он решил помучить своего любимого мужа. Хищно сощурившись, он посмотрел на Люца и задал вопрос: — Ты помнишь, с чего начались наши отношения? Вероятно, с того, что один назвал другого «сукой», и тот сразу понял, что это любовь. Мне эта «любовь» напоминает «Колымские рассказы»: — Иди, тварь, — сказал Федя. — Иди и ложись к параше. Там будет твое место. А будешь кричать — удавим. Это не было пустой угрозой. Уже дважды на глазах Платонова душили полотенцем людей — по каким-то своим воровским счетам. Платонов лег на мокрые вонючие доски. — Скука, братцы, — сказал Федя, зевая, — хоть бы пятки кто почесал, что ли… — Машка, а Машка, иди чеши Федечке пятки. В полосу света вынырнул Машка, бледный хорошенький мальчик, воренок лет восемнадцати. Под тэгом «жесткий секс» на сайте мне встретилось: 1) Изнасилование — а ну маленькая шлюшка покажи на что ты способна — нет она ещё юна пожалуйста не надо… — довай свой ротик сюда И гримм подвёл Камиллу к своему херу. — а ну довай соси его!!! Камиллу молодую ещё даже ещё юную девочку заставили сосать хер чужого мужика садиста. Но больше всего больно было Хорнет ведь она не хотела такой судьбы для своей дочери — Камилла доча нет? — да как ты делаешь сучка!!! И тот ударил её по лицу Я не буду говорить об этичности называния «сексом» группового изнасилования, сопровождающегося избиением. На таком уровне владения русским языком любые комментарии об этике излишни, это все равно, что комментировать этику резинового мячика, который плюхнулся в грязную лужу и вас забрызгал. Поэтому я скажу не об этике, а о семантике. Секс, каким бы он ни был, — доброволен. Секс может быть сто раз грубым, но на него дается согласие обеих сторон. Если вы описали ситуацию принуждения или обмана, это не «грубый секс». Это называется сексуализированным насилием. 2) Оскорбления — Я блять ничего ничего не буду делать! — крикнул Денис, хватая чужую руку и пытаясь ее оторвать от своей головы. — Нет, сучка, ты будешь мне отсасывать. — рыкнул Илья, до боли вырывая волосы парню и утыкая его рот к своему паху. В фикбуковском «грубом сексе» кто-то обязательно произносит (РЫЧИТ) сакраментальное от начинающих доминантов, которым не хватает фантазии: «На колени, сука, сосать». К слову, моя подруга-тематик рассказывала, что когда Сабы это слышат, они встают и уходят. Ну, может, не прям встают-уходят, но во второй раз не придут. Оскорбления могут быть частью БДСМ-игры или кинка на унижение. Разница вновь в том, что фикбуковские мастера секса из лагерной зоны отказываются учитывать, — в согласии. Если один ваш персонаж во время секса оскорбляет другого, о чем между ними не было договоренности, значит, вы описываете абьюзивные отношения. И если тот, кого оскорбляют, не встает и не уходит как нормальный человек с чувством собственного достоинства, значит, он по какой-то психологической причине терпит абьюз, оставаясь в токсичных отношениях. Вы же это имели в виду, правда? Возможно, у вашего персонажа кинк на унижение или он в глубине души считает такое обращение заслуженным. Может быть, он чувствует вину за то, что изменяет. Или считает секс грязным. Или считает себя ничтожеством. Это вполне возможно. Только где все это было до момента, когда он впервые за весь фик услышал: «На колени, сука»? Если вы не упоминаете кинк на унижение или договоренность в БДСМ, значит, вы описываете абьюз. Точка. 3) БДСМ Вы можете сказать, что я придираюсь: грубый секс может быть частью БДСМ. Может. А может не быть. Грубый секс — это не обязательно БДСМ, а БДСМ — не обязательно грубый секс или вообще какой-либо секс. БДСМ — это не про секс, а про власть. Незнание авторами того, о чем они пытаются писать, приводит к такому: — Фран. что ты делаешь? — голос шатена дрожал. — Осуществляю свои фантазии. — Маг улыбнулся. — не бойся новичок я постараюсь не делать тебе больно. — Фран, ты меня пугаешь, перестань пожалуйста. — Лололошка поджал ноги к себе, обхватив их руками он отвернул голову от нырялщика. Но Эльф не послушался. Тенденция на фикбуке очень плохая. У людей не сформированы понятия о допустимом, они — дети лагерной зоны, где слово «нет» не принимается, а персонаж, которого насилуют, должен «расслабиться и получать удовольствие». Нежный французский поцелуй пришлось прекратить, к сожелению. Но как только он прекратился, Франческо не жалея сил, начал вдалбливать возлюбленного в доски своей лавки. Зайдя на свою максимальную скорость, Сан-Фран заходил внутрь слишком глубоко и резко, этим доставляя небольшую, но приятную боль шатену. Громкие стоны, такие нежные и мягкие. А также очень пошлые и возбуждающее. Настолько что эльф кончил несколько раз за двадцать три минуты страстного грубого секса. Грубый секс был, вероятно, из-за досок лавки: доски жесткие. Единственный БДСМ, который я обнаружила в этом фике, — это БДСМ в представлении автора: персонаж не хочет секса, но его принуждают, и он уже хочет. Иногда автор знает, что он пишет изнасилование и ставит соответствующий тэг: Гранцу должно быть больно до тошноты, кровь струится из рваных ран бархатистыми бахромами — по груди, животу, бедрам. <…> Резко вскидывает бедра и ритмично двигает ими навстречу стеблям, по которым струится кровь, и выгибается в экстазе, стонет… точно так, как стонал под ним. — Только попробуй мне кончить, лживая ты тварь, — шипит Кикё. Поздно. Этот мазохист запрокидывает голову и отчаянно насаживается на стебли в судороге сухого оргазма. Опять же традиционно для rape fantasy персонаж испытывает возбуждение и кончает во время изнасилования. Если честно, я не уловила, где там был БДСМ, возможно, во взаимных оскорблениях «мразь» и «тварь». Или в том, что один персонаж оказался мазохистом, что, вероятно, в представлении автора, автоматически означает БДСМ. Или в том, что это было изнасилование. Я путаюсь в том, в чем путаются авторы, но я точно знаю, что БДСМ — это добровольный эротический обмен властью, а не когда мазохист кончает от того, что во время изнасилования ему больно до тошноты. 4) Скорая помощь уже в пути Адам грубо схватил Инну за плечи — скорее всего останутся синяки — поднимая его с места и потянув к себе на колени. Он одним верным и резким движением разорвал кружевные трусы на младшем, тут же пристраивась ко входу. Один толчок — и он глубоко внутри. Это тоже на фикбуке называется «жестким сексом» — член входит в задний проход «одним толчком» без подготовки и смазки. Ну, как бы удачи, конечно, но дело даже не в том, что персонаж в жизни рыдал бы горючими слезами, потому что весь секс кончился бы травматологией и проктологом. А в том, что быстрое запихивание члена во влагалище или задний проход — это тоже не «жесткий секс». Это — быстрое запихивание члена. 5) Альфа-самец/самка РЫЧИТ А ещё спустя бесконечность раздалось довольное рычание рогатой садистки, и вязкая жидкость брызнула внутрь тела несчастной, остужающая саднящие и будто бы горящие огнём внутренности. Боишься, что твой любовник узнает, как тебя тут дерут во все дыры? — больно дергая за волосы и запрокидывая голову Гарику порычал второй. Мужчина кончил с рыком, не вынимая, густая сперма потекла по истерзанному горлу, камнем падая в желудок. 6) Использование слов «резкий», «грубый» и «жесткий» Он жестко шлёпал ее по ягодицам проникая все грубее в ее горло грубо и резко толкаясь, заполняя ее теплой, вязкой спермой. Пару резких и грубых толчка которые буквально вбивались в ягодицы Дина задевая рану которая уже кровоточила, создавая звук шлепка Старший и не думал давать ему возможность прийти в себя, тут же начиная грубые и резкие толчки Адам резко и грубо сжал член младшего Быстрые резкие толчки сменяют нежные и размеренные. Тогда как он, с той же багровой краснотой ото лба и по щекам до плеч, грубо хватал её за соски даже при грубом и властном обращении между гениталиями. Из одного фика, из одной сцены секса: Фэнг грубо хватает младшего за плечи буквально зарываясь пальцами в пряди и грубо перебирая их Наклоняясь, тот грубо хватает за шею да, жестокость и грубость это определенно то, что возбуждало больше всего на свете Грубо, резко и без какой-либо жалости двигается Понимаете, как это работает в их представлении? Они приставляют «грубо» и «резко» к глаголам и «толчкам», считая, что у них от этого получается грубый секс. Дополненный оскорблениями и матом. Все из того же одного фика: — Ты за кого меня принимаешь? За-… — За шлюху. — Выеби меня как последнюю портовую блядь. — Какая же ты сучка… Неистового всегда возбуждало называть Эдди шлюхой — Работай, сука. Я хочу кончить в твой рабочий ротик ощущая то, как же в блядском ротике Эдгара тепло. — …Иди нахуй. Теперь точно грубый секс: потрахались с матюгами, потом отожмут у кого-то мобилу, сядут на корты и будут сплевывать семки на асфальт, а чё. 7) Все жертвы «грубого секса» по-фикбуковски (иначе как «жертвами» я это называть не могу) не пытаются сопротивляться. — Ты пожалеешь о своем молчании, шлюшка. Она пытается отвернуться и закрыть рот, но сейчас она ничто по сравнению с Дином. Он насильно открывает ее рот и вставляет туда свой член. Она поняла что это бесполезно, поэтому просто отпустила все и расслабила рот… Почему бесполезно? Могла бы откусить. Почему не пытаются? Потому что они — слабые. Слабым на зоне сопротивляться нельзя. Слабый должен покорно принимать происходящее или «расслабиться и получать удовольствие». Это по-своему этика. Понятийная. Я имею в виду — живущих по понятиям пацанов. А теперь представьте, что сейчас сидит школьник… я не знаю, 10 лет, и пишет: — Мх-аах… — Джесс не может сдержать стоны внутри. Она вроде сопротивляется, а вроде нет… Может где-то в глубине души ей нравится такой Дин? Грубый, холодный и настойчивый. Кто знает… Тут Дин грубо берет ее за волосы, тянет на себя: — Ты меня не услышала? Я разрешал тебе открывать свой поганый рот? — грубо произносит Дин. Я не уверена, что от фикбуковский эротики даже на зоне волосы бы не встали дыбом. Там, конечно, полно отмороженных и конченых ублюдков, но лагерная отмороженность в исполнении детей, я полагаю, вынесла бы мозг многим матерым зэкам. Конечно, дите не виновато. Виновата среда, культура, религия, социум, ЕГЭ и все то, благодаря чему фикбук заполнен воспеванием лагерных порядков в формате NC. Да, литература не должна быть этичной. Но все-таки постарайтесь не вносить в это вклад. 8) (в отличие от остального, это весело и стоит отдельного упоминания) нереально горячее описание, от которого аж кровь закипает. Ну ладно, не кровь, а мозг. — Сестра, я слишком увлекся твоим удушением? Настолько, что тебе показалось, будто я мог тебя задушить? Если так, то у тебя есть контроль резерва запасного дыхания, как у меня, тогда мне стоило сразу в сердце ножом, если бы я задумал тебя убить. Ведь главное, что мы получили кайф, хотя была непростой эта хуйня — чтобы мы друг друга душили трахеями. Чтобы мы задыхались, но всё равно продолжали кричать, это просто пиздец… Я даже не заметил, как ты одела её и на меня, чёрт бы побрал. Кто-нибудь понял, кто кого куда и во что? Кажется, они друг друга трахеями душили, хотя вроде в процессе секса такого не наблюдалось, только нереально горячие… кряхтения и похаркивания слюной при неудачных попытках воспроизведения стонов в таком положении, когда он мычал от наслаждения, облизывая её щеки… волшебные мгновения единой любви между двумя сердцами, слишком резко выбивающейся из понятия здоровых отношений. Приз в студию. С конкурса BAD SEX AWARD. Ну что я могу сказать. Жесткий секс в моем представлении — это не мат, оскорбления, рычания, кряхтения и слово «жестко», заставляющее вспомнить обзор BadComedian на фильм «50 оттенков серого»: Персонаж: Я не занимаюсь любовью, я трахаюсь. ЖОСКО. BadComedian: Костлявый, что ли? На самом деле все просто. Жесткий секс — это секс с элементами физического насилия. Когда оно есть, персонажам не нужно разговаривать, как уркам, оскорблять, доминировать, садировать и пытаться запихать члены туда, где сухо и жарко, как в аду. А вам не нужно лепить слово «грубо» на каждое телодвижение. Вам нужно физическое насилие. Буквально. При этом его применение ни в коем случае не должно останавливать одного из персонажей от желания секса, иначе у вас опять будет изнасилование. У меня нет примеров жесткого секса, кроме того, что я же сама писала. Наверняка они на фикбуке где-то есть, в глубинах. Но мне не встретились. Могу поделиться только своим. Для начала: почему ваши персонажи вообще решили заняться жестким сексом? Это ведь не типичная вещь в жизни. Люди не каждый день связывают, душат или больно щиплют друг друга в постели. У вас есть ответы, кроме: «Потому что я так хочу»? У всего нестандартного должна быть психологическая причина и сюжетное обоснование. Даже в PWP должна быть предпосылка. Если Винни-Пух и Пятачок у вас занимаются жестким сексом или БДСМ, вначале мы должны узнать, с какой стати? Может, они состоят в устоявшихся БДСМ-отношениях. Может, один предлагает попробовать что-то новое. Может, им Сова посоветовала, чтобы освежить отношения. Но ЧТО-ТО, какая-то причина должна быть. Почему здесь, в этой точке повествования, мы будем читать, как Стоакровый лес содрогнулся от криков и стонов. В отбитом хорроре «Винни-Пух: кровь и мед» целый мульт вначале сняли, чтобы объяснить преображение Винни в кровавого маньяка-убийцу. Где ваш мульт? У персонажей-садистов есть психологическое объяснение: они — садисты. Но на голову читателю с какой-то дури они тоже не должны свалиться: «Пятачок всегда был садистом, хотя тщательно это скрывал. Но сегодня, в прекрасный летний день, вдруг решил связать Винни-Пуха». Не годится. Нужна экспозиция: «Сегодня, в прекрасный летний день, Винни заметил, что глаза Пятачка странно поблескивали. Медведь боязливо поежился. В последнее время Пятачка тянуло на эксперименты, нарушавшие покой их ER». Проговаривание экспозиции словами через рот — тоже вариант, но плохой. Так делают в фильмах и сериалах, где зритель не знает предысторию, а показать ее авторы не способны: — Эй, Винни, — сказал в прекрасный летний день Пятачок за чашкой утреннего чая. — Давай займемся жестким сексом. Как ты знаешь, в последнее время меня тянет на эксперименты. Обычно я описываю жесткий секс в случае персонажей, для которых он естествен, как для обычных людей естествен секс без элементов жестокости. Они просто, бллин, такие. В одном случае это звероподобные мутанты, двое громил с парой когтей, у одного еще и клыки. Жестокий, даже калечащий секс, экстремальный БДСМ по человеческим меркам — одно из проявлений того, кто они такие. В общем, это даже сай-фай-секс, то есть жесткий секс исходит из самой биологии персонажей. Он просовывает руку Джимми под мышку и ладонью слушает биение его сердца. Сердце бьется все быстрее и быстрее под его рукой, но ему этого недостаточно. Его когти удлиняются, сгибаются и вонзаются Джимми под ребра. Грудь вздрагивает; резкий, зигзагами, крик раздирает на части ночь. Виктор чувствует, как кожа, плоть Джеймса исцеляются вокруг его руки. Зеленый мерцающий воздух, подслащенный его кровью, ласкает ноздри. Их хриплые стоны свиваются и зацепляются за ветки, сомкнутые в вышине. Он сильнее надавливает когтями, сердце Джимми бешено колотится, его заживающая кожа и мясо горят. Его пульс бьется в запястье Виктора, он перестает различать их тела, только голос принадлежит ему. Его брата трясет, его дыхание клочьями отлетает в темноту, но он не просит его остановиться, и Виктор осторожно шевелит рукой внутри его грудной клетки. Господи, у меня даже убийца-психопат, зверь в шкуре человека, который рукой залезает другому в грудную клетку (!), ориентируется на партнера («он не просит остановиться»), с которым они практикуют запредельные вещи, а в лагерной зоне каждый второй пятнадцатилетка норовит изнасиловать, засучливая, зашлюхивая и захрюкивая другого. Причем в экстриме я тоже делаю разделения: что можно, а что нельзя. Дни умиротворения давно миновали, окончились даже дни злости, когда он начинал драку с Логаном по каждому поводу и без повода, лишь для того, чтобы выплеснуть ярость. Иногда она выходила из него целиком, и он останавливался на границе между зверем и человеком. Иногда и это не помогало. Однажды он проломил головой Логана деревянную стену в доме; внутри черепа обрушилась скрипучая темнота. Когда он очнулся в луже собственной крови, набулькавшей из уха, Виктор стягивал с него штаны. — Если ты это сделаешь, — прохрипел Логан, — это будет последнее, что ты сделаешь со мной. — Конечно, — можете сказать вы, — вы хорошо устроились со зверолюдьми. А что делать, когда персонажи не с когтями и клыками? Да какие проблемы вообще могут быть, если у нас есть колюще-режущие предметы? — Ты в постели с демоном, — голос густой и горячий, как дым. — Ты же не ожидал ничего ванильного, не так ли? Дин покачал головой. — Тебе правда это нравится? — Тебя это удивляет? — Лезвие осторожно проскребло кожу на внутреннем сгибе локтя. — Боль-удовольствие, лапуля, изобрели в Аду. Я делаю это с собой время от времени. — И ты не вспоминаешь о своих пытках? Демон поднял к нему лицо, глаза вмуровали пару алых искр в полутьму. — В этом и смысл. Я не просто показываю, как вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, потому что персонаж — демон. Этого мало. Я объясняю, почему персонажу нравится жестокость. Он живет в чужом теле, чужой коже. Физические ощущения «доходят» до него с трудом, для него вся физиология — сэконд-хенд. Чтобы что-нибудь почувствовать, ему нужны сильные ощущения или воспоминания о них. Это опять несколько иная биология и психология. По сути, это даже иная цивилизация. Он склоняет голову набок; красные глаза; ничего общего с человеком. Если он и похож на живое существо, то на смесь кошки, змеи и ящерицы. Я говорил, что он не моргает? Он делает это, когда вспоминает, что нужно моргать, и выглядит это неестественно, как будто он задействует механизм внутри своего тела. Если я буду целовать его рот, а он в этот момент перестанет контролировать мясо, я буду сосать кусок мертвечины. Когда у нас нет колюще-режущих предметов, есть физическая сила, применимая настолько, насколько соответствует физическим возможностям персонажей. У одних они больше, у других меньше. Одни привыкли к жестокости, другие нет. Все, что вам требуется: описать применение силы, чтобы никто после секса не очутился в больнице. Если, конечно, вашему персонажу не плевать, что случится с другим. Но прикиньте, можно описывать так, что не плевать, а от секса будет полыхать старым добрым ультранасилием, потому что, помимо «сука-шлюха», существует сеттинг и экспозиция. А сеттинг с экспозицией — сюрприз! — делают в описании секса большую часть работы. Перекроенные тени на его лице вылепляли жуткую маску, зарево плыло по щекам. Он все крепче сжимал руки на сонной артерии, сильные мужские руки; кремы, маникюры и лаки ничего не меняли, тестостерон гудел под холеной кожей; я знаю теперь, как он стрелял в безоружных, как загонял гугенотов в парижские канавы, полные крови, как устраивал бойню, как рассматривал пытки из своей королевской ложи, как он был сыном своей матери и выблядком своего века, мы все такие — ничего человеческого, все такие — зверство и истязание, вставшие в зачерненных глазах в полный рост; он может меня прикончить, недаром его брат заходился в диких припадках… — Ты с ума сошел, Валуа! — прохрипел Шико. — Отпусти меня! Между их телами удалось протиснуть колено. Сдавив его запястья, почти смог развести сведенные судорогой руки. Стиснул мускулы для рывка, и внезапно Генрих отпустил его, дрожащего и задыхающегося, встряхнул и перевернулся на кровати. Шико судорожно оторвал губами кусок воздуха. — Генрих, ты чуть не убил меня. Кружилась голова. На краю зрения качался сгусток. Король согнулся, словно в рыдании. Его величество Генрих III. Генрих издает смешок. Издает всхлип. Одинаково безобразные звуки. — Я и хотел убить тебя. — Чернота отступила, остались только глаза, которые съели половину лица: — Шут. — Что происходит, — говорит Шико. Слова причиняют боль. — Генрих? Имя на языке тяжелое. Время становится холодным, воздух — горячим. Мне почти страшно. Будто иду под топор. Он протягивает руку, притягивает короля к себе. — Ты сумасшедший. — Не слышит, как его голос выходит порциями. — О чем ты только думал? Наплыв гребаной улыбочки. У него все еще помада на губах. — О твоем члене у меня во рту. Подростковый сердечный кувырок. Кабы мне не залиться румянцем, ваше величество. Едва слышно бормочу: — В самом деле? — Да. — Пропускает пальцы под полотенце, поглаживает по бедру. — У тебя стоит. — А у тебя? — Вероятно. Хочешь проверить? — Ты чуть не убил меня. — Ты повторяешься. — Это все твои извинения? — Я — король. Имею власть над жизнью и смертью. — Пальцы касаются моей отяжелевшей мошонки. Блеск его жемчужной серьги покачивается в такт движению: — Просто скажи мне, что ты этого хочешь. — Да, — беззвучно выдыхаю я, сердце колотится во всем теле. — Да, Анри, пожалуйста. Это может быть непросто, если вашим персонажам в принципе не свойственно насилие. Но тогда задайтесь вопросом: а зачем вы описываете секс с элементами жестокости, если она не свойственна персонажам? Вы, собственно, чего хотите: задницу кому-то порвать или показать агрессию персонажей, свойственное их стилю жизни насилие? Для тех, кому несвойственно насилие, у нас есть БДСМ или элементы БДСМ: обездвиживание, шлепки, пощечины, сенсорная депривация и тд. Если все вышеназванное (биология, bloodplay, элементы БДСМ) вас не устраивает — прошу прощения, но другого грубого секса у меня для вас нет. Тогда вот она, ваша жесть: Ярослав сжался и всхлипнул, но в тот момент было уже все равно, что он испытывает. Я расстегнул свои брюки и вошел в него слишком резко, отчего он вскинул голову и испугано оглянулся на меня. Его глаза были влажными и красными. Раух не оставил без внимания его поступок, шлепнув по ягодице и за волосы вернув голову к своему естеству. «…» Он оттолкнул Яра, сам стащил с него сдернутые треники и, поставив его в известную позу стал грубо таранить, не обращая внимание ни на всхлипы, ни на вскрики, ни на слезы. Спасибо, что автор в примечаниях указывает, что это токсичные отношения, правда, после всего вышеописанного героям предлагается «понять и простить». Тюремное «опускание», а ты пойми и прости. Бог терпел и нам велел. Любопытно, как все эти культурные и религиозные установки вылезают в каждой второй НЦ. По фикбуковскому шаблону, после сцены в лагерной зоне следует такое: Неловко смотря на своего малыша, тот лишь влюбчиво расставляет руки и улыбается, а после чего падает вместе с ним на кровать, обнимая. Руки Эдгара нежно гладят и заставляют чувствовать себя в безопасности… То есть романтизация, когда персонаж после многочисленных оскорблений, не оговоренного насилия и долбежки в задницу без смазки, чувствует себя наконец-то счастливым. Как в приколе по фильму «Москва слезам не верит»: — Я живу в коммуналке, мало зарабатываю и бухаю. — Как долго я тебя искала! Как по мне, после такого секса логично нассать друг на друга, обозвать «мразями», харкнуть в спину и разбежаться. Но в представлении авторов это — любовь. Может, это мое представление о прекрасном, что я всегда описываю равенство, но без лагерных порядков жесткий секс получается не таким: — Сука — пошло выдохнул Денис, чувствуя приближающийся оргазм. — Блять, не останавливайся. — прорычал младший, спустя несколько секунд впиваясь пальцами в стол, открывая рот в немом крике и ярко кончая на железную поверхность. Илья кончил на пике удовольствия. Он достал свой орган и излился на спину Дениса, после рядом на стол. — Понравилось? — надменно смотря на омежку промолвил юноша. — Заткнись. А таким: Свет бьет ему в глаза, молния отсекается от пластинки металла. Как будто ангел спустился с небес. Ангел с железными когтями. Грязный пол, труп с оторванной головой, коньяк, желтый воздух Сайгона… Логан обхватил пальцем цепочку на шее Виктора и натянул ее. — Кто ты такой? Сдавленный хрип: — Ты знаешь, Джимми. Его член запульсировал сильной струей, брызнувшей на живот Виктора. В корке красного мира кажется, что он кончил кровью. Он пошатнулся вперед. Металлические когти вонзились в напряженные плечи Виктора, прорезали мышцы и сухожилия, с глухим скрежетом уперлись в кость, пробили и вышли насквозь. Виктор издал звук, застрявший на пути между криком и ревом, и содрогнулся всем телом. Его когти удлинились и вонзились так глубоко, что чуть не разорвали Логану почки, на несколько мгновений мир сузился до их ран, и он услышал, вспомнил или ему померещилось: — Вот так, младший брат…