Жмурки

Толпа людей — живое существо; и разум есть, и дух, и ток по нервам, и даже очень видно вещество, которое всегда всплывает первым. — Игорь Губерман Доктор и его спутница Донна отдыхают на планете под названием Полночь. Солнце Полуночи убивает все формы жизни, но люди ограждены от него сверхпрочным стеклом. Донна остается в СПА отеля, а Доктор отправляется в спейс-автобусе на экскурсию к местной достопримечательности в компании самых обычных людей. — Ты там осторожнее без меня, — говорит ему Донна по телефону. — Что может пойти не так? — весело отвечает он. В самом деле. Саспенс Хоррор и триллер невозможны без саспенса — эмоционального напряжения, которое вызывает у читателей/зрителей выплеск адреналина и заставляет их нервничать, поэтому они внимательно следят за сюжетом. Но наш мозг не может «бежать» на адреналине долго, поэтому на самом деле мозг ждет, когда напряжение кончится, и мы расслабимся. Поэтому на самом деле мы ждем, не когда нас напугают, а когда успокоят. Жестокие авторы это используют и в конце делают все еще хуже. Как РТД. Существует 2 основных способа создания саспенса в произведении. «Секундомер»: за определенный отрезок времени персонажи должны сделать что-то, чтобы предотвратить катастрофу. У вас есть 3 минуты (часа, дня), чтобы спасти Землю, своих родственников или себя. Поэтому в фильмах так часто показывают бомбы с часовым механизмом, а злодеи дают хорошим парням время «на раздумье», что не имеет ни малейшего смысла с точки зрения логики (у тебя есть бомба, иди и взрывай), но позволяет авторам создать саспенс. У хороших авторов «секундомер» тщательно обоснован. В отличной серии «Доктора» под названием «42» космический корабль упадет на солнце через 42 минуты. «Секундомер» использован в серии идеально. За это время нужно успеть решить загадку живого солнца, спасти спутницу Доктора и спасти весь корабль. Авторы не дают персонажам выдохнуть ни на минуту, и вслед за ними мы начинаем быстрее дышать. «Секундомер» — примета жанра экшен. У тебя мало времени, поэтому ты многое делаешь и быстро бегаешь, как в «42», или отличном фильме братьев Сафди «Хорошее время», или в его русском аналоге «Экспресс» Руслана Братова. Принято считать, что экшен — это примитивные стрелялки и беготня, но совсем не обязательно. Да, это более развлекательное произведение, чем драма, но быстрое движение в каком-то смысле означает внутренний мир персонажа. Например, в «Экспрессе» ГГ бегает, словно пытаясь вырваться за пределы своей провинциальной убогой жизни. А в отличном фильме «Аффект» с Беном Уишоу дикое, припадочное движение, хаотичные ограбления — способ ГГ обрести счастье и стать наконец на «ты» с собственным телом. Тогда саспенс становится для авторов побочным инструментом рассказа. Самое главное для вас — создать ощущение «БЫСТРО БЕЖАТЬ». Клаустрофобия: автор запирает персонажей в замкнутом пространстве, в котором уже произошла катастрофа По этому принципу написана «Полночь» и другой блестящий пример психологического хоррора — «Десять негритят» Агаты Кристи. Автобус Доктора вдруг останавливается, и в него проникает… что-то. Некая сущность убивает водителя и механика, а затем, как демон, овладевает пассажиркой (с точки зрения вульгарного психологизма, все истории одержимости символизируют страх потери контроля над собственным телом и разумом, шире — над собственной жизнью). Персонажи оказываются в сломанном автобусе, из которого не могут выбраться: снаружи — радиоактивное солнце. Главное, они не понимают, что произошло. Как правило, катастрофа (обычно убийство), связана с загадкой, которую персонажам необходимо решить. Иногда от того, успеют ли персонажи ее разгадать, зависит, спасутся ли они, но это необязательно. Клаустрофобское замкнутое пространство работает настолько эффективно, что создает саспенс само по себе. В моем любимом фильме Хичкока «Веревка» в квартире собираются гости. Двое из гостей убили приглашенного парня и накрыли на его гробу ужин. Героям нужно понять, куда он пропал, а он все это время находится буквально у них перед глазами. В замкнутом пространстве нет необходимости даже в убийстве и любом виде насилия. В одном из лучших триллеров за последние 10 лет «Точка кипения» показывают лондонский ресторан, где ГГ и все участники находятся на грани нервного срыва в тяжелую смену на Рождество, когда слишком многое идет не так. Как в кипящей кастрюле под крышкой, пар концентрируется, а выхода в четырех стенах не находит. Это другой вид ужаса — ужаса не выдержать напряжения собственной жизни, и он пугает сильнее любого монстра https://www.youtube.com/watch?v=UBUfCL_tvro Самое главное для вас — создать ощущение «НЕКУДА БЕЖАТЬ». РТД настолько хорош в «Полночи», что он маскирует одно под другое. Персонажи застряли и ждут, когда через 1 час прибудет спасательная бригада. Казалось бы, перед нами простой и понятный «секундомер». Но выясняется, что дело совсем в другом. Неизвестность Саспенс сам по себе — это не психологический ужас. Конечно, страшно, если Земля или родственники погибнут. Из замкнутого пространства может быть сложно вырваться. Но ужас заключается в другом. Повторю: Доктор и пассажиры застряли в четырех стенах, из которых невозможно выбраться — снаружи радиоактивное солнце. Среди них появилось некое опасное, убийственное существо. С планеты, на которой невозможна жизнь. ЧТО ЭТО? Никто не знает. Не знает даже Доктор, который знает все и всегда. РТД следует завету Хичкока: самое страшное — это то, чего ты не видишь, зло без лица. Психологический ужас создается за счет ощущения неизвестности. По этому принципу поставлен великий психологический хоррор Романа Полански «Ребенок Розмари», где молодая женщина считает, что забеременела от дьявола. Дьявольское присутствие пронизывает весь фильм, но никакого дьявола мы не видим. У РТД сущность овладевает персонажем, и мы всю серию видим ту же самую женщину, которую нам представили сначала. Это зло со знакомым лицом, но то же самое, что зло без лица, потому что автор не дает ответ на вопрос «что это?» всю серию. И поскольку это явно был момент его гениальности, РТД не дает этот ответ НИКОГДА. Это единственный монстр/враг/злодей сериала, оставшийся неизвестным. Это очень сильный прием. Психологическая глубина Итак, в четырех стенах, из которых нельзя выйти, появилась неизвестная страшная сущность, которая убила двоих человек. В обычном хорроре это была бы вся история, дальше только движение к финалу. Персонажи разгадали бы загадку сущности и спаслись. Или бы погибли. В сурвайвал-хорроре кто-то бы погиб, кто бы спасся, но с прибытием спасателей все бы кончилось. Или бы не кончилось, а неведомая фигня распространилась бы по всей планете. В зависимости от спасения/гибели мы бы оценивали историю как негативно или позитивно окончившуюся. В психологическом хорроре это не имеет значения. У психологического хоррора вообще другие законы, нежели у обычного. Придумывать страшилки вроде Плачущих Ангелов или детей в противогазе, которых придумал для «Доктора» Стивен Моффат, может каждый дурак, эксплуатирующий примитивные страхи, которые давно стали шаблонами хоррора: стремные дети, темнота, странные звуки, громко тикающие часы, вот это все. Для психологического хоррора нужны не страшные монстры, а психологическая глубина. Монстры же в таком хорроре всегда что-то значат в самом человеке. В «Сиянии» отель «Оверлук» — это сам главный герой, Джек Торренс, разочарованный, озлобленный мужчина, практикующий домашнее насилие. Джек не внезапно сошел с ума и стал бегать за женой и сыном с топором. Он был ублюдком до «Оверлука». Сущность в «Полночи» овладевает несчастной, нервной женщиной после развода, которая, по признанию РТД в интервью, собиралась в этой поездке покончить с собой. Это не страшилки со скримерами, когда персонажи боятся, что что-то выскочит из-за угла и разорвет их на части. В психологическом хорроре никто на тебя не выскочит. И не разорвет. Главный секрет психологического хоррора — ты все сделаешь сам. Монстра может вообще не быть. Вдруг у Розмари просто страхи беременной женщины? Вдруг Джек Торренс допился до белой горячки? Вдруг женщина в «Полночи» на нервной почве сошла с ума? ВДРУГ НЕТ ВООБЩЕ НИЧЕГО, КРОМЕ ТВОЕГО СОБСТВЕННОГО СТРАХА? Вот это и есть психологический хоррор. Сравните страшных Плачущих ангелов, детишек в противогазе, повторяющих вопрос: «Ты моя мамочка?», и самого обычного вида женщину в «Полночи». Что страшнее? Женщина чисто физически не может разорвать тебя на части. Она не может даже сдвинуться с места. Она просто сидит в углу и повторяет за тобой слова. И повторяет. И повторяет. И повторяет. А потом она начинает говорить раньше тебя. А потом Доктор, который пытался с ней договориться и очень пристально смотрел ей в глаза (не смотри бездне в глаза, она тебе подмигнет), не может сдвинуться с места. А потом обезумевшая толпа, ищущая козла отпущения, решает выкинуть его на радиоактивное солнце. Я же говорю: монстру ничего не надо делать — люди все сделают сами. Тема Наличие темы в произведении — это когда ты можешь в двух словах ответить на вопрос: о чем все это было? Я глубоко убеждена, что если в самари вы начинаете долго и сложно разжевывать, описывая перипетии сюжета, значит, вы сами не знаете, о чем вы писали. Тема — это очень просто и понятно. При условии, когда она есть. «Десять негритят» — муки совести. «Сияние» — домашнее насилие. «Ребенок Розмари» — страх родов. В «Полночи» — это психология толпы. С этой точки зрения, серия, на мой взгляд, вообще лучшее, что было на ТВ. На втором месте — серия «Доктора Хауса» с неизвестным вирусом в самолете в похожих условиях: клаустрофобное пространство, загадка, паникующая толпа. РТД исследует вопрос: что происходит с толпой в условиях паники? (см. эпиграф). «Хаус» у меня на втором месте, потому что толпа в серии безлика, мы в ней никого не различаем. В «Полночи» пилотаж выше: мы успеваем познакомиться с каждым персонажем. Это самые обычные, довольно приятные люди. Кто-то умнее, кто-то глупее, кто-то сразу нравится Доктору, кто-то чуть меньше. Кого-то он слегка раздражает. Потом происходит страшное/непонятное. Первая реакция, как всегда: отрицание. Они не верят, что что-то с отравленной поверхности ворвалось к ним. Доктор: Профессор, я рад, что у вас есть абсолютное определение жизни во вселенной, но, возможно, у вселенной есть свои собственные идеи, м-м? Отрицание сменяет страх, и милейшие обыватели почти единодушно предлагают выкинуть странную женщину за борт. Доктор пытается их образумить: «Вы лучше, чем это!». Нет, не лучше. Инстинкт выживания велит им устранить опасность. Следующая стадия — ярость. Доктор сделал большую глупость, противопоставив себя толпе в замкнутом пространстве. И все их страхи, подозрения и желания кого-то обвинить обрушиваются на него. Серьезность ситуации может оценить только хувиан: это чертов Доктор, который побеждает армии и спасает галактики. А его может убить кучка обывателей. Видимо, там есть какой-то дополнительный элемент воздействия со стороны сущности, которая в прямом эфире промывает им мозги, все сильнее сводя с ума. В результате они всей толпой чуть не убивают Доктора в кульминационной сцене, когда мы, так сказать, видим человеческое лицо, не испорченное культурой и цивилизацией. Как обыватели приветствуют войну против соседа? Как они голосуют за концлагеря и посадки? Как они верят в несуществующего врага? А вот именно так. Так работает страх, который подпитывает воспаляющая мозг пропаганда. Как говорил Геббельс: «Дайте мне средства массовой информации, и я любой народ превращу в стадо свиней». Монстром серии, как положено в психологическом хорроре, оказывается человек. Ломай его полностью Народная забава в Ху-фэндоме — ломай Десятого полностью. Справедливости ради, начали в сериале. Никому из Докторов не доставалось столько физических и моральных страданий, как Тену. Он потерял Розу, пролив скупую мужскую слезу, он потерял Мастера, пролив водопады слез, все его спутники ушли, он измучен чувством вины и глубоко одинок. Девятый начинал озлобленным и мрачным, а умер счастливым. Тен начинал солнечным зайчиком, а ушел разбитым. Всю дорогу у него было одно утешение — его любимые люди, это прекрасное, замечательное человечество. И вот в «Полночи» люди нанесли ему такой удар. В аспекте главного героя это серия о его жесткой ломке. Она кажется не только страшной, но и беспросветной, вызывая сильные эмоции фанатов. Но за пределами комфортной зоны фанфиков, где ваших персонажей никто не знает, читателю будет плевать на их страдания, и ваш психологический хоррор останется интеллектуальным упражнением, неспособным затронуть эмоции. В романном объеме у вас будет возможность хорошо раскрыть персонажа, чтобы читателю было не плевать. Переломанный психологическим хоррором ГГ способен будет вызвать сочувствие или отвращение, если сам это заслужил, как Джек Торренс. В меньшем объеме поможет личная связь ГГ с происходящим. В «Веревке» главный герой, которого играет великий и прекрасный Джимми Стюарт, сам виноват в том, что случилось. Кстати, Доктор — отчасти тоже. Когда люди начали загонять его в угол, происходит психологический переломный момент. Толпа: И почему именно вы знаете, что нам нужно делать? Доктор: Потому что я гений! Бросьте это людям в лицо даже в лучшие дни и посмотрите, что получится. Доктор был также виноват в том, что воспротивился предложению выбросить ее за борт. Он, с одной стороны, великий гуманист, а с другой — был слишком заинтересован в новом непонятном явлении. А сделать было ничего нельзя: ее нужно было выбросить. Конечно, впечатление всегда сильнее, когда персонаж несет ответственность, а не просто вселенная молотит его по башке злом. Это быстро приедается: доказано «Игрой престолов», где в хаосе смертей постепенно исчезает острота. В принципе, без личной связи, личных ставок и личной ответственности в любом случае получится эксплуатация, и тогда пусть у вас просто Плачущие Ангелы прыгают из-за угла. Почему нет, развлекательные страшилки полезны, иногда нам нужно простое упражнение для мозга: испугались — успокоились, минуя стадию мышления, на которую обрекает психологический хоррор. Я не считаю, что у хоррора обязательно должен быть полностью беспросветный финал, как в «Полночи» или в фильме «Ведьма» с Аней Тейлор-Джой, где тоже невидимое зло, замкнутое пространство, мало участников и психологическая подоплека (заметили, да, из каких компонентов получается лучшее?). Но если вы своего героя хорошо пропишете и тщательно сломаете, читатели почувствуют этот удар. А нам, конечно, нужен удар: задачи успокоить, разжевать и дать закусить шоколадкой у психологического хоррора нет. Это искусство беспокойства и неприятных вопросов. Как описать состояние страха Как вы понимаете, написать: «Она побледнела» недостаточно. Страх — это, с одной стороны, психологическое/мыслительное явление, а с другой стороны — физиологическое. Для передачи спутанного состояния сознания испуганного человека лучше всего подойдут внутренние монологи, которые на пике паники могут быть только потоком сознания. И здесь у нас есть больше инструментов, чем в кино, потому что в кино внутренние монологи — это обычные монологи, звучащие за кадром, которые быстро начинают раздражать. В литературе, наоборот, они работают очень здорово. Поток сознания — это длинные, иногда в целый абзац предложения, которые создают ощущение лихорадочной, сбивающейся мысли. В них могут быть повторения («нет, нет, нет», «да, да, да»), перечисления и налепленные друг на друга вповалку образы. И безвестный, бесчувственный, вдруг лишенный весомости, вдруг лишенный самого ощущения тела, превращенный лишь в зренье и слух, Аполлон Аполлонович представил себе, что воздел он пространство зрачков своих (осязанием он не мог сказать положительно, что глаза им воздеты, ибо чувство телесности было сброшено им), — и, воздевши глаза по направлению к месту темени, он увидел, что и темени нет, ибо там, где мозг зажимают тяжелые крепкие кости, где нет взора, нет зрения, — там Аполлон Аполлонович в Аполлоне Аполлоновиче увидал круглую пробитую брешь в темно-лазурную даль (в место темени); эта пробитая брешь — синий круг — была окружена колесом летающих искр, бликов, блесков; в ту роковую минуту, когда по расчетам Аполлона Аполлоновича к его бессильному телу (синий круг был в том теле — выход из тела) уже подкрадывался монгол (запечатленный лишь в сознании, но более уж невидимый) — в то самое время что-то с ревом и свистом, похожим на шум ветра в трубе, стало вытягивать сознание Аполлона Аполлоновича из-под крутая сверканий (сквозь темянную синюю брешь) в звездную запредельность. — Андрей Белый «Петербург» Описания физиологии требуют натурализма: человек потеет, задыхается, у него колотится сердце, стягивает кишки, холодеют руки и ноги, темнеет перед глазами, его тошнит, у него кружится голова, он слышит посторонние шумы в ушах. Чем глубже вы погрузитесь внутрь его тела, тем удачнее это сможете передать.