Небо медленно серело, затягивалось тучами и постепенно погружалось в темноту, которую вспарывали вспышки закатного алого солнца. Для кого-то это — недоброе знамение. Мэн Хуян рад был бы сказать, что для него всё иначе, но... нет. Ему тоже подобный вид казался зловещим.
Он не видел разницы между теми, кого пренебрежительно называли «призраками», и остальными людьми цзянху. Даже обращение отдельное имелось для последних. Вместо, допустим, «господин Ли» здесь величали «герой Ли». Чем герой, почему герой, где геройствовал? Непонятно. А если взять Мэн Хуяна — призрак. Обязательно либо жалкий, — такое могли сказать только те, кто был слишком самоуверен — либо ужасный. Последнее слышалось в основном от тех, кто слаб силой или не имел её вовсе.
Мэн Хуяна это бесило. Он и Чжао Цзин были заодно. Но вот его самого называли призраком, а героя Чжао… Что ж, тут и так понятно, как именно, но из-за каких таких заслуг — всё ещё неясно. Почему Мэн Хуян должен прозябать в Долине Призраков только из-за того, что когда-то что-то у кого-то своровал, а Чжао Цзин, предавший своего друга и доведший до искажения ци — нет?
Цзянху был несправедлив. Он похож либо на бездну, которую надо перепрыгнуть, либо на большую яму с множеством крыс, которые пожирали друг друга. Оба варианта мало воодушевляли.
Долина Призраков не так плоха хоть. Да, надо было выслуживаться перед идиотом Хозяином. И пока лично Мэн Хуяну, Сюэ Фану и Сунь Дину он не надоест — хозяином будет этот стареющий уже балбес, которому только выпивку, представления да женщин подавай. Но представления тот любил чтобы прямо как в императорском театре. С музыкой, множеством гостей, вином, а главное… актёрами. Порой тот выбирался на своеобразную охоту. Порой просил, чтобы добычу ему привели, и он мог с ней играть как вздумается. Но даже охотясь предпочитал, чтобы ему сообщали где дичь. Призраки у него были вместо охотничьих псов.
Мэн Хуян бы возможно в это всё не ввязался, но Чжао Цзин… Он загремел из-за него к призракам, а теперь тот хотел помочь ему выбраться оттуда по старой дружбе. Что ж, именно в счёт старой дружбы, когда «герой Чжао» придёт рассказать местоположение одной семейки по их сговору, Мэн Хуян собирался его отдать своему Хозяину на растерзание, чтобы убить так двух зайцев махом.
Но он ждал первые сутки, вторые, пошли уже даже седьмые, а Чжао Цзина всё не было. И вновь наступил рассвет с опустившимся на влажную землю туманом, а вместе с ними пришёл запах дыма костра.
— Господин Мэн! — последовали за ним трое прислужников. Двинувшись в ту сторону стремительным шагом, Мэн Хуян по пути раздумывал:
«Куда же ты делся, старина Чжао?».
— Лао Мэн! — пыталась пробраться сквозь мешающиеся ветви деревьев Цзю-Цзю, и это заставило задержаться и обернуться.
— Зачем ты вообще за мной увязалась?! Сидела бы себе, пила бы вино…
Он не любил её. Но она была полезна и удобна. И, бесспорно, хороша. Тонкая длинная шея, белое без белил лицо, персиковой формы глаза, изящный ладный профиль… Может, ей было около шестнадцати или пятнадцати, когда её привели в Долину. Какой-то варвар из театральной бродячей труппы сбагрил её, дав тугой кошель Развратнику. Сам Развратник, бледный до ужаса, привёл её к другим страдалицам.
Цзю-Цзю по первости бросала такие отчаянные взгляды, когда оказалась в толчее призраков. Всех остальных девушек потом сбросили с утёса по велению Хозяина — не любил он женщин с центральных равнин. А её почему-то оставили. Может потому, что Цзю-Цзю жалостливо смотрела на Мэн Хуяна, а сам Мэн Хуян просто загляделся на неё дольше нужного? Когда повелитель ехидно поинтересовался, хочет ли он её себе в наложницы, то он глупо кивнул.
У неё красивые глаза, они были такими даже будучи заплаканными. Правда нос при этом уродливо краснел. Этим она уже не нравилась ему. В жизни было слишком много красного разных оттенков. Зачастую это зависело от того, кому он пустил кровь и в какую точку на теле при этом попал.
«Да, господин — заторможено повторил тогда в Зале Яма Мэн Хуян —
я хочу её себе».
Он не спасал обездоленных, боги помилуйте. Просто ценил красоту. И видел возможности. Кто будет ожидать от красивой куклы слежки? Вот он ожидал, а безмозглый Хозяин Долины — нет. Потому тот и отдал её, потому что… почему бы и нет?
На удивление ему на это просто безразлично пожали плечами:
«Старина Мэн в своём праве».
«Конечно в своём. Ведь благодаря мне ты занял это место, ничтожество».
Цзю-Цзю тогда глядела на него испуганно. Но со временем примирилась. Он не хотел к ней притрагиваться, но, о Великая Госпожа Случай и её покорная слуга Глупость, Цзю-Цзю влюбилась в своего благодетеля. Как можно было устоять? У его временного Хозяина почти каждый месяц было развлечение, а остальным приходилось довольствоваться... ничем, по сути. Ему же позволили оставить что-то себе, да и насовсем. Как хочешь — так и пользуйся.
Порой искренность Цзю-Цзю ставила в дикое замешательство. Ласковый голосок: не притворные и льстивые речи, но полные сопереживания. Рядом с ней начинало мерещиться, будто он был самым обычным человеком, достойным подобного отношения. Двоякое чувство, радующее и терзающее в одно и то же время.
И вот теперь Цзю-Цзю увивалась за ним везде, пока была не при деле.
— Подожди меня, Лао Мэн!
— Жду, чего раскричалась-то, — привычно проворчал он.
Какая дикость: обрастать привычками, занимая должность Призрака Непостоянства. Но любому нужна была какая-то опора или константа. И у него это — глупая Цзю-Цзю.
Из-за неё они опоздали почти на сутки к тому месту, откуда шёл ранее дым костра. Потому что лес был труднопроходимым. Повсюду — булыжники, тропы — нерасхоженые, а она привыкла уже к камню Зала Яма под сапогами… Чжао Цзин всё равно не объявлялся. А Мэн Хуян уже пообещал Хозяину развлечение: нельзя было возвращаться с пустыми руками или без подходящей наводки. Подошёл бы абсолютно любой человек.
И найденный им полудохлый мальчишка на берегу реки должен был утолить ненадолго кровавый голод их деспота. Он поначалу показался сильным бойцом, но потом, проверив его меридианы, Мэн Хуян сплюнул: очередная бестолочь. Ци в нём вообще было с ноготь. Только ловкостью и гибкостью молодого тела можно было объяснить то, как он застал врасплох Мэн Хуяна, и только из-за них он и забрал его с собой.
Если бы только было больше людей на стороне Призрака Непостоянства — он бы вмиг сверг повелителя и занял его место. Пока что ему приходилось считаться с Сюэ Фаном и Сунь Дином. Их силы равны. Но при должном раскладе и это могло измениться.
По ночам в Долине Призраков раздавались тихие завывания. Не горестные, как от отчаяния, а гневные и опасные, словно предупреждающие: «Не подходи ближе!». Как если бы кто-то из призраков содержал где-то тигра. В завываниях не было ничего человеческого. Поговаривали, что это дух Жун Сюаня с его жертвами так выл от желания отомстить всем за свою боль и смерть при битве у Долины Призраков пятилетней давности.
Холодным ранним утром под этот осточертевший вой Мэн Хуян втолкнул мальчишескую фигуру в Зал Яма под ноги Хозяина Долины и сам опустился на колени.
— Смиренно приветствую, мой господин!
Нынешний Хозяин Долины — высокий мужчина, выходец из варваров. С массивными косами за плечами, с безумным боевым раскрасом на лице: красным и чёрным, пересекающим горизонтально щёки. С подобием короны на голове. Весь его вид поначалу излучал любопытство, но, как только он увидел, кого ему привели на потеху…
— Мы теперь крадём детей? — Хозяин-Варвар явно был не в восторге. — Скучно, как же скучно. Лао Мэн, тебе стоит придумать что-нибудь, пока я не потерял интерес… — угрожающие ноты говорили о том, что зрелище должно было быть многообещающим, иначе гнев властителя мог покарать неугодного прислужника.
— Господин! — подобострастно прохрипел Мэн Хуян и протянул затянутую бинтами руку. — Мальчишка — неплохой боец. Вынюхивал что-то у Долины. Назвался «призраком при жизни». Я решил, что…
— Ты умеешь что-то решать? Мне казалось, что Призрак Непостоянства только и может, что делать всё, не руководствуясь логикой…
Глядя на еле заметно скривившегося Мэн Хуяна, Хозяин Долины расхохотался и подал знак рукой, чтобы стоящий в тени служка принёс бокал вина.
— А ты, мальчуган, призраком, значит, быть хочешь? Ну так будь. Но в Долине остаются лишь достойные. Другие здесь не живут.
Мальчишка, которого принудили опуститься коленями в пол, посмотрел исподлобья, но не яростно и гневно, не испуганно, нет. Спокойно.
— У нас есть традиция, дитя. Каждый, кто ступил на эту землю, должен побороться за право здесь находиться. Устрой мне хорошее представление. И будешь жить… первое время.
Из каменного зала вело множество ходов. Но в стороне, в самом неприметном месте, был ещё один. Зарешёченный. Именно его створки с протяжным скрипом отворились с помощью одного из безмолвных слуг. Стражники тут же отпустили мальчишку и поспешили отойти на безопасное расстояние, как и Мэн Хуян. А сам юнец поднялся с вызовом в глазах.
— У меня нет оружия, — первое, что сказал он.
— Лаааао Мээээн, — протянул Хозяин, поглаживая саблю на поясе, — отдай ему свой меч.
Лицо Мэн Хуяна выдавило из себя нервную, но учтивую улыбку. Возможно благодаря своей учтивости он всё ещё был жив.
— Как… как же так, Х-хозяин?
Тот, в свою очередь, насмешливо оскалился. И снова его громогласный смех сотряс Зал Яма. Мэн Хуян невольно задрожал: не то от ненависти, не то от страха, а может от всего вместе взятого.
— Как вам будет угодно, — он отвязал и отшвырнул свои ножны вместе с мечом в сторону пленника, который тут же их поймал.
Чёрный и красный переплелись на ханьфу вошедших из открытого прохода призраков. Уродливые татуировки были на всё лицо, мешая разглядеть когда-то возможно красивые черты. В нос ударила вонь: затхлая, прелая, потная. В уши врезался их разномастный вой: у кого-то громкий, у кого-то тихий. При них оружие — сабли сверкали на поясах. Но они не были им особо нужны.
Таких Мэн Хуян называл про себя голодным призраками. Потому что всё, на что они годились — лишь что-то сожрать.
На потеху Хозяину двое верных псов бросились в сторону мальчишки по его молчаливой команде. Один из них повис на руке, вцепившись зубами, другой попытался сломать ногу, яростно замахнувшись для удара по коленке.
Сорванец исхитрился: рукой, в которую вгрызся зубами призрак, двинул в сторону —нелюдь не удержал равновесия и по инерции сдвинулся, мешая нанести удар такому же прислужнику, как и он сам.
Хохот Хозяина оглашал уставленный роскошью Зал, огоньки плавящихся в подсвечниках свеч взвивались и дрожали от движений десятилетнего мальчишки, который боролся за свою жизнь. В глазах Мэн Хуяна отражался этот бой: призраки нападали, а их противник, освободившись от хватки зубов на кровоточащем предплечье, лёгким, как взмах крыла птицы в небе, движением уходил от атак, заставляя сталкиваться атакующих друг с другом и рассерженно выть.
Расстроен ли Мэн Хуян? Ему не было до юнца дела: главное, что местный деспот получил своё развлечение на сегодня, и возможно оно будет утолять его жажду зрелищ дольше, чем все предыдущие. Варвар любил ломать людей. Мэн Хуян видел потенциал ребёнка, и его чутьё вопило о том, что тот не столь прост. Хоть и безнадёжно слаб в духовной силе.
Возможно он был одним из несчастных, кого вышвырнули когда-то из благородной школы каких-нибудь героев. А может у того не было родителей, которые ему бы обеспечили обучение у хорошего мастера. В основном самоучки изучали приёмы боевых искусств не зная, что их духовные силы близки к нулю.
— Дитя, тебе придется убить их. Либо ты, либо они: выжить должен кто-то из вас, — зевнув, восседающий на каменном сидении Хозяин-Варвар начинал терять интерес. Глупец, думал Призрак Непостоянства. Дай дереву почву, воду, и тогда оно будет расти на твоей земле. Как будто этот идиот не понимал прописных истин!
Сталь Лао Мэна блеснула своим холодом и остротой заточки в руках юнца: режущий смазанный звук отразился от стен, когда оружие столкнулось с другой саблей, а потом пронзило горло одного из призраков. Тёмный безжизненный каменный пол окрасился струйкой крови и немного запятнал длинный тканый ковер, ведущий в сторону сидения-трона.
Запыхавшись, мальчишка уже не мог увиливать так быстро, его реакция стала заметно слабее. Окровавленное предплечье не давало двигаться с надлежащей лёгкостью и изящностью, а сабля в руке начала подрагивать. Скорее всего, до этих самых пор, он вряд ли держал в руке что-то опаснее мясницкого ножа или бамбукового меча для тренировки.
Хозяин Долины резко вскинул руку вперёд и его собственное оружие врезалось в спину призрака, отчего тот захрипел, забрызгав кровью противника, и упал. На него воззрились ошарашенные глаза наконец испугавшегося юного лица, на которое попали красные брызги.
— Ты что-нибудь ещё умеешь, мальчишка? Работать с травами, лекарствами…?
Тот проморгался, отвёл оружие в сторону заметно трясущейся рукой.
— Только играть на музыкальных инструментах… из трав знаю пару лекарственных составов.
Выражение лица Хозяина Долины из сурового стало чуть более расслабленным.
— Тогда в следующий раз развлеки меня получше. Отдай саблю Лао Мэну и выметайся. И… — тот поднялся, забрал оружие с хлюпающим тошнотворным звуком не поморщившись, — Лааааооо Мээээн, — неприятно усмехнулся он ему.
— Д-да, господин?
— Проводи нашего нового друга и расскажи ему все правила. Не хотелось бы, чтобы он умер раньше следующего представления.
***
Мальчишеская тень пробиралась по склонам Долины Призраков в ночи, лишённой сейчас лунного света, в сторону звуков, которые пугали даже здешних обывателей. Но стремился он туда не из-за любопытства, а из-за того, что именно там можно было спрятаться надёжнее всего: в такие пугающие места редко кто заходил. Местные поговаривали, в праздных нечастых разговорах об этом, что там содержался самый пугающий мастер боевых искусств.
«Как бы он мог выжить спустя столько лет заточения без еды и воды», — Мэн Хуян сплюнул, думая, что слишком много глупостей слушал последнее время от Сюэ Фана, и с этим надлежало завязывать. Некоторые не понимали, что иногда даже такие призраки как Жун Сюань всё же умирали. Но тот же нынешний Хозяин Долины всё равно немного побаивался. Потому, как только Жун Сюань оказался в поле зрения немощным — Варвар заточил его в одной из глубоких пещер, забрав его меч с поля боя перед Долиной. И с тех пор Жун Сюаня никто не видел.
Призрак Непостоянства не стал останавливать мелкого поганца, у него было ещё достаточно своих дел. К тому же, раз ему хотелось соваться в место, где можно было погибнуть, пускай не от того же Жун Сюаня, но просто упав со скал — это не его проблема. Призраком больше или меньше — не имело значения.
Но утром поганец вернулся целым и невредимым, к его вящему удивлению. Мэн Хуян мысленно выругался: да, грязный, такой же тощий — непохоже, что тот смог урвать немного еды из общего котла. Ещё и так нагло подошёл к нему, будто не боялся вовсе.
Окружавшие Мэн Хуяна призраки, три штуки, оскалились. Стоящая рядом с ним ночная пассия попыталась обнять, прильнув всем телом в наряде цвета персика и хихикнув, и Мэн Хуян пожалел, что не вырвал ей язык. Цзю-Цзю, ты хороша, правда, но лучше бы тебе иногда помолчать!
— Малыш, тебе что-то нужно? Прости, но здесь нет мамочки, которая тебе поможет! — мерзко развеселилась женщина. Мэн Хуян решил, что наедине даст ей пару оплеух. А сам мальчишка не удостоил вниманием её слова и сказал Мэн Хуяну:
— Господин Мэн. Мне нужны травы, которые не растут в Долине. И… — он всё же глянул на скривившуюся женщину, — её волосы.
— Сколько волос тебе нужно?
— Все.
Желание рассмеяться было сильным, когда Цзю-Цзю попыталась напасть на мальчишку, но Мэн Хуян преградил путь её дёрнувшемуся в сторону сорванца телу, выставив руку.
— Прости, Цзю-Цзю, но повелитель хочет представление. Это выше нас с тобой.
Он быстрым взмахом сабли срезал прекрасную шевелюру, в которую ещё ночью зарывался во время сладкого соития. Сейчас же он не обратил внимания на её слезы, крики, и прекрасные волосы, зажатые в руке, передал мальчишке, который их даже как-то благодарно принял.
— За пределы Долины выходить запрещено новичкам. Получишь татуировку — можешь собирать свои цветочки. Ничем больше не могу помочь, — откровенно позлорадствовал Мэн Хуян. Ему было интересно, как этот паршивец выкрутится из ситуации.
Тот же внимательно посмотрел на него и просто, развернувшись, ушёл.
— Лао Мэн, почему ты не заступился за меня! Мы же…— на прекрасном лице Цзю-Цзю были слезы негодования. Встречая взгляд, полный безразличия, они потекли ещё сильнее.
— Красотка Цзю хороша в постели, но кто сказал, что её никто не может заменить?
— Лао Мэн! Негодяй! Да как ты смеешь! — попыталась она наброситься на него с кулаками, но её безжалостно столкнули пинком ноги на землю.
Цзю-Цзю его не простила, а он и не просил прощения. Мэн Хуяну не была нужна ни эта женщина, ни её общество. К тому же… разве можно ожидать какой-то стабильности и выполнения обещаний от того, кто являлся Призраком Непостоянства? И всё же ненадолго Мэн Хуяну почудился какой-то едкий, непривычный привкус во рту. Похожий чем-то на горечь. Замотав головой, он харкнул на землю и уставился бесцельно в сторону просторов Долины.
Ласковый ветерок трепал полы одежд, унося горькие причитания Цзю-Цзю, дыхнул горным, наполненным ароматом трав, воздухом прямо в лицо, смывая острое ощущение потери из сердца.
Выживание. Вот что здесь было важно. А не какие-то привязанности и им подобное дерьмо.
***
По первости мальчишка действительно всего лишь играл на дидзы, но музыка центральных равнин быстро наскучила Хозяину. И год с лишним спустя, в какой-то из дней тот отправил одиннадцатилетнего мальчишку вместе с Сунь Дином себе за травами для ритуала...
Сам Мэн Хуян не разбирался в этих травках и листочках, не нравились они ему, к тому же те, которые он сам ему приносил, не подошли, потому в своё время ему пришлось мучиться от болей в рассеченной спине после плети Хозяина. А ритуалы Ва́рвара Мэн Хуяна откровенно пугали. Но, благо, они были не частыми.
Когда вернулся наконец мальчишка из первой вылазки за пределы Долины, то Хозяин, проведя свои обряды, созвал собрание. На котором провозгласил, что тот, конечно, заслужил свою татуировку, но всё ещё не представлял ценности как таковой. Малец пообещал ему представление.
Даже год спустя обиженная Цзю-Цзю в Зале Яма бросала на Лао Мэна взгляды, полные негодования и злости. Он же в ответ старательно отводил взор.
Какая разница что она думала, если вечером в его покоях снова будет с ним? У него были причины для такого отношения к ней. Но рассказывать ей о них... Если она могла быть его шпионкой, пускай и не особо в чём-то помогающей, то кто сказал, что также не обхаживала кого-то другого?
Отгоняя эти мысли, противясь им всем существом, он попытался сосредоточиться на настоящем.
Собралось достаточно призраков по зову Варвара. Лишь маленькое пространство по центру и было свободно, перед самим троном. Хозяин уже восседал, ожидая начала представления.
— Долго ещё? Сколько можно ждать?!
Застучали барабаны. Заголосили гонги. В этой оглушающей какофонии звуков наконец появился тот, кто заставил Мэн Хуяна известись не на шутку. Мальчишка был приведён им, а значит именно Мэн Хуян получит плетями по спине, если что-то пойдёт не так.
Должен был появится мальчишка, но вышел… Мэн Хуян подавился слюной от прошившей его злости. Малец вырядился им самим!
Хозяин смотрел с восторгом и хлопал. Переводил взгляд с настоящего Мэн Хуяна на поддельного и если замечал разницу, то незначительную.
— Ты решил изображать из себя Призрака Непостоянства? Покажи тогда, как он ведёт себя с другими призраками.
И этот маленький ублюдок показал. Разыграл самую первую их встречу. И то, как она продолжилась на пути к сердцу Долины.
— … «Хозяин то, хозяин это! Цзю-Цзю, ты должна уяснить, что всё в наших владениях может преобразиться в мгновение ока. В один момент этот Варвар хочет представление, в другой же — у нас появится новый Хозяин» …
Откровенный гогот Хозяина Долины резанул по ушам, и вся спина Мэн Хуяна покрылась ледяным потом и онемением, одежда неприятно прилипла к телу.
По окончании представления, Хозяин Долины протянул своим звучным голосом:
— Лааооо Мээээн! Поручаю именно тебе заняться новичком в наших рядах. Не подведи меня, «будущий хозяин»! Ха-ха-ха! Насмешил, тоже… великоцинская шваль.
И Мэн Хуян понял, что его пока не собирались убивать, но точно подобное не спустят с рук. Как и самому мальцу.
— Эй ты, дитя! Будешь зваться Юмэном и моим личным шутом. Только в следующий раз я хочу увидеть представление о Жун Сюане. Уж постарайся достойно его изобразить.
Снявший какую-то странную тонкую маску Юмэн быстро поклонился.
А в следующий раз уже Мэн Хуян получил дозу садистского удовлетворения, когда Хозяин-Варвар избил этого «шута» за незнание истории становления Долины Призраков и непохожесть на первого её главу. Глядя на ковылявшего в сторону пещер Юмэна и его исполосованную кнутом кровоточащую спину — мстительно решил, что и поделом.
