Начало вращения

Что есть предназначение? Можно ли быть правителем по праву рождения? Хэлянь Чжао не задумывался такими вопросами как, наверно, его меланхоличный третий брат, наследный принц. Однако порой ему казалось, будто сама судьба вела под руку, разгоняя тучи на горизонте. Тронный зал был полон столичных чиновников. Срочное собрание министров созвали по просьбе неравнодушного Хэлянь Ци — даже в мыслях называть его таким казалось Хэлянь Чжао смешным. Хэлянь Ци больше всего обожал развратничать в выделенном ему дворце да пить вино. Однако тут почему-то активизировался. Хэлянь Пэй восседал на троне и любовался принесённой из личных покоев майной. Он не вслушивался в голоса чинуш, лишь изредка скучающе на них поглядывал, играя пальцами с перьями птицы. Хэлянь Чжао осмелился приподнять голову из поклона своему отцу-императору и усмехнулся: их властителя не сильно волновали земные дела. — Осмелюсь доложить, что в цзянху вызрела страшная склока, унесшая множество жизней. — Снова всё о той же Долине? Нам казалось, что то дела давно минувших лет, Ци-эр, — незаинтересованно протянул Хэлянь Пэй, скашивая на него глаза, отвлёкшись от яркого оперения. — Почти семь или восемь лет ведь прошло. Намётанным взглядом Хэлянь Чжао заприметил движение слева от себя: младший брат неожиданно стиснул руки в кулаки. Не самое надлежащее поведение для наследного принца. — И да, и нет, Ваше Величество, — выступил вперёд подчинённый Хэлянь Ци. — Ну что там ещё? — полностью отвлёкся правитель наконец от своего занятия и вполоборота повернулся к ним. Его лицо выражало крайнее недовольство: он не любил плохих вестей. И судя по тону — не собирался спускать им, что его заставили провести утреннее собрание, если это не из-за чего-то стоящего. — Ваше Величество, произошло ещё одно вопиющее событие. Как доложил управитель Си, было полностью истреблено поместье Времён года… полтора года назад. В одно мгновение побледневший ликом император резко вскочил, и это всерьёз заставило задуматься Хэлянь Чжао, а Хэлянь И — почему-то уткнуться глазами в пол. — Что!? — гневно вскрикнул он. — Ваше Величество, усмирите свой гнев, — подал голос вдруг стоящий рядом с Хэлянь И Цзин Бэйюань, и Хэлянь Чжао незаметно скривился. «Партия наследного принца столь мала, что включает в себя лишь одного человека? Что за ничтожество…» Чиновники, кланяясь, повторили просьбу Бэйюаня. — Кто посмел пойти против Наших законов?! Кто посмел судить в обход Нас?! — По сообщению управителя Си, в этом участвовали все мало-мальски известные школы… — продолжил воодушевлённо вещать Ци-эр, поняв, что добился всецелого внимания отца, а Хэлянь Чжао наблюдал за тем, как Цзин Бэйюань что-то нашёптывал Хэлянь И, скрываясь за распахнутым веером. Не имеющий реальной власти мальчишка, чей статус наследника столь же весом, сколько заверения прожжённой куртизанки в верности до конца жизни… Что он мог знать и понимать, не допущенный до управления землями? Но он смел обсуждать что-то с Бэйюанем, пока император бесновался и бросался проклятиями в чиновников. — Почему сообщение об этой проблеме не было подано Нам вовремя? Почему Мы должны узнавать об этом только сейчас?! Такое самоуправство — как вызов власти правителя. Оскорбление. Только он имел право карать под небесами. — Управитель сообщил, что пытался разрешить ситуацию до обострения конфликта... Но на фоне смерти нового главы клана Чжао, Чжао Цзина, убитого главой поместья Времён года Цинь Хуайчжаном, был бессилен, когда его побратимы сговорились отомстить. Этот сын, к сожалению только недавно заметил, что вести из провинции, которая в ведении первого брата, давно не поступали... — Чжао-эр?! Хэлянь Чжао скрипнул зубами. По взгляду на Хэлянь Ци становилось понятно, что именно он и поспособствовал тому, чтобы эта весть как можно дольше не доходила до императора. Подкупил очередного евнуха из канцелярии, взамен предыдущего, которого сместили с поста? Несомненно. И в очередной раз попытался подставить его. — Ваше Величество, — вдруг выступил вперёд чиновник, незаметно подталкиваемый одим из людей Хэлянь Чжао, — если такое и впрямь было, то управитель Си также должен был направить сообщение и в наше ведомство. Чтобы люди Министерства Наказаний немедленно выехали расследовать это дело. К сожалению, мы не получили от управителя Си вестей. Всё что есть, — тот указал на второго принца, — в руках Его второго Высочества. — Смею предположить, — выступил вперёд чиновник Чжу, тот самый, который подтолкнул предыдущего оратора в спину, — что с управителем Си что-то случилось. Он обычно очень дотошен в делах. Император всплеснул руками и выгнал всех вон, оставив лишь своих сыновей и Бэйюаня. — Чжао-эр, — обратился тот к нему, — Мы доверили тебе защищать Наши юго-западные и юго-восточные земли. Ты должен быть более внимательным. Подобная халатность недопустима. Но всё же ты умеешь быстро реагировать в опасных ситуациях, справился в своё время с Наньцзяном... И должен исправить свою ошибку. Назначь кого-нибудь, кому доверяешь, чтобы к Нам доставили управляющего провинцией. Мы хотим лично узнать, как такое могло произойти. Ци-эр, — обратился тот к нему со вздохом, — представь своего человека, который, от твоего имени, будет вести поиск… возможно кто-то всё же успел спастись из поместья. И… как давно ты узнал о сообщении? — Ваш второй сын, Выше Величество, доложил о нём сразу же, как только получил на руки. Простите за самоуправство, отец-император, этот сын всего лишь волновался о благосостоянии страны... Явно ни капли не поверив этим сладким речам, после глянув выжидающе на младшего сына, не произнесшего ни слова, император вздохнул и перевёл всё внимание на склонившегося перед ним князя Наньнина. — Бэйюань. Мы поручаем тебе возглавить расследование, все результаты докладывай непосредственно Нам. — Боюсь, Ваше Величество, этот князь не столь… — Не спорь! И-эр, — вновь кинул взор он на бледного наследного принца, — ты плохо себя чувствуешь? Притворяется эта насмешка над императорским родом, думал Хэлянь Чжао, когда тот в ответ подтверждающее кивнул и пробормотал извинения. — Тогда идти отдохни, — махнули на него рукой. Украшенный трон манил блеском нефрита и золотых вставок. По три массивные курильницы по бокам от прохода полностью прогорели, лёгкая туманная дымка развеялась как ни в чём не бывало. Хэлянь Чжао обратил ненадолго взгляд к потолку: золотой дракон взирал на них, всех пришедших, сверху вниз, будто собираясь поглотить огромный шар-жемчужину, что висела над ними как препятствие между небом и землёй. Говорили, что если недостойный, не истинный дракон, займёт место правителя, то огромная жемчужина, висящая над троном, упадёт на голову захватчику. И в этот момент Хэлянь Чжао показалось, словно что-то заставило слегка качнуться этот шар-жемчужину, а дракон на потолке как будто чуть шире обычного распахнул пасть. Его всегда завораживал этот зал. И если после рождения Хэлянь И думалось, что он никогда не станет правителем, восседающим на троне, то теперь, слыша удаляющиеся шаги третьего брата, Хэлянь Чжао уже не был столь в этом уверен. — Чжао-эр, Ци-эр… не подведите Нас впредь, и не опозорьте. Если бы приказ Его Величества был бы всего лишь беспокойством и искренним желанием всё вызнать… возможно жемчужина не покачнулась бы над троном, а дракон не скалил бы зубы. Ведь формулировка была «доставить», а не «вызвать» или «привести». Доставляли для допроса. А допрашивали в темницах. По брошенному непримиримому взгляду Хэлянь Чжао понял всё, невысказанное вслух отцом. И кто он такой, чтобы спорить с самим императором? — Будет исполнено, Ваше Величество. Этот почтительный сын сделает всё возможное, чтобы не опорочить Ваше доброе имя. Ци-эр почти незаметно презрительно скривил губы на его слова и тоже выдал надлежащую случаю фразу. Хэлянь Пэй повелительно дал отмашку ладонью, показывая, что разговор с ними двумя на том был закончен. Склонившись, они оба сделали три шага назад и только потом развернулись, чтобы уйти. Двери тронного зала захлопнулись за ними, оставляя Хэлянь Пэя с Цзин Бэйюанем наедине. — Почтенный правитель нынче чествует нашего дорогого князя личной аудиенцией, — протянул Хэлянь Ци насмешливо. Словно что-то зная или, скорее, как обычно, создавая вид всезнания. У него было много среди евнухов шпионов, но вряд ли они доносили что-либо сколько-нибудь важное, ибо были ненадлежаще обучены: пару раз Хэлянь Чжао доводилось приносить издевательские извинения и рассуждать на банкетах вслух, что он, как первый принц, не был удовлетворен их навыками ведения хозяйства. Гневно глядящий Хэлянь Ци, пытающийся смириться с очередным провалом, на это всегда говорил, что воинственно настроенному человеку и цветок не угодит. То, что сегодня у Хэлянь Ци получилось его цапнуть своими мелкими когтями — всего лишь случайное недоразумение. Должно же когда-то и убогим везти в этой жизни. Женоподобный женоненавистник, управляющий евнухами и сношающийся с мужчинами. Хэлянь Чжао презирал его и тот разврат, который устраивал средний брат. Пока дражайший отец не поймает его за прелюбодеянием во время значимого события — никто палец о палец не ударит, чтобы прекратить это безобразие. А до тех пор Хэлянь Ци будет удовлетворять свою жажду как ненасытная свинья, пускай и благородных кровей. Не то что он ненавидел мужеложцев, нет, просто отдавать всё предпочтение утехам, когда можно воинственно обнажить меч и заколоть недруга… Мысленно Хэлянь Чжао всегда удивлялся этой разнице между собой и остальными братьями. Они все были от разных наложниц, но с единым отцом. Однако даже Хэлянь И, этот тюфяк, не казался таким отвратительным, как Ци-эр, которого мало что волновало кроме выпивки и постели. Но Хэлянь Ци по обыкновению заметил только то, что император кому-то благоволил. Ци-эр терпеть не мог, когда кто-то выходил у правителя на первый план вперёд него. Внутренний голос советовал в кои-то веки прислушаться к этой гнусной лошади, попеременно портящей репутацию их семейства. Хэлянь Чжао от него отмахнулся. — Его Второе Высочество ревнует? Неужто в тебе взыграло чувство привязанности к родителю, а не к койке? — Старший брат, перестань, — неожиданно серьёзно зашептал тот, — не верю, что ты настолько глуп, чтобы не понимать, что это не просто блажь правителя на исходе лет. Нам нельзя подпускать Бэйюаня к расследованию. Ладно ещё, если бы И-диди. Но князь Наньнина, которому, ходят слухи, собираются в невесты сосватать принцессу Цинъань… За принцессой Цинъань, её титулом — маленькая армия. Отец Цинъань, Фэн Юаньцзи, был дружен с родителем Бэйюаня… Не важно: будет ли брак удачным и состоится ли он в ближайшем будущем. Но одних кривотолков в знати уже было бы достаточно, чтобы, в случае необходимости, сила, подвластная Цинъань, перешла в руки Бэйюаня как объезженный и запряжённый скакун. Останется лишь натянуть поводья и пришпорить, вдарив хорошенько по кобыле хлыстом. Однако Цзин Бэйюань мало что из себя представлял, чтобы воспользоваться этим с умом. Да и остатки этой маленькой «армии»… Хэлянь Чжао улыбнулся: после смерти Фэн Юаньцзи она была и морально, и физически разбита. Преданные Фэн Юаньцзи люди — недобиток, который по недоразумению остался после Наньцзянской войны. Погибло больше четырёх тысяч с лишним воинов, чтобы захватить ядовитые земли Наньцзяна. Но это было оправдано. Ведь теперь армия генерала Фэна, которую тот не желал отдавать, принадлежала всецело ему. Какая-то принцесска и её брак этого не изменят. Хэлянь Ци явно хотел вбить клин между ним и князем. Но семнадцатилетний юнец ему не соперник. — Ци-эр, ты слишком нагнетаешь. У нас уже есть один наследный принц, думаешь, их может стать два в одно мгновение? — решил сыграть он в дурачка, чтобы средний брат выдал себя несдержанностью. И тот купился, раскрывая истинные страхи. — Как бы не остался только он один с пауком, плетущим искусные сети, в которые мы попадёмся, — вспылил тот и, взмахнув рукавами, плывущим шагом двинулся прочь, оставляя Хэлянь Чжао в... Он сам бы не смог дать определение этому странному чувству неясной потери.

***

Столичные чайные мало чем могли заинтересовать Хэлянь Чжао. Но из надлежащей его статусу вежливости он порой наведывался в пару заведений по приглашению того или иного чиновника. В один из разов случай свёл его в чайной с собственным третьим братом, который вновь шушукался с князем Наньнина. Этот князь… Ленивый прожигатель жизни. Маленький прилипала, семенящий хвостом за Хэлянь И. Как от Цзин Ляньюя, благородного волка, матёрого и закалённого в боях, могло родиться такое нежное создание как Цзин Бэйюань? Медлительный более чем барышни, неизменно хрупкий как цветок… Похожий на многих в столице одним этим — у знати не принято было быть расторопным и сильным. И всё же в чём-то отличающийся от них. «Чем — напряжённо думал Хэлянь Чжао, ожидая своего лазутчика из армии, который должен был доложить ему первые вести для будущих планов — чем, Цзин Бэйюань, ты настолько сильно выделяешься, помимо персиковых глаз и лёгкой походки юной девы в шелках, что привлёк внимание никчёмного третьего брата и стареющего императора?». Сам Хэлянь Чжао не любил подобного. Красота красотой, но помимо неё у человека должно было иметься что-то ещё за пазухой. К примеру, владение Министерством Доходов. Как у него самого. Или связи. Его солдаты и шпионы были повсюду в столице, она постепенно наполнялась ими, и скоро шпионская сеть будет подобна славной реке Ванъюэ, наводнённой рыбой. Но, помимо походов в увеселительные заведения, те ничего не могли рассказать о Бэйюане. Он распорядился о тайной слежке за ним… и ничего. Ничего толкового! «Князь Наньнина был замечен в доме Цветущего Персика», — сообщил один доклад. «Цель заходила трижды в Жёлтый павилон», — поведал ему другой. Создавалось ощущение, что Ци-эр решил поиздеваться над паранойей Хэлянь Чжао, потому что обрёл соперника в бесстыдстве и не мог позволить тому взять первенство в этом изнуряющем состязании. И всё же в чём-то рассуждения Ци-эра показались логичными. Пойдут ли старые друзья Цзин Ляньюя за его сыном? А люди Фэн Юаньцзи? Он сам себе покачал головой: ребёнок — это ребёнок. Не ему опасаться неоперившихся птенцов. Однако краем уха он уловил короткий диалог, который подал ему идею: — У меня теперь нет возможности обратиться к ним, как я хотел, Бэйюань. Я всего лишь посылал весть, но по итогу… — Мы что-нибудь ещё предпримем, Ваше Высочество. Доверьтесь мне, есть пара идей. Ещё не всё потеряно. Как гонгом по голове. Как если бы он сам был гонгом, по которому ударили со всей силы. «Третий брат… дракон разевает пасть лишь в нескольких случаях: чтобы взреветь, пугая врагов, дыхнуть огнём, сожрать добычу и испуская последний вздох. Ты решил умереть, не дожив до времени восшествия на престол?». Когда нужный человек наконец явился, Хэлянь Чжао быстро поднял руку, заставляя того замолкнуть, не успев проговорить приветствия. Жестом подозвав официанта — заказал больше вина, чем обычно. Он получил ответы, на которые даже не рассчитывал. Стоило отметить. По возвращении в резиденцию его встретил управляющий Чжо Сылай и, по совместительству, советник в делах, если это так можно было назвать. — Должен заметить, Ваше Высочество, вы в прекрасном расположении духа. Что за благая весть вас обрадовала? — Мой шпион начал перетягивать армию на себя. Совсем скоро, Чжо Сылай, ты увидишь, что мир под Небесами падёт ниц совсем не перед наследным принцем, а перед более достойным претендентом. Лицо Чжо Сылая застыло прекрасной восковой маской. — Неужели вы хотите заставить наследного принца отказаться от титула? Это будет непросто. Вполне логично, что Чжо Сылай подумал об этом в первую очередь. Поднять восстание, подмяв под себя армию и было первоначальным планом. Но третий брат, сам того не ведая, подал ему идею. Конечно, этот размазня всего лишь хотел выжить… — Этого не понадобится. Однако всегда можно обвинить его в непочтении к правителю и бунте. В поместье Времён года просто так не обращались. Секреты, которые те могли бы разведать — ничто по сравнению с дланью их царственного отца: если тот захочет, то с трудом поднимавшаяся на вершину двадцать лет школа канула бы в реки старухи Мэн По многим ранее. И всё же, пока у Хэлянь Чжао не было власти подобной императорской, даже намёк на далёкую и затерянную в цзянху школу, торгующую секретами, заставлял опасаться. Ему было что скрывать. Хэлянь И же — не столь решителен, так почему… — К сожалению, этот Чжо впервые не понимает замысла своего господина, — Чжо Сылай подал ему чай, выводя из задумчивости. — Наследный принц нынче имеет безупречную репутацию, не был замечен ни в чём аморальном или просто спорном… Хэлянь Чжао со снисходительностью во взгляде предложил ему занять место напротив себя и сделал глоток. — Скажи мне, как мой советник: достаточен ли будет гнев отца, если тот узнает, что третий брат изыскивает возможность заполучить себе силу без его на то дозволения? — Нам нужны будут весомые доказательства. — Слов служанок будет недостаточно, — подумал и сразу отринул эту мысль Хэлянь Чжао. Нужно было что-то более весомое, чем домыслы и обрывки разговоров из чайной. — То расследование, которое поручили князю Наньнина, — неуверенно подал голос Чжо Сылай, почтительно подливая чай в опустевшую пиалу. — Наш шпион в Министерстве Наказаний может доложить о действиях князя, а ваш покорный слуга Чжо сделает всё, что прикажет Ваше Высочество… — Отец-император поставил сложную задачу передо мной, Сылай, — покачал он головой, — Бэйюань не должен встретиться с управителем раньше меня. Но при этом и я не могу засветиться во всей этой истории раньше нужного, ведь именно моим людям поручено «доставить» его. Князь Наньнина будет там, а я – здесь. Так подставляться… — Ваш второй брат, господин, должен будет распорядиться поисками оставшихся в живых от поместья. Если он найдет одного из якобы «учеников», что будет всецело предан нам, который скажет, что в гибели поместья Времён года виноват наследный принц, который хотел нанять его учеников для свержения… Хэлянь Чжао ощутил холодок, пробежавшийся по спине, и чуть вздрогнул. Иногда его немного нервировало коварство собственного советника. — У нас есть подходящий человек, чтобы Ци-эр не заподозрил неладного? Чжо Сылай улыбнулся. Невольно первый принц засмотрелся на него. Тоже сладок внешностью: не такой как у его второго брата, с его излишней манерностью, но всё же и не дотягивал до благородных черт Бэйюаня. Жаль, что родился мужчиной. У Хэлянь Чжао имелись и жена, и дети, но никто не отменял красоту других. К тому же, когда он бывал вне стен дворца и все дела были сделаны… Чего уж там, засматриваться он мог подолгу и сколько душе угодно на тех же певичек из Зала Орхидей, что бывало редко. Однако всегда исправно приходил к жене, когда желал тепла. Нельзя сказать, что он её любил до безумия: обычный договорной брак. Но он старался быть хорошим мужем, и ему платили той же монетой, не вмешиваясь в политические дела. — Зная страсть вашего второго брата к юным дарованиям… У меня есть на примете одна пассия, которая удовлетворит и его аппетит, и наши амбиции. Для верности стоит отправить одного из чиновников под вашим началом с человеком от партии Хэлянь Ци... И чиновника Чжу, который для виду держит нейтралитет. Два свидетеля, которые высоки по статусу при дворе, от разных и непримиримых партий, и «независимый» расследователь из Министерства Наказаний… Этого должно быть достаточно. — И как, по-твоему, можно навязать чиновника Чжу Бэйюаню? — Если подать прошение императору, что из соображений безопасности нужно отправить более умелых служащих, которые могут быть независимыми судьями в процессе расследования… то тот согласится, что князю Наньнина стоит набираться опыта под чуткой, знающей все подводные камни, рукой. Вопреки всем ожиданиям Хэлянь Чжао, отец-император согласился с этим предложением во время следующей аудиенции. А чиновник Чжу, после хорошего вознаграждения, выступил вперёд и сам предложил свою кандидатуру в качестве сопровождения. Хэлянь И, стоящий в тени Бэйюаня, молча принимал участие в обсуждаемом деле. Но если глядеть более внимательно... Третий принц, казалось, с трудом сдерживался от чего-то. Хэлянь Чжао про себя посмеялся: постоянно находящийся под опекой Наньнин-ван наверно вызывал у наследника желание сидеть с ним как курица с яйцами. — Ваше Величество, этот князь смиренно принимает предложения брата Чжао и чиновника Чжу, раз на то Ваша воля. — Тогда Мы в ближайшее время провозгласим указ! Хэлянь Ци не запротестовал, но вздёрнул в удивлении брови, встречаясь глазами с Хэлянь Чжао. Тот ему едва заметно кивнул, обнажая зубы в волчьем оскале. Вылепленный на потолке тронного зала дракон, будто вторя ему в нетерпении, всё так же раскрывал пасть. Если представить, что все они — камни вэйцзи на доске жизни, то какой из камней первым полетит, смахнутый чешуйчатым драконьим хвостом?