Начало вращения

Шисюн. Чжоу-шисюн был жив. Вскинув на него голову, Цзюсяо тихо ахнул, почти с радостью собирался что-то воскликнуть, глядя на него, притаившегося в тени каменных сводов Зала, но ему помотали головой. Этого, как ни странно, хватило, чтобы весь запал быстро исчез. Нельзя. Верно. Они — не дома. Надо следовать за Чжоу-шисюном, слушаться его, как и наставлял мастер. — Представления! — воскликнул неприятно сидящий на подобии трона мужчина, — мм… Да! Ты прав, Лао Мэн! — глядел он на усмехающегося снисходительно призрака, который всем своим видом выражал одобрение. Между его выкрашенных чем-то чёрным губ выскользнул холодный хмык. А потом Хозяин Долины вдруг глянул на шисюна. Сердце Цзюсяо зашлось в неистовом отчаянном ритме. — Юмэн! Чжоу Цзышу покорно вышел из закутка и безукоризненно склонился перед каким-то пройдохой, от которого не веяло толком какой-либо силой. — Шут! Точно, шут! Изобрази-ка мне Жун Сюаня! Этого мерзкого наглеца... Жаль, сам не смог расквитаться. Если бы только мог — из-под земли бы достал! «Они назвали его как шута, заставляя развлекать», — Цзюсяо преисполнился праведного негодования. Эти призраки… они нелюди. Твари, как и герои цзянху. — А-Сяо, держи себя в руках, — шёпот Би Синмина наполнился тревожностью, и он понял, что слишком крепко стиснул его ладонь. Искренне хотелось, чтобы всё было как раньше: их поместье, мастер Цинь, Цзышу, который муштровал бы их так, как, наверно, и в казармах императора не осмеливались. Чтобы всё стало нормальным, а не таким, где небо поменялось с землёй. Не таким, где его шисюн вынужден развлекать призраков и кланяться перед одним из них как перед правителем. Не таким, где большей части их собратьев не было в живых, а оставшиеся стояли на коленях как обречённые на казнь. — Возьмись за них, Юмэн, да не жалей сил. Твои таланты бы, да на императорской сцене… Надеюсь, ты покажешь мне хорошее представление… Чжоу Цзышу опять молча поклонился, и уже Би Синмин не выдержал и звучно заскрипел зубами. В его глазах горел тот же огонь, что и у Цзюсяо, и у других из их поместья. Они надеялись на шисюна и ненавидели тех, кто был причастен к его нынешнему унизительному положению. Закончившееся собрание оставило после себя в Зале Яма только Переменчивого Призрака, как понял Цзюсяо, Цзышу и остальных из поместья Времён года. Другие призраки выходили прочь. Взглянув вблизи на Переменчивого Призрака, Лян Цзюсяо его вспомнил: он был тем, кто забрал Би Чэнфена. Его звали «Лао Мэн». Но… если Цзышу был здесь, и если допустить, что в последний раз он видел не его тело… Окатило холодом как ушатом ледяной воды. Он ещё раз оглянулся, чтобы удостовериться: Би Чэнфена не было среди всех, уходящих прочь. Нигде не мелькал его профиль, его фигура… Они наверняка поменялись с Цзышу формой. И Цзышу, когда его уводили, даже не дал понять, что Цзюсяо ошибся, когда назвал его Би Чэнфэном. Почему так произошло? И как он мог его не узнать?! — Юмэн, оставляю их на тебя. Раз уж так повелел Хозяин, — лицо Переменчивого Призрака исказилось усмешкой. Цзюсяо честно хотел ему врезать. Остальные мальчишки что с ним — тоже, наверняка. Но, к своему сожалению, они были безоружны. — Хорошо, Лао Мэн. — Отвечаешь за них головой. Кивнув, Цзышу помог им распутать веревки, стягивающие руки и ноги, после — провёл по Долине. А «старина Мэн», что-то себе напевая, показательно оттолкнул от себя одну единственную женщину, которая дожидалась его на выходе. — Я же говорил, Цзю-Цзю, — обернулся тот воровато и схватил её за локоть. — Не здесь. С каждым их шагом слова призрака становились тише, но Цзюсяо сумел разобрать: «Что с ним? Я отправлю кого-нибудь за провизией. Уходи к себе пока, я позже вернусь». Ничего не понявший Лян Цзюсяо вздрогнул, почувствовав близкое присутствие другого призрака. — Многоликий, — обратился вдруг тот к шисюну насмешливо. Цзышу остановился. То был высокий мужчина. С цепким въедливым взглядом. В багряных одеждах, с пугающим пятном в виде ладони на щеке. — Сунь Дин, ты что-то хотел? — Мне нужны люди для подсобных работ… — намекающе кивнул он на собратьев Цзюсяо. — Ты слышал Хозяина и Лао Мэна. Они останутся со мной. — А уговор? Цзюсяо снова не понял происходящего, глаза метались от шисюна к его собеседнику. Но Цзышу явно знал о чём беспокоился Сунь Дин и ответил ему по-своему. — Теперь я придумал кое-что получше. Но то, о чём мы договаривались… В силе. Однако, Скорбящий Призрак… помни моё одолжение тебе. Не забывай, что ты в меньшинстве. — С тобой забудешь, — фыркнул тот и отпустил их, не добившись желаемого. А Чжоу Цзышу, проведя их не меньше половины сяоши, вдруг развернулся посреди маленькой расщелины среди гор. С одной стороны был высокий утёс, к которому вела тропа. — Шисюн, — вырвалось у Цзюсяо, и он кинулся к нему, сжимая в крепких объятиях. Тот, по своему обыкновению, не выказал каких-либо чувств, но вдруг отмер и потрепал по голове. Следом за ним подходили и другие, по одному. Ощущать его тепло, чувствовать дыхание и знакомую руку… Малодушно хотелось ощупать лицо, чтобы удостовериться, что виденное им когда-то в поместье было неправдой. Лян Цзюсяо гнал прочь из головы, что всё это время не оплакивал Би Чэнфэна. — О мастере есть известия? — спросил шисюн, внимательно разглядывая каждого. — Нет, — вызвался отвечать Би Синмин, — кроме того, что он убил Чжао Цзина — ничего толкового. У возмужавшего Цзышу сверкнули неясной статью глаза, а Цзюсяо коротко вздрогнул. Он же и поинтересовался: — Какой у нас план? Сменив их всех взглядом, тот ненадолго задумался. — Первое: вас не должны заметить за хорошим отношением ко мне. Будем видеться по ночам тут. Второе: вы же не растеряли своих навыков? Услышав отрицающий подобную возможность ответ, Чжоу Цзышу коротко кивнул, разъяснил им расстановку сил, и Цзюсяо поразился тому, как тот вообще смог выжить в этой яме с голодающими стервятниками. Как его ещё не перемололо в муку между треугольником призраков. Он хотел обо всём этом спросить и остался после того, как все остальные разошлись по поручениям. — Шисюн, можно я… — уловив его нахмуренный вид, Цзюсяо стушевался. Цзышу же, вздохнув, спросил совсем о другом. — Вы где-то в безопасном месте оставили Си Цзынъи? Цзюсяо судорожно сглотнул: ком подкатил к горлу. Сразу вспомнилась рука, толкнувшая его в спину, спасшая. И плачущий по ночам Си Цзынъи, которого захватили разбойники. — Я… Я не… Шисюн, я правда хотел… Си Цзынъи и Би Чэнфэн... Они... Он честно хотел спасти их, но не сумел. Потерю Си Цзынъи Лян Цзюсяо ещё не смог толком воспринять. Если бы он только был внимательнее к нему. Если бы не сказал слов, из-за которых этот мальчишка ушёл с постоялого двора, где их приютили… Возможно они бы не нашли Чжоу-шисюна. Но Си Цзынъи был бы жив. И эта мысль в чём-то пугала. Потому что он искренне рад встрече с Чжоу Цзышу. С тем, кого знал с самого детства. Но не мог сказать самому себе честно, что счастлив оказаться тут, когда мелкого мальчишки Си больше не было под боком. Раньше он хранил тайну, что Чжоу-шисюна не было. Придётся ли ему теперь впрямую врать о Би Чэнфэне и Си Цзынъи? Неожиданно ладонь легла на его плечо. Чжоу Цзышу в кои-то веки сам притянул его к себе в такие родные объятия. Он делал всё, что было в его силах: шёл со сломанной ногой несколько месяцев, силясь отринуть боль, превозмогая холод и голод, засыпая как собака под открытым небом, под дождём и ветром, питался чем ни попадя, только чтобы найти собратьев. А потом искал возможности для их нормального существования, взял на себя командование ими, хотя Цзюсяо — ни разу не лидер. Но собратья послушались его, и он повёл их за собой. Захлёбываясь собственными словами Лян Цзюсяо рассказывал это, пока Чжоу Цзышу гладил его по спине, не отпуская от себя ни на шаг. Невероятное чувство облегчения вылилось вместе со слезами. — Тише, Цзюсяо… я не могу гарантировать, что всё закончилось. Более того — всё только начинается. Но возможно совсем скоро мы сможем относительно нормально жить, а не существовать. Видимо Си Цзынъи, как и Би Чэнфэна, больше нет с нами. Тебе не нужно это говорить, если слишком тяжело. Я понимаю. Слегка отодвинувшись, он всмотрелся в лицо шисюна, надеясь там что-то выискать. И нашёл: это настоящее горькое понимание. Потеря, разделённая на двоих. К тому же... Цзюсяо осознал одну страшную истину: у него самого хотя бы рядом были братья под боком. Чжоу-шисюн же все эти годы оставался в неведении. Один. — А-Сяо, — позвал вдруг позади Би Синмин. Резко развернувшись, он ожидал увидеть там разочарованный в нём взгляд. Или гневный. Возможно потерянный. Но наткнулся на очередное понимание. Неужели Би Синмин всё это время знал, что он врал?.. — Иди, Цзюсяо. Постарайся не попадаться остальным призракам, как минимум Сунь Дину, Лао Мэну и третьему, Сюэ Фану — это тот, у которого перекошенная ножом рожа. Потом мы с тобой пообщаемся. Если будет возможность. Но не сейчас. Шисюн подтолкнул его к Би Синмину, а сам двинулся дальше, в сторону скал. Что он искал в этих горах… — Как давно ты знаешь, Мин-гэ? — не решился поднять на него глаза Лян Цзюсяо. — Практически с самого первого дня как ты объявился у входа в Долину Целителей и тебя нашёл овцепас Ли, — вздохнул тот и остановился. — Ты болтаешь во сне, А-Сяо. У меня было достаточно лун, чтобы об этом поразмыслить. И знаешь… Я тебя ни в чём не виню. Нам нужна была та надежда, которую ты нам давал. Иначе мы бы не встретились с Чжоу-шисюном. Вообще не решились бы жить дальше. Не вини себя за Си Цзынъи. Мы с тобой ещё более подготовлены были ко всему, но вот он… он был просто ребёнком. Они снова зашагали, но уже в молчании. — Тебе не кажется, что Чжоу-шисюн уже немного не тот, что раньше? — нервно глянул Цзюсяо на Би Синмина. Тот, не прекращая шага и смотря вдаль, как-то сразу выдал: — Знаешь, цзянху меняет людей. Было бы удивительно, если бы брат Чжоу остался прежним. И всё же… не важно. Ухватившись за последнее, Цзюсяо принялся допытываться и даже схватился за его рукав, заставляя остановиться. — Что ты имеешь в виду? Тот помолчал, хмуря сильно лоб. Би Синмин и Би Чэнфэн были очень похожи. Синмин был младше Чэнфэна, но — хоть они и были братьями — разительно отличались характерами друг от друга. Чэнфэн бы вспылил. А вот Синмин… — Он больше призрак теперь, чем герой цзянху. И я не уверен… — Ты смеешь сомневаться в нём?! После всего? — Цзюсяо возмутился. Они только встретили шисюна спустя столько лет скитаний… — Я лишь хочу сказать, что это больше не тот Чжоу Цзышу, которого мы знали. Но я готов с этим мириться и следовать за ним. А готов ли к этому ты, Лян-шиди? Застыв как вкопанный, Цзюсяо не нашёлся со словами. Однако он так долго мучился, видя во сне то истерзанное тело. Принадлежащее, как оказалось, Би Чэнфэну. Он мечтал, чтобы его обожаемый Чжоу-шисюн был жив. Нельзя сказать, что он был готов ко всему в этом мире: сегодня и завтра переменчивы. Но его мечта сбылась. Пускай и искажённо. Поместье Времён года всегда было для него семьёй. Среди них ещё ни один не становился призраком Долины или отступником. И даже если Чжоу-шисюн поменялся в чём-то… Так ли важно это? Ответ не находился. Несколько дней спустя Цзюсяо понял, к чему они готовились. — Мы захватим Долину Призраков, — жёстко произнёс шисюн. Было страшно безумно. Лян Цзюсяо боялся и тут провалиться везде где только было можно. Но сейчас у них имелся план. Сейчас это он был нападающим, а не защищающимся. Он решил довериться Чжоу-шисюну. Тому, что тот делал, говорил, его непоколебимой уверенности. Натянув стрелу, он потом сам решительно смотрел как та пронзила тело Лао Мэна. Однако через долю мгновения испытал ужас, когда того добил тот, от чьего вида волоски на коже становились дыбом. Жун Сюань. Никто не знал из остальных учеников, что тот будет на их стороне. Они в принципе не были в курсе, что он будет участвовать в этой заварушке. Что тот, чьё имя боялись произносить обычные люди, герои цзянху, всё ещё был жив. Жун Сюань был воплощённой легендой. Пугающей. Для Цзюсяо он был почти такой же мифической личностью, как и целительница Гу. Но господин Жун, в отличие от неё, был порицаем всеми. Его называли извергом, душегубом, предателем, нелюдем… Все эти слова отпечатались в памяти как тушь для каллиграфии на бамбуковых страницах книг. Но Лян Цзюсяо не совсем помнил, почему того так называли. Однако чувствовал эту мощь в руке Жун Сюаня, пробившего грудь провалившегося кулём Лао Мэна. И не представлял, что было бы, обратись эта сила против них всех. А Чжоу Цзышу стоял к нему спиной. Почти… защищая? Слушая затем новые правила, по которым придётся жить, он преклонил колени, как и остальные. Призраки понимали только силу. И в одну долгую ночь они её увидели. Как и сам Цзюсяо, Би Синмин, и остальные восемнадцать из поместья Времён года. «Чжоу-шисюн — поднял он глаза на него, зацепился ими за не покорившегося Жун Сюаня, похожего на демона, поднявшегося из самых глубин Диюя, и содрогнулся — надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь». Колесо могло сломаться из-за одной мешающейся при движении спицы. Они все вокруг шисюна были разрозненными такими спицами. Хорошими ли, плохими ли… это не имело значения. Но Цзюсяо хотел верить, что зрение шисюна — ясно́, что слух его остёр, что тот просто мыслил наперед дальше самого Цзюсяо. Что все эти неподходящие по форме и материалу «спицы», молча и в страхе взирающие на Многоликого в Зале Яма, обточатся, чтобы неизбежно сойтись в одно у оси колесо.