Начало вращения

Началось. Стрелы летели в разные стороны, когда Цинцяо вместе с Сунь Дином и Сюэ Фаном добежала до сердца Долины. До подхода к Залу Яма. Они заперли Жун Сюаня. Того самого Жун Сюаня, который был и их шансом, и погибелью. — Лисичка, не время для мечтаний! — подтолкнул её в спину Сунь Дин, и она отмерла. — Тебя Хозяин учил чему-нибудь помимо красок? — Учил! — огрызнулась она. — Тогда вперёд! — бросил Сюэ Фан и помчался куда-то в сторону. — Доставай свои сети, Висельник! — Я тебя на них потом повешу! — Выживи для начала, уродец! — бросил ему вслед Сунь Дин и развернулся к ней. Выудил из накидки-шкуры на себе маленькую трубку и дротики. Повреждённые временем, но всё ещё представлявшие опасность. — Держи. Всех проходящих… — Без тебя понимаю, — Лю Цинцяо приняла бамбуковую трубку и аккуратно забила её оружием. — Тогда вперёд. Прикрывай меня! С помощью цигуна, пускай и не очень сильного, Лю Цинцяо быстро забралась на одну из самых высоких точек вблизи ворот. Встретили её там не очень гостеприимно. — Тебя тут только не хватало. Если Хозяин узнает… — пробормотал Хэй Учан недовольно, на что получил пинок от Бай Учана. Последний же вовсе вежливо уступил ей место рядом с собой. — То, зная его, он всё же пустит тебя на корм псам. Двигайся давай, — жизнь в Долине научила её как минимум одному. Хочешь подняться — лезь. И не слушай тех, кому не удавалось забраться выше. Группа из двадцати человек — тех самых мальчишек, среди который заводилой был Лян Цзюсяо — пробиралась в сторону леса. Тоже наготове, с оружием. Они защищали эту часть треугольника, как и те призраки, что были под их командованием. Другую сторону — противоположную той, где была Цинцяо — защищали призраки под руководством Сунь Дина. Они поднимали большие чаны… и про кипящее масло Цинцяо честно думала сначала, что это — фигура речи. Но Многоликий заставил всех одним своим существованием так сплотиться вокруг себя, что те и вправду вели себя как призраки. И потому заготовили много пыток Диюя для непрошеных гостей. Сюэ Фан принёс свои блестящие тонкие нити, сверкающие расплавленным серебром. И начал быстро развешивать их вокруг тех же самых ворот. Для чего они были нужны она пока не понимала, но не стала что-либо говорить. К тому же, стоящие рядом Учаны не были как-то расположены к разговорам: они понимали друг друга без слов, действуя синхронно, стреляя такими же дротиками как и у Цинцяо. Когда на стены, переходящие в хребет, стали закидывать крюки, Сунь Дин махнул рукой. Первая партия масла полилась и раздались крики. — Зелёная лисица, смотри не только за Скорбящим Призраком! — рыкнул Бай Учан. И ей пришлось сосредоточиться на действии. Потому что мысли были в полном хаосе. Лучники пошли в ход. Подконтрольные Сюэ Фану пятьдесят человек натянули луки и пошёл первый залп. У самой Цинцяо закончились дротики. У них было мало возможностей сделать ещё: это были остатки оружия одного из предыдущих Хозяев. Ва́рвара. За стеной раздавались соответствующие выкрики: — Убить наньцзянских выродков и призраков! Хозяина-Варвара не было уже минимум как пять лет, но о нём всё ещё помнили его враги. Оставив Учанов, Цинцяо добралась до Сунь Дина. — Закончились? — кивнул он на трубку. А потом протянул ей лук. — Бери. Будешь учиться на ходу. Руки дрожали, натягивая тетиву. Стрела, со странным мешочком перед наконечником, ходила ходуном. — Просто стреляй вниз. Подожди, — он зачем-то перепроверил «хвост» стрелы, бывший каким-то маслянистым, и зажёг вдруг огонь. — Давай, лисичка! Отпускай! Зажмурившись, она сделала как он велел и услышала грохот, крики с проклятиями. Глаза заставил открыть едкий запах: всё застилал дым. В нём она еле углядела жёсткую ухмылку Сунь Дина и его пятно на щеке, которое будто стало ещё ярче и насыщеннее. Скорбящий Призрак протянул ей следующую стрелу. Дальше дело пошло легче. Прошло три шиченя. Дротики давно закончились. Масло закончилось. Стрелы. В ход пошли камни. — Давайте, черти, работайте! — крикнул Сунь Дин, еле успевая одному из пробравшихся наверх ударить в лицо своей ладонью. Тот упал замертво, на его лице остался чёрный её отпечаток. Лю Цинцяо увидела большой отколовшийся кусок камня. Не дожидаясь команды, она подняла его на уровень груди и скинула вниз со стены. Вековые ворота Долины пытались пробить, их держали самые низшие из призраков. Цинцяо казалось, что дрожала сама земля и мироздание. Но металлический засов пока держался. А у противников закончились крюки, чтобы взбираться, как и стало меньше людей. Немного было тех, кто мог взобраться по выступам на Фэнъя и остаться при этом целым. — Сзади! Сюэ Фан! Давай сюда свои плети! — Синмин бежал в их сторону. Весь в оборванных одеждах, с заметными ссадинами на лице. И… кажется, у него не хватало нескольких пальцев. — Сейчас, мелюзга. Бегу, — крикнул уже откуда-то снизу тот и мерзко выругался. Переглянувшись, Сунь Дин вместе с Цинцяо спрыгнули вниз, чтобы ему помочь. Те, кто был наверху, остались по приказу Скорбящего Призрака. Они уже понимали что делать. Цинцяо не знала сколько дралась и у бамбукового леса, и внутри него. Но было уже затемно. И так биться было сложнее. Многоликий учил её своему цигуну. И он ей подходил идеально, только она всё ещё путалась в шагах. Правая нога — вперёд, за ней — левая, наискось. Надо было развернуться, ударить ножом и стремительно двинуться назад, повторяя... — Не так, надо быстрее, и с левой тоже делай. Шаги должны быть подобны облаку, дыму, а не этой походке перепившего медведя! Ты ещё хуже меня! — бросил ей Цзюсяо и сам чуть не запутался. Под утро она обнаружила, что Сунь Дин куда-то пропал. А она продолжала бой, и её то прикрывал Синмин, то почему-то прихрамывающий Лян Цзюсяо, то кто-то ещё из двадцати. И, вдруг, Сюэ Фан. — Твоё сердце, госпожа, раз не достанется мне, то уж сохрани его для себя! — прижался спиной к ней Висельник и хохотнул. — Хочешь посмотреть представление? — он выглядел почему-то очень довольным, что было чистейшим безумием в их ситуации. А это истерзанное, пускай и излеченное, лицо с рваными следами, улыбающееся ей... От одного вида тошнота подкатила к горлу. — Хозяин вернулся. — Хозяин? — удивилась она и чуть не пропустила удар наёмника в чёрной маске, но появившаяся серебристая нить оторвала ему всё то, чем можно было биться. Цинцяо устала от криков. От ссадин на руках, когда случайно ранилась своим же оружием. Ноги казались деревянными и едва заметно уже дрожали. Пальцы, с зажатым коротким лезвием, сводило сильной судорогой. Невидный никому шрам на щеке пылал, как и всё тело. Сколько она ещё выдержала бы? Глянув туда, куда указал Сюэ Фан, Лю Цинцяо неожиданно для себя воспряла духом. Многоликий уходил от противников ловко, маневренно, отталкивался от одного дерева и с ускорением… ему достаточно было дотронуться до любой части тела врага. Оно просто серело и падало, больше не поднимаясь. Но он использовал и свой меч, который столько раз ей доводилось наблюдать со спины. И эта его давящая сила... Она была на их стороне. — Вернулся, — стёрла Цинцяо пот со лба и выступившие под глазами слёзы облегчения. Губы задрожали в изломанном движении вверх. — Он вернулся.

***

К Фэнъя было не подойти — в ворота ломились. Но за ними отлично присматривали те, кто был в дозоре, и их было много. Цзышу надеялся успеть ко второму проходу в Долину, ведь там опасности больше всего. Это казалось какой-то насмешкой. Он уходил не так давно, и тут всё было в порядке, однако, стоило вернуться, как он узнал, что на них напали. Его время на короткое мимолётное счастье закончилось. Не было больше рядом травника, сладкого вина и разговоров. Только шелест листвы, тихие шаги очередного противника, скрежет столкнувшегося в ожесточённом сражении металла. Пробираясь окольным путем, Цзышу вырезал каждого, попадавшегося по одиночке, на пути. И наконец добрался. Им потом дали временную передышку, но восстановить собственные силы было практически нереально. А к врагу шло подкрепление. «Если выживу и здесь… то я найду ещё один шанс встретиться с Лао Вэнем». Сунь Дин рассказал, что они замуровали Жун Сюаня в его пещере, как он когда-то и распорядился. Тот мучился искажением ци — от постоянного волнения оно прогрессировало, и была вероятность, что в какой-то момент он мог слететь с катушек и начать убивать всех подряд, не разбирая где были свои, а где — чужие. Лян Цзюсяо и Би Синмин, уже раненые, всё так же рвались в бой. Глупые и самонадеянные. Но Синмин, потерявший пару пальцев, был всё же поумереннее в своём желании, а Цзюсяо, получив запрет, вызвался искать снабжение. Снабжение… Какая глупость. С одной стороны — бамбуковый труднопроходимый лес, где их поджидали лучшие наёмники Его Величества. С другой — ворота, за которыми открытая местность, где долинцы были как на ладони и их могли перестрелять луками, как на охоте — ягнят. А дальше — скалы. Единственный выход — с них и вниз, разбиваясь об осколки вековых камней. И все они были заперты в этом треугольнике смерти. В чём-то было наивно надеяться, что им дадут возможность как-то оправдаться за убитых разведчиков. Предъявить труп Хозяина-Ва́рвара, который всё равно, как и многие другие до него, был сброшен с утёса. На престол взошёл новый правитель, и он не стал долго ждать возможности расквитаться. Цзышу не знал что бы сказал на это Лао Мэн. Если бы тот видел всё происходящее — решился бы тогда на переворот? Почему-то хотелось верить, что да. Немой мальчишка недоедал. Цзю-Цзю, как и он, еле держалась уже. Никто не делал заранее запасов, считая, что всегда будет возможность поживиться чем-нибудь из подножкой деревеньки. Все пути были перекрыты. Призраков среди тех, кто был относительно вменяемым, наберётся около двухсот. Невменяемых — больше. И все они смотрели на Чжоу Цзышу, который с трудом понимал, что делать. Из продуктов остались только на три четверти пустой мешок старого риса, по большей степени раскрошившегося до состояния муки, уксус, соль. Совсем капля масла из того, что не вылили на головы противников. Возможно ещё какие-то долинские травы были пригодны в пищу. Но на всех этого бы не хватило. Цзышу лихорадочно думал, стоя перед Залом Яма, взирая на то, как разрозненная клоака призраков пыталась бороться за жизнь. Он запер Жун Сюаня. Их единственный возможный козырь в этой ситуации. Они были окружены, обречённые. После их смерти противники могли бы беспрепятственно войти. Но в Долине не было ничего ценного, ради чего стоило бы сюда сунуться. Многоликий ещё раз вгляделся в борющихся с немилостивой к ним судьбой призраков. Сюэ Фан, который не спал уже несколько суток, упорно плёл всё больше и больше своих паучьих сетей и плетей и смазывал их паралитическим ядом. Каждую готовую партию забирал Развратник, потом упрямо их расставляя в качестве ловушек, если кто прорвётся. Сунь Дин ушёл проверять пещеру, где обрушились камни на Жун Сюаня. Если им повезло, то тот либо умер, либо просто не мог вырваться наружу. Лю Цинцяо остервенело очищала жгущиеся листья какого-то ядовитого растения. Они оставляли волдыри на коже, и она морщилась, но продолжала их обрывать, чтобы их уже смешал кто-нибудь из раненых в кашицу, которую замочат в воде из тонкого ручья между парочкой скал, нагреют и этим отваром смажут метательные иглы, найденные старые копья, сабли и мечи, те же плети и сети Сюэ Фана. Здесь не было ничего ценного. Кроме их жизней. Парочка призраков стояла у большого котла, в котором закипала вода. Заглянув внутрь он увидел, что абсолютно ничего, кроме неё, в нём и не было. Вода. Если он ничего не придумает, им придётся питаться лишь водой. Мальчишка Цзю-Цзю отчаянно взревел за стенами Зала Яма, а сама мать попыталась его спешно успокоить. Времени было мало. Поздней ночью, когда звуки сражения затихли, а императорские наёмники ожидали подкрепления, котел, по приказу Цзышу, отнесли внутрь Зала. Никто не решился зажечь огонь вне его, чтобы погреться. Но и находиться там, когда была опасность проморгать наступление противника, никто не решился. — Вы все… пускай постовых кто-нибудь сменит. Остальные… В редкой за последнее время тишине зазвучало непривычное и заставившее буквально всех вздрогнуть «Бееее!». Он глянул туда, откуда пришел звук — тёмный бамбуковый лес. Овца, а это была именно она, равнодушно жевала какую-то траву, пока призраки, ещё не отойдя от лёгкого страха после пережитого, то вздыхали, то просто отворачивались. — Поймайте её, — вдруг приказал Цзышу. И те, кто был ещё в состоянии, медленно начали поднимать своё оружие. — Беее?! — будто удивлённо выдало животное, и травинка выпала из пасти. Послушавшись наказа освежевать и принести тушу своему господину, призраки немного злобно глянули в сторону Цзышу, который потом унёс её в Зал. Кто-то всё же сумел задремать. Кто-то просто смотрел в ночное небо, с содроганием ожидая свиста летящих стрел и звона мечей. Иной лишний раз стонал от боли. Никто не был готов к тому, что Хозяин призовет всех в свою обитель. В большом чане закончило булькать мутновато-серое неаппетитное варево. Его украшали какие-то мелкие зелёные травинки, скупые масляные жёлтые и тёмно-коричневые круги, кусочки чего-то серого. Раздавался резкий запах мяса и уксуса. — Каждому понемногу. Изголодавшиеся наперебой кинулись к еде, расталкивая друг друга локтями, но практически каждый, кто сделал хоть один глоток похлёбки, подумал, а кое-кто даже выкрикнул: «Что за бурда?! Нет ничего отвратительнее!». Послышались шёпотки, в котором каждый выражал мысль, что Многоликий захотел убить своих подопечных, что решил замучить их до повторного прихода императорских наёмников, чтобы выторговать себе жизнь или же просто вздумал поглумиться над ними. — Лучше под меч лечь, чем это жрать! Спокойно слушая все эти выпады, Цзышу невозмутимо зачерпнул из чана приготовленную похлёбку и отпил, не поморщившись. Ему приходилось есть кое-что и похуже. — Хотите жить — жрите. Хотите сдохнуть — могу убить прямо сейчас. Могу вообще опрокинуть это всё на пол: кто проголодается всё же — и с камней слижет. Ропот умолк, зато послышался стук палочек о тарелки, хлюпанье и причмокивание с сокрушающимися вздохами и звуками отвращения. Даже неговорящий мальчик замолк в своем плаче и покорно принялся есть, хотя по его страдальческому лицу можно было бы с уверенностью сказать, что ничего хуже этой похлёбки в своей недолгой жизни не пробовал. Цзюсяо помогал пить похлёбку Синмину, придерживая пиалу, а тот, после каждого глотка, старался отодвинуться, но посудину упрямо прижимали к его губам. Если бы не покалеченная рука, Би Синмин бы наверно оттолкнул своего соученика и сбежал. Что поделать, Чжоу Цзышу совершенно не умел готовить. Его этому никто никогда не учил. Зато его похлёбка явно придала всем сил для следующего боя. Поспать времени не было: их атаковали даже не дожидаясь рассвета. Решили застать врасплох неожиданным нападением, когда подкрепление всё же прибыло. Небо озарилось градом зажжённых стрел, от которого они укрывались за камнями. Измученные, они потом увидели, что волна разящего огня подошла к концу. И вот тогда, подумав, что большая часть долинцев обескровлена, недруги принялись вновь таранить ворота. И они поддавались. Чжоу Цзышу подал знак рукой Лян Цзюсяо, который стоял наготове, и тот достал леску Сюэ Фана. Сам Сюэ Фан, стоя с другой стороны, её тоже натянул. В безлунную тёмную ночь отблеска тонких металлических ядовитых сетей было не видно. Подпирающие и держащие засов всеми силами, спинами и руками, призраки разбежались после безмолвной команды Хозяина. Дрожащий гул от врезавшегося в ворота тарана вызвал собой треск. Одобрительные выкрики послышались по другую сторону. Удары стали сильнее. Как и удары сердца. Глянув на боящегося Цзюсяо, натянувшего сильнее острую стальную нить, которая ранила и его самого, Цзышу сцепил зубы. Би Синмин стоял за его спиной. Остальные восемнадцать выживших из поместья — тоже. Цинцяо была рядом. Как и Сунь Дин. И даже нервирующий своим присутствием Хэй Учан, которого он бы предпочел не видеть. Потому что настоящего Цзышу видел прямо напротив ворот. «Пришёл твой час», — сообщали иероглифы на его высокой шапке. И, в отличии от Хэй Учана из Долины Призраков, у этого была звонкая цепь в руках. — Не сегодня, — прошептал Цзышу, когда один особо громкий дребезжащий удар разнёсся по округе. Массивный засов выгнулся наружу, а его вековое крепление оторвалось, сломавшись окончательно. Врата раскрылись на пару цуней.