Работа Спектра

                           Когда я сама себе говорила, что это — моя база, я предполагала гипотетическую собственность благодаря сотрудничеству с Сареном. Но реальность вновь внесла свои корректировки в мои, бесспорно, великие планы, которые пришлось спешно менять. Притом, менять на ходу, экспромтом, следуя волне нездорового копошения в среде обитателей этой самой базы.       Начался этот разброд после экстренного отлета Властелина. Видели это все без исключения, как и ощутили волну его яркого гнева, ударившего по разуму. А потом он улетел. С Сареном или нет — им было непонятно. На кого был зол ужасающий корабль они не знали, но живой, ничем не занятый ум склонен создавать различные теории, которые мы получили сомнительное удовольствие услышать, когда пришли в центр всех сплетен — в столовую.       Сатис слушал нарастающий гул голосов и хмурился. Я ела довольно вкусную незнакомую кашу с мясом, порубленным крупными кусками, и тоже слушала эти теории заговора. Пока они обсасывали произошедшее, я молчала и ела. Когда они начали обсуждать Сарена — я молчала. Пусть чешут языки. Они не могли понять, куда он делся и откуда взялись мы, особенно, я такая красивая и с видом бомжа лабораторного в белом халатике со слоем плохо стертой пыли на боку. Потом начали обсуждать меня, наивно полагая, что я ничего не слышу. Я их расстраивать не стала и просто слушала все эти высказывания, щедро доносившиеся со всех сторон.       Меня опознали. Кто по новостным выпускам, кто по сплетням с Новерии, кто еще по каким-то делам моей предшественницы, о которых я толком не помню, но вскоре мое прибытие стало темой номер один. Аэте, понятное дело, не опознали, а он сидел тихо и молча ел, опустив глаза в тарелку и пряча их черноту. Найлуса не видели, а вот Гарруса — признали. Кто-то из турианцев и азари смог опознать его по характерному визору, татуировкам и мордахе, засветившейся в новостях о назначении нового Спектра Совета от Иерархии. Спектров вообще предпочитали знать в лицо во избежание накладок, особенно здесь, на задворках галактики и служа под командованием Легенды Спецкорпуса, творящей какую-то непонятную дичь.       Естественно, прибытие других Спектров, отбытие Властелина и отсутствие Сарена вызывало вопросы, поднимало панику в самых нервных и вынуждало тревожиться тех, кто был поспокойнее или просто лучше собой владел. Но чем дальше, тем более странные теории появлялись, начали звучать откровенно пессимистические высказывания типа «Сарен доигрался» и «все пропало». Когда уже пошли в дело выдержки из человеческих новостей и были озвучены теории о предательстве Сарена и его отлучения от Спецкорпуса, я не выдержала: вилка со скрипом смялась в пальцах, я бросила испорченный прибор на стол и резко встала.       Пора эту всю богадельню брать за жабры, а то так и до какого-то бунта недалеко.       На мерзкий звук с силой отодвигаемого стула, проскрежетавшего металлическими ножками по полу, народ дружно заткнулся и уставился на меня с разной степенью мыслительной деятельности на роже.       – Надеюсь, все меня слышат. — мой голос в наступившей тишине прозвучал довольно громко. — Повторять по несколько раз не придется? У всех с ушами хорошо? На слух никто не жалуется? Чтобы потом не рассказывали мне, что не слышали или не услышали сказанное.       Такое начало многим уже не понравилось, кто-то затаился, мелко паникуя, кто-то полыхнул гневом, но меня это только еще больше выбесило. Опознали, значит, Мясника Торфана? Будет вам Мясник Торфана в своей лучшей форме!       – Раз уж вы, сплетники и комнатные аналитики, начали придумывать теории о том, что произошло, давайте я вам проясню ситуацию и облегчу жизнь, чтобы вы не страдали от неопределенности и не мучались, пытаясь придумать достоверные версии. Я добрый человек: люблю разрушать иллюзии сразу.       Естественно, их это напрягло, а кого-то еще и испугало. Особенно всяких там малахольных. Но кто-то проявил излишнюю гордость, самостоятельность и попытался начать ворчать. В первую очередь кроганы.       Пришлось пойти по пути Назары: я люблю учиться у старших и предпочитаю использовать проверенные и отработанные методы.       – Высказывать свои претензии начнете, когда я дам вам на это разрешение. — ровно произнесла я, наращивая ментальное давление настолько, насколько мне хватало силы.       До Назары и его фона мне было как до звезд, но… даже этой бледной тени хватило: заткнулись все без исключения.       – Сейчас вы дружно захлопываете рты и слушаете меня, дабы в будущем мне не пришлось доносить до вас информацию более… прикладными методами. — обведя всех внимательным взглядом, я дала пиковую площадную нагрузку, на какую только мне хватило дури, отчего у кого-то даже кровь носом пошла, я резко убрала давление, пока и мне не поплохело. — Все свои теории оставьте там, где им и место, — в вашей голове.       После такого знакомства меня здесь многие возненавидят, но мне не надо, чтобы они меня любили. Я от них хочу только подчинения. А потом, когда Сарен придет в норму, мы с ним переберем список дармоедов на его базе и прочистим его до адекватного состояния. На этой планете не должно остаться тех, на кого нельзя положиться. Нелояльных, сомнительных или попросту ссыкунов, готовых сдать при первой возможности, здесь не будет. Эта база должна стать нашим оплотом с верными разумными. Даже если останутся одни выращенные кроганы, меня это устроит.       – Я заметила, что вы хорошо знакомы с новостями. — я не могла отказать себе в удовольствии и не пройтись еще раз по новостной ленте. — Я не буду спрашивать, учили ли вас родители не верить тому, что вещают по такого рода каналам, я спрошу, в каком месте у вас мозги, если вы на полном серьезе верите желтой прессе и заявлениям политиков. Ответ можете оставить при себе: высказанные вами теории уже вызывают у меня вопросы о том, за что вас вообще наняли в это место.       О, начались обиды и всплески гнева. Прекрасно!       – Теперь по делу. Если вы забыли, кому принадлежит эта планета и эта база, я вам напомню: она принадлежит Спектру Совета. Действующему Спектру. Слухи о «предательстве» Сарена Артериуса и его исключения из Спектров, — слово «предательство» я выделила особо и даже покачала пальцами, загребая ими воздух как коготками, — не более чем влажные мечты тех, кто об этом вещает. Наш отчет о проведенном расследовании слухов о гипотетическом предательстве отправлен Совету со всеми выкладками.       Это — откровенная и незамутненная ложь, потому как этого отчета еще даже в зародыше в голове не появилось. Гаррус тактично промолчал, но легкий укол укоризны был. Но этот отчет обязательно будет написан в свободное время и отправлен Спаратусу с корабля Найлуса, который надо будет выковырять из пещеры и перегнать на базу. Так что не сильно я и соврала.       – Этот вопрос, надеюсь, закрыт.       Под моим тяжелым взглядом кто-то отводил глаза, кто-то отворачивался, а кто-то смотрел с вызовом. Этих я запоминала в морды, чтобы потом пообщаться с черепашками отдельно. Но более всего я запоминала тех, кто смотрел задумчиво, пусть и с сомнениями.       – Кто еще меня не опознал, — я улыбнулась улыбкой людоеда, — представлюсь: Спектр Совета Имрир Шепард, более широко известная под прозвищем Мясник Торфана. Совет отправил меня к Сарену Артериусу. И вот я здесь. Вместе с моим наставником Найлусом Крайком и моим напарником Гаррусом Вакарианом, которого вы можете видеть рядом со мной.       Теперь слушали внимательно все: Крайка знали хорошо, кто-то слышал и о Вакариане, правда, больше о старшем. Но о назначении Спектром младшего из этой семьи некоторым уже известно. А у Вакарианов, что у старшего, что у младшего, репутация прекрасная, хоть она и специфическая для Теневой Цитадели у младшенького.       – Наши задачи, с которыми мы прибыли к Сарену, — не ваше дело. Достаточно знать, что у нас с Сареном общая цель: чтобы такие как вы могли жить. Насколько счастливо и как долго — это уже как получится. Обеспечение счастьем в наши служебные обязанности не входит, как и гарантия долгой жизни. Только — поддержание мира любыми средствами. — я снова улыбнулась. — Мир я и буду поддерживать, начиная с этой базы. Любыми методами.       Видимо, слухи обо мне и о моих методах всё-таки расползаться начали. Кто-то еще больше помрачнел, а кто-то, наоборот, даже изволил взоржать в кулак.       – Сарен сейчас занят. Делами. — ровно продолжила я. — Если вам надо, чтобы кто-то постоянно напоминал вам, что вам следует заниматься своей работой, а не бегать кругами по потолку от любого события, причины которого вам непонятны, то я с радостью вам помогу организовать ваш быт и рабочий процесс.       На мне скрестились взгляды всех присутствующих. Я вызывала в них разные эмоции и чувства, зато ни у кого не осталось безразличия. Теперь запомнят меня все без исключения, еще и дальше сплетни разнесут, что я такая вот тут нарисовалась. Что и требовалось: к завтрашнему вечеру обо мне будет знать вся база.       – Надеюсь, мне не потребуется наводить порядок на базе и поддерживать мир на этой планете… привычными мне методами. — я осмотрела присутствующих передо мной. — Вы, кроганы. Те, кто постарше.       Рослые мужики в броне заворчали, но только от любопытства. Я выбрала самого крупного из них — рослого громилу с синим ребристым гребнем.       – Ты, синий в черной броне с рисунком на груди. Имя.       – Устан Гранд. — рокочущий голос крогана прорезал тишину столовок.       – Ты ж Мастер Войны, да?       – Да.       Ну да, кем еще мог бы быть такой громила с иссеченным шрамами гребнем, который явно давно никто не отдирал от башки.       – Скажи мне, Мастер Войны, какого хрена до сих пор под стенами этой базы салары из ГОР отдыхают на побережье? — мягко спросила я. — И почему они отдыхают на пляже, а не в комфортной крепкой камере?       Кроган причмокнул, сощурился, хмуро и мрачно сверля меня взглядом. Но после Рекса меня он не впечатлил.       – Не пытайся делать во мне дыру взглядом: не впечатляешь. Собирай своих головорезов и достань мне этих саларов. Живыми. По возможности всех, но не настаиваю. Но капитан Киррахе должен быть доставлен сюда послезавтра вечером, когда я выйду к ужину.       Больше времени я им не дам: много мозгов переловить сидящих на открытой местности грязных саларов не надо. А если они не справятся с такой простой задачей…       – Возьми с собой пару турианцев-техников, чтобы они могли разобрать на запчасти то их рукодельное творчество из остатков корабля, которое они там ваяют: мне не нужна ядерная бомба под забором.       А вот тут уже напрягся Крас.       – Я тебе не подчиняюсь. — проворчал кроган, мрачно сплюнув на чистый пол.       Под пальцами моей руки медленно пошел волной сминаемый металл стола, на который я опиралась. С мерзким скрипом и с тонким скрежетом, когда лопнула приваренная полоса бортика и выгнулась дугой.       – Я не спрашивала тебя, кому ты подчиняешься. Если ты находишься на этой базе, ты захлопываешь рот и делаешь, что приказано. Не нравится? Проваливай. Если найдешь, на чем покинуть эту планету.       Космического корабля у них не было. Ну, не считая тех, на которых их женщины сюда прилетают.       Женщины… Прикрыв глаза, я мысленно выдохнула. Про это я, признаюсь, немного подзабыла во всем происходящем. Но раз я здесь, раз эта база уже моя…       – Крас. — я повернула голову, ловя взгляд мужчины. — Когда прибыл последний корабль с Тучанки? До того, как вы сбили корабль ГОРа или после?       – После. — без колебаний ответил нерос.       – Женщин — в карантин. Полностью исключить их контакт с другими женщинами. Особенно с теми, кто прибыл давно.       Крас вопросительно склонил голову.       – Причины?       – По моим сведениям тот отряд, который отдыхает у нас на пляже, перед этим сопровождал доктора Мордина на Тучанку. Там они распылили новый вирус генофага. Еще более мощный, чем предыдущий. Возможно — необратимый. Потому всех, кто прибыл, — изолировать и проверить. Я не знаю, успел ли распространиться генофаг с места распыления или нет, все же, времени прошло немного. Шансы, что женщины прибыли незараженными новым штаммом, еще есть.       В столовой воцарилась такая тишина, что мне казалось, я слышу, как меняется ритм дыхания кроганов, до которых доходит смысл сказанного. Казалось, я слышу, как со скрежетом сжимаются мощные кулаки, а когти со скрипом скрежечут по броневым пластинам.       – Ты, Спектр! — рыкнул Гранд.       – Что?       Да он в бешенстве! Даже глаза наливаться рыжим стали от бешенства!       – Твои слова. Они…       – Достоверны. — перебила я крогана. — По приказу далатресс и по попустительству советника Валерна ученый-генетик Мордин Солус, бывший оперативник саларианской Группы Особого Реагирования, вместе со своим учеником Мэлоном Хеплорном распылили новую модификацию генофага в каньоне, куда ходят ваши женщины и их шаманы. Одна из шаманов поймала их за этим, вступила в бой, но была убита. После этого Киррахе и Мордин покинули Тучанку. Мордина где-то высадили, а Киррахе отправился проследить за кораблем с женщинами-кроганами, чтобы узнать, куда они летают. Вслед за кораблем прибыл на Вермайр, где и был сбит системой ПКО. — я сделала паузу, давая возможность кроганам осознать сказанное: все же, некоторые из них думают не так быстро, да и просто не сильно привыкли этим заниматься, хоть и весьма не тупы сами по себе. — Полагаю, им уже известно, что на планете проводятся исследования генофага, и они пожелают уничтожить как лабораторию, так и ученых, в ней работающих. Возможно, для этого и бомба.       Кроган молча смотрел на меня суженными от бешенства рыжими глазами, а после — шумно выдохнул, молча развернулся и направился на выход из столовой рыком что-то невнятно приказав своим.       – Эй, синий, ты куда?       На мой громкий окрик он обернулся, причмокнул, смерил меня взглядом и проворчал:       – Доставим мы саларианцев. Но я хочу быть на допросе.       Вообще без проблем. Справедливо. Имеет право.       – Как доставишь, сразу и допросим. Но помни: важно, чтобы остался живым Киррахе.       Гранд коротко кивнул и утопал из столовой со своими бойцами.       Наверное, сейчас за шкуры ГОРовцев я не дам и крышки от газировки… но оставлять этих рукодельников на свободе, зная, насколько они изобретательные и насколько они ни во что не ставят жизни тех, кто находится внутри стен базы… Саларианцы никого не щадят. Никого им не жалко. У них нет милосердия к другим видам. Я не говорю о частных случаях. Я о виде в общем. И о том, что они делали, делают и сделают в будущем. Справедливо, что мне не жаль их самих. Особенно, Киррахе, который знал, что делал на Тучанке. Знал, сколько жизней они отнимут. Но… кого из саларианцев волнует жизнь чужих детей? Особенно, если это кроганы.       О великом и высокоморальном можно будет подумать как-нибудь в другое время. Но не сейчас, когда на мне скрестились десятки настороженных взглядов.       – Все, пообщались и хватит. Заканчивайте свой ужин и расходитесь. — осмотрев собравшихся, я вздохнула, чуть поморщилась. — У вас сутки на то, чтобы принять решение: или вы остаетесь на этой планете и полностью осознанно, добровольно и с пониманием последствий переходите в наше с Сареном бессрочное полное подчинение, или завтра вы садитесь на корабль и валите с этой базы. И другим передайте. Все равно сплетничать будете.       На этом я решила покинуть столовую. Только захвачу еды с собой: Кире обещала, да и Найлуса тоже не пайками же дальше кормить. Крас молчаливо сопровождал меня, пока мне на раздаче готовили порции на вынос в контейнерах, так же молча шел рядом, пока мы не пересекли двор и не прошли ту самую пустынную галерею, отделяющую личный сектор Сарена от остальной базы. И лишь после, когда за нашими спинами закрылись двери, а мы вышли на помост во внутренний двор, он соизволил высказать довлеющие в нем сомнения:       – Вы решили убрать часть персонала базы? — тихий вибрирующий голос был едва слышен.       – Они в будущем доставят проблем. — так же тихо ответила я. — Не знаю, чем мотивировался Сарен, когда собирал на базе настолько неуравновешенный и нестабильный народ, но… из-за воздействия Властелина часть и без того уже сомнительно-адекватна, часть больше паникует, чем занята чем-то полезным, а еще кто-то ищет пути побега. Это неправильно. С таким контингентом нельзя работать.       – Сарен изучал индоктринацию.       – Он ничего не нашел и не нашел бы. Не там искал. — я повернула голову, ловя взгляд нероса. — Воздействие на разум и наниты — не связаны друг с другом. Индоктринация или заражение и изменение нанитами — это одно, а ментальное воздействие, ломающее разум, — это другое. И если первое еще поддается изучению, то воздействие ментальное без знания, что это такое… мало пригодно к пониманию. Ведь это личная способность Назары.       Сатис устало вздохнул. Наверное, этот день был тяжелым не только для меня, но и для него, но турианец держался достойно, принимая происходящее со стойкостью и смирением со своей… беспомощностью.       – Вы многое знаете, Спектр. — нейтрально произнес он, мельком глянув на Гарруса, словно пытался по его поведению понять, что в моих словах правда и если ли в них ложь.       – Должность обязывает.       Мы прошли мостки и остановились перед входом в лабораторное крыло.       – Вы ходите проследовать за нами?       – Я хочу увидеть Сарена.       – Он не в лучшем состоянии.       Крас качнул головой, словно отметая сомнения: он должен увидеть и убедиться, что с ним произошло. Увидеть своими глазами.       – Ладно, идем. Зрелище так себе, но что есть.       В лабораторном крыле нас встретил Найлус… целясь Красу промеж глаз из пистолета. Лицо недружелюбное, зеленые глаза чуть сужены. Но, осмотрев вошедшего, пистолет опустил и жестом пригласил следовать за собой. А я тут же отошла на задний план, с каким-то бесчестным облегчением передав полного сомнений мужика напарнику. Это его сородич, вот пусть с ним и дальше общается. А я пока покормлю Киру и проверю подопечного.              Крас задержался у нас почти до середины ночи, о чем-то долго общаясь с Найлусом, а потом заглянул в медотсек. Сарена он изучал долго и как-то странно смотрел на него, словно сейчас, когда тот пребывал в коме, он смог увидеть его иначе, без прикрывающего травмы флёра личной уверенности, силы воли и невероятной харизмы этого мужчины. Смотрел долго, сумрачно и как-то устало. С налетом обреченности в глазах. Потому как то, что он рассмотрел… не давало поводов к оптимизму.       – Это излечимо. — тихо произнесла я.       – Каким образом? — так же тихо спросил Сатис, не отводя взгляда от изувеченного лица.       Я подняла на него взгляд, бледно улыбнулась.       – Не только у Назары есть особые личные способности… Но займусь я его лечением только тогда, когда я смогу на какое-то время оставить базу без присмотра, не опасаясь, что там какая-то малохольная идиотка снова вскроет защитный периметр, кто-то из психованных и сильных поднимет бунт в стакане или кто-то из кроганов решит что-то эдакое доказать и захватить власть. Потому завтра я буду разбираться со всеми недовольными, сомнительными и ненадежными. А тех, у кого милостью Властелина повредился рассудок — пристрелим. После воздействия менталиста такой мощи собрать разум обратно уже практически невозможно без работы другого менталиста, а я этим заниматься не буду.       Сатис не стал задавать глупых вопросов, а и правда ли я менталист: после устроенного мною в столовой, это и так очевидно.       – Что вы собираетесь делать с теми, кто захочет покинуть планету?       Я тяжко вздохнула.       – Сатис. Оставьте это мне, хорошо? Займитесь теми, кто того достоин. Ну и разберитесь с кроганами, чтобы мне не пришлось и с ними выяснять отношения и силой убеждать их, что они будут мне подчиняться. Или у меня будет черепаховый суп.       – Они ядовитые для людей. — с иронией ответил Крас.       – Так то для людей. — мягко произнесла я, улыбаясь так, что из-под верхней губы показались кончики клыков. — Я же говорю, во мне много… неожиданного. Но об этом мы с вами поговорим завтра вечером, когда кроганы доставят саларианцев и настанет время допроса.       Пожелание нас покинуть Сатис понял вполне отчетливо: медленно склонив голову, он вежливо попрощался и покинул наше крыло базы. Давая нам возможность, наконец-то, отдохнуть.              Остаток ночи прошел спокойно. До самого раннего утра никто нас не беспокоил, а шум ожившей по внутреннему распорядку базы до нас не долетал и не мешал спать. А потому проснулась я преступно близко к обеденному перерыву, пропустив утреннюю лихорадку на базе.       Какое-то время я лежала на узкой жесткой лабораторной койке и смотрела в металл потолка. В голове царила удручающая пустота, словно прошлый день высосал из меня все силы, нервы и остатки эмоций. Хотелось, как пару дней назад, ничего не делать, не забивать себе мозги бесконечностью вновь навалившихся проблем. Но… покой нам только снится. Так, вроде бы, говорилось кем-то и когда-то? Кем и когда — в памяти не сохранилось. Но разве это важно? Важно, что я проспала все утро и могла пропустить что-то. Но меня никто не будил, значит, ничего сверхкритичного не произошло, состояние нашего единственного пациента относительно стабильно. Можно спокойно решать наши проблемы, по одной, по мере их величины и сложности.       Зашелестела уходящая в пазы дверь: в комнату вошел Найлус. Его я различаю по шагу: более массивному, но мягкому, словно крадущемуся. Гаррус ходит иначе.       – Сколько сейчас времени? — тихо спросила я: инструментрон лежит на столе.       – Одиннадцать по людскому времени. — тихо ответил Найлус, подходя и присаживаясь на край койки.       – Что-то случилось с утра?       Он чуть шевельнул мандибулами в задумчивости.       – Нет. На базе спокойно, но в среде ученых идут агрессивные дебаты.       Как звучит…       – На тему?       – Твоего щедрого предложения покинуть планету.       Фыркнув, я села, подобрала удобнее ноги.       – Я не говорила про «покинуть планету». Я говорила «валить с базы».       Зеленые глаза чуть сузились.       – В твоих словах есть подвох.       – В моих словах всегда есть подвох и куча неожиданностей. — я улыбнулась, но тут же скривилась: голова мелочно стрельнула острой иголочкой боли. Вчерашняя встряска от Властелина не осталась без последствий.       – Назара не всплывал?       Найлус покачал головой.       – Никакой информации.       Точно полетел стучать Предвестнику, где бы тот ни находился. А в памяти осталось, что первый из Жнецов в момент первой части канона пребывал где-то далеко от Пространства Цитадели. Значит, какое-то время Властелин будет где угодно, но не на Вермайре, и я смогу спокойно поработать с Сареном. Я вчера Назаре знатно наговорила всякой ерунды, но… думаю, он понял мой посыл, как и мое отдаленное понимание событий миллиарднолетней давности. Или как там правильно склонять срок в миллиард лет?       Проклятье… Чувствую себя как Аэте с тем несчастным «победю»…       – Кроганы еще не вернулись?       – Нет. Геты их отслеживают по дронам и наводят. Крас сообщил, что часть саларианцев уже переловили и доставили на базу. Кроганы преследуют тех, кто разбежался.       Даже жаль, что я этого не увижу.       – И как? Получается? Саларианцы, вроде бы, земноводные, а там все затопило.       Найлус тихо рассмеялся.       – Имрир. Кроганы прекрасно плавают. Лучше и быстрее, чем саларианцы.       Наверное, мое лицо и ползущие к линии волос брови были достаточно красноречивы, чтобы моя темная радость жизнерадостно рассмеялся, приобнял меня за плечи и тихо произнес на ухо восхитительным вибрирующим низким голосом:       – Они сильные. Под водой кроганы проворные и плавают очень быстро. Никто не плавает лучше них. Не забывай: они рождаются в воде и первые годы прячутся от опасностей именно под водой.       – И правда, черепахи…       В голове откуда-то всплыла вырванная из контекста фраза, произносимая дребезжащим старушечьим голосом: «Черепаха добралась до воды». Какая черепаха? До какой воды? Почему голос противный гундосый и откровенно старушечий? Не помню…       После слома Цитадели память начала забавно чудить, порой, подкидывая мелкие образы или такие вот ассоциации, которые мгновенно дают эмоциональный отклик. В такие образы я верю: чувствую, что за ними целая история, пласт воспоминаний и образов, которые пока еще где-то похоронены в моей голове.       – Какое настроение на базе?       Найлус пересадил меня себе на колени, удобнее устроившись на койке.       – Разное. Ученые на нервах. Кто-то паникует, кто-то собирает вещи и намерен сегодня улететь, кто-то боится и мечется. Кто-то проигнорировал произошедшее и продолжает работать. Кто-то ждет, когда на базе наведут порядок и уберут «деструктивные элементы». — кого-то Найлус при этом передразнил. Я сперва не поняла кого, но передразненное характерное причмокивание дало понять, что сей перл выдал кроган. — Бойцы оживились и ждут каких-то действий. Большинство устало от разлагающего бардака и неопределенности, зависшей из-за отсутствия действий от Сарена. По словам бойцов гарнизона, он изредка прилетал, почти всегда на Властелине, уходил в свое крыло и после — улетал. Последние годы практически не интересуясь делами на базе. Твой колоритный спич в столовой дал надежду, что что-то изменится.       – Что-то определенно поменяется. — я улыбнулась. — Но вчера я была не в лучшем состоянии: Назара знатно мне вспахал мозги, добывая информацию о Левиафанах, так что меня немного штормило. Да еще и ГОР под забором со своей бомбой…       – Бомбу уже нашли и частично разобрали. — порадовал меня Найлус.       – А что Крас?       – Крас ругался.       – На что?       – На всех вокруг. Я бы сказал, он орал.       О, да никак включился и взялся когтями за чужие шеи?       – За что орал?       – За все, начиная с того, что мы каким-то чудом пробрались на базу. — он фыркнул мне в волосы. — Аэте рассказал, каким именно. После чего он уже орал в голос.       Неужели при всей его сдержанности и невозмутимости его так все достало, что он сорвался на крик?       – Прямо орал?       – В его интерпретации тот свистящий шепот являлся матерным ором. — милостиво пояснил Найлус.       В это больше верю.       – Как Сарен?       – Без изменений. — голос стал ниже: тема состояния друга его нервировала.       С колен Найлуса я сползла с сожалением, но пора приводить себя в порядок. Как раз есть немного времени размяться, проверить нашу легендарную проблему и пойти разбираться с тем, что он насобирал внутри этих стен.       – Где сейчас Крас?       – В командном модуле. — Найлус встал, подошел, прогреб мне волосы когтями, кое-как их укладывая. — Я отправлюсь к кораблю: перегоню «Драгор» на базу.       – С кем?       – С бойцами Краса на катерах.       Проклятье… проспала всего-то пару часов, а ощущение, что мимо меня прошло несколько дней событий! Все уже успели что-то сделать, с кем-то о чем-то договориться пока я спала. Но… мне это было необходимо.       – Проведешь к Красу?       Вместо ответа он приглашающе взмахнул рукой. Но повел он меня не к Сатису, а в обжитый нами закуток медотсека, где нашлась Кира, дежурящая возле коматозной легенды. Асура, увидев меня, встрепенулась, разулыбалась, вскочила на ноги и… меня захватил вихрь бурной энергии, которому было совершенно невозможно сопротивляться. Да я и не пыталась, пока меня приводили в порядок, вычесывали и вручили пакет с подходящей мне по размеру одеждой для азари. Пока Найлус не пригонит корабль, похожу в этом, а потом уже переоденусь в привычную броню. Чтобы местные не путали меня с учеными.              Как выяснилось, я была несправедлива к местным: меня с учеными никто не путал. Особенно — бойцы, которые всех обитателей базы знали поголовно в лицо. Видать, сплетни широко разнеслись и меня провожали тяжелые взгляды разной степени задумчивости и настороженности. Кто-то посматривал украдкой, как парочка азари, нервно копошащиеся у каких-то боксов, тогда как бойцы рассматривали с живым интересом, совершенно не скрывая его, не пряча глаза и даже не отворачиваясь. Более того, на меня посматривали геты. Один из гетов Прайм провожал тяжелым вниманием, пока я пересекала двор вместе с Найлусом. Внимание не исчезло даже когда мы зашли в командный модуль, поднимались по лестницам и прошли в сам командный центр, сейчас на удивление полный кипучей деятельности. Народ чем-то был активно занят, что-то изучали, просматривали, кто-то негромко корректировал работу каких-то групп, а в дальней стороне трое людей и двое турианцев проверяли территорию, следя через камеры дронов за чем-то в пышных зеленых зарослях. Возле них стояло двое гетов, но молча и вроде как ничего не делая.       Вот это всё вокруг меня — это то, в чем мне придется очень быстро разобраться, войти в курс дела и начать понимать, что тут происходит по первому беглому взгляду. Еще мне придется познакомиться со всеми присутствующими и составить о каждом мнение, раз уж я планирую опереться на это место в будущем и сделать эту базу и эту планету нашей норой, в которую мы будем стаскивать все, что нам понадобится для работы.       – Спектры. — громкий окрик Краса перекрыл ровный рабочий гул голосов, привлекая внимание.       Мужчина находился у тактического голографического стола в компании троих кроганов, двоих сородичей, человека и азари. Приглашающе махнув мне рукой, он столь же громко произнес:       – Спектр Крайк. Катера готовы, ждут вас у третьего причала.       Найлус коротко кивнул и покинул командный центр без лишних слов и проволочек, я же подошла к колоритной командной группе, коротко поприветствовала собравшихся.       – Спектр. Знакомьтесь. Элисана Тессира, руководитель отдела исследования индоктринации.       Невысокая изящная азари склонила голову в приветственном кивке. Темные синие глаза просканировали меня с холодным равнодушием рентгена, пытаясь препарировать на месте чисто для понимания, что я за странное создание такое. Но Элисана была на диво приветлива и улыбалась мне весьма приятно, хоть и с долей сомнений и космической беспощадностью на дне прекрасных глаз.       – Мастера Войны Варрун Гронг, Удзан Сурд и Моунг Рив. — без паузы были названы трое мощных и явно древних воинов, сопоставимых по возрасту с Рексом. Двое первых с красными гребнями, но у Сурда он был темнее и более багряный, тогда как Рив красовался светло-желтым, почти песочным гребнем, иссеченным рубцами и темными, словно проплавленными пятнами. — Гронг и Рив обучают молодняк. Сурд командует гарнизоном базы.       Коротко, понятно и по делу.       – Геты вам подчиняются? — в лоб спросила я, глядя в желтые звериные глаза Сурда.       – Сарен поставил меня и Краса над ними. Пока нет других приказов — подчиняются.       Ответ сухо, коротко и по делу, сразу раскрывший все положение дел с синтетиками. Кто кому и насколько подчинен, до каких пределов и так далее. Главное, никаких уже ставших привычным мелких демонстративных манер вроде пристального осмотра, демонстрации своей важности и прочего. Мне прямо понравилось. Коротко кивнув Мастеру Войны, я перевела вопросительный взгляд на Краса, предлагая ему продолжить представлять своих коллег.       – Даррус Виктис. — следующим мне представили рослого турианина с яркими синими клановыми татуировками, покрывающими серое лицо на лбу и на мандибулах. — Главный техник базы.       Мужчина приветственно склонил голову, спокойно глядя на меня сквозь светлую полоску визора. Не такого, как у Гарруса: лента экрана была значительно шире, а само устройство — массивнее.       – Нелик Ридори. — второй турианин отличался от Дарруса расположением клановых узоров на сером лице да хитрыми серыми глазами, смотрящими с прищуром и живым любопытством. — Вместе с Джоном Кавески занимаются обеспечением базы всем необходимым.       – Можно ли их назвать интендантами? — осторожно уточнила я, глядя на хитрую рожу турианца.       – Только Джона. — поправил меня воркующим голосом сам Нелик, обаятельно улыбнувшись. — Я специализируюсь на доставке… более редких грузов, с которыми есть… некоторые сложности.       Серьезно?       – Надо же… — я улыбнулась этому хитрожопому поганцу. — Если ваши связи столь же интересны, как и ваши… служебные обязанности, я обязательно обращусь к вам за помощью: редких грузов нам понадобится немало.       Тонкая клыкастая улыбочка стала отличным ответом. Всё у этого то ли контрабандиста, то ли попросту откровенного пирата, каким-то образом оказавшегося здесь, со связями отлично.       – В вашем полном распоряжении, Спектр. — мурлыкнул Нелик.       Не ощущай я его эмоции, могла бы подумать, что он меня клеит! Но… хищный азартный огонек в серых глазах не имеет ничего общего с банальным флиртом и попыткой подкатить. Примерно так же на меня смотрел когда-то командир моего пиратского корабля, когда с азартом ждал новых приказов и последующих за ними приключений. С этим турианцем все не так просто. Но что именно у него за душой, буду узнавать по мере общения. Помимо того, что он адреналиновый наркоман, как и половина его народа.       – Рада знакомству. — вежливо, но искренне ответила я на все приветствия. — Имрир Шепард. Но, полагаю, это вам уже известно.       – Слухи по базе гуляют одни другого щедрее. — вновь промурлыкал Нелик.       – И сумбурнее. — прохладно добавила Элисана. — Вы собираетесь отпустить всех желающих покинуть базу?       – Мне не нужны здесь те, кто в будущем может стать причиной провала или предательства. — ровно ответила я, глядя в беспощадную синеву завораживающего взгляда.       – И вы отпустите их?       – Я обещала им дать возможность покинуть базу. — поправила я.       – Рискованно. — высказала свое мнение азари. — У меня есть списки желающих покинуть базу. При таких тенденциях я лишусь практически всего научного состава и большей части обслуживающего персонала.       Кого что волнует… Радует, что сама она даже в тени мыслей не подумала о вероятности сбежать отсюда. Скорее, наоборот: матриарх упорна в своем желании быть на этой базе и участвовать во всем происходящем. Однако, в причинах ее лояльности Сарену еще предстоит разобраться.       – Завтра мы с вами обсудим, кто нам нужен на этой базе для сохранения полной функциональности ваших лабораторий и научного отдела, а также поговорим о ваших исследованиях и их эффективности.       Если первая часть ее полностью удовлетворила, то от второй синие глаза опасно сузились.       – Вы разбираетесь в науке, Спектр? — легчайший яд капнул в словах.       – В некоторых ее аспектах. — я улыбнулась, глядя в ледяные глаза. — Но я не теоретик. Я практик.       Изящная бровь чуть заметно приподнялась в сдержанном недоумении и легком налете любопытства. Но я улыбнулась, показывая самые кончики острых зубов.       – Я не сильна в индоктринации как в принципах работы нанитов, зато я хорошо понимаю разницу между их воздействием на тело и внешним воздействием на разум.       – Вы что-то знаете?       О, улыбочки, ирония и все остальное испарилось: включился ученый, сделавший стойку.       – Об этом мы с вами поговорим завтра. — я клыкасто улыбнулась. — Пока Назара гуляет и решает наши общие проблемы, у нас есть время, чтобы навести в этом месте порядок, в котором станет возможна нормальная работа.       – Назара? — переспросил Гронг. — Это кто?       – Властелин. — поправилась я. — Я передала ему важную информацию, которая требовала проверки и принятия немедленных мер при ее подтверждении, и он улетел. Когда вернется — не знаю.       – А Сарен? — тихий ровный голос техника переехал вопрос крогана катком, прерывая на полуслове.       – Сарен в своем крыле. Жив, относительно здоров. — так же ровно отозвалась я, чуть поморщившись. — Насколько его вообще можно назвать здоровым.       Даррус не то, чтобы мне не поверил, но… сомнения в моей искренности он не скрывал.       – Я его видел. — произнес Крас.       Слова Сатиса погасили недоверчивость, но Даррус все равно остался при своем мнении и будет ко мне присматриваться с осторожностью. Он один из тех, кто работает на Сарена добровольно и с полным осознанием того, что именно делает и ради чего.       С ним придется поговорить отдельно. С ними всеми. Наедине. Чтобы вся популяция народу в командном центре не грела уши, жадно ловя каждое слово и интонацию, чтобы впоследствии всласть обсосать в тесном кружке и попытаться понять, что тут происходит.       – Предлагаю более предметно обсудить дела вечером, после отправки корабля с бегунами.       – Кораблей. — то ли с возмущением такой растраты техники, то ли с презрением к малодушным подчиненным произнесла Элисана. — Как минимум два корабля, чтобы вместить всю эту… толпу.       Да она оскорблена до глубины души!       – Да хоть десять.       – Десять у нас нет. — автоматически поправил Джон под нос, а потом встрепенулся и замолчал.       – А сколько есть? — заинтересованно спросила я.       – Шесть. — без колебаний ответил мужчина, поднимая на меня темные карие глаза.       Интересно, он сейчас меня видит или образные списки своего добра, за которое он отвечает? Слишком уж взгляд расфокусированный, словно он не на меня смотрит, а на каждый из находящихся на его попечении кораблей, прикидывая уже, какие можно выделить беглецам так, чтобы их было не жалко.       – Подберите два из них, какие вам не жалко потерять, раз уж такая ситуация сложилась.       – Хорошо. Я отдам команду их подготовить к отлету из внешнего космопорта. Их заправят. Сколько топлива заливать?       – Самый минимум. Чтоб только хватило до соседней станции разрядки добраться. — поймав сощуренный взгляд Сатиса, развела руками: — Никто не обещал, что будет легко и комфортно! Как только эти разумные поднимутся на борт кораблей, а они — поднимутся в воздух, все, это уже не наши люди. Они сами отказались иметь с нами дело и разорвали все контракты и обязательства.       – Справедливо. — Сатис сдался и перестал искать подвох в каждом моем слове.       На одном из экранов изображение переключилось, привлекая внимание ярким солнечным светом, залившим нашу обитель сумрака. От небольшого причала один за другим медленно отвалили три темных катера. Довольно крупных: на каждом из них стояло стационарное оружие с бойцом за ним, еще один был на руле и четверо в катере по двое на борт. Головной катер чуть крупнее и мужчин на нем было больше.       – Это группа Найлуса? — спросила я: изображение было мелкое и камера находилась довольно высоко, чтобы можно было рассмотреть внимательнее.       Сатис глянул на экран и кивнул.       – Доберутся до корабля в течении получаса, если не произойдет никаких накладок или столкновений с животными.       Так эти пушки не для разумных?       – Я читала, что на Вермайре нет крупных хищников. — осторожно произнесла я.       Сатис поморщился, Рив фыркнул.       – Группа исследователей, заполнявшая паспорт планеты, была либо совершенно профессионально непригодна к подобной работе, либо изучение проводили незрячие бездари, не озаботившиеся даже ненадолго войти в атмосферу этой планеты. — величественно произнесла азари, морща чуть курносый носик.       – Это понимать, как…       – Написанное в паспорте планеты — ложь. — отмахнулась Элисана. — На Вермайре более чем достаточно опасных видов крупных животных, большинство из которых либо всеядные, либо хищники, либо всеядные хищники. Подавляющая часть обитает под водой, но и наземных представителей хватает, чтобы нам приходилось использовать систему ПКО для защиты базы от воздушных налетов хищных животных.       – Птиц?       – Нет. — азари скривилась. — Некая разновидность летающих ящеров. Весьма агрессивных и изобретательных, но неспособных на длительный перелет.       – Вам повезло, что вы спустились на планету в урагане. — негромко добавил Сатис. — В спокойную погоду от них нет покоя. Потому мы и пользуемся катерами, а не ботами.       Вот как…       – У нас есть на ком учить молодняк. — причмокнув, пророкотал Гронг. — Животные подходящие. И под водой тоже.       – Из-за этого вы теряете почти половину молодняка. — Крас нервно дернул мандибулами.       – Мы отсеиваем медленных, тупых и слабых сразу. — вступился за сородича Рив. — И расчищаем защитный периметр вокруг баз и питомника.       Я слушала их с интересом: именно в таких привычных перепалках и спорах проявляются их характеры, особенности взаимоотношений, всплывают мелкие нюансы местной жизни и те вещи, которые, как я полагаю, даже Сарен не знает о своих проектах и подчиненных. А мне знать надо, потому как эти разумные мне очень нужны. Я не могу позволить себе перебирать или относиться наплевательски к подбору персонала. Это важно! Один сомневающийся или предатель может похерить всю нашу работу и сдать нас в критичный момент. Ударить в спину. Или слить информацию врагам.       – Спектр. — мягкий голос азари втек между исполненными экспрессией словами Джона, привычно ругающегося с кроганами за массовую порчу имущества, учиненную их подопечными «детками»: здоровенными молодыми кроганами, которых скоро предполагают снова привезти на главную базу.       – Да?       – Пока мужчины обсуждают свои, несомненно, важные дела, я предлагаю вам посмотреть на лабораторное крыло. — коварная патока скрадывала холод и едва заметный прищур прекрасных глаз. — Раз уж вы проявляете интерес к делам исследовательского крыла, в отличии от них всех, я желаю с вами обсудить наши потребности. Крас не желает утруждать себя проблемами научного персонала, Сарен бывает излишне редко и не погружается в наши проблемы, требуя лишь результата. Могу я хотя бы вам рассказать, в чем у нас сложности и как я предполагаю их исправить?       Какая велеречивость!       – Как я могу отказать? — я улыбнулась милейшей даме. — Крас, как вернется Крайк, дай знать.       Сатис коротко кивнул, глянул на азари с отчетливым предупреждением в глазах, но наткнулся на ее безмятежность и… отступил. Полагаю, по возвращении Найлус услышит много интересного об этой особе, особенно, с пожеланиями быть с ней предельно осторожными. Особенно — мне.       Элисана мило улыбнулась мужчинам, и мы покинули командный центр, провожаемые довольно… странными взглядами.       – Они так смотрят, словно ты меня или съешь на своей вотчине, или соблазнишь и трахнешь прямо на лабораторном столе, или разделаешь на ингредиенты там же. — тихо сказала я, когда массивные двери захлопнулись за нашими спинами.       – Кушать я предпочитаю в столовой: у нас прекрасные повара. — обаятельно улыбнулась азари. — На счет второго — не имею ничего против, что же касается последнего… это уже от вас зависит, Спектр.       – Откровенно.       Элисана величественно взмахнула точеной ладошкой.       – Я уже вышла из того возраста, в котором подобная откровенность могла показаться неловкой. — и мило улыбнулась, ведя меня по двору к башне лабораторного комплекса, в котором она властвовала.       – Нравятся мне разумные, точно знающие, чего они хотят.       Мелодичный смех серебренными колокольчиками прозвенел в летнем бризе. Прекрасная матриарх получала искреннее удовольствие от происходящего и собиралась выжать максимум из нашего разговора. Тут даже и сомнений не возникало. А я как-то резко задумалась, что с ней делать. Дама эта куда умнее Бенезии, лишена ее пафоса и любви к высокопарным высказываниям, зато куда опаснее именно потому, что умнее. Элисана — ученый. Прекрасный ученый-генетик, как и сам Сарен. Более того, у нее сильная воля, раз постоянное влияние Властелина на ней не сказалось: я не вижу в ней надломов от ментального давления. Скорее… Назара закалил ее характер и отсек все лишнее, что могло бы стать причиной раздрая и надломов в голове. Породив чудовище в красивой форме.       – Прошу. — прекрасное чудовище вежливо пригласило меня в личную лабораторию, куда вход заказан для всех, кроме избранных ассистентов.       – У вас здесь всё строго.       Я прошла в просторное помещение, застегивая халат: Элисана была непреклонна. Вход только после обработки и только в спецодежде. Даже в помещение, где не проводят точных измерений и исследований генетического материала! Порядок в лаборатории царил близкий к концлагерному, где не допускалось ни малейшего послабления.       – Это лаборатория, а не столовая, чтобы я могла позволить ленивым бездарям проносить на рабочее место лишние вещи или, что категорически недопустимо, пищу и напитки.       Это к вопросу об отсутствующих чашках кофе на столах усердно трудящихся людей, азари и саларианцев. Даже пара турианцев была и один кроган. Кроган! Здоровенный взрослый рослый мужик размером с Рекса, но одетый не в броню, а в трико с надетым поверх бессменным халатом. Выглядит — бомба просто! Куда там Мастера Войны в их броне. Этим никого не удивишь. А вот такой же здоровенный и мощный кроган в лабораторном халате, с грацией дикой кошки лавирующий между точным оборудованием устрашающего вида — вот это страшно! Хотя бы потому, что предполагает наличие острого научного ума под зеленым гребешком.       – Так о чем вы хотели поговорить, Элисана? — спросила я, присаживаясь в одно из довольно удобных кресел.       Азари устроилась напротив, демонстрируя свои надежды на долгий и продуктивный разговор.       – О том, что я имела удовольствие наблюдать в столовой вчера вечером.       Кто б сомневался.       – И что же вызвало ваш интерес?       – Помимо давления на разум? — азари улыбнулась. — Погнутый стол, за которым вы сидели. С отчетливыми отпечатками пальцев. Ваших.       Неужели после всего она подошла и лично проверила? По глазам поняла: подошла, лично, еще и осмотрела каждый миллиметр излома металла.       – Вас это удивляет? — не скрывая иронию спросила я, склонив голову набок.       – Учитывая вашу гипотетическую принадлежность к виду людей — весьма. — так же иронично в тон мне ответила ученая.       – Уже гипотетическую?       – Если не сказать, фиктивную.       – Серьезное заявление. — я улыбнулась.       Азари улыбнулась в ответ, но глаза остры как скальпель и внимательны как гет.       – И что же вы намерены делать с этой информацией? — откинувшись удобнее на кресло, лениво полюбопытствовала я.       – Использовать для удовлетворения собственного интереса. — Элисана пожала изящными плечами. — Я не имею привычки продавать информацию, которой нет цены. Я предпочту получить ее еще больше.       – Иными словами, вы жаждете подробностей, как так получилось, что человек по имени Имрир Шепард проявляет все свойства существа, имеющего с людьми лишь общий внешний вид? И то, пока на то есть желание.       Приподняв ладонь, я позволила милейшей азари понаблюдать, как отрастают длинные загнутые когти на пальцах, становятся прозрачными, расщепляются на тончайшие иголки и вновь исчезают, оставляя после себя привычную ногтевую пластину.       – Вы верно высказали суть моих пожеланий. — завороженно отслеживая метаморфозы моей руки, произнесла она не дрогнув ни голосом, ни тоном. — Я могу узнать, как такое возможно? Столь быстрая смена формы.       – Метаморф. — ровно ответила я. — Качество приобретенное. Когда — не помню. Как — не помню. Но было как в анекдоте: упал, вырубился, очнулся, гипс.       – Досадно, что вы не знаете подробностей.       Досада была искренняя, но я лишь развела руками. Ничем не хочу помочь.       – Во мне достаточно большое количество странностей даже для меня самой. Вполне возможно, что… учитывая вашу любознательность, мы можем узнать нечто новое. Вместе. Не только обо мне.       Эту умную… особу надо покупать прямо сейчас, пока ее лот милостиво выставлен на закрытый аукцион. Или ее придется убить, притом, быстро, пока она не стала реально проблемой. Изобретательной, циничной и очень умной. Но раз Элисана сама пошла на разговор, сама протянула мне руку, предлагая свою помощь в обмен на немного большую информированность, то… отказываться от такого подарка от реальности как минимум необдуманно. Да, за ней придется следить и присматривать.       Еще одна проблема на ровном месте. Или их решение?       – Удовлетворите мой интерес, Элисана.       Матриарх взмахнула ладонью, предлагая задавать вопросы.       – Почему вы здесь?       Ответила она не сразу. Задумчиво и изучающе скользя по мне холодным острым взглядом, она молчала, обдумывая что-то. Молчание затягивалось, но я не подгоняла и не напоминала о вопросе. И вот, азари произнесла тихий ровным голосом:       – Что вы знаете о существе, называемом Властелин?       – Кое-что известно. А что?       – Вы назвали его имя. Назара. Имя, которое не знали даже мы, хоть мы… — короткая заминка, мгновенная пауза и выбор, который многое может изменить в ее словах, — знали о них. Давно.       – Неужели Месть расщедрился на информацию? — иронично поинтересовалась я. — Или вы сумели что-то сами сохранить после падения протеан?       Матриарх тяжело вздохнула, опустила взгляд на собственные руки.       – Вы знаете…       – Про ваш ВИ в храме на Тессии? — я развела руками. — Интересно, он соизволил вам рассказать хоть что-то? Или он такой же бесполезный, как и остальные электронные выкидыши протеан, и так и будет жадничать информацию, пока Предвестник над его призрачной зеленой башкой не нависнет?       – Ваше мнение о наследии протеан… не лучшее. — в грудном голосе азари сейчас больше усталости, чем чего-либо иного.       – Мое мнение о них справедливое. Как и о вашем народе.       Элисана вскинула голову.       – Вы что-то знаете?       – Достаточно, чтобы мне требовались очень серьезные причины, по которым я буду уговаривать Назару дать мне шанс что-то сделать, чтобы изменить существующее положение дел. — я покачала головой. — Вы знаете, что я сунула голову в маяк протеан?       Азари отрицательно качнула головой.       – Сразу после Сарена. Там мы с ним столкнулись впервые. — я усмехнулась. — Ну как столкнулись… Мы попользовали один маяк. И он нам обоим насрал в голову всяким пафосным говном и жалобами об уничтожении Великих Протеан злыми Жнецами.       – В вас нет к ним сочувствия.       Я развела руками.       – Во мне вообще мало сочувствия. Но еще меньше доверия.       Азари покачала головой, напрасно считая, что я говорю о ней.       – Что я могу сделать, чтобы в вас стало этого доверия ко мне несколько больше?       – Для начала сказать, зачем вам это все. — я обвела рукой лабораторию и базу. — Почему вы решили сюда прилететь?       Ответ сорвался с пухлый синих губ на удивление легко и естественно:       – Из-за того, о чем вы упомянули вскользь. Из-за грядущей беды.       Вот как.       – Информацию о Жнецах я нашла сама. — голос азари мелко дрогнул. — Про ВИ Месть я не знала. — она мне мило улыбнулась. — Предполагала, что в храме хранится артефакт времен протеан, но не знала, что именно.       Развела, признаю. Но эта информация ничего не стоит и пользы от нее никакой. Разве что можно азари за вымя прихватить за утаивание критично-важных сведений. Но они все равно отбрешутся и выставят себя жертвами наговора.       – Теперь знаете. — я пожала плечами. — Вроде бы в статуе Богини, но могу и ошибаться.       – Но почему «призрачная зеленая башка»? — с каким-то болезненным интересом уточнила Элисана.       – Потому что его голограмма зеленого цвета и полупрозрачная как призрак.       Она покачала головой, усмехнулась, а после — жизнерадостно и звонко расхохоталась.       – Признаю, Спектр, я о вас была наслышана… разного.       – Мне даже страшно представить, что вы обо мне узнали.       Да я сама, когда читала собственное дело, прониклась так, что до сих пор не могу понять, чем Найлус думал, когда меня в кандидаты в Спектры назначил. Даже несмотря на все его объяснения.       – Достаточно многое, чтобы у меня возникло множество сомнений. Но информация была из проверенных источников, что усложняло мне понимание вас как личности. — матриарх несколько успокоилась и вновь вернулась к привычным манерам. — Однако, наша встреча вновь перечеркнула большинство моих выводов.       – Как я недавно сказала Красу, я сама неожиданность и полна этой неожиданности по самые корни волос.       – Я на это очень надеюсь. — неожиданно серьезно произнесла Элисана. — Иначе наше будущее представляется в весьма мрачных тонах.       Вот оно что…       – Но для чего вам Сарен? — разговор вернулся к важной и одной из первоначальных тем. Элисана закинула ногу на ногу, устроилась с деланной расслабленностью, хоть и оставалась зажатой подобно пружине поршня. — Простите, Спектр, но я не первый год на этой базе и могла наблюдать за… безрадостной тенденцией в поведении и состоянии Артериуса.       Вот прямо сейчас я бы не отказалась от чего-то вроде кофе, даже того дрянного из автомата, но Элисана оказалась тверда как вольфрам в своих запретах и убеждениях.       – Сарен нужен Назаре. Зачем? Я пока не поняла. Но только его жизнь отделяет нас от начала Жатвы. Стоит ему погибнуть, и… — я неопределенно взмахнула руками.       – Вы уверены в этом?       А голосок таки дрогнул.       – У Назары нет больше причин на восемнадцать лет откладывать вынесение вердикта и катать на себе какого-то органика. Еще и так тщательно его латать, уговаривая и убеждая даже банально согласиться на наниты. — все тот же вопрос на миллиарды жизней, на который у меня до сих пор нет ответа. — Кстати, Элисана. Он давно в таком состоянии?       – В нанитах?       – Нет. Как давно он стал калекой?       Азари мелко вздохнула.       – Последние восемь лет он такой. Но количество нанитов и синтетических тканей увеличилось значительно.       – Он позволял себя осматривать?       Она покачала головой.       Параноик как он есть… Но я и не ждала иного.       – Я слышала, он хороший ученый. Это правда?       Матриарх уверенно кивнула.       – Если бы он не был Спектром, я бы хотела с ним работать в научной среде. Удивительно острый и живой ум.       От нее подобная характеристика — это серьезно. Значит, этот легендарный мужик в самом деле настолько талантливый и умный, насколько вещал канон. С одной стороны, это отлично, но с другой… Он же мне все нервы сожрет!       – Я хочу его вылечить. — тихо произнесла я.       – Это невозможно.       – Я буду его лечить… иначе. — подняв взгляд, я глянула в эти умные глаза, видевшие Пространство Цитадели без людей. — Мой организм позволяет делать… странные вещи с другими. Я могу подключаться к чужому организму и… перехватывать управление всеми его функциями. Я могу заставить его регенерировать. Это даст нам еще больше времени. И чуть больше возможностей…       …«если Сарен перестанет умирать и разваливаться на глазах». Но это я не сказала вслух. Да мне и не надо было.       – Могу лишь пожелать вам успеха.       Наверное, это можно назвать безоговорочной капитуляцией?       – Рада, что в этом вы поддерживаете меня. — мрачновато усмехнулась я.       Азари вопросительно приподняла бровь.       – В вопросах выживания и лечения Артериуса. — на моё уточнение Матриарх понятливо кивнула и усмехнулась. — Чаще всего я встречаю позицию, при которой разумные и не очень желают Сарену скорейшей кончины, но не скорейшего выздоровления, так он всех достал.       – Он был деятельным.       – А сейчас?       – Последние годы он… — Матриарх запнулась, пытаясь подобрать слова, — сильно сдал. Хоть это не заметно при первой встрече, но я помню его совсем другим.       Значит, мне не показалось…       – Элисана… Вы поддержите меня? — тихо спросила я, глядя в бездонные и коварные синие глаза. — Вы поддержите нас? Меня и Сарена.       – Я уже поддерживаю его, раз я здесь. — безмятежный голос лишь на доли тона дрогнул. — Если вы сумеете его вылечить и вернуть ему прежнюю… эффективность и запал, я поддержу вас в ваших начинаниях. Во всех без исключения.       – Мои действия могут показаться странными.       – Не думаю, что вы сделаете что-либо более странное, чем уже было сделано Сареном в этом месте. — остро кольнула Матриарх, но тут же вновь улыбнулась. — Как много времени вам потребуется для его лечения?       – Месяц, не меньше.       – Так быстро?       – Так медленно! — поправила я. — Если повезет и его травмы не настолько серьезны, как кажется при поверхностном осмотре. Иначе срок увеличится.       – Я могу увидеть этот процесс?       – Избирательно.       Прелюдии завершились, договоренности достигнуты, и мы перешли непосредственно к рабочей части и остаточному торгу.       – Я хочу присутствовать. — категорично заявила она.       – Не в самом начале. — тут уже я была категорична. — Полагаю, мнительность пациента вам прекрасно знакома.       Элисана закатила глаза, демонстративно прикрыла ладошкой глаза, наглядно давая понять, насколько она хорошо эту мнительность знает и понимает причины моего отказа.       – Бесспорно, вы правы, Спектр. Однако… у меня прекрасные навыки хирурга. — азари мило улыбнулась.       А вот это уже аргумент.       – Хирург мне определенно понадобится.       Тут как бы даже спорить бессмысленно!       – Прежде, чем стать ученым-генетиком, я пробовала себя в медицине. — острозубо улыбнулась Матриарх. — Но быстро поняла, что безотказный альтруизм — не моё призвание.       – Прекрасно сказано! Не возражаете, если позаимствую фразу?       Мы улыбнулись друг другу и продолжили торги:       – Полагаю, врач-универсал с трехсотлетним опытом работы в военном госпитале вам пригодится.       В дело вступила тяжелая артиллерия, которую мне нечем парировать. Триста лет… Заверните, забираю.       – Всё-всё. — я демонстративно подняла руки. — Сдаюсь! Вы меня убедили. Отказывать такому профессионалу — преступно. Но вопрос мнительности пациента остается открытым и для вас, и для меня.       Элисана поморщила носик и отмахнулась.       – С Сареном я сама смогу объясниться, если потребуется. Не впервые.       Даже так?       – Тогда у меня нет возражений.       Азари довольно прикрыла глаза, мягко улыбаясь сама себе и сочась удовлетворением от одержанной победы и услышанных комплиментов. Занятно, но её порадовала наша беседа. Это я ощущаю вполне отчетливо. Первый язык мы нашли, поняли друг друга и не вступили в конфликт.       Прекрасно!       – Что вам требуется для начала работы? — торги завершились, пора переходить к конкретике.       – Проверьте состояние оборудования и всей медицинской части. Я в этом вообще не разбираюсь.       – Сделаю.       – В процессе работы мне понадобятся смеси с конкретным составом. Для восстановления костей — богатые кальцием, железом и всеми остальными элементами, которые входят в состав турианской костной массы. Аналогично со всем остальным. Это не обязательно, но сильно облегчит и ускорит мне работу: не придется мне вырабатывать нужные вещества самостоятельно.       – Будет. Составы тканей мне известны.       Еще лучше.       – Это основные нужды. Со всем остальным помогут мои спутники.       Элисана согласно склонила голову, но умом она была уже в работе, мысленно пересчитывая, что ей необходимо, что есть в наличии, а что придется где-то достать.       – Вещества вам нужны в каком виде?       – Хоть опилками, без разницы. Желательно не в брусках — возни будет больше на разбор на мелкую фракцию.       – Стерильность, чистота? — взгляд прояснился.       – Не важно.       – Это облегчает задачу. — Элисана сощурилась, задумчиво глядя на меня как на лабораторный образец, к которому еще надо найти особый подход. — Я хочу провести несколько тестов и исследований, пока вы будете заняты лечением.       Что и следовало ожидать.       – К примеру?       – Постоянное наблюдение за процессом восстановления тканей. Это может стать прорывом в медицине.       – Может.       Тут я даже спорить не буду.       – Так, чтобы мне не мешать. Если сможете все устроить вокруг койки — развлекайтесь. Но исследования пока останутся на этой базе.       – Даже не обсуждается. — улыбочка вновь превратилась в хищный оскал. — Если что и покинет эту базу, так это готовый препарат, но не информация и не результаты исследований.       О-па-о-па… Как интересно мысли в ее голове гуляют! Да она уже мысленно строит финансовую и фармакологическую империю на моей основе! Что занятно, это даже может выгореть… если я дам ей возможность понять, что и как делаю.       – Это бы обсудим чуть позже.       Азари взмахнула рукой.       – Сперва — первичный успех в лечении. Остальное — это моя работа на долгое время. Ваша — сделать так, чтобы у меня было время не только на исследования и работу, но и возможность того, чтобы результаты моей работы было кому продавать.       – Договорились.       Мы встали и пожали друг другу руки.       – С вами поразительно приятно вести дела, Спектр. — несколько чопорно и официально заметила Матриарх.       – С вами тоже.       Мы улыбнулись друг другу.       – Полагаю, нам стоит вернуться в командный центр, пока Крас не решил, что вас надо спасать. — ирония плеснула в грудном голосе.       Рассмеявшись общей шутке, понятой обеими, мы покинули лабораторное крыло, провожаемые внимательными и недоуменными взглядами персонала. Видимо, жизнерадостный смех и сытая, счастливая улыбка на лице их беспощадного руководителя для них в новинку.       – Интересно, какие сплетни поползут? — нейтрально полюбопытствовала я, когда мы бодрым шагом пересекали двор.       Элисана неопределенно помахала ладошкой, не особо заморачиваясь подобными мелочами. Зато она с истинно садистским наслаждением улыбалась в глаза Красу сытой довольной тоненькой улыбочкой победителя, что не добавило неросу спокойствия.       – Так. Давайте без своих иерархичных игр друг у друга на нервах. — такие вещи мне не нравились никогда, и поощрять моральное насилие друг над другом в рядах соратников я не собираюсь. — Элисана! Развлекаться будешь за счет врагов.       Азари демонстративно закатила глаза к потолку, отмахнулась и мило проворковала:       – Сатис такая милашка, когда злится.       Ну… не могу с ней поспорить: в ярости турианцы выглядят весьма привлекательно и более… экспрессивно, что ли. Пластика меняется, больше проявляется хищная натура и личная сила, на которую так падки азари. Всё же, они предпочитают сильных партнеров…       – Это не повод разводить склоки.       И это они работают вместе как минимум восемь лет…       – Хорошо-хорошо… — она улыбнулась, кокетливо стрельнула глазками на настороженного Краса. — Когда приступать к работе?       Голос изменился мгновенно: все кокетство и неприкрытый флирт испарились.       – Да хоть сейчас. Быстрее начнем, быстрее закончим.       – Прекрасно! — яркие синие глаза перевели взгляд на нашего негласного контрабандиста.       – Нелик, ты еще не растерял свои навыки и знакомства?       Тот сделал вид оскорбленного достоинства.       – К вечеру получишь список необходимого оборудования и корабль.       – Две недели, не меньше. — тут же ответил турианец.       – У тебя неделя.       – Элисана, я тебя безмерно уважаю, но я не могу заставить ретранслятор быстрее доставить корабль на Омегу. Две недели только на дорогу. Если закуплюсь сразу на месте, и, если будут деньги, уложусь в сутки. Если нет… — он развел руками.       Омега, значит… А зачем? Можно же сделать всё проще, быстрее и надежнее…       – А если я облегчу тебе задачу?       Нелик вопросительно шевельнул мандибулами.       – Как же?       – Ты полетишь не на Омегу, а на Цитадель. — тихо сказала я. — На складе Спецкорпуса, полагаю, необходимое найдется. Как Найлус прилетит, выйду на связь с советником Спаратусом. Мне все равно надо ему отчитаться. Я спрошу у него о доставке оборудования. Если подтвердит, то ты за ним сгоняешь и все. Может, даже корабль другой будет. Заодно оформим тебя как временного сотрудника Спецкорпуса, и это откроет тебе куда больше дверей и даст больше возможностей. Ну и заодно заглянешь к моим и узнаешь, что там у них происходит. Я же там весь экипаж свой оставила и десантные группы…       На командном центре воцарилась странная тишина.       – А так можно? — растерянно спросил Нелик.       – Почему нет? Если Спаратус даст добро, то оборудование тебе выдадут.       – А он даст?       – Это уже будет зависеть от моего красноречия и убедительности. Но, думаю, разрешит. — я перевела взгляд на Элисану. — Так. Времени у нас не слишком много, так что пошли проверять оборудование и вообще посмотришь, что там делается. Но… думаю, ты будешь ругаться…       Азари только вздернула бровь, но… даже спорить не стала, морально готовясь увидеть, во что Сарен превратил некогда безупречное лабораторное крыло за годы его неиспользования.              * * *              Тонкая трель сигнала вызова разорвала гулкую тишину огромного зала, проносясь пронзительной тревогой по нервам хозяина активировавшегося в неподходящий момент инструментрона. Советник Спаратус лишь на мгновение допустил мелкий проблеск недовольства, но лишь на мгновение, достаточное, чтобы его коллеги обратили на него внимание: инструментрон не замолкал.       – Советник Спаратус? — мягкий голос Тевос недовольно дрогнул: азари не любила, когда ее прерывали.       – Сигнал с парного передатчика Спектра Шепард. — вынужденно ответил турианец. — Я жду ее доклада.       – Мы ждем ее доклада. — укоризненно поправила советник азари, жестом предлагая коллеге вывести вещание на приемный механизм связного узла Зала Совета.       Спаратус склонил голову. Когтистые пальцы тронули развернувшийся инструмент, а по правую руку от Совета замерцал массивный проектор, сообщая о приеме входящего сигнала. И лишь после подтверждения от советника, в воздухе развернулась оранжевая голограмма молодой женщины.       – Спектр Шепард. — ровный голос Спаратуса резал слух. — Совет вас слушает.       Женщина взбодрилась, повошкалась, явно устраиваясь удобнее, и только после ответила:       – Советники. Первоначальное задание выполнено в полном объеме. — зазвучал звонкий голос их самого необычного Спектра. — Мы прибыли на Вермайр, встретились со Спектром Сареном Артериусом. В данный момент я нахожусь в центре связи его базы.       Советники перегляднулись.       – Спектр Шепард. — мягкий голос советника Тевос ни единым обертоном тона не показывал ее отношение к сказанному. — Что вы можете нам сообщить относительно… вторичной цели вашей миссии?       – Уточните вопрос, советник Тевос. — Шепард была предельно вежлива.       – Расследование обвинений Спектра Артериуса в предательстве, выдвинутых представителями Альянса Систем.       Ответ последовал незамедлительно:       – Совет, по результатам нашей беседы со Спектром Артериусом, я могу вас уверить, что ни о каком предательстве речи не шло.       Говорила Шепард твердо, уверено и без малейших сомнений.       – Чем тогда было нападение на Иден Прайм? — недовольный высокий голос далатрессы резанул чувствительный слух.       – Прошу прощения, советник Валерн, но слова посла Удины о «нападении на Иден Прайм» не соответствуют действительности. На колонию и на планету нападения не произошло. Насколько мне известно, ни один колонист не пострадал, поселения не были атакованы. — Шепард склонила голову набок. — Однако, был факт зачистки зоны высадки на раскопках с ликвидацией нападающих. Эта информация — достоверная. Я могу подтвердить факт зачистки зоны раскопок. Полагаю, причина в оказанном Сарену сопротивлении со стороны местного гарнизона. Сам Маяк и все остальное оборудование не пострадало, как и люди, не оказавшие сопротивления.       Далатресса сказанным была недовольна, однако, возразить было нечего: не оказавшие сопротивления выжившие ученые и правда были.       – Спектр Шепард. — Спаратус вновь взял слово. — Информация о присутствии Жнеца подтвердилась?       – Да. — тут же ответила женщина. Без колебаний и сомнений. — Существо, назвавшееся Властелином, было на Вермайре. Так же могу подтвердить, что оно сотрудничает с Сареном. Однако, я пока не могу назвать его резоны: Властелин отбыл с Вермайра решать наши общие проблемы.       – О каких проблемах вы говорите? — мягко спросила Тевос.       Ответ вновь был дан незамедлительно и четко:       – Я говорю о неподтвержденной информации о присутствии представителей древнего вида Левиафанов, изначально враждебных нам всем. — сделав короткую паузу, Спектр продолжила: — Есть вероятность, что эти существа виновны в появлении Жнецов и в запуске всех Циклов Жатвы, но я никак не могу это подтвердить или опровергнуть. Однако, реакция Властелина дает возможность предположить некую долю правдивости этого высказывания.       Советники на какое-то время замолчали, обдумывая сказанное. Молчание затягивалось, пока слово вновь не взяла далатресса:       – Спектр Шепард. Эти существа могли бы стать союзниками нам.       – Нет, не могли бы. — резко отрубила Спектр. — При всем моем уважении к вам, советник Валерн, враг моего врага редко становится другом. Левиафаны не друзья нам. Они нам не союзники. Они нам — враги! Более страшные, чем Жнецы.       – Поясните свои слова, Спектр. — низкий тяжелый голос Спаратуса заглушил тихие мягкие речи Тевос.       – Жнецы разрушают цивилизацию, но не губят виды. — ровно ответила женщина. — Иначе бы азари, кроганы и турианцы, как и люди, давно бы были уничтожены. Но мы все пережили Жатву, лишь утратив цивилизацию. Тогда как Левиафаны нас бы поработили, как делали это ранее. Навечно! Информация об этом — достоверна. Есть прецедент влияния левиафанов на целую колонию. — голос женщины дрогнул. — Совет, они заставляли людей есть друг друга! Без причины. Ради того, чтобы наказать тех, кто оказался невосприимчивым к их воздействию.       Спаратус нахмурился.       – Где эта колония?       – 2181 Деспойна, система Пси Тофета, скопление Колыбель Сигурда. — четко отчеканила молодая женщина. — Полагаю, Властелин уже ее навестил.       – Почему вы нам не сообщили об этом… инциденте? — в мягком голосе Тевос отчетливо прозвучало негодование.       – Потому что моя работа — хранить мир в галактике. Любой ценой, советник! А не губить других разумных, отправляя их туда, где они гарантированно станут жертвой древней твари, способной ломать разум, психику и личность так же легко, как и сами Жнецы. — все так же ровно отчеканила Спектр. — Скажи я вам о Левиафанах, и вы бы отправили группу на планету. Их гибель была бы на моей совести. И на вашей, советники. Хорошо было бы, если бы их просто убили, а не сломали их, не подчинили бы и не сделали бы своими агентами, игрушками или безвольными существами, как других жителей колонии. И потом — не обратили бы против нас.       Женщина покачала головой.       – Вы бы не прислушались к моим словам, советник Тевос. Вы бы решили, что знаете больше, ведь ваш вид более других знает о Протеанах.       Шепард усмехнулась, глядя, казалось, в глаза азари.       – А еще я бы потеряла единственный шанс хоть чем-то заинтересовать Властелина настолько, чтобы получить возможность с ним поговорить. Может быть, мне удастся понять, по какой причине до сих пор откладывается начало Жатвы. Возможно, я смогу узнать, как нам выжить. Потому как мы не в силах победить Жнецов. Никак. Никаким образом и ни при каких обстоятельствах. Как не смогли ни одни наши предшественники на протяжении миллиарда лет. Не смогли излишне переоцененные вами протеане, до которых мы даже не приблизились по развитию и силе. Не смогли и их предшественники, иннусанон, которые были на пике могущества сильнее самих протеан.       В Зале Совета воцарилась гулкая тишина, в которой жестко и беспощадно падали холодные слова:       – Много ли вы знаете об иннусанон? Знали ли вы о них вообще? Или эта информация осталась только в Маяках протеан и в их памяти?       Спектр вновь покачала головой, не ожидая ответа от Совета.       – Есть силы, с которыми невозможно справиться в прямом противостоянии. Примите это. Смиритесь с мыслью, что мы не сможем победить Жнецов прямо. — Имрир Шепард устало вздохнула, потерла лицо и тихо добавила: — Простите, советники, но я не могу принести вам иной информации, кроме той, которую мне удалось получить. А она такова: в нашей галактике нет силы, способной уничтожить Жнецов или хоть как-то противостоять им на равных. Эти существа живут миллиард лет, раз за разом разрушая высокоразвитые цивилизации нашей галактики. Они знают о нас всё без исключения. Они наблюдают за нами. Они постоянно рядом.       Советники молчали, хмуро глядя на оранжевую голограмму. Не это они ожидали услышать в отчете своего Спектра. Не такие слова. Не такую информацию.       – Что вы предлагаете, Спектр? — тихо произнесла Тевос, устало опуская плечи.       – Я предлагаю не спешить и не начинать делать глупости. — женщина чуть улыбнулась. — Нас всё еще не начали уничтожать. Значит, шанс еще есть. Мы не совсем безнадежные. Мне надо узнать причины. Когда я их узнаю или хотя бы появится хоть какое-то понимание причин отсрочки, я сообщу вам немедленно.       – А что же Спектр Артериус? — вновь задала вопрос Тевос.       – К сожалению, советник Тевос, я не могу задать Сарену Артериусу эти вопросы: он находится в медицинском крыле в тяжелом состоянии. — ответила Шепард.       Трое наделенных высшей властью разумных переглянулись.       – Поясните. — сухой низкий голос Спаратуса вспорол тишину.       – Советник, состояние здоровья Спектра Сарена… приближается к критическому. — несколько обтекаемо ответила Шепард. — Я полагала, вы знали о его… травмах. Они были прекрасно видны на голограмме еще при первом моем посещении Зала Совета. — женщина развела руками. — Я не могу сказать, по какой причине мой коллега настолько пренебрегал посещением госпиталя, но мне удалось заставить его более… ответственно отнестись к своему здоровью. Как только первичное лечение будет завершено, а Спектр Артериус будет способен к диалогу с вами, мы выйдем на связь.       – Мы будем ждать от вас новой информации, Спектр. — мягкий голос советника азари лучился умиротворением и спокойствием.       Шепард коротко склонила голову. Связь после короткого щелчка пропала, вновь погружая зал Совета в тишину. Какое-то время они молчали, погруженные в свои мысли. Слова Спектра… не порадовали, вызывали гнев и негодование, но…       – Нам необходимо обдумать услышанное. — мягко произнесла Тевос. — Заседание Совета закончено.       Громкая связь отключилась, официальное мероприятие внезапно завершилось, а забытые на волне новостей трое Спектров лишь растерянно переглядывались, не зная, как реагировать на то, что было услышано по случаю во время их доклада. Однако, сообщение от их советника прервало ненужные метания и обозначило новую задачу: советник Спаратус требовал их присутствия.