Особенный доктор

Аромат душицы и лемонграсса распространился по тесной кухоньке, заставляя её обитателей с наслаждением вдохнуть приятный травянистый запах. Малфой накрыл чайник со свежезаваренным чаем теплоизолирующим чехлом и вытащил две чистые чашки, ставя их перед собой и своей неожиданной гостьей. Он с любопытством разглядывал подругу, которую не видел около года. Пэнси изменилась — похорошела, расцвела и немного увеличилась в груди. Чёрные короткие волосы блестели в лучах солнца, заглянувшего в гости, травяные зелёные глаза смотрели в лукавом прищуре, чувственные губы изгибались в кокетливой усмешке, — такая Пэнси была незнакома Драко. Отсутствие макияжа вместо обычного боевого раскраса и тонкий запах лаванды вместо удушающего аромата французских духов делали её более юной и невинной. — Давай рассказывай, Пэнс. Ты же не просто так пришла. Как поживает Робин? — перешёл сразу Драко к волнующим его вопросам. Видеть подругу было приятно, но он не сомневался, что её появление не случайно. — Я ушла от Робина, — вздохнула Пэнси. — И мне негде жить, Драко. — Ах, вот почему ты почтила меня визитом, — хохотнул Драко, откидываясь на спинку стула. — И почему же ты ушла от своего богатенького маггла? Или он сам тебя выгнал? — Конечно, нет, — искренне возмутилась Паркинсон. — Мне надоело, Драко, жить в золотой клетке. Да, Робин был нужен мне, когда я осталась без дома, магии и денег, и я ему благодарна, что мне не пришлось скитаться по ночлежкам вместе с тобой. Но я устала. Теперь, когда я разобралась в маггловском мире, и могу устроиться на работу без того, чтобы ложиться под каждого встречного маггла, у которого есть деньги и жильё, я могу жить самостоятельно. И, возможно, ты сочтешь меня сопливой дурой, но я хочу встретить человека, с которым мне будет приятно жить и спать. — Допустим, — Драко снял с чайника чехол и разлил ароматный напиток по чашкам. — А зачем ты пришла ко мне? Ты же знаешь, что у нас с тобой ничего не может быть, кроме дружбы. — Ой, Драко, перестань переводить всё на себя, самовлюблённый ты болван, — рассмеялась Пэнси. — Всё просто. Пока я не найду работу и не заработаю первые деньги, мне нужно жильё. И я очень надеюсь, что ты мне поможешь. Я могу ухаживать за твоим сыном, пока ты в магазине. Или помогать тебе с цветами — на твоё усмотрение. — А знаешь, это даже хорошо, что ты пришла, — задумчиво ответил Малфой, помешивая сахар в чае. — Мне нужна няня, потому что я не успеваю работать и ухаживать за ним. А мой помощник в лавке — форменный идиот. Тогда отменю собеседования, — на мгновение он замешкался. — А ты сможешь хоть кашу-то ребёнку сварить? Пэнси расхохоталась. — Я и не такое могу. Могу и ужин сготовить, — она хитро взглянула на него. — Тогда отлично. Здесь есть свободная комната, в ней можешь поселиться. Драко проводил девушку в бывшую комнату Рейчел и провёл инструктаж по уходу за Диланом, который, увидев незнакомую тётю, неожиданно ей заулыбался, от чего Пэнси растаяла. — Завтра вечером мы идём к Поттеру на занятия, — мимоходом бросил Драко, ища в шкафу чистое постельное бельё. — К кому идёте? — у Пэнси, кажется, отвисла челюсть. — Мне послышалась фамилия Золотого гриффиндорского мальчика. — Да, ты верно услышала, — кивнул Драко, кидая найденное бельё на постель. — Лечащий врач Дилана — Поттер. — Как так вышло, что Поттер работает среди магглов? Расскажи мне эту историю, — Пэнси побежала за выскочившим из комнаты Малфоем. — Драко! Мне срочно нужны подробности!

***

Гарри нервно прохаживался у себя в кабинете, меряя шагами расстояние от одной стены до другой, от стола до стены, от двери до окна, и обратно. Сегодня стали известны результаты обследования Райана, совершенно не обрадовавшие доктора Поттера. Он в очередной раз открыл папку с историей болезни и молча уставился на бланк с анализами, в надежде, что ему привиделись страшные буквы и цифры. Работая столько лет в сфере реабилитации, Поттер так и не научился не пропускать через себя чужое горе — ещё пару лет такими темпами и ему грозит профессиональное выгорание. Он прокручивал в голове разные слова, пытаясь сложить их в складные предложения, чтобы деликатно преподнести плохую новость родителям Райана, но Гарри прекрасно понимал — как ни старайся, подсластить горькую пилюлю он не сможет. Родителям придётся самим принять болезнь их ребёнка и научиться с ней жить. Больше всего Гарри боялся, что те не справятся. В первый год своей практики в перинатальном центре, будучи совсем зелёным студентом, он столкнулся с тем, что до сих пор хранило след в его душе. — Что с этими детьми? — спросил Гарри у профессора, кивнув на молодую мать с двумя орущими близняшками, рыдающую в трубку телефона за стеклянной прозрачной стеной палаты. — У детей болезнь Дауна, — ответил преподаватель, не заглядывая в истории болезни. Гарри понимающе кивнул и присмотрелся к личикам младенцев — эпикантус, выпирающие надбровные дуги, плоское лицо с широкой переносицей, — всё свидетельствовало о генетической аномалии. В учебниках описывались сопутствующие пороки сердца, кишечника, умственная отсталость, нарушения поведения и возможная инвалидизация. Теперь стало понятным горе этой плачущей женщины. Профессор отошёл, а Гарри продолжил наблюдать за молодой матерью. Поговорив по телефону, видимо, с мужем, она вытерла слёзы, подошла к кювезам младенцев и стала петь колыбельные, которые затем сменились сказками про медведей, Белоснежку и кого-то ещё. Дети притихли и затем закрыли глазки, уснув под тихий успокаивающий шёпот родной мамы. Поттер улыбнулся и ушёл. Через два дня он снова оказался в этом отделении. Проходя мимо палат, он услышал громкий детский рёв, Гарри поспешил туда, откуда был звук, и очутился возле той самой палаты с близняшками. В палате никого не было, оба ребёнка наперебой надрывались от крика, их лица покраснели, а плач стал сиплым. Мимо него, задевая плечом, пронеслась постовая медсестра и влетела в палату с двумя бутылочками смеси. Она наспех сунула бутылки в рты младенцам и зацокала языком. Дети жадно засосали, а когда молоко кончилось, они почти одновременно выплюнули соски и вновь заплакали. Медсестра начала качать их кроватки, но они не успокаивались. Один младенец орал сильнее и в итоге отрыгнул часть молока и закашлялся; женщина быстро повернула его голову набок и вытерла рот пелёнкой. Когда Гарри решился зайти в палату, медсестра подняла на него усталое лицо и вопросительно мотнула головой. — А где их мама? — Гарри оглядел палату, но не обнаружил никаких вещей, которые могли бы принадлежать взрослому человеку. — Написала отказ, — буркнула медсестра. — Сбегай на молочную кухню, у них должны быть стерильные пустышки, а то так и будут орать. У меня ещё другие дети, капельницы и раздача лекарств. Я не могу вечно торчать в их палате. Парень, ты чего застыл? В Гарри словно кинули Остолбеней, он стоял и никак не мог вникнуть до конца в смысл слов, сказанных медсестрой. — В смысле, она бросила своих детей? — запинаясь переспросил Поттер. — Ну, да, — раздражённо отозвалась женщина, яростно тряся кювезы. — Чего удивился-то? Не она первая, не она последняя. Им не нужны в семье инвалиды, которые нуждаются в специальном уходе, реабилитации. Родят других, здоровых детей. А об этих позаботится государство. — Но как же можно бросить детей, которых ты вынашивала почти десять месяцев? Их мать же пела им песни, я слышал… — голос Гарри подозрительно сорвался. — Муж звонил всё время, что-то говорил. Возможно, она испугалась, что тот уйдёт от них, и она останется с двумя инвалидами на руках. Молодой ты ещё, парень. Не тебе их судить. — Я не понимаю, — Гарри со стиснутым сердцем смотрел на младенцев, которые чувствовали отсутствие матери и не могли перестать плакать в попытках её дозваться. Они ещё не осознавали, что теперь навсегда остались одни в огромном чужом мире, став вмиг ненужными, словно старые ботинки. А вот Гарри прекрасно знал, как тяжело жить маленькому ребёнку без матери и отца, когда никто не поёт тебе колыбельные, никто не читает сказки, а чужие люди считают тебя уродом и дефектным. — Сходи за пустышкой, студент, — голос сестры вырвал его из горьких и тягостных мыслей. Он, словно робот, развернулся к двери и пошёл на кухню. Прошло уже столько лет, но Гарри не смог забыть этот случай в перинатальном центре. Теперь сообщая родителям о неутешительном диагнозе, он боялся их реакции и того, что они могут оставить своего ребёнка. И всякий раз, когда страхи оказывались беспочвенными, Гарри благодарил всех богов и даже Мерлина, что его мольбы были услышаны, роняя камень со своего сердца. Поттер снова взглянул на бланки анализов Райана. Как он и предполагал, церебральный паралич не был диагнозом этого ребёнка. Спинальная мышечная атрофия второго типа. Единственно возможным лечением является лекарственная терапия дорогостоящим препаратом. Физические упражнения будут лишь дополнительным методом реабилитации. Основная проблема на данный момент — получить вовремя этот препарат и успеть начать лечение. Гарри сжал пальцами виски — сообщать о диагнозе родителям для него всегда было сложным испытанием, он чувствовал себя почему-то виноватым. Стук в дверь прервал его размышления. — Мистер Поттер, можно? — в кабинет робко заглянула мать Райана. — Входите, миссис Андерсон, — кивнул Гарри. Женщина прошла в кабинет и села на стул для посетителей рядом с рабочим столом Поттера. — Миссис Андерсон, пришли результаты анализов Райана, я уже успел ознакомиться с ними. — И что там? — взволнованно спросила та, глядя большими голубыми глазами, казавшимися всегда немного удивлёнными, на доктора. — У Райана выявлена патология определённого гена и немного повышена креатинфосфокиназа, всё это говорит о диагнозе — спинальная мышечная атрофия. Вас проконсультирует, в первую очередь, генетик, а также другие смежные специалисты. Скорее всего, понадобится лекарственная терапия*. И лишь после консультаций вышеназванных врачей я смогу подобрать Райану комплекс упражнений, — проговорив данную речь, Гарри отметил, что в глазах миссис Андерсон не мелькнуло даже проблеска понимания о том, что собой представляет диагноз её ребёнка, очевидно, страшные три слова были ей незнакомы. Он даже малодушно выдохнул, потому что теперь генетику достанется участь объяснять родителям в чём суть болезни и каковы прогнозы. — Завтра вас осмотрит генетик. Женщина покорно кивнула. — Все обследования будут оперативно поступать мне и, как только будет можно, я позову вас на терапию. Когда за миссис Андерсон закрылась дверь, Поттер облегчённо выдохнул и прикрыл глаза, но в ту же минуту его желудок громко заурчал, напоминая, что его хозяин с самого утра ничего не ел, и не мешало бы подкрепиться. Гарри поднялся, сунул пару купюр в карман халата, чтобы расплатиться в больничном буфете, и вышел из кабинета. Продолжая пребывать в своих размышлениях, Поттер не заметил, как врезался на ходу в какую-то девушку. — О, мисс, простите, ради Бога! Вы не ушиблись? — Поттер проклял себя за свою неуклюжесть и попытался разглядеть какие-либо повреждения на теле девушки. Его взгляд скользнул по точёной фигурке, застрял на мгновение на пышной груди и остановился на лице. Светло-зелёные девичьи глаза смотрели насмешливо, пухлые губы растянулись в лукавой ухмылке, а небольшая россыпь малозаметных веснушек придавали пикантности вздёрнутому носу. Короткая стрижка чёрных волос отозвалась в памяти Поттера чем-то знакомым, он ненадолго подзавис, пытаясь вспомнить, где он видел юную особу. — Со мной всё в порядке, — брюнетка улыбнулась ещё шире, будто насмехаясь. — Мы с вами не встречались раньше, леди? — непроизвольно Поттер слегка дотронулся рукой до плеча девушки, привыкший всё чувствовать ладонями, будто бы пытаясь тактильно опознать знакомую незнакомку. Та дёрнулась, и Гарри поздно спохватился, что, возможно, жест показался неприличным. — Простите, — почти простонал он. Девушка неожиданно звонко рассмеялась, введя в ступор Поттера. — Поттер, ты по-прежнему ужасно неловкий чувак, — Гарри никак не мог вспомнить, где он встречал эту девчонку, но её курносый нос определенно был ему знаком. А она точно знала Гарри. — Пэнси Паркинсон, Слизерин. Неужели ты забыл меня? Последняя деталька пазла встала на место: перед ним стояла та самая Паркинсон, когда-то выдавшая его Волдеморту.