Особенный доктор

Гарри не понаслышке знал, что такое дисфункция шунта — каждый третий из его маленьких пациентов имел в своей голове шунтирующую систему. Дисфункции происходили почти у каждого ребёнка хотя бы раз в жизни; что служило причиной, точно никто не знал — кто-то из детей оперировался чуть ли не каждый месяц, кто-то жил годами без единого сбоя. Возможно, не последнюю роль играли производитель и стоимость конструкции. Иногда трубка, идущая от головы в живот, перетиралась в месте, где шея переходила в плечо, из-за активных движений и разрывалась внутри под кожей. Иногда выходила из строя помпа, которая закрывала собой отверстие в черепе. Было и такое, что брюшной конец катетера упирался в мягкие ткани брюшной полости, повреждая их. Рисков, связанных с шунтом было много, но жизнь без него — невозможна. Нейрохирурги искали и другие пути решения такой проблемы, как гидроцефалия: они проводили эндоскопическую операцию, то есть, просто делали дырку в ликворных путях, чтобы оттекала водичка, но у детей отверстие часто зарастало, и всё равно требовалась повторная операция. Когда Гарри учился в Академии целителей, подобные проблемы у детей магов решались на самом раннем этапе — сразу же после родов накладывалось заклинание укрепления кровеносных сосудов, чтобы они не повреждались и кровь не закупоривала оттоки. Таким образом, диагноза гидроцефалия почти не существовало. Если же по какой-то причине ребёнок поступал в Мунго поздно (что случалось крайне редко), то при помощи некоторых заклинаний целитель делал отверстие в мозге и запечатывал края, чтобы оно не зарастало. Данные заклинания Гарри были известны только в теории, так как на практике он не лечил детей волшебников, а в случае маггловских детей не имел на то права без лицензии нейрохирурга. Он не знал, что собирался сделать сейчас, чтобы помочь Дилану. Гарри было необходимо оценить масштаб повреждений мозга и взвесить свои силы, чтобы решить, сможет ли он применить данные знания или нет. На Драко было страшно смотреть, Гарри хорошо знаком с этим затравленным взглядом родителя, винившего самого себя в случившемся, что, конечно же, было абсолютно не так. Каждый родитель обвинял себя в той или иной степени. Не доглядели, сделали прививку, пошли на вредные занятия, поругали ребёнка и тому подобное. Ничто из этого не было верным. Родители очень трепетно относились ко всему, что касалось их детей. Например, Гарри не злился на мать Райана, что написала жалобу на него. Миссис Андерсон поступила так от отчаяния. Проявление агрессии от родителей особенных детей — следствие агрессии внутренней, сжирающей заживо, выгрызающей и без того истерзанную душу. Бесконечная вина в болезнях своего ребёнка давит могильной плитой на хрупкие плечи отцов и матерей, которые ищут любые способы, чтобы помочь малышу. И сейчас всё это Гарри видел в глазах Драко — всепоглощающую, жгучую, уничтожающую вину. Пресловутая вина не была прерогативой только особенных родителей. Гарри жил с ней большую часть своей жизни, начиная с тех пор, как умер Сириус. Или даже раньше — когда узнал, что родители погибли, защищая его. В многочисленных смертях в результате войны Гарри тоже считал себя повинным долгое время. Он посещал целителя разума, который помог справиться, заглушить ту скорбь, что снедала его. Гарри всё равно позволял себе думать, что в смерти всех близких и знакомых людей он виноват косвенно. Сейчас же Гарри считал себя виноватым, если не мог до конца вылечить своих пациентов. Даже магия была не всесильна. Увидев, что огонёк надежды зажёгся в глазах Драко, Гарри решил во что бы то ни стало помочь Дилану, даже если придётся ради этого нарушить закон. Гарри не хотел, чтобы Драко занимался самобичеванием, это убивает. Бывший враг изменился, и называть его врагом больше не имело никакого смысла. Он убедился, что Драко больше не тот, каким был в школе. Сердце Малфоя оказалось большим и горячим, вмещающим безусловную любовь к чужому, по сути, ребёнку.

***

Дилана успели погрузить в наркотический сон, заинтубировать и ввести эндоскоп, когда Гарри влетел в операционную, бесстыдно кинув Империо на присутствующий медперсонал, а также дезинфицирующие чары на себя и Драко. Палочку при этом он не использовал, так как по закону магического мира все палочки отслеживались на применение Непростительных. Беспалочково же можно было разбрасываться ими направо и налево, учитывая такую лазейку в законе, но не каждый маг владел подобной магией. Гарри поднял глаза на большой экран, где транслировалось изображение головного мозга в реальном времени, и внимательно отсмотрел последствия произошедшей катастрофы. Ликвора скопилось много, мозговые ткани, вытесненные жидкостью, вплотную упёрлись в кости черепа. Внутри желудочков мозга прослеживался нефункционирующий катетер шунта. Гарри был уверен, что сможет восстановить ликвороотводящие пути. Он осторожно убрал эндоскоп, воспроизвёл собственную сканирующую сетку чар, залечил имеющиеся ятрогенные повреждения и произнёс заклинание, рассекающее ткани, сформировав новое отверстие в мозге. Гарри с облегчением наблюдал, как давление жидкости начало спадать, желудочки сузились, ткани мозга расправились и перестали упираться в череп. Он сохранял заклинание довольно длительно, не допуская, чтобы произошёл резкий перепад внутричерепного давления. Всё было стабильно, и Гарри уже готов был праздновать победу, как вдруг в перивентрикулярной области рванул сосуд и начал стремительно пропитывать кровью окружающую мозговую ткань. Гарри вовсю орудовал палочкой, накладывая кровоостанавливающие заклинания и одновременно невербально удерживая Империо на большом количестве людей. И внезапно осознал, что не справляется. В Мунго всегда были ассистенты на случай форс-мажорных ситуаций, в одиночку никто не работал. — Драко! Нужна твоя помощь! — Но чем я могу помочь? — испуганно спросил Драко. — Нужно, чтобы ты применил заклинание, которому я тебя учил — Consatum — но направить магический вектор нужно вот сюда, — Гарри указал область на голове. — Принцип действия такой же: концентрируешь внутреннюю магию и создаёшь целенаправленный поток. Давай, у тебя получалось. И сейчас тоже получится. — А если я сделаю хуже? — произнёс белый как мел Драко. — А так он умрёт! — рявкнул Гарри. — Соберись, ты же волшебник, мать твою! Тебе не нужна палочка, чтобы колдовать! Окрик Гарри подействовал. Драко с трясущимися губами подошёл к столу, и стараясь не смотреть на лицо Дилана, поднял руку и сосредоточился. Лоб прорезали морщинки, брови сдвинулись, когда он зашептал заклинание. Гарри вернулся к Дилану, продолжая стабилизировать края нового отверстия. Однако кровь не останавливалась. — Драко, ещё сконцентрируйся. Представь, как собирается магия на кончиках пальцев, как она зудит, готовая излиться. Давай, выпусти её. Гарри покрылся испариной от напряжения, удерживать заклятие подчинения становилось всё труднее, но он не мог допустить, чтобы сейчас их прервали. Медперсонал, управляемый Гарри, делал свою работу: следил за показателями Дилана на мониторе, контролировал дозировку наркотических средств и миорелаксантов и убирал засохшую кровь. Стабилизировать новое отверстие стало легче — кровотечение остановилось, а его последствия начали ликвидироваться. У Драко получилось. Гарри мельком взглянул на него, почему-то внутренне переполняясь от гордости. Он гордился Драко. Тот был хорошим волшебником, несомненно. Но его сила и уверенность пошатнулись из-за ощущения себя виноватым в произошедшем с Диланом. И тем не менее Драко был сильным, несмотря на кажущуюся уязвимость. Как ивовый прутик — его можно гнуть, сворачивать в узлы, но сломать тяжело. На лице Драко явственно отражалось напряжение и волнение, а его тело напоминало сжатую пружину, готовую вот-вот распрямиться. Гарри ощутил, как с плеч падает груз ответственности, потому что теперь-то точно, совместными усилиями, мозговая катастрофа устранена. — Драко, у нас получилось, — Гарри, улыбаясь, смотрел, как плечи Драко, в свою очередь, тоже расслабляются. Пружина расправилась — плавно и без резких скачков. — Можешь прекращать воздействие. — Дилан поправился? С ним всё в порядке? — озабоченно и немного неверяще спросил Драко. — Да. Второй шунт ему не нужен. Собственно, он стал шунтонезависимым и … Драко? Что ты?.. Гарри метнулся к Драко, который резко позеленел и стал заваливаться на пол. Он ухватил его за плечи, не давая упасть. — Тебе плохо? — Гарри тревожно всматривался в серо-зелёное лицо, ища признаки недомогания. — Нет. Мне хорошо, — Драко выдохнул и закрыл глаза, откинувшись на грудь Гарри. — Эта новость, Гарри, просто сбила меня с ног. Ведь мне сказали, что шунт — это навсегда. — Драко, — голос Гарри звучал неуверенно, — понимаешь, шунт остаётся в голове. Просто нерабочий. Я не тот всесильный маг, каким меня выставляет Пророк. Я не получал никаких сил Тёмных лордов, Певереллов, и Госпожа Смерть не считает меня своим сыном. Я самый обычный волшебник, и я не смог испарить шунт. Нужны особые заклинания, я побоялся сделать хуже. Всё-таки это не моя специальность. Вдруг снова бы изменилась анатомия мозга, вновь открылось кровотечение, а наши силы уже на исходе. Прости… — Поттер, за что ты извиняешься? — Драко, отстранившись, грубо встряхнул Гарри за горловину футболки. — Ты, чёртов придурок. Ты спас моему сыну жизнь. И нерабочая трубка в голове — не самая большая проблема. — Возможно… — Гарри очарованно смотрел в серые, цвета грозовых туч глаза напротив. — Но я знаю, кто сможет помочь с этим. Я обещаю тебе довести дело до конца, и… И Драко просто поцеловал его. Чужие сухие, обкусанные от волнения губы каким-то непостижимым образом избавили Гарри от мрачных мыслей. Этот поцелуй не имел интимности с сексуальным подтекстом, то была интимность с оттенком благодарности. Поцелуй вышел недолгим, лёгким и совершенно невероятным. Гарри, с сожалением оторвавшись от тёплого влажного рта, сказал: — Нам нужно ещё поработать с памятью медработников. Драко кивнул и отодвинулся от него. Гарри, в очередной раз нарушая все мыслимые и немыслимые законы магического мира, изменил воспоминания магглов, внушив тем мысль, что Дилану была проведена эндоскопическая операция и сделано отверстие вместо шунтирования. Подчистив все следы своего вмешательства, он взял Драко за руку, аппарировав прочь, напоследок выведя Дилана из сна, а врачей из-под подчиняющего заклятия. Гарри перенёс их в свою квартиру. — Я думал, что останусь там, — сказал Драко, осматриваясь вокруг. Квартира Гарри Поттера была скромной, лишённая всех тех безделушек, что указывали бы на то, что дом обжит и уютен. Складывалось ощущение, что в ней живут от случая к случаю, либо приходят только ночевать. Она даже была чистой, что, по всей видимости, немного удивило Драко. — Тебе нужно отдохнуть. Дилан будет под наблюдением, с ним всё плохое позади. Извини, что перенёс тебя сюда. Я на автомате. — Ничего. Знаешь, я почему-то думал, что в твоей квартире обязательно должен быть беспорядок. Видимо, я многого о тебе не знаю, — усмехнулся Драко. — Но ты можешь узнать. Если захочешь, — Гарри подошёл ближе. — Не отвечай сейчас. Ты в данный момент на эмоциях. Подумай как следует, когда твой разум охладится. Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется. — Спасибо, Гарри, — почти прошептал Драко. — За Дилана и за то, что ты сейчас сказал, тоже. — Ты можешь остаться у меня, — перевёл тему Гарри. — Здесь есть свободная комната. Всё-таки тебе будет сложно добраться домой, а я, к сожалению, не смогу больше аппарировать в таком состоянии. Останешься? — Останусь, — улыбнулся Драко.