Василёк

      Василиса была умной девушкой, она никогда не позволяла себе отставать от одногруппников, предпочитала выделяться сообразительностью и готовностью, многие поражались её работоспособностью, усидчивостью и целеустремлённостью, что помогло ей закрыть математику на отлично даже с головной болью и в подавленном состоянии. Вася не смогла бы повторить это ещё раз, точно зная, что это опасно для жизни. Также она бы не рискнула ещё раз пролежать пять дней подряд без еды в своей комнате в поисках мыслях и настоящей себя, потому что эти действия не принесли желаемых плодов. В голове было по-прежнему пусто, внутри холодно, а вся еда, поступающая внутрь, не ощущалась энергией, только лишним и неживым, мешающим уйти в мир, где секретов и вопросов нет.              Катя продолжала целыми днями болтать о Сергее, о её счастливом будущем браке и представлять себя невестой, а Вася продолжала пропускать это мимо своих ушей.              Свадьба отца была назначена после рождественских праздников. Вася, пожалуй, была единственным гостем, который был уверен, что невеста не придёт, что свадьба не состоится, а отец останется по-прежнему одиноким. Так оно и случилось.              Василиса сидела на последнем ряду с неизвестными людьми, обсуждающими молодожёнов, расхваливающих невесту, её красоту, богатство. Они мало говорили о муже, Иване Витязеве, но говорили только хорошее. Вася знала, что не задержится долго, оттого, когда пришло время выхода невесты, которая пару дней назад обещала вернуться к свадебной церемонии, не появилась. Каролина сбежала с неизвестным молодым человеком с рыжими волосами и большими плечами.              Поднялся шум, в котором Вася предпочла уйти и оставить свадебную церемония для себя закрытой. Каролина сбежала с Денисом, она в этом и не сомневалась. Ему всегда удавалась получить желаемое, он с лёгкостью завладевал доверием и любовью женщин. Встреча с отцом её так и не произошла, но Вася и не нуждалась в ней, ведь его любви никогда не знала, как и его самого. Закрылась ли она ещё больше и стала ли грубее и злее? Несомненно. Она потеряла друга и надежду стать любимой для Сергея, отчего вернулась в свою прежнюю жизненную позицию, которой придерживалась до начала осени.              День за днём, мысли за мыслями привели их к началу весны.              Василиса погрузилась в учёбе, снова отстранилась от родных и лишь иногда позволяла себе представлять, как они с Сергеем сбегают из этого дома, как он признаётся ей в любви, но всё это было таким для неё фальшивым и мерзким, ведь в нём она отныне видела только будущего мужа своей сестры. О свадьбе не было и речи, как и Катя не говорила о предложении Сергея, а значит, он ещё выжидал подходящего момента.              Вася снова читала, Катя с Сергеем, которые только закончили репетиторство сидели с Васей в гостиной и обсуждали дальнейшие планы в учёбе. Пожалуй, это был первый раз за весь новый год, когда им удалось быть в такой компании на креслах. У Васи не было настроения, она ощущала апатию и усталость после химии, а Катя была радостной, чего не сказать было о Сергее.              В какой-то момент Вася отложила книгу, взяла стакан воды и уставилась в одну точку, задумавшись о том, чтобы она делала, если бы Довлатов Денис женился бы на ней в этом году, а не уехал за тысячи земель.              Сергей посмеялся с фразы Кати, которую сразу забыл и повернулся к Василисе, смотрящую в одну точку. Она не участвовала активно в диалоге, не задавала вопросы и не улыбалась глупо, когда не понимала, о чем идёт речь. Ему даже показалось, что она ведёт какой-то свой внутренний диалог, неподвластный его уму, непосильный его разуму. И он бы отвернулся от неё в ту же секунду, чтобы не нарушить покой, однако девушка заметила взгляд Сергея и проговорила:              – Что заставило тебя отвлечься на невзрачное пятно в этой беседе? – она обращалась на ты, поскольку он больше не был её преподавателем, лишь другом семьи.              – Столько критики в твоих словах я слышу впервые. Мне стало любопытно, чем же мы не заслуживаем вашего внимания, Василёк, что однотонная стена кажется вам интересней.              – Боюсь, что не один человек не поймёт этого, но я не смогу найти ни одного оправдания тому, что диалог с людьми у меня никак не завязывается.              – Да оправданий тут быть не может. Да и какие есть оправдания страху быть отвергнутым и не быть в центре внимания. Конечно, лучше отсиживаться в стороне и пропускать самое интересное из виду.              – Мне вас искренне жаль, Сергей. Жаль человека, который считает безвкусные и монотонные диалоги моей сестры – самыми интересными. Очевидно, вам не хватает общения с умными людьми. Хотя знаете, собеседников выбирают по уму. И, кажется, вы выбрали себе под стать.              – Скажи мне, если ошибусь, но я уверен в том, что могу назвать себя и твоим собеседник. Будет ли это говорить о твоём таком же уме, как и у меня? Ты будешь, пожалуй, первой, кто, пытаясь унизить других, унижает себя.              – Не льсти себе, называя себя моим собеседник. Перекинуться пару раз бессмысленными словами ещё не означает вести правильный и конструктивный диалог. Всё же в нём больше агрессии, чем заинтересованности.              – Я дико извиняюсь, но с каких пор диалоги бывают правильными или неправильными? Может, тебе стоит общаться хоть немного с людьми, чтобы научиться общению?              – Да нет что ты. Чтобы начать общаться с людьми, их сначала надо найти. К сожалению, в моём обществе таковых нет.              Она поднялась, взяла книгу, вместе с ней поднялась Катя и сообщила всем, что ей необходимо отлучиться в туалет. Вася пожала плечами, а Сергей направился вслед за ней по коридору, ведущему прямо в комнату девушки.              – Я замечаю твои перемены, и они не радуют меня, – проговорил он, чем заставил остановиться Васю и повернуться к нему лицом.              – Тебе стоит замечать перемены лишь Катерины Витязевой. Как скоро она станет Истоминой?              – Вася, – он взял её руку, но сразу отпустил, перевёл взгляд на стену, затем снова на Васю, – что происходит? Дело в уезде Дениса? В его свадьбе? В больших переменах?              – Конечно, ведь всё о чём я мечтала, это стать Василисой Довлатовой и уехать на море, – с иронией проговорила она.              – Шутишь, уже хорошо. Твоя маменька убеждена, что уезд Дениса с Каролиной разбил твоё сердце и теперь ты стала ещё злей и мрачней именно по этой причине. Убеждать в обратном я её не собираюсь, но уверен, что дело абсолютно в другом. Я слышал о твоей болезни, об экзамене и грусти, так наслушался, что желаю знать правду от своего друга лично. И мы же друзья, Василиса, как мне помнится.              – Возможно, мне была выгодна наша дружба во время вашего преподавания философии для моей группы, а теперь дружба бессмысленна.              – Вы не лицемерный человек, Василиса.              – Отчего же? Даже Гольбах Поль Анри писал, что основой дружеской привязанностью является те выгоды, которые друзья рассчитывают получить друг от друга, а, лишив их этой выгоды, дружба перестаёт существовать.              – А Зенон утверждал, что друг – это другое я.              – Кайв Льюис не видел в дружбе необходимости, в её ценности для выживания, – фыркнула Вася.              – Однако он же считал её той вещью, которая придаёт ценность выживанию.              – Мы продолжим до появления Кати перекидываться мыслями философ?              – Вы правы, пора бы высказать своё мнение. Неужели ты согласилась дружить со мной только ради пятёрки по экзамену? Василиса Витязева, не лги себе.              – Какой смысл в дружбе, если после свадьбы вас с головой захлестнут бытовые проблемы, страсть и любовь. Разве там будет место для маленькой нудной Василисы с её желанием построить одинокую жизнь где-нибудь на отшибе? Нужна ли Василисе, мне, дружба, если я собираюсь покинуть дом в ближайшие годы и уехать безвозвратно, в город, где нет ни знакомых, ни близких. Знаешь, Сергей, дружба и любовь, всё это мешает думать об основном – о цели. Из двух я выбираю второе, отныне моё сердце принадлежит науке. Я больше страдать не буду, прими мой выбор и смирись.              – Отчего же тебе страдать? Ты молода, красива и умна. И все ваши страдания лишь в ваших убеждениях об одиночестве и вашем с ним союзе.              – Считаешь, что я делаю неправильный выбор? Но мне кажется, что я не просила ни советов, ни рекомендаций. Оставьте их для Катерины и вашей совместной жизни. И я прошу тебя, перестань уделять мне время и говорить со мной. Ты, пожалуй, единственный мужчина, которого я прошу о таком, иначе ты подаёшь мне ложные надежды.              – О каких ложных надеждах идёт речь?              Василиса вздохнула, осмелилась посмотреть ему в глаза и с каким-то трепетом, теплом и любовью, не ожидая от самой себя, идя против своего принципа, ответила:              – Я люблю Катерину и меньше всего хочу её обидеть и выглядеть в её глазах лгуньей и предательницей. И я не хочу лгать тебе, своему сердцу, но вынуждена, поскольку моё тепло и привязанность к тебе далека от норм, принятых в семье. Мне не нужны скандалы и разговоры за спиной о моей распутной жизни, не хочу, чтобы твоё мнение менялось обо мне. Я хочу остаться в твоих глазах умной и красивой, не более и не менее. И мне достаточно знать, что между нами есть связь, я её чувствую, как и ты. Но правда, дружбы между нами быть не может, по всем причинам, сказанные мной, иначе дружба будет мне в тягость, а моё сердце разорвётся на части.              – Я пытаюсь понять тебя, но не могу, – он пересилил своё желание продолжить беседу и побыть побольше с Василисой наедине, поскольку за спиной послышались Катины шаги, – хорошего вечера, Василёк. Надеюсь, что твои предрассудки позволят нам побеседовать когда-нибудь ещё.              – До свидания, – она кивнула головой и ушла в спальню. Ему лишь оставалось сказать ей тоже в спину, развернуться и обнять Катерину, не ощущая её тела, полностью погружённым в мысли. Если бы он мог читать мысли этой загадочной Василисы, если бы мог читать между строк, то прочитал бы её вдоль и поперёк, изучил бы, сидел бы с ней часами, умоляя остаться рядом под любым предлогом. А пока он не мог понять, чем вызвано такое желание, предпочёл продолжить разговор с Катей об учёбе, её целях.              Они сели обратно в кресло, девушка обвила его шею руками, сев на ручку кресла, свои ноги положила на его и, широко улыбаясь, приступила слушать и кивать его речам.              – Маленькими шагами к большому успехи, – проговорил он, а она кивнула головой, – мы можем попробовать в конце месяца подать заявлена на философский факультатив, где обучение длится недолго, но даст старт в дальнейшее развитие и поможет тебе определиться с выбором, – Катя снова кивнула, – или же подготовимся к экзаменам и поступим в университет, но для этого придётся постараться, – девушка положила голову ему на плечо, – а чего хочешь ты, Катерина?              Она вздрогнула, так как не ожидала вопроса.              – Я? Сейчас? Или в будущем? Наверное, большую семью, где будет много детей, – ответила она.              – Хорошо, а чем ты планируешь заниматься?              – Домом. Мне кажется, из меня выйдет хорошая хозяйка. Я в последнее время так много думала об этом. Может, у меня талант создавать вокруг себя красоту и следить за домом? Не знаю, честно, учёба не доставляет мне удовольствия, я устала и уже ничего не понимаю в этих философских делах. По началу мне казалось, что я смогу, что, делая маленькие шаги, приду к чему-то большему, но мне кажется эти маленькие шаги потому и маленькие, что я не хочу идти. Они отдаляют меня от моего истинного призвания – быть собой. Возможно, ты заметил, но я давно не придумываю стихи, не плету бисером и не танцую. Мне надоело тратить время впустую на то, что никогда не то, что не получится у меня, напротив, я смогу и справлюсь, а на то, что никогда не вызовет удовольствия. Мне кажется, из нас потому и вышла такая замечательная пара, что я красивая и хозяйственная, а ты умный и целеустремлённый.              Сергей Александрович опешил. Он столько вложил в эту девушку, что сейчас не мог поверить своим ушам. Она отрекалась от знаний, а ведь сделать её умной –его цель. Неужели она не так гибка, как ему казалось? Неужели из неё не получится сотворить чуда и сделать хорошую ученицу? Зачем же он больше полгода вкладывал свои знания, нервы, душу, любовь в Катю, если сейчас она сообщает ему буквально, что в этом не было необходимости.              – Ты поменялся в лице, – проговорила девушка, поцеловав его щеку, – понимаю твоё негодование. Но представь, что если бы ты не пришёл в этот дом, то никогда не встретил бы меня и не был бы счастлив. Ведь мы любим друг друга, и это главное. Скажи, ведь нет ничего важнее, чтобы твой любимый человек нашёл себе призвание? И ты рад за меня? Ты только посмотри, – она вскочила, потянула его руку и проводила до окна, из которого виднелся чистый сад, – это моё убежище, я его взращиваю, а значит я могу вырастить всё божественное, а самое божественное – дети. Поверь, я буду лучшей матерью и хозяйкой, которую ты только можешь представить.              – Не сомневаюсь, – отчаянно проговорил Сергей Истомин, не найдя других слов и смотря на деревья, не вызывающие в его душе никакого отклика. Может, он совершил ошибку, вкладывая свои знания в разбитый сосуд? Чего же он хотел получить на самом деле? Разве таких слов он ждал после длительного обучения и старания? Не с его помощью Катя нашла своё призвания, не с его помощью выросла, он ей лишь мешал, путал и пытался взрастить в ней несуществующее семя. Неужели всё зря?              Об этом он рассуждал часами. И часы эти тянулись медленно. Они продолжали общаться с Катей, но он всё никак не решался сделать ей задуманное ещё в перед новым годом предложение руки и сердца. Если поначалу он был уверен, что они сближаются, то теперь они лишь отдалялись. Сергей перестал давать уроки уже в середине марта, визиты стали его реже, зато Катя стала чаще пропадать.              Василиса решила, что они скоро съедутся, что часто бывают наедине дома у Сергея и что Катя готовится стать его хозяйкой. В её голове всё было логично, потому не вызывало вопросов.              Где-то в конце марта в гости пришла тётя Катя, мать Сергея, под руку с Марией, сестрой Виктории. Они долго пили чай, болтая о погоде и здоровье, а девочки, Василиса и Катерина, оказавшиеся случайно в это время в столовой, молчали и искали повод уйти по своим делам. Васи необходимо было доделать проект по теории машин и механизмов, а Катерине разложить по месяцам и дням семена для цветов.              – Катерина милая, – после бурного обсуждения лекарств и бессонницы обратилась тётя Катя к своей любимице, – как поживает Сергей? Он так давно не бывал дома, что я даже не знаю, как его здоровье. В последнее время он весь в делах, в работе и мыслях. Совсем исхудал, ничего не есть и молчит часами, даже если я его пытаюсь разговорить. Поругались что ли?              Катя закатила глаза и вместо дружелюбия и любви выразила равнодушие к женщине, которую в последнюю встречу могла целовать и обнимать без остановки.              – Без понятия. Мы взрослые люди и не обязаны отчитываться друг перед другом. Я тоже вашего сына в последнее время вижу не чаще, чем вы. Знаете, он мне не желает докладывать о своих проблемах.              – Милые бранятся – только тешатся, – заулыбалась Истомина Екатерина Павловна, – я уж думала ты не бываешь серьёзной, а вон как ваша ссора тебя спутала, стала, как ваша младшенькая, буйная и серьёзная. Тебе на пользу идут эти отношения, сразу повзрослела и поумнела. Когда же уже невесткой моей станешь?              – Я, конечно, никогда не отказывала вашему сыну, но делать предложение первой не собираюсь. Да и рано о таком думать, может быть, ещё разбежимся.              – Не говори такое по глупости, не надо. Я поговорю с ним и всё будет хорошо, снова будете счастливы. Он прям расцветал на глазах, когда приходил ко мне после вашего дома. Видно было, что влюблён, да так влюблён, что говорил без остановок о светлых чувствах в его сердце, он вообще открытый мальчик у меня, всегда делился переживаниями, а сейчас закрылся. Да, дело в том, что Серёженька у меня в любовных чувствах трогателен и нежен. Всегда серьёзно относится и долго разбирается потом в них, анализирует. Это странно конечно, но что же раз молодёжь сейчас такая пошла умная. Это мы в молодости повыходили замуж за красивых, которых знали от силы месяц, а они вон годами могут общаться и не влюбляться. Всё думают, всё ищут родственные души. Молодые, что же теперь.              Она развела руками и повторила:              – Что же теперь.              – Конечно, вы правы, Екатерина, – подхватила тётя Маша, она ела шоколадный торт и каждые три минуты вытирала салфеткой губы, даже если не было крошек, – Катенька у нас очень милая девушка, всё у них будет с Сергеем, а Василиса упустила свою возможность. До сих пор не верится в эту абсурдную история, твой бывший муж, – она протянула руку к Виктории, – решил жениться на девушку, старше Василисы всего на год, а она в свою очередь сбежала с будущим мужем твоей младшей дочери. Хорошо, что есть Катя, от которой уж точно никто не сбежит. Она умеет обращаться с мужчинами, как все старшие дочери наших поколений.              – Не надо, Маша, напоминать о наших несчастьях, я рада, что твой избранник не покинул тебя, но ты права, да, Катерина умница, всё у неё будет хорошо. И у Василисы всё будет хорошо.              – Была бы она добрее, да смотрела бы на людей иначе, то Денис бы не сбежал наверняка! – прикрикнула тётя Маша, – вон чо, сидит нахмурила брови, щёки надула. Чего уставилась, сделай лицо попроще, так может мужиков перестанешь отталкивать? Какой надо быть, чтобы жених сбежал, который любил?              Василиса натянула улыбку и вежливо ответила:              – Видимо не любил.              – Ага, ходил тут и ходил. Какой бы нормальный стал терпеть твой характер, да приходить в гости каждый раз, как позовут? Очевидно, что любил. Да так любил, что никогда не перечил даже матушке твоей своеобразной. Всегда делала ей комплименты, видно было, что понравиться хотел. Мы мужиков видим насквозь. К нелюбимым не ходят и не терпят.              – Значит, не меня любил, – поспешила отшутиться Вася и даже посмеяться, а Катя напряглась. Она вдруг поняла, что, возможно, Мария права. Катя вспомнила, как Денис всегда оставался с ней или увозил её на окраину города после каждой встречи, как целовал её и держал руку в тайне от всех. Так, может, он любил её по-настоящему? Так, может, это не Василиса дура, а Катерина, раз отпустила свою любовь на растерзание новому знакомству и навязчивой идее уехать на море с Каролиной?              – Если бы любил, то не разлюбил, ведь у любви нет срока, – проговорила Катя, – я всё же, пусть по-детски, считаю, что любовь не заканчивается.              – Все мы так раньше считали, – протянула Екатерина Павловна, – может, никто из нас так и не познал настоящую любовь, потому мы так верим, что смогут сотворить её наши дети, потому я так переживаю за вас с Серёженькой, ведь видно было, что влюбился, особенно в последнее время, а после впал в отчаяние и не пойму, что с ним делается. Я так переживаю за него, вы бы знали, как сердце моё болит по ночам, как тревожится. Хорошо, что хоть он открытый мальчик у меня, я знаю, хоть из-за кого он переживает и скрывает свои невзгоды, хоть из-за хорошей девушки, а не из-за пойми кого.              – Интересно, – протянула Вася, – если бы вы не знали по ком плачет Сергей, то думали бы с какой-то долей вероятности, что это может быть не пойми какая девушка? Разве вы воспитали такого сына, что он может расстраиваться из-за не пойми какой?              – Ох, противная девчонка, придирается к словам и выставляет Катьку виновной, – пригрозила тётя Маша, скалясь на Васю, – ты будешь, видимо, последней, кто выскочит замуж, будешь ходить злой одинокой старухой и на всех ворчать.              – Я всего лишь хотела уточнений, незачем меня оскорблять без повода. К тому же вы не одиноки, однако всё равно ворчите, значит, дело не в мужчине, – заключила Вася и просмотрела на возмущённое лицо Виктории, которая старалась держаться весь разговор нейтрально, но сейчас выражение лица её стало серьёзным и грозным.              – Хамка, – крикнула с протянутой первой «а» Мария и ударила по столу, – я тебе говорю, что будешь ходить в девках всю свою жизнь!              – Это не звучит угрожающе, напротив, как Божий дар. Вы так зациклены на мужчинах, что не видите в остальных иного. Я мечтаю построить карьеру и быть полезной обществу, а не мужу, – не смотря на своё раздражение, Василиса говорила сдержанно и мягко.              – Вот карьеру, – цыкнула тётя Катя, – и Сергей всё про карьеру. Я вот про него всё знаю, он у меня открытый, добрый парень, да только дома давно не появлялся, всё сидит у себя с работой. Карьерист, а я хочу внуков, хочу маленьких Серёж с его голубыми глазами и чертами лица. Знаете, у него глаза отца, такие же большие и яркие. Катенька, тебе нравятся его глаза?              – Нравятся, нравятся, – больше с усталостью, чем с радостью, ответила девушка.              – И всё он никак не может найти себе девушку, как хорошо, что есть Катенька. Я рада, что он послушал меня хоть в чём-то и познакомился с ней. Видно же было, что влюблён, ой как влюблён. Катя, он приходил ко мне на ужины и всё говорил, говорил, а раньше такого не было. Ужины проходили тихо, как сейчас, когда он перестал приходить. Я бы приехала к нему сама, да боюсь быть незванным гостем, он всё же взрослый мальчик, негоже к нему в личную жизнь лезть, – она тяжело вздохнула, глотнула чаю и продолжила, – как быстро растут всё же дети. Вот недавно я его держала маленького, недавно он ходил ещё под столом и оглядывал всё своими голубыми глазами, хлопая в толстые детские ладошки, а теперь влюбился, работает и скоро, непременно, женится. Чувствую я, что женится.              – У меня вот детей не было никогда, – тётя Маша посмотрела на старшую Витязеву, которая упёрлась щекой на руку и смотрела в сторону Василисы, – потому люблю Катеньку, как свою, и переживаю за неё, и волнуюсь. Когда маленькой была, болтала много, как и сейчас. А скоро уж замуж выйдет, скоро уже дети будут.              – Конечно, будут, – поддержала её тётя Катя, – и они сроднят нас, моя любимая подружка. Могла бы ты такое представить, хотя бы год назад, чтобы наши любимые дети влюбятся друг в друга? У меня это было лишь в мечтах, а скоро мы станем одной семьёй, как мечтали в детстве. Помнишь? Помнишь, как маленькие мы просили мам сделать нас сёстрами, как писали записки с желаниями сроднить нас по крови? Мы всегда знали, что это случиться. И я чувствую, что скоро это непременно случиться.              Василиса, наслушавшись вдоволь про будущую свадьбу её сестры и любимого человека, долго не могла понять, в какой момент они стали так уверены, ведь даже Вася, которая точно знала намерения Сергея, не была до конца уверена, что Катя ответит ему взаимностью. Возможно, в её сердце ещё таилось надежда на отношения с бывшим преподавателем, оттого она и пыталась найти разные отговорки и оправдания. И всё же прошло столько времени, а она любила его, любила даже влюблённого в её родную сестру. И столько она думала о нём, сколько никогда не думала о будущем и принципах, не могла она смириться и выбросить его из головы, его желание дружить с нём. Быть может, она строга к нему была при последнем диалоге, быть может, чтобы лучше спалось, стоило оставить, хоть это и эгоистично, хотя бы дружбу с Сергеем, хотя бы частичку его тепла. И мысли крутились в её голове, сопротивлялись и обдумывались.              В конце концов было решено, что при следующей встрече она сама предложит ему свою дружбу и сама будет его умолять о ней, пока тот не согласиться и не примет её в свои дружеские объятья.