я не знаю правильных решений,
каждый момент я все делаю хуже,
каждый день все туже мой ошейник,
грустно, пиздец, как я и хотел
Утро следующего понедельника можно было смело записывать в топ самых отвратных пробуждений за последние месяцы. Стива не мучили кошмары, наверное, только потому, что тот старательно накачивался запасами из отцовского бара все воскресение, в надежде свалиться в алкогольную кому прежде, чем пришлось бы снова выходить на работу. Но судьба, разумеется, обделила его таким шансом, и вот он здесь, прятал воспаленные глаза за темными стеклами, пережевывая пятую по счету пластинку мятной жвачки, от которой на голодный желудок уже начинало нехило подташнивать. Робин сочувственно покосилась на него, отвлекаясь от пересчета кассы. — Ты же понимаешь, что тебе придется объяснить, что происходит? — Похмелье, Роб, — выдохнул Стив, облокачиваясь о бочину стоящего позади шкафа. — Это называется похмельем. Робин недовольно цокнула, засовывая купюры обратно в кассовый аппарат. — Я не об этом, умник. Просто… мог бы и предупредить, раз не собирался идти с нами в кино. Дастин с прошлой недели ждал премьеру, он, вообще-то, обиделся. Точно, воскресенье. Хендерсон и впрямь колупал всем мозги еще с момента анонса, а Стив, как покрывало последнее, даже трубку не взял. Не то чтобы он был в состоянии ответить, но вот так бессовестно проебаться перед всей шайкой… на следующем собрании ему точно это припомнят. Харрингтон прикрыл глаза и приложился затылком о прохладную поверхность — легкий удар потревожил желеобразную массу, которая сейчас заменяла его мозг, и Стива замутило пуще прежнего. — Я забыл, — простонал он, пытаясь силой мысли остановить головокружение. — Прости, что тебе пришлось отдуваться в одиночку. — Извиняться будешь перед Хендерсоном. А теперь расскажи, что тебя заставило надраться, как отличницу на выпускном, — Бакли уперлась спиной в стойку прямо напротив него и сложила руки на груди. Это допрос с пристрастием, — понял Стив. — Ладно, — нехотя согласился он, потому как сил играть в напряженную молчанку попросту не было. — Билли позвал меня на концерт в субботу, и мы… слегка повздорили, — слился Стив. Вспоминать события того вечера не хотелось категорически. — Повздорили. С Харгроувом, — уточнила Робин. — Быть не может. Вот это, блядь, сенсация. — Я серьезно… — Стив, — протянула подруга. — Вы сретесь восемь раз в неделю, если бы ты каждый раз после этих драматических сценок заливал за воротник, твоя печень бы отказала еще месяц назад. Харрингтон залез пальцами под очки и с силой надавил на иссушенные веки. Окей, финт ушами не вышел. — Слушай, это довольно трудно объяснить. Я сам до конца нихуя… Они синхронно дернулись от мощного грохота, раздавшегося со стороны улицы. Через окно лавки Бенси, сопровождаемый эффектными брызгами разбитого стекла, на тротуар вылетел поломанный табурет, разлетаясь на щепки до самой проезжей части. Стив, выйдя из секундного оцепенения, тут же рванулся к выходу, забывая про тошноту и ломящие кости. — Немного повздорили, да? — передразнила Бакли, бросаясь следом за ним. Стив перебежал через дорогу, едва не намотавшись на колеса возмущенно сигналящего «форда», и в два шага перепрыгнул усыпанный осколками тротуар, дергая на себя ручку уцелевшей двери. — Билли! Харгроув, не реагируя на оклик, продолжил сметать с полок пластинки, которые они кропотливо перебирали двумя днями ранее. Стив видел, что в глазах Билли нет и толики осознанности, а лезть под руку человека в аффекте равноценно прыжку навстречу разогнавшемуся товарняку. Но вот она, херня в духе Билли, та самая, которую Харрингтон вроде как должен был пресечь, ведь обещаниями не разбрасываются, но. Что-то подсказывало, что весь этот пиздец из-за него и происходит. Да к черту. Стив кинулся на Харгроува со спины, валя разъяренное тело на пол, и попытался зафиксировать тому конечности в лучших традициях фильмов про бравых копов. Вот только Билли лягнулся, выкрутил руку и засадил локтем Стиву в переносицу так, что очки отлетели на другой конец комнаты. Харрингтон зашипел, пытаясь удержаться на извивающемся туловище, как на гребаном родео. — Приди в себя, Харгроув! — Стив, осторожней! — крикнула вбежавшая в лавку Робин. Но реакция тела, заторможенная последствиями похмелья, все равно его подвела, и Билли, сделав подсечку, скинул Стива на пол, тут же меняя их местами. Харрингтон дернулся, пытаясь сбросить противника, но Билли только крепче притерся к его бедрам, проезжаясь задницей по ширинке — ох, блядь, не вовремя, как не вовремя — хватая одной рукой за горло. Стив захрипел и машинально вцепился руками в запястье Харгроува в попытке открыть себе доступ к кислороду. В свободной руке Билли он заметил отблеск чего-то, что явно не предвещало ничего хорошего. Робин вскликнула и дернула на себя руку Билли, пытаясь выбить из железной хватки осколок, но Харгроув отшвырнул ее в стеллаж и занес кулак над лицом Стива, тяжело дыша. Харрингтон, судорожно пытаясь сделать вдох, забегал глазами по отсутствующему лицу Билли, различая на нем свежие кровоподтеки и гематому, назревающую возле левого виска. На щеку мелкой струйкой полилось что-то теплое, скатилось на губы, и он отчетливо почувствовал привкус железа. Харгроув, кажется, тоже обратил на это внимание и оторопело моргнул. Моргнул еще раз. Взгляд его прояснился. Он ослабил хватку на шее, в конце концов полностью отрывая руку, и поднял глаза на другую, в которой по-прежнему был зажат крупный осколок, прорезавший перчатку и кожу до мяса. — Я… — прохрипел он не своим голосом, но тут же замолк. — С возвращением, — в тон ему просипел Стив, кладя подрагивающие ладони Билли на бедра. Харгроув разжал пальцы, выбрасывая окровавленный осколок и, все еще сбивчиво дыша, перекатился в бок, выпуская из-под себя Харрингтона. — Роб, — позвал Стив, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Ты в норме? — Ага, — с заминкой ответила она, потирая ушибленную спину. — В порядке. Это, — Бакли тронула рукой испачкавшуюся футболку, — это не моя кровь. — Принесешь аптечку из машины? — попросил Стив, поднимаясь с захламленного пола. — И влажные салфетки. Робин кивнула и, кинув нечитаемый взгляд на Харгроува, вышла из магазина. — Блядь, — с чувством выдохнул Билли, хватаясь здоровой рукой за корни волос. Плечи, запакованные в кожанку, по-тихой тряслись, сигнализируя о подступающей истерике. — Носом, Харгроув, вдох-выдох, — скомандовал Стив, присаживаясь рядом на корточки. В разбитом окне начали появляться первые заинтересованные лица. — Съеби, Харрингтон, — процедил Билли сквозь стучащие зубы. — Обязательно. Но сначала обработаем тебе руку, — заключил он и подавил навязчивое желание успокаивающе сжать придурка за плечи, как делал всегда, когда кого-то из его друзей прошивала паничка или истерика. Хер ему. Этот мудила бросил его на танцполе, а теперь чуть не заколол его блядским стеклом, пускай и в бессознанке, всему, в конце концов, есть предел. Всему есть предел, но, глядя на побитое, изможденное не одной бессонной ночью лицо Харгроува, Стив не мог найти в себе силы просто встать и развернуться. Это какой-то стокгольмский синдром, да? Стив читал об этой херне еще в школе — жертва сочувствует своему мучителю до такой степени, что начинает верить в заслуженность своего положения. Вот только… теплая рука, обвивающая талию, сбивчивое дыхание в затылок, посылающее по телу волны мурашек «ничего не могу с собой поделать, амиго». Кто здесь кого калечит? — Пошли, Харгроув. Будет тупо сдохнуть от заражения, пережив схватку с чертовым монстром. Задний двор, по обычаю, пустовал. Робин передала Стиву аптечку и нырнула обратно за дверь служебки, когда Билли ее окликнул: — Бакли! — помедлил он, прежде чем продолжить. — Прости. Я не хотел причинять тебе боль. Робин со свистом выдохнула и устало помассировала кожу на лбу. — Решите уже ваше дерьмо, пока не пострадал еще кто-нибудь. И, Харгроув, — добавила она. — Можешь хоть челом бить, но если ты еще хоть раз сделаешь больно Стиву, я подвешу тебя, как херову пиньяту, прямо за твои бритые яйца. Билли вылупился на нее с дикой смесью ужаса и восторга. — Понял. Бакли хлопнула тяжелой дверью, скрываясь в недрах помещения. Стив неловко кашлянул, маскируя смущенную улыбку, и махнул на невысокий настил из брусчатых досок, накиданных вповалку возле противоположной стены. — Показывай, насколько все плохо. Билли послушно уселся на неказистое сооружение и вытянул вперед кровоточащую руку, силясь разжать непослушные пальцы. Стив помог стянуть перчатку под аккомпанемент шипяще-мычащих звуков, перемешенных с обрывками тихой ругани, и, не церемонясь, ополоснул рану перекисью, принявшись копаться в спасительном ящичке в поисках заживляющей мази. — Рана глубокая, но связки вроде не порваны, — оповестил Стив, вскрывая зубами пачку бинтов. — Вроде? Ебать, утешил, — недовольно фыркнул Харгроув, на пробу шевеля пальцами. — Нужен точный диагноз — пиздуй к врачу. — И пошел бы, блядь! Хуле ты со мной возишься, — взъелся Билли, вырывая руку из слабого захвата. Стив подавил короткую вспышку гнева и вернул конечность обратно на колено Харгроуву. Вариантов в голове было катастрофически много. Потому что я чувствую вину за случившееся. Потому что ты мне небезразличен. Потому что я ебучая диснеевская принцесса. — Потому что мы друзья, Билли, — в конце концов выбрал он, потуже накладывая повязку. — И даже если ты повел себя, как кусок конченого говна… забыли, ладно? Мы неплохо начали… окей, нет, начали мы просто ужасно, — исправился Стив. — Но у нас получалось. И если тот случай в субботу так сильно все меняет, я готов забыть про него, если ты готов, — Харрингтон украдкой бросил взгляд на лицо Билли и уверенным движением завязал кончики бинта в аккуратный узел. — Как у тебя все охуенно просто, Стиви! — пораженно выдохнул Харгроув, отнимая руку. — В твою страну эльфов без визы пускают? А то я бы подался, — просаркастировал он и внезапно дернул все еще сидящего на корточках Харрингтона за отвороты футболки, притягивая ближе. — Я хочу тебя, — низко оповестил Билли, касаясь губами — все теми же чуть треснувшими, знакомыми губами — ушной раковины. — Трахнуть, красавчик. Так, чтобы ты не смог внятно разговаривать. Если вдруг ты не понял моих намерений. А теперь объясни, каким образом я должен это, блядь, забыть, чтобы продолжить играть с тобой в приятелей, — Харгроув толкнул Стива обратно, отчего тот, качнувшись с носка на пятку, едва не приземлился задницей на асфальт. Харрингтон тяжело сглотнул, пытаясь унять налипший на тело предвкушающий зуд, голод, который хотелось утолить незамедлительно, наплевав на все разумное и доброе. Потому что под этим ясным взглядом напротив внутри просыпалось только безумное и злое. — Ну да, точно, — кивнул он, болезненно усмехнувшись. — В этом ведь главная проблема. В том, что ты хочешь меня трахнуть, а не в том, что ты сбежал, как крыса корабельная, решив, что переспать с той девчонкой проще, чем поговорить со мной об этом! — Вернись на землю, парламентер хуев, — в тон ему невесело рассмеялся Билли, — о чем тут вообще можно разговаривать? Это бесполезно. — Ты заебал меня, Харгроув, — клацнул зубами Стив. Удивительно, как за пять ебаных минут в компании Билли он раз за разом терял всю свою пресловутую выдержку, умудряясь среагировать на каждую из сотни провокаций. Он оттолкнулся рукой от пола и, подавшись вперед, грубо схватил Харгроува за затылок, с остервенением впечатываясь губами в его рот. Носы ощутимо столкнулись, и Стив, которому чуть ранее нихуево так прилетело в переносицу, зашипел в поцелуй от боли и широко лизнул чуть приоткрывшиеся губы до самой ямочки над подбородком, где у Билли проклевывалась светлая щетина. Он отклонился назад, ослабляя хватку на затылке, и вкрадчиво прошептал в лицо Харгроува: — О том, что я не против. Вот только сомневаюсь, что это что-то изменит. — О чем ты говоришь? — спросил Билли севшим голосом, медленно облизнувшись, словно в попытке продлить ускользающее чувство близости. Стив отодвинулся окончательно и, опершись руками о колени, поднялся, выпрямляясь в полный рост. — Что у тебя с лицом, Билли? И почему ты сегодня сорвался? Сильно сомневаюсь, что все это моя заслуга. Взгляд Харгроува прояснился, и он опасно сузил глаза, смотря на собеседника снизу вверх, снова становясь похожим на загнанное в угол дикое животное. — Видишь? Об этом, — махнул рукой Стив. — Вот как, значит, — хмыкнул Билли, поморщившись. — «Хочешь залезть мне в штаны — дай залезть тебе в сердце»? Жестоко, Харрингтон. Сучка Уилер серьезно тебе мозги подправила. Стив, готовый было горячечно броситься в отстаивание чести Нэнси, захлопнул рот, признавая: в этом Харгроув прав. После Уилер он даже не пытался найти себе отношения на одну ночь, находя всю эту пубертатную озабоченность пресной, но дело было даже не в этом. Он не был готов просто развлекаться без последствий и обязательств не потому, что он ханжа, а потому, что ему было нихуя не весело. В этой его одержимости не было ничего забавного, и если сбежать не получится, то было бы неплохо хотя бы видеть полную картину того, во что он вляпался. — Ты услышал меня, Харгроув. Я не настаиваю, — закончил Стив и, подняв с пола аптечку, скрылся за увесистой дверью черного хода. Билли, коротко щелкнув языком, порылся здоровой рукой в кармане джинсов и достал из него мятую в говнище пачку «мальборо», в которой лежала единственная сломанная аккурат посередке сигарета. Харгроув прикурил оставшийся огрызок и с болезненным стоном улегся спиной на неровную поверхность дощатого настила. — Ага, точно. Не настаиваешь, — подумал он вслух между глубокими затяжками. — Ты попросту не оставляешь выбора, уебок. Робин встретила Стива коротким кивком, рассчитывая за кассой покупателя, и, стоило мужчине средних лет удалиться за дверь со стопкой вестерн-боевиков, подруга развернулась и без обиняков констатировала: — Итак, ты запал на Харгроува. Харрингтон, тщательно оттирающий от лица остатки засохшей крови, чуть не выронил из рук спиртовую салфетку. — … я что? — тупо переспросил он, вырвавшись из минутной похмельно-адреналиновой прострации. — Запал. На Билли, — членораздельно повторила Бакли. — Всей своей бисексуальной душонкой. — Я не… — осекся Стив. — Стоп. Стоп! С чего ты взяла, что я в нем заинтересован? Признаться, вопрос вышел туповатым. — Помимо очевидного? — дернула бровью Робин. — Ну, пять минут назад ты абсолютно незаинтересованно сосался с ним на заднем дворе. Стив в секунду вспыхнул до самых ногтевых пластин. Блядь, ну как он вообще додумался вывернуть что-то подобное на открытой территории, куда в любой момент мог зайти кто угодно. Додумался, ага. Не сказать, что в тот момент он реально о чем-то думал. — Ладно. Окей. Это достойный аргумент, — прервав молчание, согласился Харрингтон. — Знаешь, у тебя в целом сомнительный послужной список интересов, вспомнить даже меня, но Харгроув… чувак, это бинго. — Ну, я мог снова запасть на Нэнси или типа того, — неуверенно оправдался он. — Стив! Этот псих только что чуть не зарезал тебя осколком, и, судя по твоим рассказам, это была не разовая акция, а ты просто… — Бакли эмоционально всплеснула руками, прикладывая ладонь к лицу в сотый раз за утро. — Нет, серьезно, до тебя не доходит, насколько это нездорóво? Харрингтон прекратил теребить между пальцами использованную салфетку и выкинул ее в урну под стойкой, слегка поморщившись. — Ладно, с твоих слов это просто пиздец кошмарный. — Это он и есть! — громко зашипела подруга. — Билли надо к психиатру. И тебе тоже, раз тебе все это кажется приемлемым. — Я думал, вы подружились. — Ага. А потом он чуть не заре… — Я понял. Понял, — прервал ее Стив. — Я знаю, как все это выглядит, боже. Но я ведь сам туда полез, да? И я с самого начала знал, что у него проблемы с агрессией, так что не надо делать из меня жертву. — Господи, Харрингтон, — сочувственно протянула Робин. — Да ты же по уши. Стив с силой сжал припухшую переносицу, пытаясь заглушить стук крови в ушах. — Да, походу, — выдавил он. — Рад, что мы это прояснили. Так ты поможешь мне? Надо подчистить записи с камер, пока не приехала полиция. — Да, — Бакли щелкнула пальцами, что-то вспоминая, — я об этом и хотела сказать, когда увидела… вас. Кто-то из прохожих уже позвонил шерифу. Подумали, что ограбление. Похоже, никто, кроме нас, не видел, что именно произошло. — Хорошо, — облегченно выдохнул Стив. — Значит, удача любит безрассудных. Робин удивленно на него покосилась. — Поразительно, как с твоей удачливостью тебе хватает сил верить в такие расклады. Они закончили с камерами до приезда шерифа, а потом так уверенно наплели полиции с три короба, что Стив даже порадовался своей многолетней практике сокрытия конфиденциальной информации, в которой вынужденно участвовал с тех самых пор, как впервые познакомился с Изнанкой. Харрингтон понадеялся, что их с Робин фантастические показания помогут Билли хотя бы не лишиться работы, хотя он и не был уверен, что старик Бенси сердобольно забьет на тот хаос, в который превратился его магазинчик. Стив краем глаза наблюдал, как Харгроув весь день помогал разгребать завалы и заклеивать многострадальное окно, но целенаправленно не пересекался с ним даже на перекуре, давая себе возможность отвлечься от пиздеца, который тяжело дышал ему в затылок с прошлой пятницы. Он честно старался не думать и хоть немного расслабиться, погрузившись в монотонную работу, но кошмарящие, лихорадочные мысли в башке и не думали отключаться. Он влюблен в Билли Харгроува. Это ему сказала Робин, об этом вопило сознание или, может, херова впечатлительная лимбическая система. Это — факт, который он легко признал вслух, хотя до сих пор не понял, почему не нашкрябал хотя бы парочку контраргументов в свою защиту. Он хочет Билли, на принятие этого у него ушла пара дней и две бутылки «хеннеси», но вот как жить с новым открытием, Стив не догонял. Это и правда бинго, проеб по всем фронтам, словно добровольно залезть на пороховую бочку и ждать, когда тебя размажет по стенам уродливыми ошметками, — а размажет обязательно. Стив вляпался в Нэнси, не подозревая, как больно может сделать умница голубых кровей. Стив вляпался в Билли, прекрасно осознавая, что это худший вариант из возможных. От тяжелых дум его отвлек скрип колес остановившейся возле лавки машины, в которой он сразу признал невзрачный «фордик» Харгроува-старшего. Стив проводил взглядом напряженную фигуру Билли, скользнувшую на переднее сиденье, и почувствовал смутную тревогу, вспомнив о свежих кровоподтеках на изможденном бессонницей лице. Возможно, после субботнего концерта Харгроув просто ввязался в драку, как делал это абсолютно всегда. Возможно. Но, помня каждую реакцию Макс и Билли, стоило на горизонте мелькнуть упоминанию Нила, игнорировать тревожные звоночки было бессмысленно. Когда Харгроув не пришел на работу на следующее утро — это было ожидаемо. Окно еще не поменяли, лавка была закрыта, да и сам Бенси сказал, что отправил Билли подлечиться на пару деньков. Но пара деньков прошла, а за ней минула неделя, и Макс только коротко оповестила его, что с братом все в порядке, поэтому Стив заученно, как мантру, повторял себе изо дня в день: это не мое дело. Последнее, что он сказал Харгроуву, было злоебучее я не настаиваю, и Харрингтон еще не предал себя до такой степени, чтобы стелиться перед Билли в попытке быстренько переобуться. Я не настаиваю, Харгроув, но, пожалуйста, поговори со мной. Я не настаиваю, но выйди на долбаную работу, потому что мне не с кем делить перекуры. Стив длинно выдохнул, потирая в ночной тишине пылающее лицо липкими от холодного пота ладонями, и нервно, бессильно рассмеялся. Я не настаиваю, но перестань мне сниться, сука. Просто перестань мне сниться.