Зовите меня Бес!

      Тирион пробежался по пещере, простучал стены, попрыгал по полу — ни трещины, ни намека на проход.       — Куда они пропали? — спросил он мага, который уселся на камень.       — Их отведут в город Гоблинов, к их королю, — чересчур спокойно ответил тот. — Он разжирел и редко покидает свой трон. Не думал, что они так далеко прорыли свои ходы. Не волнуйся за гномов, я доберусь туда гораздо быстрее этих тварей, особенно — несущих на себе пленников.       — Ты так уверен в этом? — удивился Тирион. — Может, глянул в Зеркало Галадриэли одним глазком?       — Хватит и одного безумца на отряд, — буркнул Гэндальф. — Ты хоть представляешь, скольких лет жизни лишился?       — Так вот какова цена магии в Средиземье? — тут же уцепился за брошенную фразу Ланнистер. — Жизнь?       Волшебник, по обыкновению, не отвечал и хмурился сердито.       — А что, логично, — продолжил Тирион, поняв, что ответа не дождаться. — Люди живут меньше всего, видно, магия их сожжет сразу, даже самая простая. Гномы владеют магией гор, но гораздо меньше, чем те же эльфы. А эльфам просто жаль своего долголетия. Ну, не всем, так многим. А ты…       — Тирион, — перебил его размышления волшебник. — Хватит, а то мы никогда отсюда не уйдем. Ты сейчас спустишься вниз, я расскажу, как. Доберешься до обрыва с высокими соснами, там и встретимся.       — Я пойду с тобой, — прервал его человек.       — Нет, Тирион, — вздохнул маг. — Я пойду один. Так, как пройду я, ты пройти не сможешь.       — И ты предлагаешь мне поработать твоим служкой и отнести хламиду?       — Хламида останется при мне, — буркнул маг.       — Видно, неснимаемая, — хихикнул Ланнистер. — В отличие от шапки. Голова чешется?       — Хватит ерничать, Бес! — вскипел маг. — Положение очень серьезное!       — А то я не знаю. Ты знал, что Азог жив и преследует нас?       — Ты… я был почти уверен в этом, — вздохнул маг, опять опустившись на камень и опершись на посох. — И это проблема.       — Он уничтожит Торина, и это — беда. Пока мы одни и у нас есть немного времени, скажи правду хоть для разнообразия.       — Что ты хочешь узнать, Бес? — устало сказал маг.       — Вот это, — Тирион выставил вперед ладонь. — Ты огорчился, но не удивился, увидев белую метку. И совершенно не удивился тому, что огонь не причинил мне вреда. Если ты знал меня, почему так противился тому, чтобы я вошел в отряд Торина? Ты переменился с Ривенделла.       — Нам… — смущенно вздохнул маг. — Может, и лучше, что ты сам догадался. Нам нужен был тот, кто может повелевать Драконами.       — Нам?!       — Мне и Саруману. Мы…       — Во имя Семерых! — Ланнистер, казалось, насквозь прошивал мага взглядом недоброго черного глаза.       — Дослушай меня, Тирион. Ты знаешь два мира, но их много. Их витки иногда проходят рядом с нашим. Вытащить раненого или умирающего очень тяжело, но можно.       — Это очень познавательно, но к балрогу все! Давай о сути. Позже поговорим о загадках мироздания.       — Древнее зло возвращается, — с неохотой продолжил маг, — и Белый Совет хотел быть готовым к этому, имея достойное оружие. А потом, при нашем совместном заклинании… Саруман всегда трепетно относился к своей жизни, никогда не тратя магию попусту. А тут… Словно готов был умереть ради этого. Я спросил его об этом, а он… он сказал, что если отнимать жизни у орков, то…       — О, великие Валар!       — Он сказал, что зло можно победить только еще большим злом. И что он создает монстров. И Дракон очень поможет, — Гэндальф, говоря это, выглядел смущенным, но встревоженным — еще больше. — Я уже очень давно так не пугался. Прервал наше колдовство, сославшись на недомогание и упадок сил. Я был уверен, что ничего не получилось. Дружбы Сарумана я лишился. И только много позже понял, кто ты таков.       — Ты сказал, «раненый»? — уточнил Ланнистер, словно запомнив, но оставив на потом осознание последних слов.       — Да, Тирион — виновато ответил маг. — Ты мог выжить в твоем мире. Но не сможешь вернуться в него, не встретившись с самим собой, а это слишком опасно. Да и нет у меня столько сил.       Ланнистер привалился к стене, разглядывая ладонь. Помолчав, горько спросил:       — Орк в Ривенделле — твоя работа? Ты понимал, что я захочу узнать больше, и решил подтолкнуть меня, доброжелатель. Или кто другой навел морок? Галадриэль? Элронд?       — Тирион, — огорченно сказал волшебник. — Стоит тебе на миг остановиться в обидах на весь белый свет, и ответ придет сам.       — Саруман. Он пометил меня, и я что?.. — все более яростно продолжал Тирион. Магу теперь казалось, что у человека оба глаза черные. — Убью Торина?! Овладею Драконом? Буду подчиняться Белому Магу, а ты убьешь меня, как только поймешь это? Насколько я под его властью?       — Не знаю, Тирион, — как можно тише и с несомненным сочувствием в голосе ответил волшебник. — Ты все делаешь не так. Ты должен был появиться в Ривенделле у Сарумана, не в норе у хоббита. А я применяю магию и убиваю крайне редко. Не хотелось бы развоплотиться раньше времени.       — Своим появлением здесь я обязан и тебе тоже, — еще более жестко, но уже спокойно сказал Тирион. — Так что, будь добр, сделай все, чтобы я не подчинялся ничьим приказам. Даже если ради этого тебе придется меня убить.