Зовите меня Бес!

      То, на что человеку может понадобиться несколько дней, а подготовленным воинам — сутки пути, дракон, рассекая воздух своим совершенным телом, предназначенным для убийства, смог преодолеть за несколько часов…       И армия, вооруженная до зубов, которая легко сокрушила бы стены не только Эребора, но даже Цитадель Семивратного Белого Города, не могла дать отпор огнедышащему чудовищу.       Хотя, к удивлению человека, орки не стали разбегаться или прятаться. И сопротивлялись до последнего, бросая камни и стреляя из арбалетов и переносных орудий. Однако от огненного шквала с небес не было возможности спастись ни у кого. Почти ни у кого.       Тирион лишь пару раз поморщился, словно что-то внизу шло не по плану. Отвратительно пахло горелой плотью. Происходившее внизу, на далекой земле, напоминало ему избиение — слишком неравны были силы. Маленькие фигурки падали, объятые пламенем, и корчились на земле в муках… Воины Станниса тоже гибли подобным образом, поджаренные на своих кораблях. Что-то царапало Беса уже давно своей исходной неправильностью, что-то опять было верным не до конца, а может, неверным и вовсе. Его осенило совершенным безумием, показавшимся единственно возможной правдой, и Тирион решился:       — Хватит, — попросил он. — Его! Возьми его!       Бес предоставил Траги свободу воли на этом пиру ворон.       Дракон снизился, выхватил лапой вожака и опять взмыл под небеса.

***

      С одинокого останца было видно всю округу. На каменном пятачке находились только Тирион и Больг. Бес терпеливо ждал. Орк, очнувшись, со стоном поднялся на ноги и огляделся вокруг.       — Ты!.. Это был ты! Я видел тебя на драконе. Ты можешь убить меня, — первым делом пробормотал он, поморщившись и сплюнув кровь, — но я не скажу ни слова.       — Несколько уже сказал, — хмыкнул Тирион в ответ, глядя, как тот осторожно ощупывает спину, покрытую волдырями.       — Что тебе нужно? — прищурив глаза, спросил орк.       — Ничего, Больг. Говорить буду я. И я не собираюсь убивать тебя. Ты храбро сражался. Наоборот, я дарю тебе жизнь, — Больг вскинул голову, но тут же погасил взор. — И спущу тебя вниз с этой высоты.       — Светлые… ничего не дают просто так, — Больг не смог сдержать удивления. — Откуда… ты так хорошо знаешь наш язык?       — Подарок, — теперь болезненно поморщился Тирион. — Как ты, верно, догадываешься, подарок за просто так обычно несет в себе подвох.       — В чем подвох твоего подарка? — спросил Больг.       Глянул вниз и скрестил руки на груди. Понял, видно, что вниз можно только прыгнуть. И лететь придется долго.       Тирион не стал отвечать. Помедлив, сказал:       — Я хотел бы поговорить с тобой.       — О чем, ты, жалкий дворф? — выпрямился Больг, хоть это далось ему с явным трудом.       — Да, дворф, — Тирион опустил голову. — Знаешь, а ведь в дворфах таится та же черная магия, как и в вас, орках! Вы два народа, которые достигли мастерства в изготовлении многих вещей. Вы похожи, хоть и ненавидите друг друга. Скажи, а твоя ненависть к роду Дьюрина с чего возникла?       Больг молчал, всем своим видом выражая презрение.       — Думаю, это приказ.       — Какого демона ты ковыряешься в моей голове? — зарычал орк, опасно наклонив голову.       — Да, приказы надо выполнять. Особенно того, кому ты поклялся служить вечно. А ведь… скажи, ты ведь ощущаешь, что Его больше нет?       — Я… ощущаю пустоту, — вырвалось у Больга.       — Это свобода. Почему Его любимые воины менее свободны, чем любой другой обитатель Средиземья?       — С чего ты взял, тля? Он любит нас!       — Так любит, что подарил кольца всем, кроме своих любимых воинов?       — Аррр! Заткни пасть!.. — ощерился Больг. — Эти кольца для врагов!       — А мог бы подарить парочку и друзьям. Но у Него нет друзей. У Него только покорные рабы.       — Мы не рабы! — возразил Больг еще более свирепо.       — Я верю тебе. Я видел, как ты дрался. Скажи, тот орк, которого ты прикрыл собой от драконьего пламени… Кто он?       — Клянусь морготовой задницей, чего ради я должен тебе отвечать? — отвернул голову Больг.       — А что тебе еще делать? Или друг, или…       — Ты… — у орка аж дыхание перехватило от возмущения. — Да кто ты такой?       — Неважно. Пока не важно. Это твой друг? Или… — Тирион вернулся к мысли, с которой Больг старался его сбить. — Это женщина, твоя женщина! Раса, способная на любовь и дружбу, не может быть полностью плохой. Думаю, нет вообще такой расы, состоящей из одних злодеев.       — Странные слова, — пожал плечами орк, словно выдохся спорить. — Так про нас думают многие.       — Скажи, а зачем вы нападаете на эльфов и людей? Вы вырезаете даже детей.       — Ты! Что ты знаешь об этом? Ты знаешь… — теперь орк злобно ощерился, слова вылетали словно стрелы, а рукой он гневно указывал вниз. — Ты знаешь, что сделали с моей деревней, с моей семьей? Эльфы с холодными глазами не пощадили никого! Даже калек. И младенцев! Брату не было и года. Они убили всех быстро, проявляя милость в их понимании. Мой род покинул долину, укрывшись в горах. Давно. Мы для эльфов грязь, которую надо смыть с рук, как нашу черную кровь!       — Как я заметил, не такая уж она и черная, — примирительно сказал Тирион. — Просто темная. Много железа? Да, я понимаю тебя. Лучшая защита — это нападение.       — Ты сказал, что отпустишь меня, — почти спокойно сказал Больг.       — И я сдержу слово. Как ты думаешь, что тебя ждет по возвращении? Ты не твой отец Азог-Осквернитель! Ты всего лишь Больг-Проигравший-Сражение.       — Я соберу новую армию! — без особой уверенности сказал орк.       — Если тебе это позволят, — ухмыльнулся Тирион. — Если тебя просто не прикончат, как неудачника и труса!       — Я не трус! — орк гордо вскинул голову. Точно так же, как на его месте сделали бы Торин или Бард.       — Я это знаю, — Тирион особо выделил последнее слово, выразительно окинув ранения вождя орков взглядом. Сомневаться, очевидно, не приходилось. — Но почему, скажут твои старейшины, его армия погибла, а он — живехонек?       — Тебе-то какое дело до того, буду я жить или нет? — судя по омрачившемуся лицу Больга, что-то подобное в исполнении своих старейшин он уже слышал или ожидал услышать похожее.       — Представь себе, есть. Послушай меня, Больг, — орк все так же хмуро бросил взгляд на Тириона. В какую бы то ни было помощь он явно не верил. — А что, если ты прилетишь к своим на драконе? Живом? — с каждым словом глаза у собеседника делались все больше, и Тириону начало казаться, что размером глаза у орков как минимум с золотой. Или с яблоко. — Огнедышащем? Драконе? Есть предложение.       Тирион щелкнул пальцами, и слева появилась довольная морда Смауга:       — Сжеч-ч-чь?       Орк отшатнулся, а Тирион качнул головой, и дракон лизнул его так, что тот едва не упал.       — Не сейчас, — ответил Тирион, отряхиваясь. — Я тоже тебя люблю.       — О каком предложении ты говорил? — еле выговорил ошеломленный орк.       Больг против воли продолжал пялиться на живого огнедышащего Золотого дракона, который упрямо продолжал ластиться к Бесу.       — Ты воин, а посему слово для тебя много значит. Скажи, вы подписываете бумаги?       — Ты думаешь, мы настолько тупы, что не знаем грамоты? — презрительно бросил орк, похоже, испытывая облегчение от возвращения беседы в привычное русло.       — Еще вопрос!       Бес важно поднял указательный палец, но весь пафос момента был на корню убит ткнувшимся ему мордой в спину драконом. Тирион отлетел на два шага, ухватился за орка, чтобы не упасть, кивнул в благодарность, отошел обратно, строго зыркнул на дракона и снова поднял палец, возвращаясь к вопросу.       — Ты воюешь за идею, Больг?       — Я воин, а не идиот, — вздернул голову орк. — Я лишь хочу, чтобы мой народ жил.       — Думаю, мы договоримся, — потер руки Тирион.