***
В Средиземье начиналась новая эпоха. Лучше или хуже, кто знает. Орки все так же не любили гоблинов и просто на дух не выносили то отродье, что выращивал Саруман. Харадцы копили силы для удара. Умбарские пираты снаряжали новые суда. Эльфы возненавидели гномов за союз с орками, но не больше, чем не любили до этого. Но то, что орки перестали разорять их границы, радовало сильнее, чем раздувание костров старой неприязни к дворфам. За что Тирион попросил не совершать более набеги на поселения орков. — В противном случае, — ухмыляясь и разведя руки в стороны, протянул Бес. Трандуил, разглядывая две белоснежные церемониальные косички с гномьими зажимами в тон украшений его обожаемой дочери, побелел от злости в ожидании очередной каверзы. — В противном случае им придется искать убежище в Горе Одинокой! И Трандуил закатил глаза. Камни белее света звезд все же достались лесному королю. Королевской семье: Торин подарил их Тауриэль в честь рождения дочери, которую от лица гномьего рода поздравлял сияющий Кили. Леголас пытался выяснить степень эльфийской крови в племяннице и все время сбивался со счета, пока Двалин не стукнул его по плечу со словами: — Да какая теперь разница! — А и правда, никакой, — отвечал лесной принц, ставший родней дракону, гному и человеку.Часть 18. А вот и он, или Эпилог
25 июня 2015 г. в 21:44
Трандуил отступил едва ли не менее важно, чем пришел, склонив лицо в медленном и печальном движении, повинуясь явно не зависящим от него обстоятельствам… Эльфы, сомкнув ряды, ровными колоннами зашагали вслед за оленем. Люди по жесту Барда остались в низине.
— Они ушли! — недоверчиво сказал Кили, еще сжимая меч и осматривая горизонт.
— Вот и славно. Пусть валят в свои леса! Хоть и жаль, не повстречались в битве с этим бледнолицым, — молвил Даин.
Глядя, как Торин гладит огромную морду, а Смауг довольно улыбается ему и щурит зеленый глаз, сказал:
— Если у нас появился свой собственный дракон, не мог бы он поднять и моего друга? Эльфам доверия нет.
Смауг, глянув на кивнувшего Торина, опустил голову и легко поднял заверещавшего хряка неимоверной толщины, поставив его перед Даином. Вторым движением захватил высокую худую фигуру волшебника, ожидавшего внизу, вместе с прижавшимся к нему хоббитом. Затем, спустив откуда-то сверху, осторожно поставил на каменные плиты Тириона и лизнул его. Перевел взгляд на хмурого Барда, расцвел золотыми очами.
— Позже, Траги, — очень устало сказал Тирион, и дракон опять подтолкнул его мордой так, что тот едва не упал. — Да-да, я не забуду.
Теперь, кроме тринадцати гномов, хоббита, Беорна, Даина и его хряка, на площадке были Гэндальф, Тирион, Бард и морда дракона.
Тириона тут же принялся обнюхивать хряк Даина.
— Какого рожна ты, мой пятачок, нюхаешь этого урода? — начал Даин среди всеобщего молчания. — Признал за своего? Он тоже свин?
— Нет, он тоже гном, — буркнул Двалин, первым обретя дар речи. — Тирион, побратим Торина. Даин, король Железных Холмов.
— А! — не моргнув глазом, продолжил Даин и поскреб по боку довольно хрюкнувшей животинки. — Мой бесценный! Так это ты гнома учуял, лапу-у-уля. Привет! — Даин, обращаясь к Тириону, хлопнул того по плечу. — Я твой очередной родственник. Так что терпи хама.
Тирион лишь хмыкнул.
— Я догадался, что это за хряк. То есть гном.
Торин широко шагнул и обнял Тириона, тоже не говоря ни слова. И тот почти не пытался отдернуться. Присутствующие наконец отмерли и заговорили все разом.
— Я очень-очень хочу услышать эту историю с самого начала, — обрадованно попросил Гэндальф.
— О! — закатил глаза Тирион и выпятил нижнюю губу. — Это рассказ не на одну трубочку! И я требую фейерверков!
— Интересно, — в сторону сказал Фили. — Наш дорогой маг вернулся, чтобы посмотреть, как там сзади, или забежал вперед, чтобы увидеть, что впереди?..
— Этого не знает никто, — ответил Двалин, а Гэндальф лишь улыбнулся. Потом все же спросил хоббита, пока побратимы обнимались:
— Бильбо, а ты ничего мне не хочешь сказать?
— Не-а, — ответил мистер Бэггинс, поправляя подаренную Торином мифрильную кольчугу.
— Разве у тебя нет тяжести на теле или на душе? — сопереживающе продолжил маг, склонив голову к мистеру Бэггинсу.
— На поясе у меня висит Жало, на душе — одна история, — хоббит поковырял ножкой пол и спросил чуть ли не заискивающе: — Торин, можно я тебя в ней убью?
— Делай, что хочешь, — отмахнулся король гномов.
— Нет, ну, а что? — удивился хоббит всеобщему возмущению. — Балин, ты сам хотел идею. Вот она — ни одно сокровище мира не стоит человеческих жизней! А если это скажет Торин…
— Ты прав, мой друг, — ответил Тирион, оглянувшись. — Это очень верная идея. И убивать в реальности больше никого не надо.
— Бильбо, я спрошу напрямую! — темная тень выросла за магом. — Что ты нашел в подземельях?
— Свою храбрость! — важно сказал хоббит, и Тирион взлохматил кудряшки на его голове. — А что до того кольца…
— Говори же! — не утерпел Гэндальф.
— Прости, никому не носить его, — вздохнул хоббит. — Все равно тебе бы не пошло! Вылетая, Тирион… или Смауг, балрог их разберет, или они вместе — чихнули… И его не стало. Чуть руку мне не спалил!
— Стало быть все верно, это То самое кольцо, — забормотал себе под нос очень довольный маг. — Было. То-то небо посветлело!
— Гэндальф, — спросил теперь его Тирион. — У вас получилось?
Теперь все внимание было приковало к магу. Тот прокашлялся без дыма так виновато, что у Тириона сразу возникли нехорошие сомнения.
— Ну, как бы… тут такая история, мы женщину с собой взяли. Сам понимаешь, плохая примета. Пока кидались за Некромантом, этот...
— Вы его упустили! — воскликнул Тирион, и волшебник грустно кивнул.
— Кого, да кого же? — послышалось отовсюду.
— Того, с носом, как у филина, — сказал Тирион, и гномы поняли. — Ты хоть теперь глава Белого Совета?
— Для этого мне, видно, понадобится умереть, — по-стариковски покряхтел маг.
— Ты нам и в серой хламиде люб, — порадовал его Ланнистер.
Дракон зашевелился, пристраиваясь поудобнее на склоне, сбоку посыпались камни. «Бедные статуи», — еле слышно вздохнул Балин.
— Эсгарот сгорел бы в любом случае, — начал Тирион после повторной просьбы мага, усевшись рядом с мордой Траги. — По крайней мере мне так увиделось. Его сжег бы дракон или орки. Вопрос только — когда и сколько народу погибнет. Орки решили, что пора, Смауга больше нет — вот тогда мы и… А сегодня днем был крайний срок, который мы обговорили с Торином. Беорна Траги подхватил по дороге. Он еще не знает…
— О чем это я не знаю? — проворчал великан.
— Только о хорошем. Я расскажу тебе сегодня, а завтра даже покажу, — обрадовал его Тирион.
— Так значит, все кончилось, да? — обрадовался Кили.
Дождавшись, пока стихнет всеобщее бурное одобрение, Тирион молвил:
— Еще нет. У меня есть одна просьба. Пожалуйста, не хватайтесь за оружие и выслушайте меня, не убивая, — дождался ошарашенной тишины и продолжил: — Я провел неделю в становищах на востоке. И привел с собой кое-кого. Короновать Больга и уговорить старейшин за столь короткое время было невозможно… Почти невозможно. Ни для кого, кроме меня. Но я сделал это.
— Ты помогал нашему врагу? — опечаленно вопросил Балин.
— Давай! — не отвечая, крикнул Тирион дракону, пока все замерли в очередном ошеломлении, и Траги бросил за зубцы кладки свежеиспеченного короля орков.
Гномы отпрянули, Беорн зарычал, Бард поднял бровь, Гэндальф замер столбом.
— Ты привел врага в наш дом! Орки! Они произошли от искаженных эльфов! Они наши враги по сути! — опять первым воскликнул Балин.
— Ну и что? — яростно возразил Тирион. — Некоторые умники думают, что люди произошли то ли от тюленей, то ли от обезьян. Но я не гоняюсь за косяками рыбы и не прыгаю по веткам! Не пора ли забыть старые распри? Дракон ведь тоже когда-то сжег Дэйл и Эребор! Или лучше зажарим его? И пусть полягут у Одинокой все гномы, эльфы и люди на одном погребальном костре!
Негодующий шепот был ему ответом. Траги выдохнул, словно говоря, что такая идея ему не нравится даже на словах.
— Нет, мой друг, — спокойно ответил Балин, и Тирион обрадовался. — Эльфы хоронят погибших в Лесу, а гномы — в Горе.
Тирион попридержал задергавшееся веко, на мгновение лишившись дара речи. Но только на мгновение.
Фили с Кили недоуменно переглянулись, Двалин коснулся ладонью топориков, выдохнул и сказал спокойно:
— А можем просто убить этого орка. Я обещаю ему поединок.
— А я обещал ему жизнь, поручившись своей, — отчаянно тихо сказал Тирион.
Двалин, скривившись, достал Сердце Горы. Сжал камень в ладонях, словно в надежде, что он подскажет ответы на все вопросы. Стало светлее и словно бы легче дышать.
— Больг здесь не просто так. Он принес Договор! — продолжал Тирион.
Бумага странно смотрелась в лапе орка, но она там была. Все присутствующие переводили взгляды с молчащего Торина на говорливого Тириона.
— Тирион, — наконец произнес Торин. Так, словно рушились стены Эребора. — Что ты наделал? Этот… Это же Больг! Его отец убил моего деда. Мой отец сошел с ума!
— Да, Торин, да!.. — вскричал Тирион в ответ. — А мы убили Азога! И эта месть никогда не прекратится. Но его сын готов заключить с тобой мир — и затяжная война закончится. Не навсегда! Войны никогда не заканчиваются. Но — надолго. Надолго!
— Торин, Торин, — заторопился маг, огорчаясь, как это Тирион моментально все портит. — Это же ваши исконные враги! С каких это пор мерзкие орки, готовые уничтожить все живое, стали тебе симпатичны?! Тирион, неужели ты мог решить, что Король-Под-Город будет разговаривать с исчадием Моргота?
— Эх, Гэндальф, Гэндальф, — печально вздохнул хоббит. — Какая хорошая концовка для моей книжки! А ты опять кого-то хочешь извести.
Больг, сложив руки на груди, кривил губы. Оружия при нем не было.
— Ничего не выйдет, полугном. Я говорил тебе, эта затея более гиблая, чем болота Мордора. Я хотел бы… Но я не могу найти выход. И не могу спасти свой народ от вымирания, — хрипло сказал орк, обращаясь к Тириону. Теперь все смотрели на него. — Жизнь отдать — могу. Незачем гибнуть двоим. Я король. Я освобождаю тебя от твоего слова.
— Подожди! — досадливо поморщившись, прервал его Ланнистер. — Да, я видел, на что они способны, — горько продолжил он, обращаясь уже к магу. — Но видел и не только это. Орки — храбрые воины, у них есть понятие чести. Понятие долга. Я видел!.. — голос Тириона сорвался. — Они способны на дружбу. И на любовь. Торин! Ничего не говори, не принимай никаких решений. Успеется еще. Просто… Просто пожми ему руку.
Тирион обошел молчащих гномов и встал перед их королем.
— Я прошел с тобой весь этот путь. Стану ли я для тебя врагом сейчас? Тебе решать — мой друг, мой брат! Или ты считаешь, что дети должны брать на себя вину отцов?..
— Нет, — после долгого молчания, в течение которого все затаили дыхание, сказал Король-Под-Горой, бросив взгляд на племянников. Синева плеснулась в его глазах. — Наши дети за отцов не в ответе.
Больг ошеломленно опустил руки. Гномы еще более ошарашенно замерли.
Аркенстон в руках Двалина вспыхнул и погас. И загорелся снова. И в свете его пламени, сияющем ярче, чем посох Гэндальфа, Торин и Больг пожали друг другу руки.