Однажды в Эрегноре

Ни Джасра, ни Ринальдо ко мне так и не пришли. И если Ринальдо теоретически мог и не знать, что я здесь, то Джасра... Я не понимал, чего она от меня хотела. Если она мстила мне за что-то, то я понятия не имел, за что. У меня вообще сложилось впечатление, что, заперев меня в подземелье, она просто-напросто забыла о моем существовании. Единственным, кого я видел за все это время, был Шару Гаррул. Он приходил довольно часто, иногда с шахматами, и тогда мы играли партию за партией, а иногда с пустыми руками — и тогда мы просто разговаривали. Я так и не рискнул спросить его, как давно он пребывает в таком состоянии, зависнув между жизнью и смертью. Судя по всему, это продолжалось довольно долго. Старик тосковал по простому человеческому общению и, видимо, поэтому так легко пошел со мной на контакт. Похоже, в этом замке я был единственным, кто видел в нем личность, человека... Вот только человеком он уже давно не был. Я видел, как отчаянно Гаррул цеплялся за старые человеческие привычки, словно напоминая самому себе, кто он. Но я видел и другое... У него были проблемы с памятью. Он мог играть одну и ту же шахматную партию несколько раз подряд, не просто используя прежнюю стратегию, но и один в один повторяя ходы. Он мог рассказывать одни и те же истории, забыв, что всего пару часов назад он уже их рассказал. Временами он будто возвращался в прошлое, и я никогда не знал, насколько его «сейчас» соответствует действительности. Фонтан Энергии, неотъемлемой частью которого он теперь был, постепенно разрушал его рассудок, и, судя по всему, процесс этот был неизбежен и необратим. Пройдет несколько лет, возможно, десятилетий — и Гаррул забудет, кто он. Я только надеялся, что мне не придется наблюдать всю эту метаморфозу до конца. Я рассчитывал выбраться из темницы гораздо раньше. Но время шло, а ничего дельного придумать мне не удавалось. Стены моей камеры были непробиваемы. Взломать замок и открыть дверь изнутри было невозможно. А проходить сквозь стены, как это делал Гаррул, я не умел. Я так и не смог уговорить его принести мне хоть какое-то оружие. Периодически пытался, все равно он очень быстро забывал о моих предыдущих попытках, но Гаррул стоял на своем, как скала. Похоже, он действительно не мог этого сделать. Зато он принес мне фонарь. И книгу — «Аберрационные вымыслы/Функциональные отправления», хоть о последнем я его и не просил. Полистав страницы, я отложил книгу в сторону. Читать такую ерунду я был не в состоянии даже здесь. Единственным, что было в этой книге достойным упоминания, оказался сложенный в несколько раз листок бумаги, выпавший откуда-то из середины. Это был очень-очень старый договор, даже не официальный документ, а так, черновик, предварительный вариант соглашения, судя по всему, так и не получившего статус закона. Бумага, на которой он был написан, была старой и пожелтевшей, чернила выцвели и потускнели, печати раскрошились и были едва различимы... Но главное было не это. Почерк, которым был написан этот документ, был мне знаком. Я видел этот почерк сотни раз. Эти строки были написаны рукой моего отца. А я ведь даже не знал, что он рассматривал и такой вариант... Как бы то ни было, интерес этот документ представлял разве что чисто академический. Реальной силы он никогда не имел. Но раз уж эта бумага сохранилась до сих пор, то стоит вернуть ее на законное место — в королевский архив Амбера. Ни к чему таким документам валяться где попало. Книгу я потом вернул Гаррулу. Он посмотрел на нее с удивлением, явно успев забыть, что совсем недавно сам принес ее мне, потом пожал плечами. Книга замерцала в его руках и растаяла в воздухе, вероятно, вернувшись на свое законное место. А договор остался у меня. Гаррул этого не заметил. Он вообще многого не замечал. Он не обращал внимания, как воздух вокруг него искрится от магии; Гаррул был слишком крепко связан с Фонтаном Энергии, и прибегал к его силе машинально, не задумываясь. Для него это было так же естественно, как дышать. И он не видел, как избыточная энергия растекается в воздухе, висит перед глазами мерцающей туманной дымкой и в конечном итоге впитывается в голубоватые стены темницы. По мне, так это было бездумным расточительством, но Гаррулу было плевать. Он был абсолютно уверен, что кроме него и, очевидно, Джасры, никто не сможет поладить с энергией Фонтана. Возможно, его уверенность не была лишена оснований. Я слышал про Фонтан жуткие вещи: что он дает своему обладателю огромные возможности, но при этом оказывает разрушительное влияние на его разум. По мне, так Гаррул был явным примером того, насколько это соответствует истине. Хотя как знать... Возможно, он был не в себе задолго до того, как стал заложником Фонтана. Как бы то ни было, попытаться приручить рассеянную в воздухе энергию стоило. К моему удивлению, это оказалось не слишком сложно; сила сама льнула к рукам, как истосковавшаяся по ласке кошка. И я довольно быстро понял, как притянуть ее к себе. Вот только на этом мои достижения и закончились. Первая же попытка обратить эту силу на дверь моей камеры едва не стоила мне жизни. Отдача была настолько сильна, что меня едва не размазало по стенам темницы. В буквальном смысле. А дверь устояла. Я ожидал, что мои попытки заигрывать с местной магией поднимут на уши весь замок, но этого не произошло. Даже Шару Гаррул не явился на «шум». Стены темницы погасили энергию так и не произошедшего толком взрыва, и наружу не просочилось ни капли. Это заставило меня задуматься и сделать соответствующие выводы. Стены моей камеры сделаны из универсального изолирующего материала. Пытаться проломить их, используя магию, себе дороже. Действовать нужно аккуратней и тоньше. Так что я размышлял. И осторожно стягивал рассеянную в воздухе энергию, ожидая момента, когда смогу использовать ее более безопасным способом.