***
- Как думаешь, они могут быть у черного выхода? – мужчина шепчет где-то над ухом сержанта, снова держа его руки за спиной, крепко сжимая их лишь одной своей. - Надеюсь. И надеюсь, они пристрелят тебя…- голос звучит эхом в подвальном помещении, когда они оказались там и встали у большой, железной двери черного выхода. - Лучше замолчи, - неизвестный медленно кладет свою свободную руку на ручку и дергает ее, проверяя, заперта ли дверь. Но, нет, она не заперта и он с легкостью открывает ее, осматривая местность снаружи. Они оказались с другой стороны заброшенного комплекса: с этой стороны, где они сейчас находились, все довольно заросло кустарниками, деревьями и прочей херью, которая хорошо сыграла на руку похитителю. Сейчас бы Соуп мог закричать, но он надеется, что Гоуст наблюдает за ними. Что он видит их. Он снова хочет испытать это чувство опасности и прицела, хочется оказаться под прицелом лейтенанта, но сейчас это чувство не спешило его посещать. Он оглядывается по сторонам, поднимает голову в поисках знакомого силуэта и остальных. Но никого. Тишина. К слову, на улице вечереет, пока не совсем темно, но даже это не спасает. Мужчина подталкивает МакТавиша вперед, заставляя делать неспешные шаги в неизвестную для него сторону. - Куда ты меня ведешь? – Соуп почти подчиняется, делая шаги как можно меньше и медленнее, чтобы тянуть время на свое спасение, но он почему-то уже отчаялся. - Там моя машина, - скрытый за своей маской даже и не утаивает того, что он только что сказал, и даже продолжил, - а потом я увезу тебя к себе и мы начнем. - Начнем что? - Пробовать тебя. Что? Что он только что сказал? Пробовать его? Соуп достаточно ошеломлен, чтобы упереться обеими пятками ног в землю и начать сопротивляться снова, истошно закричав, что было сил: - Саймон! Прайс! – Мактавиш давиться воздухом из-за нахлынувшего потока паники, а после и из-за того, что ему резко перекрывают дыхательные пути и теперь он кашляет в ладонь похитителя, прижавшая и сомкнув губы сержанта. - Вздумал поднять дебош? Не советую, - мужчина озирается по сторонам и также поднимает голову, как это делал ранее сам Джонни, но потом уже бесцеремонно тащит Соупа в нужную для него сторону, к машине. Интересно, а Прайс и Гас видели эту тачку? Если да, то, - надеется МакТавиш -, пусть они хорошенько ее запомнят, черт побери. Но, возможно, там у него будет еще больше преимуществ: выбить окно и выскочить из машины, или же начать душить этого ублюдка сзади, пока он будет вести. Стоп. А что, если этот псих не один и их сейчас ждет кто-то еще? Что делать тогда? Впереди показывается массивная, огромная машина: это был грузовик FMTV, но за рулем никого нет. Значит, этот психопат единственный, кто будет вести машину…отлично. Теперь у сержанта есть хоть какой-то вариант сбежать, пусть он и покалечит себя. Мужчина останавливается у самой дверцы, где он, по идее, должен был усадить Джонни, но он сначала открывает дверцу и тянется туда рукой, ища ей что-то по полу (а с его ростом это было не проблемой). Вскоре МакТавиш видит, что же тот искал и отчаянно закатывает глаза, полный желания закричать во все горло от безысходности. - Может, обойдемся без Шибари, а? – Соуп чувствует, как веревка упруго тянется на его запястьях, когда мужчина начинает затягивать тугой узел вокруг них, все еще не отпуская рук. - Ты сам сядешь, или мне ноги тоже связать? – теперь он держит бойца за плечо, но все еще крепко, думая, что тот убежит. - Пожалуй, я сяду сам…***
Машина сворачивает в сторону темных переулков за городом, Тихуана, прежде чем заглохнуть и погасить фары. Мужчина, что сидел за рулем сначала, почему-то, медлит, томно вздыхая, и не собирается уходить куда-то или же вытаскивать отсюда своего пленного. Вместо всего этого, что могло случиться, он приближается к Джонни, огибаясь через тоннель (перегородка ручника и КПП), и ему это дается с легкость. В салоне темно, и Соуп не видит своего похитителя, а тот, в свою очередь, как-то настороженно копошиться. Что он делает? Пока МакТавиш перебирал всевозможные варианты – от того, как этот псих достает нож и готовится зарезать его, до того, как он просто ищет в темноте ручку дверцы-, его огаленного участка шеи, ведь он в одной лишь серой футболке и военном жилете, касаются горячие, сухие губы этого мужчины. Джонни, конечно, вздрагивает, пытается отпрянуть в сторону, но тело этого…чудовища (во всех смыслах) слишком большое, чтобы оно не смогло не дотянуться до сержанта. - Привез меня сюда, чтобы потрахаться? Умно, - вырывается смешок, который, определяя по тяжелому вздоху у самого уха, злит неизвестного. - Дай угадаю: так просто ты мне не отдашься? – мужчина говорит это с издевкой, с неким сарказмом, но не отползает в сторону, а наоборот, становится своим телом все ближе, почти перелезая перегородку. – Хранишь себя для Саймона? - Что? – Соуп поражен. Поражен тем фактом, что этот сумасшедший знает имя его лейтенанта, а может и не лейтенанта, и он просто сам додумал, о ком тот говорит, – Откуда ты- - Я знаю все, - голос мужчины становится словно на тон ниже и он теперь не просто говорит, а почти мурлычет сержанту на ухо, - все о тебе, о вашем капитане и, о, боже, самое главное…Гоуст. Это все еще его имя, верно? - Ты, ходячий кусок дерьма, - ярость, что огнем разрасталась и эхом отзывалась в груди и в голове МакТавиша, вдруг стала показывать свое нутро, - откуда? Откуда ты, блядь, знаешь это? - Не секрет, что ваша группа более чем успешна, и меня хотели взять, - по голосу, Джонни явно слышит, что тот улыбается, - но после передумали. Я, когда-то, видел тебя и хорошенько запомнил… Чужая рука опускается на внутреннюю сторону бедра Соупа, пытаясь развести свободные ноги шире, и ему это, конечно же, удается, в связи со своей мощностью, даже если бы наступало сопротивление. Сержант опускает голову, часто моргает и пытается рассмотреть руку, что сейчас на нем. Ладонь была столь горяча, что даже через слои ткань его джинс уже обжигала кожу. Медленными поглаживаниями рука стремительно опустилась на более чувствительное место мужчины – на его член, также, через слои, поглаживая его и пытаясь привлечь хоть какое-то внимание. - Сука, - Соуп резко выдыхает и откидывает голову назад, ногами же брыкаясь. Словно это могло помочь, хах; но нет, тяжелая рука оставалась там и продолжала свое действо, обжигая теперь настолько уязвимое место, - прекрати… - Я могу предоставить тебе возможность сделать это лучше, - мужчина снова касается губами до огаленного участка на шее сержанта, только теперь губы были вовсе не сухими, а влажными, словно тот истекал слюной от неимоверного желания; оставляют пару поцелуев выше и останавливаются на самой мочке уха, а тяжелое и перевозбужденное дыхание этого маньяка не давало Джонни покоя, - закрой глаза, и попробуй представить- - Да что ты, мать твою, несешь? – Джонни отворачивает голову в сторону от мужчины, пытаясь хоть как-то перестать заострять на нем свое внимание и слух, но тот вскоре замолкает, просто продолжая. Он чувствует своей горячей ладонью, как член Соупа уже твердо стоит, коли ему уделили должное время еще и стали ласкать. Тем более, что секса у МакТавиша не было очень давно и он пользовался единственной возможностью – запереться в своей спальне и протирать ладонь до дыр. Сейчас вовсе не до этого и он не имеет ни малейшего понятия, как это может делать мужчина мужчине. Нет, он, конечно, знал, что взаимная мастурбация двух парней – поистине мужская дружба, но сейчас и о дружбе то речь не идет. Все его размышления обрезаются в миг, как только он слышит дрожащий, хриплый шепот: - Ты представлял, как с тобой делает это мужчина? – похоже, тот не на шутку желает услышать ответ: кусает чувствительную кожу на шее Джонни, облизывает ее, а рукой пробирается дальше – расстегивает пуговицу, расстегивает молнию… - Кого ты представлял? - Заткнись… - сержант старается держаться, правда, но получается херово, и он томно выдыхает, как только массивная, широкая и горячая ладонь опускается сразу на его твердый член, пробравшись под нижнее белье. - Может, ты представлял, как это делает Саймон? – рука мужчина скользит вверх и вниз, так плавно, что Соуп захлебнулся всеми своими эмоциями к чертям собачьим: ярость, отчаяние, удовольствие и желание. Но сейчас ему стоило задуматься над этим вопросом. Никто никогда не признается в том, что в тихушку дрочит на своего лейтенанта в маске, правда? Вот и Соуп не станет. - Нет… - он отрицает данный вопрос, скорее даже факт, пусть в голове, пока он сидит в машине и ему мастурбирует психопат, укравший его, мелькает образ Гоуста во всех смыслах: он является в его извращенных мыслях в одежде и без, с маской и без нее, с тихими вздохами и откровенными стонами – это подначивает еще больше, а желание поскорее кончить становится невыносимым. Стон срывается с губ прежде, чем он поджимает их и старается не издавать больше ни звука, чтобы не давать хоть каких-то намеков мужчине рядом на то, что ему все это и правда нравится сейчас. Он довольно удобнее расположился на сиденье и даже позволил себе расслабиться, в то время, как чужая рука ускорила свои движение и оханье проносится совсем рядом: - Да, детка, расслабься, - рука, что держала ствол, слегка дрожит, - и мы кончим вместе… Соуп опускает голову и поворачивает ее обратно, теперь уже совсем привыкнув к темноте салона: он видит, что вторая рука мужчины яростно надрачивает и под его предметом одежды. Он тихо стонет у самого уха МакТавиша, снова скрывая свое лицо под маской, и теперь уж и неизвестно, как тот касался его своими губами… Низ живота стягивает в тугой узел, когда же движения чужой руки становятся совсем быстрыми и он изгибается, предвещая конец, а мужчина тем временем продолжает шептать: - Да…кончи для меня, Джонни… - он произносит это почти что на высоких тонах своего голоса, похоже, уже окончив, и наблюдает за извивающимся на сиденье сержантом и сжимает его член, прежде чем услышать громкий выкрик наслаждения, а далее и почувствовать вязкое в своем кулаке. Он вовсе убирает свою руку, вежливо и наспех застегивая молнию и одними лишь двумя пальцами застегивая пуговицу. - Мое имя Кёниг, - этот засранец в маске еще какое-то время, пару секунд, наблюдает за глубоко дышащим Джонни, а после выходит из грузовика, без проблем найдя ручку дверцы. - Как будто всралось мне твое имя… - шепчет лишь одними губами Соуп.