Железные нервы

Виктор       К огромному счастью, обнаруживаю себя на своей кровати в своей квартире. Если честно, я не особо помню вчерашний вечер после того, как Вика достала третью бутылку вина. Это либо к родителям надо реже ездить, либо к сестре… Хорошо хоть, что сегодня воскресенье, так к понедельнику оклемаюсь. И надо не забыть ещё Марку завтра утром позвонить. Я же обещал, в конце концов, значит, надо выполнять.       Встаю с кровати, на удивление, бодрячком. Иду в ванную, включаю свет и охреневаю от отражения. В волосах какой-то вонючий цветочек, на лице чем-то чёрным нарисованы усы, борода, монокль вокруг правого глаза и прочая фигня. Едрить твою налево… Хоть бы оттёрлось, ей богу! В прошлый раз Вика мне на щеке нарисовала летающий хер чёрной шариковой ручкой, так я еле-еле стёр, где-то два дня ходил с очертанием крыльев и прочего. Хорошо, что я тогда на больничном был.       Подбегаю к раковине, включаю тёплую воду и начинаю судорожно смывать всю эту хрень с лица. Кстати, смывается это нечто очень даже легко. Похоже, это Викина подводка. Она как-то мне говорила, что у неё стрелки легко водой смываются. Смотрю в зеркало ещё раз. Фух, вот теперь похож на человека. Надо бы ещё маску сделать…       Открываю небольшой холодильник, стоящий в шкафчике под раковиной. Мне его Никита подарил пару лет назад, чтобы я ставил в него воду на ночь рядом с кроватью, знает же, что я люблю похолоднее. Однако я нашёл немного другое, но не менее полезное применение — для масок. Достаю из холодильника тканевую маску с лимоном, по утрам самое то. Кстати, а который час? Электронные часы на полке рядом с зеркалом показывают девять утра. Фух, повезло. Хорошо, что не девять вечера.       Выхожу из ванной и сразу иду в зал. Хорошо бы какой-нибудь фильм фоном поставить. Так и делаю: включаю недосмотренный фильм с каким-то очень знакомым актёром, правда имя его вспомнить не могу. Бывает же, что видишь кого-то, кого точно знаешь, но при этом ничего о нём вспомнить не получается.       Из зала перехожу на кухню, где ставлю воду в чайнике закипать, а сам достаю пирамидку с мятным чаем и закидываю её в любимую кружку. Пока жду чайник, наверное, позвоню Вике. Хоть спрошу, как она. Сестра отвечает мне сразу же.       — Привет! Ты как? Живой? — спрашивает Вика и явно надо мной издевается, чувствую же по голосу!       — Нормальный. Ты мне опять какую-то хрень на лице нарисовала?       — Есть такое. Я даже фотки сделала.       — Спасибо, что хотя бы додумалась подводкой нарисовать, а не ручкой.       — Я, по-твоему, дьявол во плоти? Я же знаю, что тебе завтра на работу.       — Спасибо, Вик.       — Пожалуйста, Вик, — отвечает Вика, по привычке сокращая моё имя до трёх букв. На фоне щёлкает чайник, и сестра, слыша это, говорит: — Ладно, иди давай. Мне самой пора уже.       — Это куда тебе пора? Тем более, так рано.       — Я к подруге пойду, мы договорились с ней встретиться.       — Понятно… Ладно, иди.       — Ага, пока.       Вика завершает звонок и оставляет меня один на один с шумом из фильма и звуком бурлящей в чайнике воды. Заливаю кипятком пирамидку в кружке и иду в зал, уж больно мне нужно посмотреть фильм. Кстати, хочу заметить, что актёр, играющий одного из главных героев, молодого парня с шикарной золотистой шевелюрой, чертовки сильно похож на Марка. Или мне так кажется? Наверное, я схожу с ума.       Телефон резко включается и начинает вибрировать от входящего звонка. На экране высвечивается красноречивое «Долбоящер». Я звонящего не ненавижу. Просто у меня эта симка лет с пятнадцати, я ещё тогда его записал так. Он, кстати, не лучше. Я у него записан как «Креветка». Честно, даже не знаю почему, но спустя девять лет уже смирился.       — Утра доброго, Креветка, — слышу голос Ильи, — свободен сегодня?       — Что, вот так сразу? Ну, знаешь, если никто не напишет, то да, свободен.       — Да кому ты такой нужен, если не мне? — возмущается Олейников. — Может, встретимся сегодня? А то давно мы как-то не устраивали наших дружеских встреч, не правда ли? — Илья делает заметный акцент на «дружеских» и негромко посмеивается.       — А Ира? Она с нами не пойдёт? — всегда, абсолютно всегда, когда Илья предлагает встретиться, я уточняю об Ире, невесте Ильи и по совместительству одной из Викиных подруг, которая, правда, старше неё на три года. Вообще, Ира такой человек, мнение которого лучше учитывать, чем не учитывать, чтобы потом ни о чём не пожалеть. Помню, как мы поехали в парк без неё, а она всерьёз обиделась, причём не на Илью, а на меня, за то, что мы её с собой не взяли. Но она хорошая девушка, с юмором. Если обычно за друга на переднем сидении обижаются, то она решила устроить из этого игру: мы каждый раз, когда Илья забирал нас на машине, бежали на перегонки до пассажирского сидения. Конечно же, Ира всегда выигрывала. Её можно сравнить с банным листом, она повсюду ходит за Ильёй, как хвостик. Честно, иногда мне завидно. О-очень завидно. Хотелось бы, чтобы за мной тоже кто-то так ходил, чтобы каждый раз кто-то ждал дома… Но, с другой стороны, отношения — штука очень обременительная и сложная. Стоя аплодирую людям, которые могут с ними совладать.       — Она, насколько я помню, занята, но спрошу на всякий случай, потом напишу.       — О’кей. И ко скольки предлагаешь встретиться?       — Давай к четырём примерно.       — Где именно?       — А где ты хочешь? — спрашивает Илья, и я ясно улавливаю в нём эти его заигрывающие повадки. Он таким всегда был, сколько я его помню. Иногда это смешно, иногда надоедает. Чаще, конечно, надоедает. Спросил бы, как Ира его терпит уже пятый год, но прекрасно знаю, что она такая же.       — Мне завтра на работу, думаю, тебе тоже, так что давай в кофейне рядом с метро.       — Вик, кофейня — это размах несерьёзный.       — А ты предлагаешь что-нибудь покрепче?       — Ага. Как тебе идея с баром?       — Я же сказал, что мне завтра на работу. Как-нибудь в другой раз. Напиться мы всегда успеем. Да и что Ира скажет? Может, она против.       — Но тебе ко второму уроку. Я недавно дело выиграл, так что меня ближайшие дня три точно никто трогать не будет. А у Иры отпуск.       — Мне всё равно на работу надо. Ко второму, к третьему — неважно. И как я уже сказал, мы всё равно всегда успеем напиться.       — Ну смотря как посмотреть… — Илья задумывается и замолкает на пару секунд. — Ладно. Раз хочешь в кофейню, то будет тебе кофейня. Жду тебя там к четырём. Насчёт Иры напишу.       — Ладно. До встречи.       В этот раз звонок завершаю я. Падаю на диван рядом со столиком, на котором слабо дымится чашка с чаем, и продолжаю смотреть фильм.

***

Марк       С самого утра загружаем уже замаринованное мясо в машину вместе с батей, рядом крутится Злата, пытаясь предложить нам свою помощь. Наконец заканчиваем и садимся в машину. Фроловы уже выехали, по крайней мере, я так чувствую. Вообще, у меня с чуйкой такая штука, что мне даже карты Таро не нужны, я и сам прекрасно всё ощущаю. Вот если ко мне сейчас подойдёт какой-нибудь чел, которого я в жизни не видывал, и спросит, например, любит ли его какая-нибудь Ольга, то я сразу скажу, как чувствую, где тут что. Говорю же, что чуйка.       Выезжаем из дома и едем в сторону леса. Там есть поляна, до неё идти примерно полчаса, ехать ещё меньше, но это если снега нет. По снегу путь увеличивается вдвое, а иногда даже и втрое. Батя включает в машине музыку. Неплохо, только хотел в наушниках включить, но теперь могу обойтись. Папа сразу же начинает подпевать, я вместе с ним, а Злата с недоумением смотрит на нас с заднего сиденья.       Эх ты, Злата… Ничего, вот вырастешь и сразу вайб поймаешь.       Доезжаем до нужного места через минут десять. Останавливаемся у одной из сосен и выходим из машины. Меня тут же встречают Арс и Саня.       — Братан, ты чё с самого утра не отвечаешь? Я уже думал, что ты помер, — сообщает Арс, накидываясь на меня с объятьями. Ох, блять, как я по тебе соскучился.       — Да я вообще телефон не включал с утра.       Обнимаю Арса в ответ и в шутку хлопаю по заднице. Он отпрыгивает как ошпаренный.       — Иди сюда, мелкий, — говорит Саня. А я сразу понимаю, что мне полная, беспросветная… звезда. Это моя расплата или что?       Саня подкидывает меня над землёй, ловит и треплет по голове. Оторвёшь же, садист хренов!       — Пусти! Саня, пусти! Саня! — ору во всё горло, чтобы он меня отпустил. Даже высота так не пугает, как Саня, который каждый раз меня подкидывает на два метра. У меня иногда такое впечатление складывается, что он только ради этого в качалку и ходит. Вот же зараза…       — Ладно, ладно. Иди давай, — отвечает Саня и опускает меня на землю. Фух блин, моя душа чуть не покинула моё тело.       Иду к бате и Злате, которые уже стоят у мангалов и общаются с дядей Женей и тётей Мариной.       — Ой, ты так подросла! — говорит тётя Марина Злате, присаживаясь перед ней на корточки. Мама Арса и Сани для меня и Златы уже как родная. Помню, как после ухода матери она постоянно к нам заходила, помогала с чем-то, даже сидела постоянно со Златой, когда она заболевала. Вот её реально можно назвать золотым человеком. Не то, что нашу… Если бы не она…       — Спасибо! — отвечает сестра и улыбается. Тётя Марина смеётся в ответ, хлопает её по голове и переключается на меня.       — Привет, Марк, что-то я тебя давно не видела. — она обнимает меня и гладит по спине.       — А я заходил на прошлой неделе, Вам Сеня и Саша не говорили?       — Ох, видимо, нет… Но ты заходи почаще, — говорит она и улыбается. От неё так и исходит тепло.       Честно, становится немного грустно каждый раз, когда я её вижу. Просто, сука, грустно, что у кого-то есть хорошие любящие матери, а у кого-то они съёбывают с любовниками, ничего нормально не объяснив. Грустно! Вот просто грустно мне и всё!       Помню, как после вручения аттестатов за девятый класс я первым делом после бати рассказал тёте Марине, что у меня красный. Красный аттестат! У меня! Такого ни я, ни кто-либо ещё не ожидал. А вместо выпускного мы просто все вместе на шашлыки поехали, почти как сегодня, но с поводом куда более весомым. Эх, были времена… Да и сейчас, в принципе, несильно хуже. Как минимум, всё более-менее понятно.       Иду к дяде Жене, который уже надевает мясо на шампуры. Здороваюсь с ним, сажусь на пенёк рядом и начинаю помогать.       — Столько достаточно? — спрашиваю у него, показывая шампур с десятью кусочками баранины.       — Да, давай. Сейчас ещё шампуров семь доделаем и начнём готовить. У тебя, кстати, как дела?       — Нормально вроде бы, даже начал бросать.       — Курить, что ли? Ну ничего ты! А я всё думал, наступит этот момент или нет. И что? И как ощущения?       — Ну… ломит немного. Но всё будет ок, я так чувствую.       — Ну хорошо тогда. Главное резко слишком не бросай, иначе реально плохо будет. — дядя Женя продолжает надевать мясо на шампуры, но в какой-то момент останавливается и спрашивает: — А как так вышло-то вообще?       Слушай, я и сам не понял.       — Да нас с Арсом просто Виктор Павлович спалил.       — Виктор Павлович — это тот, который общество у вас преподаёт?       — Ага. Ну, вот, он нас спалил, а потом решил переговорить со мной, попросил начать бросать. Я и начал. Где-то на сутки почти перестал курить, но не выдержал.       — Ничего, ничего. Дальше будет легче, Марк. А Виктор Павлович — молодец, хороший мужик. Это что ж такое нужно сделать, чтобы уговорить подростка бросить курить?       — Найти подход? — предполагаю и пожимаю плечами. А по сути, реально, что такого сделал Витёк, чтобы меня убедить? Честно, не знаю. Наверное, он просто… такой. Да просто он Виктор Павлович.       Заканчиваем подготавливать мясо минут через десять. Дядя Женя ставит шампуры поперёк мангала, становится в свою привычную отцовскую позу и начинает следить за шашлыком.       Я отхожу к Сане и Арсу, стоящим за деревьями и тут же об этом жалею. Очень, просто очень сильно не хочется курить, как раз из-за того, что я бросаю. Но тут стоят эти двое и спокойно дымят. Главное просто не смотреть. Просто не смотреть…       — О, Марк! Сигарету будешь? — предлагает Саша. Ух ты блин… Вроде и хочу, но не буду. Моя цель не курить хотя бы чуть-чуть больше суток. Потихоньку начинает ломать, но ничего страшного, это пройдёт. Как сказал дядя Женя: «Дальше будет легче.»       — Нет, убери, — отказываюсь и становлюсь рядом с ними, стараясь думать о чём-то другом.       — Слушай, Марк, нет планов на вечер? — спрашивает Сеня. Слышу, как он затягивается, выдыхает, потом снова затягивается… Капец, я так не могу!       — Нет. А ты что-то предлагаешь? — по-любому что-то предложит, раз спросил. Знаем, проходили. В последний раз мы зефирки над свечкой жарили, потому что на улицу выходить было холодно. В предпоследний раз думали, что делать со спизженным с улицы голубем. В итоге, батя предложил его с картошкой запечь, но мы благородно животинку отпустили. А в тот раз, перед предпоследним, мы вообще в минус тридцать, к сожалению, по Цельсию ходили и ёлку в лесу искали.       — Давай ночёвку устроим? — если бы я щас курил, то у меня сигарета изо рта выпала бы. Капец, Сень! Это что такое? Чувствую подвох, потому что так просто быть не может. — Завтра же понедельник, я хочу лично проверить, позвонит ли в итоге Витёк, — добавляет Арс. Ага, вот теперь всё ясно.       Блять, точно! Я уже и забыть успел… Теперь у меня есть такие варианты, как: сбежать из страны, поменять номер, отключить телефон нафиг, чтобы до меня даже президент не дозвонился. Но блин… Витёк — это куда страшнее. Вот сначала я не отвечу, а потом меня опять линейкой отпиздят. Ладно, оставлю так, как есть. Мне же и самому интересно. Если позвонит, то ладно, прикольно. Если не позвонит, то, наверное, я даже расстроюсь.

***

Виктор       Останавливаюсь у кофейни ровно в четыре часа. Вижу рядом Тойоту Ильи, а в больших окнах заведения — светловолосую голову Иры с белой лентой в волосах, завязанной в бант. Я постоянно вижу её с разными лентами, это что-то вроде визитной карточки или отличительной черты. Захожу внутрь, тихо подхожу к Илье и Ире со спины, медленно вытягиваю руки и касаюсь плечей друга. Олейников подпрыгивает на месте и низко вскрикивает.       — Виктор, чёрт тебя дери! — Илья встаёт со стула, пожимает мне руку и обнимает. — Я уже дед немолодой, прекрати пугать постоянно.       Илья всегда был крупнее меня, даже сейчас, когда я со школьных времён прилично подкачался и подрос, он всё равно шире в плечах и чуть-чуть выше.       — Давайте, садитесь уже, — говорит Ира, сажая нас за столик. Она тянется ко мне, обнимает за плечи, целует в щёку и садится обратно. — Так, ну, как ты? — Ира всегда задавала, задаёт и будет задавать этот вопрос. В этом плане она очень предсказуема.       — Да нормально. В общем, стабильно. А ты? О, вы мне кофе заказали… Приятно и неожиданно… — я замечаю перед собой капучино и приподнимаю брови по привычке. Я никогда не пью капучино. Никогда. У меня вроде бы нет непереносимости лактозы, но от молока мне, как правило, становится плохо, поэтому я пью только эспрессо и американо. Тем не менее, отказываться будет невежливо, особенно в отношении Иры. Она сразу может обидеться, а мне такого счастья пока не надо. Делаю маленький глоток и ставлю чашку на блюдце.       — Всё отлично, скоро буду участвовать в выставке, обязательно приходи посмотреть. — Ира даёт мне небольшое приглашение в конверте. Она часто выставляет свои картины на выставках современного искусства. Илья как её главный фанат всегда приходит на них, а меня тащит с собой. Так что выбора у меня, как я понимаю, снова нет.       — Обязательно приду, — отвечаю Ире и открываю стоящую на середине стола бутылку воды. Спасибо, что она тут есть.       — У тебя всё нормально вообще? Ты какой-то задумчивый, — говорит Илья, потягивая молочный коктейль через трубочку.       Задумчивый? Да, есть немного. Только о чём это я так задумываюсь? О родителях? О сестре и брате? О Марке? Скорее всего, о последнем. Я и сам недавно заметил, что Аверин начал занимать всё больше и больше мыслей. Нужно не забыть ему позвонить… И тут до меня доходит. А если он не обрадуется моему звонку?       — Виктор, ты с нами? — спрашивает Илья, тряся меня за плечо.       — С нами, с нами. Что ты говорил?       — У тебя всё нормально? Я об этом спросил.       — Всё нормально, да. Просто много всего…       Илья и Ира переглядываются и улыбаются. Весело вам? А мне нет. Мне это совсем не нравится.       — Что, какие-нибудь школьники на уме? — спрашивает Илья, подкалывая меня.       — Да пошёл ты к чёрту! — я несильно его толкаю и делаю глоток ненавистного кофе с молоком.       — Ну правда, Витя, опять какие-нибудь мальчики? — встревает Ира.       Почему опять? Конечно, когда-то мне нравился парень. Уверенно говорю: «Да, было!». Было и всё, чего бубнеть-то… Я ещё и молод тогда был, наверное, поэтому и впечатлительным. Ира и Илья помнят это прекрасно. И помнят, как я собирался с силами после безответности, потому постоянно — просто постоянно! — спрашивают меня об этом, будто я каждый день влюбляюсь в парней и каждый день переживаю неудачи с ними. Да нет же! Всё у меня нормально! Но то, что на уме у меня школьник, — это верно.       — Школьник. Просто школьник… Поймал недавно с сигаретой, даже не с электронной. Пытаюсь, вот, отучить, но всё равно недавно снова поймал в том же месте, с тем же предметом.       — А с себя начать не хочешь? — Ира смотрит на меня на полном серьёзе. Даже не улавливаю юмора или сарказма в её голосе.       — Хотел бы. Но я пытался, у меня не вышло.       — А теперь ожидаешь, что у него выйдет? — теперь уже гонит Илья. Да вы охренели! Хоть и правы…       — Я что-нибудь придумаю.       И Ира, и Илья — оба одновременно закатывают глаза. Похоже, не верят. И правильно делают.       — Вот ты так всегда говоришь, а телега со всей кучей хлама остаётся на месте, — отвечает Илья.       В чём-то он прав… Может, реально стоит сдвинуть свою «телегу», чтобы подвинуть «телегу» Марка? В таком случае, мои планы на него немного менются.