Сказки на ночь

- Мистер Старк, - голос раздался до крайности не вовремя, заставляя потерять было только-только пойманную мысль, - к вам посетитель. - И что? – Тони возмутился, досадливо дернул кистью, сворачивая только что логичную, а теперь вдруг снова не работающую схему. – Он ломает дом? Угрожает застрелиться в моей гостиной? Устроил потоп? Что за срочность? - Это она, мистер Старк, - ответила синтетическая помощница виновато и грустно, точно так, как требовалось для такого случая. Тони даже прикинуть успел, что за логическая цепь сработала, а потом помотал головой, пытаясь сосредоточиться на проблеме, - и она наряжает елку. - Что?! – возмутился тот, немедленно прощаясь с рассерженной меланхолией и переходя к обреченной ярости. – В моем доме?! Да кто там вообще? А впрочем, вариантов было не много. - Агент Романова, мистер Старк, - ответил ему голос, становясь профессионально деловитым. И снова это было очень уместно. - Джарвис, - выдохнул Старк, судорожно соображая, что бы такое любимой программе приказать, а потом осекся, будто очнувшись, - Пятница. Черт. Пятница. Ты можешь сказать, что я занят, и чтобы она убиралась куда подальше? - Разумеется, - подтвердила программа невозмутимо, - я сказала это около семи минут назад. - И что? – злость немного отступила, и ему даже стало любопытно. - Она все еще наряжает елку, мистер Старк. Тони вздохнул. Потом попытался понять, откуда в его доме вообще взялась елка. Потом сообразил, что если уж Наташе зачем-то потребовалось устроить такое безобразие, то она бы не поленилась притащить сюда и трехметровую сосну, не то что какую-то там елку. Потом прикинул, поместится ли в его гостиной такое. Потом еще с полминуты представлял себе эту картину: Наташу, тащащую на своем хрупком девичьем плече огромное дерево. И только потом помотал головой и отправился разбираться. И тоски в его взгляде было куда больше, чем злости. Хотя и ее тоже хватало. - Мистер Старк, - начала Пятница, стоило Тони шагнуть за порог мастерской. - Нет, с тобой все в порядке, - ответил он на незаданный еще вопрос, - я просто ошибся. С людьми это бывает. Привычка, знаешь ли. - Я могла бы отзываться и на это имя тоже, - предложила программа, поняв его без уточнений. - Я знаю, - кивнул Тони, мечтая, чтобы она, наконец, заткнулась, но почему-то не отдавая нужной команды. Впрочем, Джарвис бы не заткнулся тоже. Создавая их, Тони учитывал и свой характер. Программа делала то, что ему было нужно, а не то, что он хотел. – Знаю. - Я – улучшенная версия, - Тони показалось, что Пятница оправдывается перед своим создателем, и он против воли смутился. Понимал, что глупо смущаться словам компьютера, но смутился. – Я быстрее учусь. Совсем скоро я достигну… - Я знаю, я же сказал, - снова перебил ее Тони и толкнул дверь гостиной. Если от Наташи он мог еще скрыться, то сбежать от Пятницы удалось бы только в запой. – Все в порядке. Ты идеальна, и я люблю тебя не меньше. Я просто скучаю по прошлой версии. Нелогично. - Я знаю, - не то передразнила его Пятница, не то просто не нашла более подходящей формулировки. - Как трогательно, - поприветствовала его Наташа, не оборачиваясь и водружая на самую верхушку своей елки большую красную звезду. Вопреки опасениям Тони, елка была вполне адекватных размеров. Метра два, никак не больше. Чтобы дотянуться до ее верхушки, агенту Романовой пришлось забраться на подлокотник дивана, но ее это, похоже, не волновало. - Это еще что?! – уставился на украшение Тони, и помотал головой, надеясь, что ему это чудится. – А где ангелы? - Бога нет! – невозмутимо оповестила его Наташа, а потом спрыгнула на пол. - А зачем тогда дерево? – глупо переспросил Старк, пытаясь вникнуть в ее логику. Кто же тогда родился? Товарищ Ленин? Его снова неприятно кольнуло ассоциацией с красными звездами. Так сильно, что недоступный ему дух Рождества отступил, переставая раздражать. Впрочем, легче не стало. - А это не рождественская ель, а новогодняя, - Наташа ухмыльнулась кривовато и пожала плечами. А потом повелительно проговорила: - Елочка, гори! И должно быть, она на что-то нажала, или же Пятница, не иначе как из женской солидарности (не забыть вымарать эту пакость из кода) подыграла ей, зажигая развешенные по колючим веткам пестрые огоньки. - Наташа, - душевно посоветовал ей Тони, устав возмущаться и бороться с собственным бессилием. – А не пойти ли тебе куда-нибудь подальше. - Не-а, - все так же невозмутимо проговорила та, а потом и вовсе подошла совсем близко и прежде, чем Тони сообразил, к чему идет дело, обняла его, горячо приветствуя. – Не пойти. Здравствуй, Тони! Я принесла тебе подарок. - Новогодний? – сурово переспросил он и наконец отмер, начав отбиваться. – Да пусти же! Я что тебе, маленький? - Ну, капризничаешь как дитя, - пожала она плечами, но его все-таки отпустила. Как раз в тот момент, когда Тони сообразил, что для того, чтобы выбраться из ее объятий, понадобится звать костюм. - Давай свой подарок, - проговорил он, нервно вздрагивая. – И уходи уже, откуда пришла! И дерево свое забери! - Так подарок под деревом! – раздельно, как умственно отсталого оповестила Наташа. – Но открывать его до Нового Года нельзя! - Почему? – хмыкнул Тони, а потом прошел мимо нее к елке и выудил из-под ее нижних ветвей украшенную зеленым бантом бутылку. Наташа даже не потрудилась ее запаковать, и это вдруг немного успокаивало. Никакого Рождества. Никаких духов. – О, виски. Как оригинально. Будешь? Судя по всему, уходить Наташа не собиралась, и Тони смирился с неизбежным. В который уже раз за последнее время. А впрочем, просто выпить с живым человеком было не такой уж ужасной перспективой, как ему показалось сначала. - Традиции, - пожала плечами Наташа, но согласно кивнула. – Буду. Чистый. Предупреждение было не лишним. К тому моменту, как она это сказала, Тони уже успел гостеприимно раздобыть для них лед. Но чистый, так чистый. Он открыл бутылку и вернулся к дивану с ней и двумя стаканами. Задумчиво покрутил головой, прикидывая, а не предложить ли даме чего-то еще, а потом только махнул рукой и плюхнулся на диван. Если Наташа хочет есть, то пусть пойдет и поест. А у него тут не ресторан. - Спасибо, - вежливо поблагодарила Наташа и приняла наполненный им стакан. От души так наполненный. Чтобы два раза не вставать. - Обращайся, - хмыкнул Тони и попробовал свой нерождественский подарок. Впрочем, ничего нового, конечно же, не ощутил. – Так что тебе нужно? - Ничего, - Наташа отпила тоже, а затем уселась, вытянув ноги и откинувшись на спинку дивана. Стакан она поставила на колено, но отчего-то за него Тони не волновался. У агента Романовой никогда ничего не падает, если она того не желает. – Тоскливо что-то. Да еще Рождество это. А я атеист. Тони подозрительно нахмурился. Ему показалось, это какой-то дурацкий психологический прием. Вроде как предъявить человеку его же чувства, только своими словами. А потом он вдруг подумал, что и в самом деле поводов для радости у нее немного. А от чужого счастья, фальшивого, но такого явного, плещущегося по улицам в эти дни, уже скулы сводит. Сам он старался из дома не выходить. - Значит, - проговорил он медленно и вопросительно, - это нерождественская елка? - Ага, - кивнула Наташа и закинула ногу на ногу. Узкие брюки красиво очертили мышцы, и Тони напрягся, раздумывая, а не намек ли это. Вот только этого сейчас не хватало. – Русская традиция. Тони нервно отпил еще и постарался смотреть в другую сторону. Наташа наверняка ничего такого не имела в виду. Просто в ней было слишком много соблазна. Такая натура. - А что еще? – спросил он, просто чтобы спросить. - Новый Год? – уточнила она и неуверенно нахмурилась. – Ну, есть. Пить, - она качнула в воздухе стаканом. – Слушать президента после полуночи. Ходить друг к другу в гости. - О, гости, - вяло среагировал Тони, подумав, что может быть, сейчас ему станет яснее цель ее визита. – А там что делать? - Да что и везде, - Наташа нахмурилась. – Ты вот что в гостях обычно делаешь? - Да, - Тони снова посмотрел на нее, попав на особо глубокий вдох. И в этот раз отвести взгляд не смог. – Разное. - Ну вот и там «разное», - сообщила Наташа и помолчала. Сейчас она казалась совсем мирной и расслабленной. Вот только усталой донельзя. И тут Тони ее понимал. – Можно напиться и петь песню про Мороз. А что? Хорошая песня. - Ну, давай тогда сначала напьемся, - внес Тони конструктивное предложение и сделал новый глоток. – А там и посмотрим. Романова согласно кивнула. А потом снова ухмыльнулась. И снова криво и как-то не весело. - Так тебе посочувствовать? – спросил Тони через пару минут расслабленного молчания. – Раз тоскливо. - Давай, - согласилась та серьезно и просто, и даже перевела на него заинтересованный взгляд. – А ты умеешь? - Да как-то не очень, - признался Тони, ошарашенный ее согласием. Он-то надеялся ее этим вопросом или развеселить или разозлить. – А ты? - Пробовала пару раз, - припомнила Наташа так серьезно, будто бы речь шла об умении пилотировать космические шаттлы, по крайней мере. – Хочешь рискнуть? - А хочу! – мстительно заявил Старк и развернулся к ней всем телом, ожидая обещанного сочувствия. - Плохо тебе, Тони? – серьезно вопросила она без всякой насмешки. – Все тебя бросили? А кто-то еще и предал. И побил. И вместо Джарвиса какая-то баба. Прости, Пятница, это я для усиления эффекта. - Ну, допустим, - вот странно, но от ее слов внутри будто бы что-то такое сдвинулось. До того, как Наташа все это произнесла, он старался не думать о своих обидах. Да еще и все те, кого «обидел» он сам, не давали об этом забыть. – А разве в твоем сочувствии не должен содержаться какой-то позитивный момент? Ну, знаешь, как говорят, не огорчайся, зато у тебя есть… эм, не знаю. Ну, что-то хорошее. - Хорошее, - Наташа прикрыла глаза, обдумывая полученную информацию, - у тебя. Тони насупился, почти всерьез обижаясь. Она что, только что заявила, что ничего хорошего у него быть не может?! - Так что? – поторопил он ее. – Ты обещала «сочувствие»! - Зато у тебя есть я, - констатировала Наташа и открыла глаза, посмотрела прямо и серьезно. – И виски. Разве плохо? - Хорошо, - буркнул Тони и залпом допил все, что осталось. Стало горько. А еще вдруг тепло. Впрочем, тепло, скорее всего, было от алкоголя. – Лучше некуда. - О, Тони! – Наташа сузила глаза, а потом придвинулась ближе. И Тони снова не смог сопротивляться ее слишком открытому и умелому призыву. Зато стало интересно, делает ли она это осознанно, или просто такой вот инстинкт. – Конечно, со мной лучше некуда! Ты что, сомневался? Тони, сдаваясь, приобнял ее и усмехнулся. - Ты – лучшая, - ответил он тихо, а потом подумал, что ему сейчас просто не с чем сравнить. Она единственная, кто пришел. – А ты споешь мне про мороз? - Нет, - тихонько усмехнулась Наташа и прильнула к нему, совсем просто, в этот раз без всяких «соблазнов», - я столько не выпью. Но ты можешь попросить Пятницу. Получится нерождественский гимн. Все как ты любишь.