Сказки на ночь

Для Aina Agras. Не то чтобы я была сильно не согласна с финалом вторых Мстителей, но пусть он тоже выживет. Они жмутся друг к другу, будто замерзшие котята. Им странно, и страшно, и они до сих пор не понимают, кому доверили свои жизни. Кровавый монстр Тони все еще маячит перед их глазами, и не важно, что буквально час назад они стояли с ним плечом к плечу. Ванда держит в руках чашку с логотипом Старк Индастрис и смотрит на нее, как на ядовитую змею, с ненавистью и опасением. Клинт наблюдает за ней вот уже почти полчаса, и не видит, чтобы она сделала хотя бы глоток. Просто сжимает давно остывшую чашку в ладонях, не замечая, что согреться об нее больше не выходит. Она кажется сейчас до невозможного юной, совсем чистой, потерянной девочкой, и Бартон почти забывает пустые взгляды остальных мстителей, наведенное ею безумие, которому он был лишь свидетелем. Забывает жутковатую, беспощадную силу, яростную Алую Ведьму. Он видит девушку, из которой парой дурацких слов сделал солдата. А впрочем, их разношерстная команда – не самый плохой вариант для близнецов. По крайней мере, там они будут под присмотром. Клинт легко улыбается своим мыслям, отгоняя прочь недобитую совесть. Сейчас все хорошо. Все живы, и почти счастливы. Взбудоражены страшной победой, обессилены, но держатся хорошо. Держались, по крайней мере, до тех самых пор, пока не оказались в ненавистной им башне. Пока не остались одни. Мария выдала им по чашке с горячим кофе, усадила на уютный диван, и умчалась по неведомым, но чрезвычайно важным делам. Остальные разъехались еще раньше. Зализывать раны, заканчивать работу, отчёты писать. Только вот Бартону не удалось улизнуть потихоньку, хотя он очень старался. Да где там. Он смотрит на близнецов и почти умиляется. И мысленно фыркает такой недостойной реакции. Когда это случилось? Когда юные девушки перестали вызывать охотничий инстинкт? Вчера. Или он просто не замечал? Ведь она красива, юная Ванда. Диковинное, яркое существо, будто из снов и детских сказок. Вся в своих чарах, а в глазах обещание мудрости, лукавой, темно-страшной тайны. А тут вдруг умиление. Клинт откладывает свой планшет и откидывается на спинку кресла. Вытягивает ноги, борясь с желанием уложить их на низкий столик. Не большая беда, но все-таки близнецы поставят туда чашки. Дела его на сегодня окончены. Нужно только дождаться Марию, и можно отправляться домой. - Эй, - произносит он негромко и прикрывает глаза. – Вы как вообще? Очухались? Вместо ответа Пьетро лишь фыркает с веселым каким-то вызовом, а его сестра… Клинт мотает головой, в который уже раз выгоняя ее из своих мыслей. Нечего ей там делать. Испугается ведь еще больше. Бартону неожиданно тепло с ними, и кажется, что все будет хорошо. Он знает, что ощущение это – иллюзия. Хорошо не бывает никогда. Не с их силами. Не с их судьбой. Но прямо сейчас, он видит, как медленно, но верно отогреваются эти замерзшие котята. Как расслабляются, улыбаются, все еще хмуро, но уже не так горько. Им бы сейчас с Фьюри поговорить. Вот уж кто умеет приводить в порядок рассыпающуюся, трещащую по швам реальность. Но его рядом нет, а Бартон, увы, такой способностью не обладает. Зато он рядом. И Ванда вдруг ставит на стол полную чашку и протягивает к нему руку. Он смотрит на тонкое запястье, на унизанные причудливыми колечками пальцы, и думает, что все-таки не смог ей помешать, и что-то такое она в нем прочитала. Он даже смущается мимолетно. Все-таки не такие уж перед ним и дети, чтобы так растаять. Но, чуть отстав от сестры, к нему тянется Пьетро. И прячет глаза. Как же, такой суровый боец, а туда же, обниматься. Клинту и смешно, и приятно. Он аккуратно сжимает протянутые ладони и встаёт, стараясь не дернуть их за собой. Обходит столик, и присаживается к близнецам, втискивается между ними, обнимает за плечи, поглаживает, прижимает к себе, и щекой прижимается к макушке Ванды. Они цепляются за него, выдыхают расслабленно куда-то ему в грудь, и замирают, укутывая собой. И кажутся почти родными. Доверчивыми и тихими. Мягкими в своем боязливом смущении. И больше не потерянными. Первый их дом был разрушен страшной войной. Второй отнял у них предавший их доверие робот. Клинт обводит взглядом уютно-казённую обстановку и, собрав вместе весь оставшийся оптимизм, надеется, что с третьим домом им повезет больше.