***
Светловолосая девушка, бессильно рухнувшая на пол, держалась за ужасную рану, нанесённую этой проклятой незнакомкой, чьего лица девушка даже не успела разглядеть. Боль застилала разум белой пеленой, похожей на усыпляющий туман, куда так хочется шагнуть и отдаться на растерзание его дурманящего сна. Нет, нельзя упускать из рук ускользающее сознание. Люси тряхнула головой, собираясь с мыслями - она должна помочь Нацу, что лежал у полуразрушенной стены и не подавал никаких признаков жизни. Взяв рукоять кинжала, что вонзился ей в левое предплечье, и, глубоко вздохнув, рывком вытащила его. Холодное лезвие освободилось от оков живой плоти, попутно разрезая и обжигая её, кинжал со звоном упал на пол собора. Девушка вскрикнула, хватаясь за руку, резкая и острая боль вновь начала застилать её разум, а из глубокой раны полилась, хлюпая и цвыркая, горячая жидкость. А сознание начало медленно уплывать в небытие: - Нет, нет, нет, - шёпотом бормотала Люси, - только не сейчас, не сейчас, я должна... - она посмотрела на лежащего парня, - Нацу... Схватив угасающее сознание и собрав осколки своих сил в руки, она встала, схватившись за стоящую рядом скамью, дабы не упасть, и медленно подошла к Драгнилу. Затёкшие ноги не слушались, спотыкаясь обо всё, а рана оставляла жуткую кровавую дорожку на полу святого собора. В огромном помещении повисла тишина, звенящая и жуткая. Все звуки, доносящиеся раньше с площади, будто сквозь толщу воды, затихли. Словно хлопок этот разом их всех умертвил, словно все живые души ушли вместе с ним в какой-то неведомый никому мир. И воздух наполнен стал чем-то непонятным, каким-то горьким привкусом беды. Вдруг раздался треск, разорвавший, словно лист тонкой бумаги, тишину. Огромный обломок почти разрушенной стены, что угрожающе свисал прямо над бессознательным парнем, откололся и летел теперь вниз. - Нет! Нацу! Очнись же, Нацу! - Закричала Люси, выставляя руку вперёд и понимая, что не успеет ему помочь. «Нет, такого просто не может быть. Не может», - это всё, что осталось в её голове. Слёзы потекли по бледной коже, оставляя мокрые солёные дорожки, она понимала, что обломок этот просто раздавит его, и понимание этого просто разрывало её душу на части. Она не успеет добежать и сил на магию у неё не осталось вовсе. «Почему? Почему это всё просто не ужасный ночной кошмар? Почему это должно происходить именно с ними? А чудес никаких не произойдёт», - вот, что думала девушка, несясь, что есть сил. Но она не успела. Не смогла. Всё. Содрагаемая дрожью Люси вновь вытянула здоровую руку вперед, будто хотя дотянуться до него, закрывая глаза. Слёзы новым потоком хлынули из глаз. Но тишина вдруг продолжила свой беззвучный концерт. Осознав, что никаких звуков не последовало, вся дрожа, она открыла застилаемые слезами глаза. Ничего не произошло. Она не верила. Она просто не могла понять, что творится. Её правое запястье заволокло ярким туманным светом, светлым и чистым, а подняв глаза, она совсем запуталась, все её чувства вовсе смешались в единый непонятный водоворот - каменная глыба зависла всего в паре сантиметров от Нацу, остановленная тем же мягким светом, что создал некий барьер между ними. Девушка, всё ещё не понимая происходящего, быстро преодолев расстояние между ними, стала толкать обломок в сторону, налегая на него правым боком, попутно пытаясь высвободить Нацу из цепких оков небытия: - Нацу, очнись же! Давай, открывай свои глаза, Драгнил! - Она боялась, что этот свет вдруг исчезнет и тогда уж этот громадный обломок точно раздавит парня, - Нацу, хватит дрыхнуть, давай же помоги мне! Но он не отвечал, а тяжёлая глыба не поддавалась усилиям девушки, как бы она не старалась. Она чувствовала, что силы вновь стали покидать её плоть. Люси попробовала вытащить парня из под глыбы, но ничего не вышло, слишком маленькое расстояние. В отчаянии девушка с размаху ударила кулаком о пол собора и что есть силы, крикнула: - Чёрт! В ту же секунду загадочный свет будто удвоился, он стал ярче и ещё сильнее обволок запястье Люси, соединившись тонким потоком света с барьером и начал обволакивать Нацу, чьи веки от столь яркого света вздрогнули. Увидев, что парень стал подавать признаки жизни, она вновь стала налегать на глыбу: - Давай, Нацу, просыпайся же! - она отчаянно кричала, почему-то чувствуя, что парень её слышит, - хватит дрыхнуть, Драгнил! Ну же, давай, открывай глаза, помоги мне! - силы её всё угасали и угасали, и Люси понимала, что если он не очнётся сейчас, то дальше уже ничем не сможет ему помочь, - Нацу, ящерица ты неблагодарная! - Я не ящерица.***
Сознание его, словно дрейфующий айсберг, плавало по чёрным бескрайним просторам небытия. Он словно был заколдован неведомыми чарами, лишающими его всяких чувств и не дающими ему выйти из этого непонятного состояния. Вся его сущность будто была заточёна в мире тьмы без звуков и жизни. Он чувствовал своё тело, но не мог контролировать, как бы ни старался. Он не знал, сколько уже находится в таком состоянии, может минуту, а может час. Но вдруг сквозь эту бесконечную стену тьмы стало доноситься жужжание, постепенно переходящее в звуки и голоса. Голос. Этот голос что-то напоминал ему, что-то будоражил в нём, будто выводя из этого оцепенения. Свет. Откуда он? Он приятно грел его душу, будя сознание. Он вдруг вспомнил кто он. Вспомнил голос, что так отчаянно звал его, вспомнил, что произошло. И открыл глаза.***
- Нацу! - она со всей силы налегла на глыбу, что резко начала поддаваться и с громким грохотом рухнула на пол. – Слава Богу… Она смогла, у неё получилось, она спасла его, отдала свой долг. По телу девушки разлилось тёплое чувство расслабленности, уносящее её сознание в так давно уже приветствующее небытие. По бледной щеке в последний раз пролилась солёная слеза, и почему-то вместе с облегчением пришло чувство разочарования и глубокой грызущей душу грусти. «Что за глупости? Я же не в последний раз его вижу», - это всё, что пронеслось в её голове, перед тем как уйти в тёмный и таинственный мир сна.***
Харель изо всех сил мчалась по какому-то узкому и тёмному переулку. Было тихо. Было слишком тихо. Единственным звуком, казалось во всём городе, был топот девушки, а из-за этой жуткой, рвущей барабанные перепонки тишины, он казался огромным барабаном, чей звук бил прямиком в мозг. Впереди показался свет. Пулей вылетев из переулка, она оказалась на главной площади огромного города. Картина, что предстала пред ней, была поистине ужасна и мрачна, и она будто стала накладываться на ту, на ту картину, уже давно минувших дней. Но воспоминания, что казалось, уже давно были забыты, вдруг вспыхнули, загорелись ярким адским пламенем, выжигающим холодный и расчётливый разум. Все эти маниакальные улыбки, застывшие на бледных лицах, чувства, эмоции. Всё это врезалось в бетонную память отравленным острым клинком, чей яд, шипя, разъедал оболочку, обнажая голые провода нервов. Чьё лезвие доставало хорошо укрытые, и давно заброшенные воспоминания, вспарывало их и обнажало, заставляя гореть и полыхать их в разуме, заставляя вновь вспомнить всё то, что она так яро хотела забыть, хотела навечно закрыть на замок, и больше никогда не вспоминать. Все эти ужасные чувства, вся эта горечь, страх, ужас, отчаяние, всё это вновь заполонило её душу, забирая все мысли и кислород. Девушка упала на колени, судорожно хватая ртом недостающий воздух и цепляясь руками за тусклые волосы. Тишина давила, она давила на неё словно бетонная плита, усиливая боль в голове и душе. Мыли стали беспорядочно метаться в черепной коробке, а реальность смешалась с тёмными воспоминаниями, в глазах всё плыло и рябело, а сама она ничего не могла сделать с это гнетущей и выгрызающей душу паникой. - Нет, нет, нет, - девушка судорожно вертела головой, в поисках хоть какого-то спасения, но везде был лишь один пейзаж – застывшие «мраморные» люди, улыбающиеся бледные скульптуры. – Нет, почему?.. – Когда, когда она стала такой слабой? Она, чьё имя выжжено на телах ею убитых. А может это… - Что случилось, малышка? – ласковый бархатный голос послышался откуда-то спереди. Харель застыла на месте. Этот голос был словно тёплый мёд, что разливался внутри, грея душу и укрывая её ото всех бед и несчастий. - Что… - это голос был слишком знаком ей. Она никогда его не забывала, просто не могла, даже при всей своей могущественности. Не могла, хоть он и приносил ей лишь страдание, она не могла от него отказаться, именно поэтому она встала на этот путь, на это тонкое холодное и одновременно полыхающее лезвие. Харель подняла голову, вдалеке, на сцене, виднелась нечёткий силуэт, словно он находился за запотевшим стеклом. – Шеон?.. Противный и безумный смех раздался на этой площади смерти и тишины. И все застывшие скульптуры разом обратились в стеклянные осколки, наполнившие своим звоном и жужжанием тишину. И всё встало на свои места. Она всё поняла, всё осознала. Ведь всё это уже было. Всё повторяется вновь. Она убрала руки с головы, приложив ладони к бетону, и резко надавила на него. Осколки врезались в живую тёплую плоть, а из множественных ран просочилась алая кровь. Осколки вспыхнули ярким чёрным светом, но тут же погасли будто подавленные некой силой. - Что и ожидалось от Стража. – Скрипучий голос раздался, сквозь безумный смех. – Хотя, я думал, что ты окажешься умнее, малышка. Харель сжала ладони в кулак: - Естественно, что я ещё хотела видеть? Чего я ожидала? – Девушка тихо шептала дрожащим голосом, - малышка Харель, говоришь? Что за придурок ты, Шеон. Редкостный говнюк. Что, лыбишься, да? Да пошёл ты… - Харель медленно встала и подняла голову, взгляд её стал ясен и холоден, словно сталь, в нём не было никаких чувств, только пронизывающий всё тело холод. Лицо ёе также не выражало ничего, кроме одной лишь дьявольской ухмылки. Вот она, вот её настоящая сущность, непоколебимая решимость, воля и холодный чистый разум. – Значит, это всё же ты, Велиар, демон лжи и разума. То-то я думаю, что что-то со мной не так, да и вообще всякая чертовщина стала происходить, а это ты, оказывается, меня приветствуешь. – Её голос был ледяным и механическим. - Что ж, я польщена, мерзкий демон. - Да как ты смеешь?! Я величайший Велиар, повелитель седьмого мира великого Дворца! Ты, человечишка, не смеешь обращаться ко мне, как к какой-нибудь Саламандре! Демон взревел, словно смерч, и тут же в воздух поднялись миллиарды осколков стекла и разом направились к Харель, окружая и облепляя её со всех сторон, начиная вращаться вокруг с бешеной скоростью. Вновь раздался жуткий смех безумного демона, заставляющий дрожать все эти миллиарды стеклянных осколков. - Hauta. – Вся эта смертельная мясорубка остановилась в один миг, превратившись в кокон, и засветилась изнутри. – Бум. – Весь этот кокон взорвался, разлетаясь во все стороны. – Если бы на моём месте был бы обычный человечишка, то благодаря твоей мясорубке он стал бы отличным фаршем. Увы, ах, но я не отношусь к этой категории, таким трюком ты меня даже не поцарапаешь. Придётся тебе придумать что-нибудь покруче, демон. – Глаза Харель превратились в две узкие щёлочки, - Или ты не можешь? - Да как ты.. - Даже не пытайся запугать меня, Велиар. Я знаю, что ты не можешь обратиться в свою истинную форму. Сейчас ты жалок, ведь так? Ты же знаешь о том, что произошло во Дворце, верно? – Девушка засмеялась. – Скажи спасибо этим шавкам, они потрудились на славу, так что и мне придется постараться, тем более что у меня здесь появились зрители. Tume! Из ниоткуда перед девушкой появился кинжал, тот самый, что недавно так очаровал Нацу. Теперь он светился и искрился, словно в предвкушении славной битвы. Лезвие кинжала переливалось бликами, казалось, что он живой, что он дышит, что вены его пульсируют. - Что, Tume, ты, наконец, проснулся? Что ж, тогда давай, вспомним былое! - В её голосе появилась нотка азарта. - Теперь начинается настоящая охота! Харель сорвалась с места, направившись прямиком к нечёткому силуэту, что стоял на сцене. Осколки стекла, что недавно были живыми людьми, маленькими детьми, с чувствами и мыслями, теперь лежали, смешавшись между собою и застилая всю площадь толстым слоем. Они хрустели и скрипели под ногами девушки словно снег. Демон взревел и вмиг все, абсолютно все осколки поднялись в воздух: - Varnasse!(Защита!)- Крикнула Харель, не останавливаясь. Вокруг неё тут же появилось защитное поле, излучающее слабый свет. Осколки загудели, ударяясь о самих себя, завибрировали, издавая противный скрипящий скрежет, похожий на стон или крик, и начали беспорядочно носиться в воздухе, сталкиваясь друг с другом и разбиваясь на ещё более мелкие осколки. - Чёрт. - Сквозь зубы процедила девушка, когда осколки стали врезаться в барьер, оставляя крупные царапины. - Чёрт! - Девушка ускорилась. На барьере появились трещины, ползущие по всей его площади. До сцены осталось совсем чуть-чуть, Латхайн прыгнула, так высоко как только могла, в самую гущу осколочной бури. Барьер не выдержал и со звоном рассыпался, издав громкий хлопок и вспышку света, что отбросила от летящей Харель осколки на несколько мгновений. Дав ей, тем самым возможность сгруппироваться. Девушка оказалась беззащитной в этой буре осколков, наровящихся проткнуть её насквозь, превратив в решето. Кинжалом она отбивала лишь проходящие осколки, остальные царапали её ноги, руки, лицо, разрывая одежду и плоть, каждый осколок, что касался крови девушки, вспыхивал чёрным неистовым пламенем, но тут же потухал, подавленный чем-то невидимым, не доступным человеческому взору. Харель приземлилась на высокую сцену, упав на колено и, резко встав, с криком сделала выпад, но лезвие кинжала наткнулось на невидимое поле и с противным скрежетом, режущим уши, соскользнуло вниз. - Ну же, Tume, покажи мне свою силу! - крикнула девушка, тут же зашипев, когда крупный осколок вонзился ей в ключицу. Стиснув зубы, она так сильно сжала рукоять кинжала, что побелели костяшки её пальцев. - Leasfer!(пробудись!) Кинжал вспыхнул ярким, режущим глаза, фиолетовым светом. Свет объял и запястье Харель, она зажмурилась от яркого сияния и от жара, что обжог её правое запястье. Со стороны девушки посыпались неистовые и мощные режущие выпады, сопровождающие каждый удар вспышкой фиолетового света. В конце концов, барьер не выдержал, последний удар кинжала, и он вспыхнул, треснул и раскололся на мелкие осколки, тут же исчезнувшие в пламени. Демон взревел, словно гром. Столб дыма от пламени сокрушенного барьера окутал его, из-за него слезились глаза, першило в горле, и на языке появился противный привкус меди. Харель, закрыв левой рукой нос, махнула кинжалом и дым, словно разрезанный потоком ветра, расступился. - Давно не виделись, Велиар, как поживаешь? О, я смотрю, ты сегодня не в форме, впрочем, я так и думала. Удобно тебе в этой оболочке? - Как мило со стороны Стража беспокоиться о демоне. Особенно если это ты, человечишка. Пред девушкой предстал получеловек - полудемон. Ноги бывшего человека удлинились, стали больше похожи на лапы кенгуру, туловище стало массивнее, плечи шире. Руки стали длиннее, запястья стали больше, ладони меньше, а пальцы пугающе длинными, каждый конец пальца украшал огромный острый коготь. Лицо стало более угловатым, уши заострились, а из головы, усеянной длинными смоляными волосами, росли два массивных завивающихся рога. Позади него виднелся огромный шипастый хвост, а из спины росли два больших крыла, кожа стала неестественно тёмной. Из предметов одежды остались только синие разорванные штаны, из-за которых у девушки не осталось никаких сомнений, кем в прошлом был этот человек. Смертельная буря осколков не затихла, а всё с той же неумолимой силой продолжалась. Но теперь они не пытались убить Харель, а просто плавно огибали её. Девушка встала в стойку, выставив кинжал перед собой, в любой момент готовая и напасть, и дать отпор атакующему. - Я больше не человечишка, если ты успел заметить, - из ран на теле текла горячая кровь, но она не обращала на них ни малейшего внимания. - Я больше не отношусь ни к кому. Так что не зарекайся, или ты забыл, кто я? Хватит разговоров! - Глаза Харель сузились, а губы искривились в презрительной усмешке.- Ты же хочешь мне отомстить за пять тысяч триста пятьдесят два твоих подданных? Демон взревел, так громко, что можно было ощутить вибрации в воздухе. Его, казалось, весящий тонны хвост вмиг оказался слева от неё, девушка успела только блокировать столь сильный удар кинжалом. Удар отбросил её в сторону, почти сбрасывая со сцены. Небо заволокло тяжёлыми грозовыми облаками, не предвещающими ничего, кроме тоски. Не давая девушке опомниться, демон всё нападал и нападал, нанося шквал ударов своим хвостом и шипами. Но Харель не теснили, как это могло показаться, с каждым блокированным ею ударом она приближалась к демону всё ближе и ближе. Демону было всё тяжелее наносить удары со столь близкого к себе расстояния. Удар. Велиар попытался обвить свой хвост вокруг девушки, словно удав свою добычу, и проткнуть насквозь своими острыми шипами. Но из-за близкого расстояния он стал медлителен, и, высоко прыгнув, Харель выскользнула из смертельных объятий демона. Оказавшись в воздухе, она оказалась открытой, и демон попытался схватить её своей длинной рукой. - Hasta.(Искажение) - Несмотря на многочисленные и серьёзные раны, откуда безостановочно сочилась кровь, её голос не дрогнул, оставшись таким же холодным и металлическим. Харель исчезла за секунды до того, как её бы разрезали когти чудовища, и в тот же миг вдоль всей его руки, от большого пальца до предплечья, протянулась ужасная рваная рана, столь глубокая, что через вспоротую плоть можно было разглядеть деформированную кость. Демон издал жуткий вопль, рвущий в мелкие лоскутки барабанные перепонки. Его крылья вздрогнули и загудели, раскрываясь и приготавливаясь взлететь. Но она оказалась быстрее. Латхайн появилась позади демона, столь же внезапно, как и исчезла, замахиваясь кинжалом. Удар и кинжал разрезал и плоть, и кости так, словно это было растаявшее масло. Она отрезала могучие крылья демона. Уже взлетев на метр, он рухнул на свои же осколки, издав, наверное, ультразвуковой вопль. Кровь хлынула нескончаемым потоком, разливаясь огромной лужей под ним. Харель приземлилась ему на спину. - Ты знаешь, где он? Где Песочный Человек? - Но из глотки Велиара издалось лишь хлюпанье. - Чёрт. Увидимся в следующий раз, Велиар. Она воткнула кинжал ему в горло, продержав его в плоти демона, пока его тело содрогалось в предсмертных судорогах. Только когда Велиар перестал трепыхаться, её губы тронула безумная улыбка. Tume вспыхнул пурпурным пламенем, захватывая своим огнём мёртвое тело и запястье девушки. Глаза сузились от резкого жара и боли, но улыбка безумца не покинула её губы. Кинжал высасывал из трупа что-то, выжимая его словно губку, пока от него не остался лишь чёрный прах. И только когда огонь погас, девушка выпрямилась, сбросив улыбку с бледных губ. - Ну, вот и всё. - Вздохнула Харель, оборачиваясь к покрывалу тёмных грозовых туч на небе. - Это был твой привет, Шеон? Отвернувшись, она вытянула руку с кинжалом перед собой, закрывая глаза, стала говорить: - Telconta i lume, latya i ando!(Шагнуло время, врата откройтесь!) - голос её стал глубоким и спокойным, но в тоже время столь могущественным, что хотелось немедля склониться перед ней. Воздух перед ней заискрился, стал искажаться, словно под жаром огня и появилась чёрная дыра, что-то вроде портала, в котором, если присмотреться, можно было разглядеть очертание какой-то местности. Дыра стала затягивать прах Велиара. Когда последняя частичка исчезла, Харель махнула кинжалом, словно разрезая портал напополам, сказав: - Avalatya.(Закройтесь.) - он заискрился и исчез, оставив после себя след чёрного дыма. Тёмное одеяло туч полностью накрыло небо, громыхая предупреждения. Вспыхнула молния, и первые капли дождя упали на залитую кровью площадь. Девушка опрокинула голову назад, подставляя лицо дождю, чьи капли своими холодными пальцами прикасались к разгорячённой коже, смывая грязь и запёкшуюся кровь. Она закрыла глаза и разжала пальцы, выпустив кинжал. Он со звоном упал, эхом раздавшись по площади и растворился в воздухе. Она выдохнула, вспышка молнии озарила серую площадь бликами отдавшись в миллионах осколках. - Ну и? Как тебе моё представление? - Она повернулась лицом к переулку, из которого выбежала. - Ник говорит, что это всегда шоу. -Она замолчала, когда тишину наполнил рёв грома, затем вновь продолжила, - а каково твоё мнение, Нацу Драгнил? Вспышка молнии вновь озарила площадь, выдавая силуэт, повисший в нескольких сантиметрах над землёй, находящийся, будто в еле заметном барьере. Парень стоял, осунувшись, и смотрел на Харель. Из его ушей к шее тянулись тонкие нити крови. Харель махнула рукой и барьер исчез, плавно опуская парня. Молча, он направился к сцене, не отводя взгляда от неподвижной девушки, медленно и аккуратно ступая по стеклянным осколкам, что стали скользкими из-за холодного ливня. Взойдя на сцену, парень встал напротив Латхайн, что стояла в полупрофиль и ждала. - Что это было? - хриплым, дрожащим голосом спросил Нацу. - Я же сказала, что представление. - Какое, к чёрту, представление?! Кто ты, чёрт возьми, такая?! Ещё недавно ты чуть не убила меня, а сейчас защищаешь?! Какого чёрта, здесь вообще творится?! Где все люди?! - Срывающимся голосом закричал Драгнил, его всего била дрожь. - Отвечай! - Я не обязана тебе отвечать, - беспристрастным голосом проговорила Харель. Она посмотрела на толстый слой осколков, покрывающих площадь. - На этот раз семь тысяч восемьсот тридцать два. Как бы я ни старалась, всё произошло вновь. - Что? Откуда эта цифра? Что это "вновь"? - Я ответила на твой последний вопрос. Всё это - люди. Мёртвые люди. Погибли все, - она посмотрела ему в глаза. - Все, до единого. Кроме тебя. Потому что ты припёрся сюда. - Нет... - Слёзы хлынули из глаз, Нацу упал на колени, оцарапав их об осколки, закрывая лицо руками. - Нет! Нет, этого не может быть! Не может! - Истерика волной накрыла его. - Как?! Не может! Нет, нет, нет, нет... Парень трясся, рыдал, хватаясь за волосы: - Верни их! - Не могу. - Девушка неподвижно стояла, смотря на бьющегося в истерике Нацу, не выражая никаких эмоций. - Почему?! Ты ведь победила этого монстра, так почему же не можешь?!.. - Потому что это невозможно. - Она отвернулась от него, смотря на площадь, по которой барабанил ливень. - Из них высосали души, из всех, до единого. - Зачем... - Чтобы закончить обряд призыва Велиара. Но даже этого не хватило, чтобы вызвать его полностью. Парень опустил голову вниз, его горькие слёзы смешивались с холодным ливнем. - Почему... - Я не знаю. Об этом не меня надо спрашивать. Хотя, я бы тоже не прочь узнать ответ. Эти мерзкие шавки... - Верни их.. Мастер, Грей, Эрза, Венди, Хеппи... Верни их всех.. - Они мертвы. - Нет... Нет! Гажил! Эльфман, Лисанна, Джувия и Канна! Они не были в городе, значит, они живы! - Они мертвы. - Но их же не было в городе! - Они прибыли незадолго до того, как я встретила тебя в соборе. - Нет.. Скажи, что это не правда! Все они должны быть в каком-то другом измерении, как мы на Острове Святого Волка! Харель дёрнулась: - Нет, все они мертвы, прими это. Уже ничего не поделаешь. - Нет.. Так не должно быть, нет! Люси.. - Люси? Она, что же, тоже умерла? - удивлённо спросила Харель. - Она.. Она не стала осколками.. Она просто исчезла... - Исчезла? - Она дотронулась до своего лба. - Пха! Конечно, допустили бы они своего провала.. Девушка вновь запрокинула голову, подставляя лицо под ливень. Так они и стояли, пока Нацу не выпустил руки из волос, взглянув на девушку: - Ты не ответила, кто ты. - Я сказала, что не собираюсь отвечать. - Но ты спасла меня. - Девушка не ответила, его взгляд упал на крупный осколок, торчащий из ключицы девушки. - Ты ранена. - Харель посмотрела на осколок и рывком вытащила его, отбросив сторону, горячая кровь тут же хлынула из рваной раны. - Ты не чувствуешь боли? - С чего ты взял? - Ты вытащила стекло у себя из груди и никак на это не среагировала. Харель долго смотрела на него, в его пустой взгляд, затем глубоко вздохнула, словно смирившись с чем-то: - Не цепляйся. Я не та, в которой ты можешь видеть надежду. - Нацу опустил голову, она ещё недолго смотрела на него, затем направилась к лестнице со сцены. Проходя мимо парня, она остановилась, приложив ладонь к его мокрому лбу, появилось свечение. Её прикосновение заставило его вздрогнуть. - Харель. Харель Латхайн. Она убрала руку и ушла, оставив содрогаемого Нацу в одиночестве. Теперь праздник накрыт чёрной вуалью для всех.