Хутор Костицино

– Да я понимаю, что мой дом, мои проблемы, но тут вся ситуация в том, что дом-то мой сгорел во время грозы, – я ткнула пальцем в точку на карте, на верхней границе которой корявым почерком было написано будто в насмешку «Село Костицино». Причем “Костицино” было выведено поверх другой, заштрихованной записи. Председатель не сводила с меня глаз, но по-всему виду было видно, что меня уже заочно послали в живописную провинцию Кху Ям, префектуры Нах Уй. Но от своего я отступаться совсем не собиралась. Не привыкла я отступать в таких случаях. – И мне надо где-то жить первое время, пока не отстрою новое жилище. – Татьяна Лукинична, мы бы с радостью помогли, но поймите и вы нас, маневренный фонд в нашем селе отсутствует! – Да ведь у вас тут дома через один брошены, я не гордая, могу и в стесненных условиях пожить. Даже ремонт сделаю, если надо! – Все эти дома, даже если они брошены, то это не значит, что у них нет хозяев! Татьяна, если так хотите жить в нашем селе, то вам придется все искать самим. Я не слишком в курсе, куда половина семей разъехалось. – Ну, хорошо, – у меня и на этот случай был уготован вариант, дебилку она из меня сделать не сможет уж точно, – тогда кто из сельчан тут продает дом на данный момент? Можно даже два, я собираюсь жить тут не одна. Вот тут она особо и не нашлась чего ответить. Только сделала такое выражение физиономии, будто кубик доширака проглотила не запивая. Только уже через пол минуты брови ее едва ли не сошлись на переносице. – Зачем ВАМ это захолустье? Тут только разруха и упадок. – Не для меня точно, – я улыбнулась, поняв, что помощи мне от нее ждать не стоит, – для меня здесь целая кладезь возможностей и я помогу селу удержаться на ногах. – Очень амбициозно, – на лице ее зазмеилась нехорошая улыбка, – только вот зря вы сюда вернулись. Я приподняла бровь, удивленно. Вот даже как! Не угроза, но намек, что палки в колеса мне тут ставить начнут очень быстро. Ну-ну. Дом я нашла, как говорится, не выходя из дома. Просто вернулась на свой участок, все еще полный разрухи с единственным уцелевшим сараем и, пока бродила, разыскивая хоть что-то, что осталось из моего прошлого, заметила какую-то суету прямо во дворе у соседей, на симпатичный особнячок которых успела засмотреться, как только приехала сюда. Сосед ругался с каким-то мужиком. Явно не местным. Разговор происходил на повышенных тонах и, чуть навострив уши, я едва не запрыгала на месте. Ругались из-за цены дома. Незнакомец безуспешно пытался сбить цену за такой чудесный дом, доводя ее просто до смешного. В ход шли, как уговоры, так и хорошо завуалированные угрозы. Сволочь, семье из девяти человек, он предлагал такие копейки, за которые в городе они вряд ли купили бы даже двушку. Но и хозяин оказался мужиком с большими стальными яйцами. При очередной не явной угрозе касательно старших дочерей, он был просто схвачен за шиворот и взашей выпровожен прочь с участка. – Запомни, ты никому не продашь этот дом! – прокричал напоследок уходящий. – Уж я об этом позабочусь. И ушел. Хозяин постоял несколько минут в раздумьях, после чего повернулся в сторону дома. – Зинка, собирай детей, уезжаем немедленно! – рявкнул он. – Гори оно все синим пламенем! – Уважаемый, простите! – я повисла на разделяющем наши участки заборе, едва не свалившись к соседу. – Я слышала, вы тут дом продаете! – И что? – во взгляде его читалась явная угроза. – Я как раз дом ищу, – попыталась снова не упасть с забора, – мой, как видите, слегка не в форме. – О, так вы покойного Маревского Луки родственница? – сосед слегка смягчился. – Дочь, – я все же влезла на этот забор и легким движением перемахнула к нему, – так вы продаете дом? Он, опешив от такого наглого появления в своем дворе только утвердительно кивнул. Дом был безумно хорош. Два этажа, семь жилых комнат, большой зал и здоровенный крытый балкон с шикарным видом на лес и речку. Кухня, столовая, санузел и ванная. А во дворе баня и очень удобные хозяйственные постройки. А еще полгектара придомовой территории. И все это стоило сущие копейки. О таком можно было только мечтать. Упустить эту возможность я не могла Я дала им даже больше, но с тем условием, чтоб выезжали немедленно, что они и сделали, особо не переча. Вещей их там толком уже и не было, а слова незнакомца действовали лучше любых уговоров. Из дома мы сразу же поехали к нотариусу. Зачем затягивать на завтра то, что можно сделать сегодня? Пока у меня были нормальные деньги, их нужно было как можно быстрее пустить в дело. Так что уже в первую ночь я спала в новой спальне. И да, на несколько дней пришлось нанять охрану. Так, на всякий случай. Потому что, несмотря на то, что тот незнакомец лично ко мне не приходил, но несколько раз я наблюдала его силуэт, слоняющийся вокруг. Да, наем охранников в мои расходы не входил, но иначе в этом селе было никак. Пока они были со мной, я смогла связаться еще с одними соседями, которые согласились продать свой участок в этом же селе. большому, двухэтажному и добротному срубу требовался небольшой ремонт, который начали уже на следующий день силами нанятых работников местной лесопилки. В первом же я заселилась сразу. И тут же включилась в бурную деятельность. Удивляло только одно – как только заходило солнце, все наотрез отказывались работать дальше и разбегались по домам. Зато в охранниках надобность отпала сама собой. Ночью село просто вымирало. Селяне, кто еще не успел разбежаться из умирающего села, кто куда, очень удивлялись, когда вместо огородов начали копать неглубокие котлованы, а к большому каменному дому на семь комнат, начали пристраивать еще и длинный флигель. А когда вокруг получившейся огромной территории еще и забор вырос, то вообще начали крутить пальцами у виска. Мол зажралась городская! А городская знала, что она хочет от этой жизни! И деньги, которые я потратила на эту задумку – стоили того. Да, я уже постоянно жила в селе и моральное удовольствие получала невероятное, глядя на вытягивающиеся рожи председательницы и остальных глав Костицино. Особенно злиться они начали, когда я начала привлекать к своей работе непосредственно селян. Причем платила им зарплату. Многие потом говорили, что я стала последней их нитью, сдерживающей от того, чтоб уехать отсюда, куда глаза глядят или спиться. Хотя, пили тут знатно, сказать нечего. И то, что в один момент один из пяти моих работников пропал, почему-то даже не удивило. На мой вопрос, куда он запропостился, другие четверо ответили просто – помер. Я отвезла его, собирающей вещи, жене деньги, пособолезновала, на что услышала ответ, что зря я это все затеяла, тем более здесь. И все. Никаких ответов на все последующие мои вопросы не было. Меж тем, останавливаться я не собиралась. Теплицы росли, словно на дрожжах, и когда в доме впервые затопили котел, там уже вовсю цвели молодые крепкие и очень перспективные растения. Дом мой был прекрасен, теплицы работали безотказно, но когда подходило время сбора урожая, я столкнулась с тем, что элементарно не успеваю заниматься собственными делами. Да, у меня было четверо наемных работников, достаточно проверенных ребят, но работа у меня была не только в теплицах. И периодически то один, то другой исчезали в запой на несколько дней. Даже кодировка не помогала. Да и сама. Напахавшись за целый день с растущими помидорами и огурцами, ловила себя на мысли, что дома кроме черствой корки и зацветшего чая совершенно нечего поесть, а из пыли на мебели можно сгрести песочницу. Одним днём решила, что так дело не пойдёт, я повесила на заборе объявление, что ищу помощника по дому. И дня не прошло, как на пороге одного из ангаров возникла миловидная пухляшка, с длинной светлой косой и улыбчивым веснусчастым лицом. Замаявшись уже достаточно основательно с подвязыванием помидоров, я была слегка неприятно удивлена таким внезапным появлением незнакомки на своем пороге. Между тем девушка одетая почему-то во все черное, смущенно перетаптывалась на входе, теребя кончик косы. – Я по объявлению пришла, стучалась-стучалась, а вы не слышите, вот я и зашла, – пробурчала она и почему-то покраснела, когда я обвела ее пристальным взглядом. – Вы справитесь и с уборкой в доме, и с приготовлением пищи? – я вытерла руки тряпкой и подошла к собеседнице. – Да чего там справляться-то? – девица пожала плечами и я недоверчиво хмыкнула. Ты погляди, какая скорая, ну-ну, поглядим. – Хорошо, когда вы готовы приступить к своим делам… эммм… – Ксюша я, матушка. Точнее была. Теперь вдова. Я приподняла бровь. Вдова, да ей же на вид лет двадцать, не больше! – Соболезную. А отчество у вас есть? – Егоровна, – пробурчала она удивленно. – Так вот, Ксения Егоровна, если вам не составит труда, то к своим делам можете приступать сегодня, тогда первую зарплату получите уже в пятницу. В еде я непривередлива, единственное, что часто разбрасываю вещи. – Это ничего, я привыкла. – и снова покраснела. Ксения и впрямь оказалась очень спорой в работе. Не успели коровы вернуться с пастбища, а дом мой уже блестел как у кота я… глаза, а на плите были готовы и первое, и второе и, даже компот. Я смотрела на это все с приоткрытым от удивления ртом, а девица с деловым видом отправила вещи и встала возле меня, все с той же улыбкой глядя в глаза. – Ну, я пойду. Завтра во сколько приходить? – Эмм, как будет удобно. – Я еще и в теплице могу помогать. Мне не сложно. У меня хозяйство небольшое, времени много свободного. – Подумаю над вашим предложением, – буркнула я, обдумывая что-то свое. Матушка, как стала звать я эту по-сути еще совсем девчонку, оказалась отличнейшей помощницей и при сборе первого урожая показала себя передовицей производства. Не только собрала, но и пересортировала все овощи, а после еще и помогла упаковать их все для перевозки в один из фермерских магазинов, с которым я успела договориться. Выручка у нас с этой продажи вышла достаточно неплохой, но в тот раз затраты на теплицы я едва отбила и Матушка снова пришла на помощь. Мы поставили одну из трех теплиц на небольшой отдых и сели уже вдвоем обдумывать, чем заняться еще, ведь такой заработок был сезонным. А еще подступала зима и дрова, которые я закупила в лесхозе явно некому было рубить. Из моих наемных работников к этому времени осталось только двое. Двое других с семьями тоже снялись с места и увезли свои семьи прочь из села, не объяснив ничего. Правда, один из них успел продать мне свой земляной пай, второй же, что похитрее, отдал в аренду. Так мы и дожили до моей первой, после возвращения домой, зимы. Что ждало меня в этом селе далее, я тогда даже не представляла.