Принимая вуаль

      Час кульминационного Тёмного ритуала пробил.       Тоска страшилась его с той самой минуты, как Маркус признался, что попал в Список, и вся их жизнь разлетелась вдребезги.       Две недели спустя, когда её супруг находился в безопасности благодаря сделке с Императором, ожидание грядущего вечера по-прежнему давило на плечи. Ибо сначала последует ритуал, о котором её предупреждали, а потом… потом ей придётся столкнуться с Лордом Тенебре.       Тело превратилось в один сплошной комок нервов. Тоске требовалось всё самообладание, чтобы малодушно не дёргаться на отведённом месте.       Сцена была готова, а скамьи убраны. Сегодня вечером в святилище будут стоять.       В сгустившемся воздухе клубился туман от приторных благовоний, которые горели уже несколько часов. От них же слезились глаза и першило в горле. По стенам чертога ярко пылали факелы.       Здесь был дым, здесь был огонь, и скоро здесь будет смерть.       Каждый атрибут войны присутствовал в храме этим вечером, скрепляя праведность священного ритуала ситхов.       Зрители заняли места.       В дальнем конце чертога колебались тени закутанных в мантии членов Тёмного Совета. Величайшие Владыки своего времени, выдающиеся деятели своих сфер пришли засвидетельствовать церемониал Проскрипции.       Жрецы храма встали по правую сторону от алтаря и от пустующего кафедрального трона, предназначенного для самого Императора.       Тоска с другими послушницами стояла по левую сторону. Как у всех Тёмных леди, её голову, поверх вуали, венчала плетёная корона из белых цветов и шипов, символизирующих чистоту, что проистекает из боли. Таковой была ещё одна метафора церемонии, наполненной глубинным символизмом. Ситхи ценили сценическое искусство, преисполненное подлинных, прямых смыслов. Утончённость в этом деле была несвойственна Тёмной стороне.       Преддверие ритуала проводилось торжественно, как и подобало случаю. Управитель, тот самый, из тронного зала Императора, вышел к трибуне и начал громогласно зачитывать имена Списка по мере того, как названные мужчины безмолвными ровными шеренгами входили в чертог.       — Лорд Абьюз, Лорд Аддикт, Лорд Аларм, Лорд Анимус, Лорд Аттак, Лорд Батталион, Лорд Белликоз, Лорд Берефт, Лорб Биревер…       Обречённые Лорды были облачены в начищенные парадные доспехи, их тяжёлые сапоги стучали мягко, а полы длинных плащей шуршали по каменным плитам. При каждом был, по меньшей мере, один меч. Кто-то предпочёл необычное, стилизованное под копье или топор оружие. Ибо сюда они шли, чтобы умереть смертью воинов. Верные до конца Императору, который утратил к ним доверие.       — Лорд Блистер, Лорд Бладшет, Лорд Вейн, Лорд Векс, Лорд Вендетта, Лорд Вигор, Лорд Виктор, Лорд Вортекс, Лорд Воунд, Лорд Ву…       Лорды откидывали капюшоны, открывая свои лица. Почти все были мужчинами средних лет — за сорок, пятьдесят, шестьдесят. Вполне возмужавшие, дабы достичь зрелости в сфере своей карьеры, но ещё не спустившиеся на склон своих лет. Император не вносил в Список молодых, только ищущих путь, или старых, уже переживших расцвет. Владыка всех Владык приберегал сей суровый приговор для тех, кто, по его суждению, имел шанс, по опрометчиво его упустил.       — Лорд Галл, Лорд Дебитатор, Лорд Деспер, Лорд Деформер, Лорд Дискорд, Лорд Дисфигур, Лорд Диспатчер, Лорд Диспут, Лорд Дред, Лорд Инветерейт…       Родись эти несчастные десятилетием или двумя позднее, они, возможно, избежали бы своего печального удела. Ибо между обнародованием последующих Списков может пройти и полвека, но, увы, кому-то так или иначе придётся вытянуть короткую соломинку. Так уж вышло, что она выпала им. Ибо ожидания от Лордов высоки, и, как принято у ситхов, тот, кто играет в престолы, либо побеждает, либо умирает. От отрочества до зрелости ставки высоки, а конкуренция безжалостна.       Список имён продолжался и, казалось, ему нет конца. Учитывая жесткий традиционализм общества ситхов, без сомнения, каждый из этих Лордов имел за спиной жену и детей. Это значило, что сегодня ночью четыре сотни семей потеряют мужа и отца. Мысли Тоски неумолимо возвращались к собственной семье, которую она избавила от общей участи. Поймёт ли когда-нибудь Маркус её решение? Или возненавидит за то, чего это потребовало? Она всё ещё сожалела, что не успела проститься с ним как следует…       — Лорд Инджастис, Лорд Каптур, Лорд Клаш, Лорд Комбатант, Лорд Конфронт, Лорд Ласерейт, Лорд Майм, Лорд Мизери, Лорд Молест, Лорд Мостроз…       Наступала ночь Проскрипции, а Тоска до сих пор не разобралась в своих чувствах по поводу принятого решения. Ей часто говорили, что она способна справиться со всем на свете. И она умела приспосабливаться. Но по силам ли ей справиться с этим? В какой-то степени размен вуали на жизнь Маркуса и будущее их сыновей казался сущей мелочью, но, тем не менее, она жертвовала личным достоинством и свободой, и не стоило сбрасывать эту цену со счетов. Да, решение оставалось за ней. Никто не принуждал. Никто не давил, требуя через это пройти. Но всё же… всё же это было грязное дело. Дело, которое безвозвратно пятнало. И пусть она не была жертвой, вроде бедной Поппеи, от этого пятна никогда не отмыться.       — Лорд Морн, Лорд Мутилейт, Лорд Паралайзер, Лорд Парч, Лорд Пейн, Лорд Пугилист, Лорд Равен, Лорд Радж, Лорд Рейдж, Лорд Руин…       Глашатай перешёл к титулам на букву С. Тоска невольно затаила дыхание, втайне испугавшись, что Император передумал, и имя Маркуса вот-вот назовут следующим. От известного своей безжалостностью Вишиэйта, по слухам вероломного и злокозненного, можно было ожидать чего угодно.       — Лорд Саффер, Лорд Сидж, Лорд Скелтер, Лорд Скорч, Лорд Сор, Лорд Сорроу, Лорд Спир, Лорд Сталк, Лорд Старв…       С каждым произнесённым именем она умирала понемногу. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем управитель огласил следующее:       — Лорд Тайв…       — Фух… — громко и облегчённо выдохнула она, чем привлекла любопытные взгляды девочек. Догадывались ли они, о чём переживала леди Стракт? Хвала Силе, алфавитный перечень миновал титул её мужа.       Но имена продолжались, хотя теперь она почти перестала их замечать.       — Лорд Тандер, Лорд Тейк, Лорд Тейн, Лорд Террор, Лорд Трайф, Лорд Торн, Лорд Тремор, Лорд Ультериор, Лорд Ультимейт…       Они подходили к финалу. Сорок рядов по десять человек, как в строю, заполнили чертог почти до краёв.       — Лорд Фед, Лорд Фрайт, Лорд Элиминатор, Лорд Экзекут, Лорд Экстингишер…       Последним вошёл не мужчина, но мальчик.       — Фауст Тенакс, — объявил управитель, — занявший место Лорда Мэйса.       Материнское сердце Тоски готово было разорваться от жалости к невинному ребёнку. Как же несправедливо, что кара за измену отца перешла к сыну. Это усугубляло огромную трагедию сегодняшней ночи.       Ужас, страх и напряжение переполняли Силу, когда перечисление имён завершилось. Жертвы собраны. Настало время казни.       Управитель дал знак Лордам замереть по стойке смирно.       Появился Лорд Тенебре. В неброском чёрном плаще, с низко надвинутым капюшоном, что скрывал его лицо точно так же, как у членов Тёмного Совета, стоящих позади.       В этом обличье, среди густой дымной завесы, он был практически неразличим. С трудом удавалось разглядеть даже его бороду. Но Тоска знала, это он — по походке и по осанке. Замечали ли остальные в чертоге, что заместо Императора ритуал возглавляет верховный жрец? Наверное, рассудила Тоска, кого-то может разочаровать, что Повелитель делегировал эту задачу. Не выкажет ли его поступок пренебрежение к тем верным, на кого он навлёк смерть? Вишиэйту, подумала она, следовало бы делать свою грязную работу самому.       Управитель вновь сделал знак, и объявленные Лорды преклонили колени в общепринятой позе, выражающей почтение пред величием Императора. Их речь тоже раздалась в унисон, озвучивая церемонное:       — Ave, Imperator: Morituri te salutant!       Славься, Император, идущие на смерть приветствуют тебя!       Лорд Тенебре, замещающий Повелителя всех ситхов, вскинул руку и ответил:       — Avete vos. Vis vobiscum.       Прощайте навсегда. Да прибудет Сила со всеми вами.       Таковыми были прощальные слова, которыми Нага Садоу воззвал к своим Лордам перед роковым вторжением Республики. Слова, с которыми горячо любимый народом Марка Рагнос, обращался к своим подданным. Слова, которые повторяли бессчётные Тёмные Лорды до них. Как и многое в Империи, они крепко вплелись в традиции, передаваемые из поколения в поколение и неукоснительно соблюдаемые. Времена меняются, но не ситхи. Ибо Теневая Сила вечна и однажды воцарится безраздельно. Но достижение этой цели потребует сегодняшних смертей. Как гласит широко известное изречение Марки Рагноса: «довольство, а не Республика, исконный враг Империи».       За сим начался ритуал.       По кивку Лорда Тенебре жрецы затянули тихое песнопение:       — Veni sanctus spiritus ex tenebris.       Явись, о священная благодать из Тьмы.       Тоска и остальные девушки присоединились к мантре на полутоне выше чистой квинты. Монотонная музыка завораживала, повторяясь раз за разом, и тогда Лорд Тенебре сделал шаг вперёд, поднял обе руки и воззвал к Тёмной стороне.       Погружённый в глубокую концентрацию, подобную трансу, он стоял над своим котлом, и вскоре чертог буквально загудел от захлестнувшей его Силы. Волоски на руках Тоски встали дыбом, а барабанные перепонки и заднюю стенку горла сдавило, как от приливной волны.       — Vis nobiscum! Сила с нами! — возвестил Лорд Тенебре, и кто-то среди теней ударил в колокол. Это был сигнал для всех присутствующих коснуться правой рукой лба, затем солнечного сплетения и каждого плеча по отдельности. Со времён праотцев таков был обряд ситхов, дабы отогнать Светлую сторону и благословить себя Тёмной.       Пение продолжалось, становясь громче, а вместе с ним нарастало присутствие невиданной мощи. Оно усиливалось, резонировало, и теперь Тоска чувствовала, как Сила пульсирует в груди, подобно биению сердца. Быстро и гулко, как стук в барабан.       Слышала ли она его на самом деле? Или только чувствовала? Ничто не дало бы ответ. Возможно, и то, и другое. Лишь в одном нельзя было ошибиться: жизненная Сила всех тех, кто толпился в чертоге, звучала сейчас в унисон.       Сердце Тоски билось в такт с сердцами девушек по бокам от неё и с сердцами мужчин, готовящихся умереть. Вся жизнь в святилище подчинилась единому ритму и сосредоточилась под властью Лорда Тенебре.       Но вдруг в общем хоре что-то нарушилось.       Пение оборвалось на полуслове. Все дышали слишком тяжело, чтобы петь. И слишком отвлеклись на то, что происходило. Ибо те, кто стоял коленях, начали расставаться с Силой.       Пульсация жизни, исходящая от стройных рядов, замедлялась с каждой секундой. Какой-то мужчина из передней шеренги содрогнулся и рухнул вперёд, упав первым. Как только это случилось, голубоватая дымка зримой Силы оторвалась от его тела и устремилась к Лорду Тенебре. Она завихрилась вокруг жреца и исчезла. Потом упал кто-то следующий, и новый туман окутал первого чародея.       В немом ужасе Тоска наблюдала за разворачивающейся картиной. Наглядным свидетельством того, как душа покидает тело, чтобы слиться с другой. Внезапно ритуал явил себя, как нечто большее, чем просто казнь, отправлявшая приговорённого в Силу, давая ему воссоединиться со Вселенной, из которой пришла всякая жизнь. Нет, это было воровство. Жертвы неслыханным образом отдавали свою Силу до капли. Лорд Тенебре, оцепенела она, буквально поглощал саму их жизнь.       Теперь мужчины падали один за другим — ритуал набирал обороты, не сбавляя, даже когда пульсация прекратилась, жутко замолчав. Где бы Тоска не пыталась спрятать взгляд, всюду были распростёртые лицом вниз мёртвые люди. Воздух мерцал от голубого тумана, уходящего вверх и спешащего к Лорду Тенебре. Как будто четыреста призраков восстали из мёртвых, чтобы, сплавившись воедино, захватить новое тело. Это была алхимия ситхов в её сложнейшем и страшнейшем проявлении.       А ещё это был оживший ночной кошмар. Наблюдая, Тоска испытывала одну только жалость ко всем, кого это коснулось. Особенно к мальчику пятнадцати-шестнадцати лет, который был старшим сыном злополучного Лорда Мэйса, так и не сумевшего сбежать.       Десять минут, может, чуть меньше, понадобилось, чтобы затихли все четыреста. Но казалось, что прошло десять часов. Наконец, на чертог опустилась тишина. Только ряды мертвецов и замершие неподвижные зрители.       — Factum est. Derelinquas me.       Дело сделано. Оставьте меня.       Лорд Тенебре отпустил тех, кто стоял на ногах: жрецов, послушниц, Лордов Тёмного Совета и стражников. Завтра, знала Тоска, жрецы сожгут тела там, где они остались лежать. Это освятит своды храма огнём и кровью, обновит сокровенную усыпальницу Тьмы. Но сегодня ночью мертвецы останутся на местах, как завет Тёмной силе от Владыки ситхов, которого здесь представлял сокрытый плащом Лорд Тенебре.       Сама не своя Тоска спустилась с высокого алтаря и, заплетаясь, поспешила за остальными, но потом бросила последний взгляд за плечо. И то, что ей открылось, её не на шутку встревожило. Лорд Тенебре стоял, опираясь обеими руками на алтарный стол. Его голова под низко упавшим капюшоном была опущена вниз. Что-то в этой его позе странно настораживало.       — Ты не идёшь? — встряла Поппея, когда стражник грубо протолкнулся между ними. Во дворце к послушницам не питали излишнего уважения. К тому же, никто не горел желанием задерживаться хоть на лишний миг посреди этого мрачного зрелища. Люди буквально бежали к выходам.       Тоска оглянулась на фигуру у алтаря и заколебалась.       — Я вас догоню. Прикрой меня, если матрона спросит.       Стражники напирали, разделяя их, и Поппея, кивнув, выскользнула с толпой. Тоска задержалась, спрятавшись в тени, и наблюдала, как последние живые существа покидают чертог. Вскоре святилище опустело. Остались только она, Лорд Тенебре и мертвецы.       Он знал, что она здесь. С высоты алтаря, находящегося за сотню метров, верховный жрец знал о ней и медленно поднял голову. Даже с такого расстояния и с низко надвинутым капюшоном выражение его лица вогнало её в дрожь. Но она испугалась не за себя.       — Мой господин, — прошептала она. В тишине обезлюдевшего зала её слова разнесло эхо.       Лорд Тенебре вновь уронил голову.       — Мой господин!       Подхватив юбку, Тоска бросилась вперёд, пробираясь сквозь трупы и разбросанное оружие к дальней части святилища. Уже вблизи она увидела, как еле заметно дрожат руки Лорда Тенебре, на которые он опирался. Время от времени они будто бы испускали голубые искры, которые, зазмеившись, текли по его предплечьям. Будто бы он не мог сдержать всю ту Силу, что поглотил. Она выплёскивалась сама собой.       — Noli tangere me! Не касайся меня! — предупредил он на резком гортанном киттате.       Его окрик заставил её замереть. И в ту же секунду она осознала, что он делает, крепко стискивая алтарный стол. Он словно заземлял себя, давая высвободиться всей этой остаточной энергии, давая ей перетечь в другой объект. Обеспокоенная на сей раз собственной безопасностью, Тоска с опаской шагнула назад. И стала ждать.       — Мой господин, вы в порядке? — отважилась она, когда пауза стала слишком долгой.       Он словно бы немного расслабился, опустил плечи, а затем выпрямился, отнимая ладони от каменного алтарного стола. И посмотрел на неё. Обычно глаза Лорда Тенебре имели золотистый оттенок, указывающий на исключительные успехи их обладателя в Силе, но теперь сквозь желтизну пробивались красные вкрапления, похожие на свежие кровоизлияния. Выглядело, надо сказать, болезненно.       Тоска отбросила в сторону свою цветочную корону, откинула вуаль, чтобы лучше видеть, и храбро приблизилась к нему.       — Мой господин? — позвала она, когда жрец так и не ответил.       Наконец он всё же заговорил, но голос звучал так, будто давался большим усилием:       — Я приказал всем уйти. Но ты не послушалась. Ты никогда не следуешь инструкциям, не так ли? — Его голос был таким глубоким и низким, что казался почти незнакомым. Так громыхает стонущий бог смерти. И Тоска могла бы поклясться, что слышит его скорее разумом, чем ушами.       — Чем я могу помочь? Я хочу помочь…       — Все остальные сторонятся меня. Они боятся, как им и следует. Но ты не боишься меня. Дура!.. — выплюнул он. И пошатнулся.       Она тут же оказалась рядом, пусть и питая страх прикасаться к нему в таком состоянии.       — Скажите, что мне нужно сделать…       Это вывело его из себя.       — Беги прочь! — рявкнул он. — Беги в свою обитель! И забери с собой своё искушение и добродетель, пока можешь!       О, Сила, подумала она. Вблизи он выглядел просто ужасно. С трудом держался на ногах и был смертельно бледен. Забыв о риске, Тоска протянула руку и коснулась его щеки.       — Взгляните на меня, — приказала она. Он обратил к ней свои жуткие глаза, и Тоска ощутила, каким пугающе холодным он был под покрытой испариной кожей. — О, мой господин, нам надо вызвать врача.       — Я не болен, — хрипло выпалил он. В его голосе прорывалось негодование. — Во мне Тьма. Слишком много Тьмы! Мне нужно… несколько… минут… — закончил он на усталом выдохе.       Тоска опустила руку, неуверенная, что следует из этого ответа.       Она не представляла, чего ожидать от Лорда Тенебре после ритуала. После вчерашнего она переживала, что он сразу потащит её в постель, но подобная ситуация ни разу не приходила ей в голову. Ибо после великого свершения он был ослаблен, а вовсе не силён. Что-то не сходилось. Всё это Тёмное пиршество призвано было его закалить.       Её лицо, должно быть, выдало смятение, потому что он продолжил злиться:       — Ты пришла позаботиться обо мне? Помочь мне быть сильным? Как этим глупеньким пташкам, которые ходят за тобой гуськом, как за своим счастливым талисманом? Не нужно быть мне матерью! У меня однажды была мать, и я… я…       Тоска прервала его, едва поток слов вновь спал:       — Вы уже делали это. Как помочь? Скажите мне, и я помогу…       — Проваливай! Глупая женщина, ты должна слушаться!       — Замолчите! — осадила она, раздражённая его сопротивлением. — Замолчите и объясните, что вам нужно. Я уйду, — примирительно сбавила она тон, — но сперва я собираюсь помочь вам. Вы отослали даже стражу. Здесь больше не осталось никого, кроме меня, кто может вам помочь.       — Вздорная, назойливая женщина…       — Вот, обопритесь на меня. — Тоска обвила рукой его торс. — Давайте выбираться отсюда.       — Упрямая баба…       — Давайте-ка подышим свежим воздухом.       Сотни тел, лежащих вокруг, безусловно, не способствовали облегчению, если в нём действительно скопилось столько Тьмы, рассудила Тоска. Она и сама едва могла продохнуть от густого смрада благовоний. Святилище угнетало своим мрачной, прокуренной аурой. Она оглянулась на ряды тел и снова побледнела. Да, им определённо надо убираться отсюда.       Лорд Тенебре изъявил согласие, пусть даже и оттолкнув её в сторону:       — Я могу идти. Я не слаб, — заявил он. — Я никогда не бываю слаб.       Но спотыкающаяся походка противоречила его гордым заверениям. Тёмная сила будто опьянила его опустошением, которое он содеял. Пошатываясь, Лорд Тенебре двинулся вперёд...       ... но вновь содрогнулся. Тоска подлетела к нему, стараясь поддержать, и на этот раз упредила препирательства:       — Просто скажите, куда идти. Я доставлю вас туда и оставлю в покое. — Маленькие голубые искорки всё ещё бегали вверх и вниз по его вздрагивающим рукам, то выгорая, то щёлкая при встрече друг с другом. Статические разряды от энергии, что пронизывала Вселенную. Когда Тоска сжала его руку, искорки попали и на неё. Они окатили странными ощущениями, чем-то напоминавшими выброс адреналина. — Куда мне вас отвести?       — Сад, — попросил он. — Отведи меня… в мой сад…       Верно, сад. Место, где ему нравилось приобщаться к Силе. Возможно, сад поможет ему вернуть душевное равновесие. Ухватив жреца покрепче, Тоска вытащила его наружу и повела вперёд, к округлому лугу в центре. В саду было темно, но полная луна над головой с лихвой компенсировала недостаток освещения.       — Теперь спокойней. Вот. Так-то лучше. Отдышитесь. Давайте найдём скамейку…       — Нет, сойдёт и так. — Глотая воздух, Лорд Тенебре кивнул. — Это помогает. Я чувствую себя живым. Мне нужно почувствовать себя живым. — Он только что убил четыреста человек силой своего разума. И не напролом физически, а высасывая из них их Силу, чтобы поддержать свою собственную. Первый чародей Империи до краёв испил Тьмы — в нём её плескалось с избытком. Он пресытился смертью и теперь жаждал жизни. — Не надо скамейки. Так лучше.       Но его снова повело вбок.       — Полегче! — Тоска перехватила его, не дав упасть. Она была высокой и сильной, и ей хватило массы, чтобы прислонить его к себе. Но он больше не пытался её оттолкнуть. Вместо этого Лорд Тенебре вцепился в неё, его голова опустилась ей на плечо, и они вместе застыли в этом плотном объятии. Она чувствовала истекающее от него напряжение. Он был расшатан, и духовно, и физически. Судорожно дышал даже после такой короткой прогулки и исходил холодным потом.       Тоска попыталась отвлечь его разговором:       — Всё кончено. Всё будет хорошо, — утешала она, поглаживая широкую спину. Словно перед ней расстроенный Люциус, обескураженный тем, что проиграл очередной спарринг. — С вами всё в порядке.       — Тьма опасна, — судорожно выдохнул жрец.       Да, Тьма смертоносна. Сегодняшняя ночь продемонстрировала её возможности предельно ясно.       — Всё кончено. Вы справились.       — Она поглотит тебя, если ты ей позволишь. Как только она перестанет выплёскиваться наружу, она начнёт разрушать изнутри…       Он бессвязно бормотал, но Тоска позволила ему выговориться.       — Вот почему Тьма не может победить. Потому что, как только мы победим остальных, мы победим самих себя. Мы ополчимся друг против друга. Вот почему ситхи никогда не будут править галактикой. Недолго, во всяком случае…       — Тс-с-с. Не сомневайтесь. Не бойтесь. Тьма превосходит всё, — уверила она. — В один прекрасный день мы победим. Мы свершим месть, — напомнила она главнейшие строки Тёмного катехизиса, — и однажды ситхи вновь будут править галактикой.       — Не будем. Мы не сможем. Я знаю это наверняка, — выдохнул он. — Четырнадцать столетий бытия ситха показали мне заблуждения Тьмы…       Что это было? Экзистенциальный кризис веры? И это после демонстрации такой мощи? В его колебаниях не было никакого смысла. Он казался очень странной кандидатурой на пост верховного жреца Тёмной стороны. Его высказывания сплошь граничили с ересью. И заодно балансировали на краю измены, спохватилась Тоска. Она украдкой оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.       — Сейчас вам просто надо отдохнуть, — ободрила она. — В вас говорит усталость. Уже утром вы окрепнете, как и ваша вера.       В конце концов, человек рядом с ней, по его же собственным заверениям, любил только власть. И сегодня он впитал чудовищно много власти. По идее, он должен чувствовать себя счастливым.       — Все верят, будто я приведу нас к победе, но я знаю, что нам не дано победить, — снова забредил Лорд Тенебре, выплёскивая слова, точно в исповеди. — Я начинаю думать, что единственный путь выиграть — это не сражаться.       Честно говоря, ей стало немного стыдно за него.       — Тише. Это должны решать генералы, адмиралы и Император. Но не жрец. Сегодня вы исполнили свой долг. Позвольте им выполнить свой.       — Ты не понимаешь. Никто не понимает. Но правды это не изменит. Я не перестаю просить Силу дать мне ответы. Я молюсь указать путь. Серьёзно, я молюсь…       — Но Сила послала меня? — пошутила она, пробуя поднять настроение.       Однако жрец воспринял её ответ в самом прямом смысле.       — Да. Да, всё верно, — поднял он голову. — Но я по-прежнему не знаю почему.       Тоска старалась найти способ его подбодрить:       — То, что вы сделали в храме… это было… это было… — Как ей описать то, что довелось наблюдать? Ибо полное ужаса оно было и удивительно без меры. — Впечатляюще. Впечатляюще до глубины души. С силой, подобной вашей, на нашей стороне, у джедаев нет шансов.       — Ты упускаешь главное, — раздосадовано выдавил он ей на ухо. — Я видел нашего врага. Это мы сами.       — Лорд мой! — шикнула она. — Прекратите подобные речи! Кто-нибудь услышит!       — Это не имеет значения…       — Ну конечно, имеет! Как это расценит Император? — озвучила она свою главную тревогу. Ибо, если он не угодит Владыке, его могут ждать большие неприятности. Особенно, если Вишиэйт в курсе его неортодоксальных взглядов.       Лорд Тенебре вздохнул у неё на плече.       — Всё в порядке. Он одобрит.       — Он может делать то, что делали вы? — полюбопытствовала она полушёпотом. — Или вам пришлось делать это, потому что он не может?       Вопрос заработал ей рычливый упрёк:       — Я говорил тебе не недооценивать силу Императора! — вознегодовал верховный жрец. — Ты когда-нибудь меня слушаешь?       Но она не чувствовала себя особо пристыжённой.       — Не так внимательно, как мне следовало. Простите, мой господин.       — Некогда Император провёл этот ритуал с восемью тысячами человек, — сердито сообщил Тенебре, защищая достижения своего начальника. — Он легко может это повторить. В любой день.       — Восемь тысяч!.. — недоверчиво ахнула Тоска.       — Да. Он был слеп много недель после. Он бродил в кромешной тьме сорок дней и сорок ночей среди пустоши, коею неумышленно создал. Он вобрал столько Силы, что ритуал вырвался из-под контроля. Он поглотил и уничтожил всю жизнь — всех людей, всех животных и даже все растения — на Медриаасе.       — Я никогда не слышала об этом мире.       — И не услышишь. Там ничего нет. Он высосал из него всю Силу.       — О, Тьма…       — Именно тогда он осознал, что сделал себя бессмертным. Ибо он не мог умереть ни от жажды, ни от голода. В нём было слишком много Силы, поддерживающей его.       Тоска распахнула глаза.       — Выходит, слухи не лгут… Он действительно бессмертен?       — Да. Он — наивысшая сила во Вселенной, — горделиво сообщил Лорд, голосом уже больше похожим на свой собственный. — Никто не может убить его. Ничто не способно причинить ему вреда.       Судя по состоянию верховного жреца после ритуала всего лишь с четырьмя сотнями, он был более чем смертен и мог пострадать. Но Лорду Тенебре становилось заметно лучше. Дыхание почти выровнялось, речь вернула связность и собранность. Тоска отстранилась от их объятия, внезапно почувствовав себя неловко. Она прищурилась, оглядывая его в тусклом свете.       — Вам лучше?       — Да, — подтвердил он.       — Тогда давайте отведём вас внутрь. Вам следует отдохнуть. Вот, — Тоска взяла его под руку, давая опору. — Я помогу вам добраться туда. Покажите мне путь в свои покои.       Сейчас она чувствовала себя ответственной за Лорда Тенебре. Ибо, если бросить верховного жреца в саду одного, изрыгающего кощунственные речи всем подряд, кто знает, чем это кончится?       — В мои покои?.. — безучастно повторил он. Затем решительно закивал, соглашаясь. — Да-а. Мои покои. Отведи меня в мои покои.